е его преследователи сменялись дважды.  А  возле
его нового дома прохаживались двое дюжих парней, с которыми ночью лучше не
встречаться.
   Приятное и одновременно  тревожное  волнение  овладело  Кукушкиным.  Он
понимал, что вошел в большую игру, о чем и мечтал  раньше.  Приятно  было,
что его охраняют, но тревожно становилось от мысли, что он  попал  в  поле
зрения таких людей, играть с которыми, как с Хитроумовым, будет нелегко.
   Дома, как обычно, Васю ждал вкусный ужин,  приготовленный  "отцом".  Но
есть сегодня  Кукушкину  совсем  не  хотелось.  Чувствовал  усталость.  Он
подождал, когда "отец" закончит свою очередную "йогистику", и спросил:
   - Давно те двое шатаются возле нашего дома?
   - Меня ваша  жизненная  суета  не  интересует,  -  ответил  квартирант,
перейдя на глубокие вдохи и выдохи. - Ваша жизнь - это джунгли,  где  есть
свои хищники и травоядные. А я всего лишь наблюдатель.
   "Странный человек, - подумал Вася. - Никакой от него пользы и  никакого
вреда, не живет и не умирает, никому не мешает, но и  помощи  от  него  не
жди. Мыслит явно с отклонениями, но  и  шизофреником  назвать  нельзя.  Но
самое удивительное то, что  его  мысли  почему-то  невозможно  прослушать.
Очевидно, он обладает какой-то противоборствующей реакцией".
   Ночью Кукушкина разбудил "отец". Вася долго не мог понять, в чем дело.
   - Василий Васильевич, телефон звонит.
   - А вы сами не могли поднять трубку? - простонал Кукушкин и,  с  трудом
поднявшись, подошел к аппарату. - Алло, кому это не спится в ночь глухую?
   - Василий Кукушкин? - спросил его мужской голос.
   - Ну и что с этого? Вы не могли узнать об  этом  утром?..  -  Вася  уже
разозлился, что ему прервали красивый сон.
   - Извините, Василий, но вы мне должны сто тысяч,  -  неизвестный  голос
сделался угрожающим.
   - А почему только сто, а не целый миллион? - Кукушкин  решил,  что  над
ним кто-то пошутил. - Мошенники должны делиться между собой добычей.
   - Предупреждаю вас, будете торговаться - вам  же  обойдется  дороже,  -
грозно предупредил неизвестный и добавил: - Даю  вам  на  размышление  три
дня. Напоминаю, если хотите,  чтобы  у  вас  осталась  голова  на  плечах,
советую не торговаться со мной. До свидания!
   Вася некоторое время слушал короткие гудки, но не страх, а  неудержимый
смех  вдруг  разобрал  его.  Он  громко  расхохотался  и  долго   не   мог
успокоиться. Затем упал на ковер с трубкой в руке и начал кататься.
   -  Что  с  вами,  Василий  Васильевич?  -  спросил  его  с  олимпийским
спокойствием "отец" из своей комнаты.
   Вася  внезапно  перестал  смеяться  и   насторожился.   Он   неожиданно
обнаружил, что ему почти неведомо чувство страха.
   - Послушайте, черт побери, как вас все-таки зовут?
   - Вы же знаете, что у меня - ни имени, ни кола,  ни  двора,  -  ответил
спокойно "отец" голосом робота.
   - Отец  мой  родной,  а  вы  видели  когда-нибудь  в  лицо  шантажиста,
рэкетира?
   - Я не знаю, кто это такие.
   - А смерти боитесь?
   - Всех нас родила земля и всех нас заберет обратно. Смерти  и  рождения
не существует, есть только разновидность существования дураков во времени.
   "Поговорили.  С  этим  аскетом   с   абстрактным   построением   мозгов
пообщаешься. А все же он чем-то развлекает. Кто он?"  -  с  этим  вопросом
Вася не мог уснуть до самого утра. Более  того,  он  съел  все,  что  было
приготовлено ему на ужин.  Пошли  в  ход  даже  припасы  из  холодильника.
Кукушкин удивился, откуда  у  него  появился  такой  зверский  аппетит.  К
восходу  солнца  в  хлебнице  не  осталось  ни   крохи   даже   тараканам.
Насытившись, Вася нырнул с головой под одеяло и проспал до обеда.
   Перед представлением Кукушкин заехал к Вите  в  театр.  Остановился  он
специально с противоположной стороны здания и зашел в ее костюмерную через
дворы со служебного хода. Она его уже ждала с неприятной вестью.
   - Ну наконец-то! - воскликнула Вита  и  со  слезами  бросилась  ему  на
грудь. - Где ты столько пропадал, гад ползучий?! Искуситель подлый...
   Пока она плакала, из ее запутанных  мыслей  Вася  понял,  что  ее  тоже
шантажировали. Значит, им занялись серьезно.
   - Кукушкин, забери... забери деньги обратно! - рыдала она. - Они...  он
сказал мне по телефону, если я на тебя не повлияю, они тебя... убьют!
   - Ничего они не сделают!  -  разозлился  Вася  и  начал  ее  трясти.  -
Слышишь, ничего! И успокойся.
   - Оставь меня в покое, прошу тебя, я хочу иметь нормального  ребенка  и
больше ничего, - Вита достала из стола толстый пакет. - Забери свои деньги
и уходи навсегда...
   - Предательница! И  это  вся  твоя  любовь?!  -  взорвался  Кукушкин  и
заметался по комнате, затем схватил ее за  руку  и  потащил  к  выходу.  -
Пошли!
   - Куда ты меня... я же на работе! Меня же режиссер изнасилует!
   - С  сегодняшнего  дня  твой  режиссер  будет  насиловать  только  твою
бабушку. И вообще, я сегодня на тебе женюсь!  -  решительно  сказал  он  и
крепко прижал ее к своей  груди.  -  Успокойся  и  никого  не  бойся,  моя
дурочка.
   В его объятиях Вита немного успокоилась, затем уцепилась руками за  его
шею и тихо, всхлипывая, произнесла:
   - Если так, я согласна. Ребенок будет твой, ты не волнуйся...
   Спустя полчаса они уехали. Кукушкин специально вел себя вызывающе,  так
как хотел  показать  своим  преследователям,  что  он  никого  не  боится.
Впрочем, "хвоста" на этот раз за ним  не  было.  Перед  выