случайно,  не  в  моем
кабинете ночевали?
   - Здравствуйте, дорогая Генриетта Степановна! - весело поздоровался  он
и сразу положил на стол заявление. - Садитесь и немедленно прочитайте.
   - Спасибо, - она удивленно заморгала глазами, не понимая, кто из них  в
этом кабинете хозяин. - Что это?
   - Читайте, читайте.
   Она мельком прочитала заявление, но сути его так и не поняла.
   - Простите, но вы мне лучше объясните  популярно,  о  каком  хозрасчете
идет речь?
   - Я прошу вас, уважаемая, аннулировать  мою  ставку  и  установить  мне
процент от выработки, как на производстве.  Я  должен  быть  заинтересован
сделать больше и лучше.
   - А... а что вы у нас собираетесь производить?
   - Как что, Генриетта Степановна, - Кукушкин удивился ее непонятливости.
- Я буду производить здоровые и морально устойчивые семьи! А вы мне будете
платить за конечный результат.
   Несколько секунд она смотрела ему в глаза, затем притронулась  к  своей
голове:
   - Тьфу ты черт, вроде бы я здорова!.. Василий  Васильевич,  пожалуйста,
изложите поподробнее, как вы намерены это делать?
   - Подробнее? А это хоть сто порций!
   - Каких порций? - спросила она уже машинально.
   - Ну это... так говорится.
   - Ага, понятно. Поливайте дальше.
   - Так вот, - продолжал Вася, деловито размахивая руками, - я  предлагаю
создать платную консультацию для новобрачных. Короче, для тех,  кто  подал
или подаст нам заявление. Они будут консультироваться со мной,  а  я  буду
помогать им узнавать друг друга ближе.  Согласитесь,  что  лучше  побольше
узнать друг о друге раньше, чем тогда, когда это будет  поздно.  А  потом,
Генриетта Степановна, что это за цена - один рубль  и  пятьдесят  копеек?!
Ведь получается, что жена стоит всего полтора рубля...
   - Ну,  тут,  Василий  Васильевич,  мы  бессильны.  Это  государственная
расценка, и завышать ее мы не имеем права.
   - А за развод драть двести рублей вы, значит, имеете право?
   - Но это же не мы, а суды.
   - Какая разница! Ведь все равно получается какая-то ловушка: вход почти
бесплатно, а на выход надо работать два месяца, - у Васи были  возмущенные
глаза. - Поймите же...
   - Ну, понять мне вас не трудно, ведь  кое-какой  опыт  у  вас  есть,  -
развеселилась Генриетта Степановна. - Но не забывайте: подавшим  заявление
на расторжение брака дается три  месяца  на  размышление,  так  что  этого
времени вполне достаточно, чтобы заработать на развод.
   Завотделом не обратил внимания на ее шпильку и невозмутимо спросил:
   - Так что вы решили?
   Подумав, она ответила:
   - Мне, собственно, и решать нечего. Вот что,  уважаемый  и  неугомонный
мой Василий  Васильевич,  оклад  у  вас  останется  прежним.  Расценка  на
регистрацию брака тоже. А насчет добрачных консультаций -  в  этом  что-то
есть...
   - Вот именно, Генриетта Степановна,  вы  же  не  будете  отрицать,  что
хороший консультант, как хороший любовник, только укрепляет семью.
   Директор немного покраснела и сказала:
   - Учтите, что все должно быть бесплатно! Мы не можем давать  советы  за
деньги - это безнравственно. Так что если вы действительно горите желанием
создать так называемый отдел  советов  и  консультаций,  с  Богом.  Только
сначала все это надо хорошенько обдумать, я  должна  знать,  как  это  все
будет выглядеть...
   - Позвольте, позвольте, Генриетта Степановна, - Вася поднял  руку  и  с
досадой ударил себя по колену, - почему вы считаете, что брать  деньги  за
добрые и полезные советы безнравственно?
   - Голубчик, неужели так трудно понять. Это все равно, что вас кто-то из
приезжих попросит объяснить, как пройти на ту или иную улицу. А вы что ему
скажете: дай рубль, потом объясню?!
   - Нет, нет, вы меня не путайте, сам запутаюсь! Я считаю, что  не  брать
плату за нужные и полезные советы - бесхозяйственно.
   - Объясните...
   - Объяснение простое: чем дороже мне кто-то  достается,  тем  больше  я
буду его или ее ценить. Вам понятно?
   - Не совсем. Вернее, совсем непонятно.
   - Молодые, подав заявление, должны сразу знать, что за все в  жизни  им
придется платить. Даже за советы! А  я  ведь  буду  им  давать  советы  не
простые, и вы это знаете. Я даже смогу  разоблачить  тех,  кто  преследует
корыстные цели. Вы же сами знаете, что не все женятся и выходят  замуж  по
любви.
   - А вдруг и вы ошибетесь?
   - Ничего, на ошибках учатся...
   Этот разговор длился до обеда.  Кукушкину  так  и  не  удалось  убедить
Генриетту Степановну в полезности своей идеи. В подавленном  состоянии  он
оставил свое заключение на  сценарий  Валентины  Михайловны  и  хотел  уже
уходить, но директор его окликнула:
   - Василий Васильевич, у меня к вам еще один вопрос...
   Вася неохотно остановился.
   - Василий Васильевич, это правда,  что  вы  вчера  в  присутствии  моей
подчиненной обозвали меня дурой?
   Ее обидчивость показалась ему смешной.
   - Ну, Генриетта Степановна, не будьте же вы дурой и не верьте в гнусные
сплетни! О Господи, это же надо...
   - У вас какое образование? - спросила она впервые строго.
   - Историческое.
   - А я думала - дошкольное.
   - Вы что, не верите в мои способности?
   - Отчего же, я вижу, что вы способный горлохват...
   Вася никому еще не позволял, чтобы с ним разговаривали в таком тоне.
   - Вы уже все сказали?
   - Нет, только то, что вы  услышали!!  -  оказывается,  она  тоже  умела
кричать.
   - Тогда я пошел!
   - Валите кулем, пока трамваи ходят!
   Эти слова он услышал за дверью ее кабинета. В приемной Вася  столкнулся
с Валентиной Михайловной, которая уже его разыскивала. Не останавливаясь и
ни с кем не здороваясь, он направился в свой кабинет. Второй рабочий  день
ему тоже не сулил ничего хорошего...
   Минут через пять Валентина Михайловна постучала к нему.
   - Это ты  донесла  директрисе,  что  я  ее  обозвал  дурой?  -  спросил
рассвирепевший Вася, совершенно забыв о своей способности читать мысли.
   - Я еще не совсем спятила, - ответила она улыбаясь. - Ты  разве  забыл,
как ты сам орал на весь Дворец?! Советую соблюдать  технику  безопасности,
если ты намерен здесь работать.
   - Ну ничего, - начал остывать Вася.  -  Я  ей  когда-нибудь  все  равно
свинью подложу.
   - Ой, было бы неплохо, если б на какой-нибудь праздник! -  обрадовалась
Валя.



7

   Третий  свой  рабочий  день  Кукушкин  решил  начать  так,   будто   он
всего-навсего маленький человек, мечтающий о большой зарплате. Он серьезно
задумался над тем; что язык его - враг его. И  действительно:  университет
пришлось бросить, семейная жизнь потерпела крушение, ни  на  одной  работе
долго не задерживался, и вот даже сейчас, когда нашлась ему наконец работа
по душе, у него не клеятся отношения  с  сотрудниками.  Нет,  надо  менять
себя! Немедленно!
   На работу Вася поехал общественным  транспортом.  Это  был  первый  шаг
навстречу себе,  обновленному  Кукушкину.  В  троллейбусе  он  был  ужасно
скромным  и  деликатным  и  даже   не   нагрубил   какому-то   гражданину,
проверяющему его карманы:
   - Очень сожалею, уважаемый, но в этом кармане у меня нет ни копья.
   Субъект тоже оказался вежливым:
   - Извините, но я должен убедиться...
   - В таком случае посмотрим в другом,  -  Вася  с  трудом  повернулся  в
толкучке к нему боком: - Будьте любезны.
   В другом кармане были три рубля и талоны. Неизвестный проявил  чуткость
и не оставил его без средств на проезд.
   На работе завотделом со всеми поздоровался первым. В приемной  попросил
аудиенции у Генриетты Степановны через секретаря.  В  кабинет  вошел  тише
воды, ниже травы. Разговор начал робко, почти как влюбленный юноша.
   - Смотрю я на вас, Генриетта  Степановна,  как  на  живой  светофор,  и
думаю, какой же свет загорится в ваших глазах?
   - А вы как думаете? - насторожилась директор, явно ожидая подвоха.
   Завотделом вместо ответа заулыбался на все тридцать два зуба.
   - Почему вы улыбаетесь?  -  глядя  на  его  заразительную  улыбку,  она
невольно растянула рот до ушей.
   - А потому что мне... это ничего не стоит.
   - Знаете, почему я вас терплю?  -  вздохнула  Генриетта  Степановна.  -
Потому что вы меня развлекаете. У вас душа нараспашку, и  я  знаю  почему.
Потому что в ней вам  прятать  нечего.  Короче,  я  ознакомилась  с  вашим
заключением. Да, я не  дочитала  сценарий  Валентины  Михайловны,  но  уже
сейчас могу сказать: не пойдет.
   - Помилуйте, Генриетта Степановна! - Кукушкин вскочил и подошел  к  ней
так близко, что ей показалось: сейчас он  бросится  на  нее  с  умоляющими
объятиями. - Я не могу подвести Валентину Михайловну, я дал ей слово...
   - Ничего, - ухмыльнулась она иронично, - заберете обратно.
   - Но вы же позорите мое имя!
   - Переживете. Миленький мой, ну кто вы такой  со  своим  незаконченным,
пускай и  историческим  образованием!  -  этими  словами  директор  решила
поставить его на место раз и навсегда. - Не исключено, что вам многое  под
силу, но не все по плечу... Соразмеряйтесь, милок.
   Потом  они  надолго  замолчали.  Вася  смиренно  ждал,  чем  она  будет
аргументировать свой отказ, а директор ждала, как он будет  возражать.  Но
ни того, ни другого не последовало.
   Директор  и  завотделом  даже  не  догадывались,  что  за   дверью   их
подслушивали.
   - Как  они?  -  спросила  секретарь  у  Валентины  Михайловны,  которая
прилипла ухом к двери.
   - Молчат, только дышат.
   - Переведи, - тихонько фыркнула секретарь.
   - Дословно не переводится, - ответила  автор  сценария  и  на  цыпочках
отбежала в сторону. - Ничего, пусть этот телепат  подумает,  как  высушить
свою подмоченную репутацию.
   Кукушкин вышел из кабинета, опустив голову. Валя поняла все без слов  и
не стала задавать вопросов. Только сообщила:
   - Василий Васильевич, к вам посетители.
   - Откуда, зачем и почему? - криво усмехнулся он.
   - Не знаю, они хотят к вам попасть по сугубо личному  вопросу,  товарищ
Кукушкин, - холодно ответила Валентина.
   - Тогда давай, только по одному, - ее мысли Васю уже  не  интересовали,
потому что он начинал сгорать от любопытства, как же будет  выглядеть  его
первый в жизни официальный прием.
   Через минуту Валя привела к нему в кабинет  девушку  далеко  не  первой
свежести, но в "фирмовом" платье. В ушах - супермодные  клипсы.  Поведение
ее было гораздо скромнее одежды.
   - Здравствуйте! Можно к вам? - робко пропищала она.
   - Попробуйте, - пустил в ход одну из  своих  самых  обаятельных  улыбок
Кукушкин.
   - Так я зайду позже, - с намеком сказала Валентина Михайловна  и  гордо
вышла.
   - Садитесь, пожалуйста, поближе,  -  промурлыкал  Вася,  совершенно  не
отреагировав на слова подчиненной, и сразу же начал настраиваться на мысли
девушки.
   - Спасибо, - она села и от волнения начала грызть уголок своей  кожаной
сумочки из натуральной кожи. В голове у нее был такой сумбур, что  ему  не
удавалось хотя бы  приблизительно  понять  цель  ее  визита.  -  Я  к  вам
пришла... Понимаете, я слышала... "Ох, Ритка, ты успокоишься  сегодня  или
нет?" - спросила она у себя - и вдруг в ее голове все умолкло.
   - Правильно, Рита, вам действительно нужно успокоиться.
   - А откуда вы знаете, что меня зовут Рита?
   - Вы мне об этом только что сами... подумали.
   - Ах, да, я как раз по этому поводу и пришла... мне  как  раз  и  нужно
обратиться к вам с просьбой по этому поводу...
   - По поводу успокоиться? Послушайте, Рита, вы лучше ничего не говорите,
а  только  думайте.  Я  вас  так  быстрее  пойму,  а   вам   будет   легче
сосредоточиться. Договорились?
   - Ага! - обрадовалась Рита и, чтобы  случайно  не  заговорить,  закрыла
себе рот ладошкой. Несколько секунд она приводила в  порядок  свои  мысли.
Наконец они потекли плавно и последовательно: "Дорогой Василий Васильевич,
я вам буду безмерно благодарна, если вы поможете мне разобраться  в  одном
человеке. Этот человек мой жених, и через месяц мы  должны  расписаться  в
вашем Дворце. Если честно, я его не люблю. Он рыжий и  кривоногий.  Но  вы
меня не осуждайте, пожалуйста. Мне уже двадцать пять, и  я  уже  пять  раз
забирала заявление обратно. Отец говорит, что он очень умный и в этом  мое
счастье. Понимаете, для меня очень важно, любит ли он меня. Ведь  если  он
тоже не любит, это будет наша... моя трагедия. Он будет мне изменять, а  я
этого не переживу..."
   - Кто он? Отвечайте мысленно! - повысил голос Вася,  заметив,  что  она
освободила рот и зашевелила губами.
   "Его зовут Витя, он в  этом  году  заканчивает  политехнический...  Уже
отслужил армию и хочет в столицу. Ну что вам еще сказать о нем?"
   - А почему вы усомнились в его чувствах? Он что, давал вам повод?
   "Понимаете, сейчас многие женятся  из-за  прописки,  чтобы  остаться  в
городе. А когда отхватят все, что им нужно, разводятся, требуют размена, а
потом..."
   - Да, знакомая история, - покачал головой Кукушкин. -  О'кей,  Риточка,
приводите этого красавца ко мне.
   - Ой, а может, вы к нам? Понимаете, в домашней обстановке,  за  хорошим
столом... - Рита не узнавала своего голоса. - У меня очень добрая мама,  у
меня великолепный папа!
   - Да и сами вы... - подмигнул ей Кукушкин.
   - Спасибо, спасибочки. Как хорошо, что мы поняли друг друга...
   - Все верно: приводить вашего Витю сюда действительно  небезопасно,  он
может насторожиться. А в домашней обстановке у него не  возникнет  никаких
подозрений. - Вася оторвал от своего делового календаря листок  и  записал
на нем свой домашний и рабочий телефоны.  -  Давайте  назначим  встречу...
э-э-э... на послезавтра. Послезавтра воскресенье. Думаю,  ваших  родителей
это тоже устроит.
   - Василий Васильевич, вы уникальный человек! -  она  взяла  листочек  с
телефонами и несколько раз благоговейно  поцеловала  его.  -  Спасибо  вам
преогромнейшее!
   - Ну, благодарить будете потом.
   - Поняла. Поняла, поняла. - Рита заговорила тише, будто опасалась,  что
их могут подслушать. - Не волнуйтесь, папа в долгу не останется. Я  у  них
единственная доченька... они для меня... ради меня!
   - О'кей, Риточка, договорились. Гуд бай.
   - Поняла, Василий Васильевич, иду. Я понимаю: у вас много  дел,  -  она
встала и протянула ему дрожащую руку.  -  Еще  бы,  такой  человек,  такой
человек! Боже ж мой, это же надо - я разговаривала с уникальным человеком!
   - Позвоните мне в воскресенье с утра домой, -  сказал  он,  пожимая  ей
осторожно руку. - И никому ни слова...
   - Поняла,  Василий  Васильевич,  не  будем  разглашать  государственные
тайны. Спасибочки вам большое, - благодарная Рита поцеловала ему руку.
   - Да что вы, Риточка, вы же современная чуви... девушка, - сделал он ей
замечание, но руку свою выдергивать не стал.
   Она поцеловала ему мизинец. Затем, откланиваясь, начала отходить спиной
к двери и с волнением приговаривать:
   - До свидания, Василий Васильевич, до свидания! Я буду вас боготворить.
Простите, ради Бога, простите  меня,  смертную...  Уникальный,  уникальный
человек...
   Когда посетительница наконец вышла, Вася  подошел  к  зеркалу  и  долго
рассматривал себя,  чтобы  запомнить,  какое  именно  выражение  его  лица
создает впечатление уникальности. Затем позвонил  Валентине  Михайловне  в
отдел:
   - Валюша, давай следующую дуру.
   - Это будет уже следующий, - хихикнула она.
   Через минуту в кабинет Кукушкина постучали. Вася негромко откликнулся:
   - Ворвитесь!
   В кабинет почти вбежал старик с собачкой и заговорил протяжным  певучим
голосом:
   - Здравствуйте, молодой кент! Рад приветствовать вас на нашей  планете.
Знаете, вы так на моего друга... друга Фердинанда смахиваете, что мне даже
страшно. Ж-жуть - какое сходство! Он у меня был умным, как собака,  -  все
знал, все понимал, только бедняга глухонемой был, говорить не  мог.  Мы  с
ним общались письменно. Когда он женился, я за него расписывался.  Правда,
я с его Мусю не жил. Я жил с ней тогда, когда она  стала  моей.  Один  раз
только поцеловал, когда она меня спросила: "Левик,  ну  когда  же  наконец
небо опустится на землю?" Бедняга, она так ждала этого, но  Фердинанд  мне
тогда объяснил на пальцах, что если я еще раз поцелую его  Мусю,  он  меня
поставит ногами к небу. А потом  еще  и  написал  мне,  слышите,  заказным
письмом, хотя мы жили тогда в коммуналке, через стенку. Я им  тогда  почти
каждую ночь стучал. Так вот, слышите, что он мне тогда написал: "Ты, змей,
радуешься только тем, что не даешь радоваться мне!" Это  я  ему  не  давал
радоваться! Да я даже женился на его Мусю, когда он, бедняга,  помер!..  -
старик посадил на стул собачку, вынул из кармана громадный мятый платочек,
высморкался и вытер глаза...
   Кукушкин  начал  настраиваться  на  его  мысли,  но  только   отдельные
несвязные отрывки смог расслышать с  трудом.  "У  этого  замшелого  идиота
дырявая голова, и в ней уже ничего не держится! - раздраженно подумал он и
подошел ближе. Старик пугливо поднял руки. Его мысли  стали-отчетливей,  и
то лишь потому, что повторял он в уме одно и то же: "Моя Мусю закопала  во
дворе фамильные драгоценности Фердинанда на  большую  сумму  и  не  помнит
где... Если вы... Если вы сможете найти их, я вам отдам половину..."
   Вася рассмеялся: сначала ему показалось, что в голове  у  этого  дедули
гуляет старческий маразм.  Затем,  вглядываясь  в  его  мутные  хитроватые
глаза, понял, что это совсем не так.
   - Много золота? - строго спросил Кукушкин и опустил ему руки.
   - Какого золота? Вы  что,  спятили,  у  меня  нет  никакого  золота,  -
испугался старик.  -  Вы,  молодой-необыкновенный,  хоть  и  от  Бога,  но
безбожно опасный. Для вас золото - мусор. Золото  и  брильянты  вы  можете
лопатой загребать. Да что там лопатой...
   - Много золота? - повторил громче Вася.
   - Да я же говорю, что лопатой...
   - Я имею в виду то, что закопала ваша Мусю?
   - А вам какое  дело?!  -  У  старика,  вероятно,  от  страха  появилось
недержание мыслей, которые он начал  высказывать  вслух:  -  Понимаете,  я
из-за этих фамильных драгоценностей даже несколько раз разводился со своей
Мусю. А сейчас она лежит в параличе и клянется,  божится,  что  забыла,  в
каком месте их спря-та-ла.  Представля-е-те,  она  меня  так  любила,  что
спрятала от меня, от своего любимого Леви-ка, целое со-о-кровище.
   - Я вам ничем не могу помочь, - с досадой сказал Вася. -  Если  б  ваши
драгоценности умели думать...
   - По-моему, вы сами не умеете думать! По-моему, ты, Элоночка, умнее,  -
закряхтел-захихикал гость и поцеловал  собачку  в  мордочку.  Она  лизнула
дедулю в нос, и  тот  успокоился.  -  Вот  собака  и...  женщина  -  други
человека. Только их  нельзя  дразнить  и  водить  без  намордника.  Будьте
здоровы, молодой-одаренный! Если не помру, познакомлю вас с моей  Мусю.  С
тех пор, как она не поднимается без моей помощи с постели, она просто  без
меня жить не может.
   Когда он вышел, Кукушкин задумчиво пожал плечами. Загадочный гость  ему
показался смешным и подозрительным. Оба визита,  Риты  и  этого  Левика  с
собачкой, были как-то связаны между собой. В этом Вася не  сомневался.  Не
сомневался он и в том, что у него наступит интереснейшая жизнь, о  которой
ему раньше и не мечталось...
   В кабинет влетела Валентина Михайловна и радостно чмокнула его в щеку.
   - Василечек,  поздравь  меня!  Директриса  отправила  два  сценария  на
рецензию, в том числе и мой...
   "Значит, не все женские мысли доступны и мне",  -  подумал  Кукушкин  и
многозначительно мурлыкнул:
   - То-то же.



8

   Вася с нетерпением ждал воскресного  утреннего  звонка.  Он  уже  успел
побриться и умыться, когда зазвонил телефон.
   - Здравствуйте, вы Кукушкин? - голос был мужской и незнакомый.
   - Да, есть такая птица. И, представьте себе, совсем неглупая!
   - Я не знаю, какая вы птица, но мне  ведено  доставить  вас  в  золотую
клетку моего шефа.
   - А в зоопарк вы меня не собираетесь доставить?
   - Машина ждет вас! - сказал неизвестный и умолк.
   У Васи вдруг на лбу выступ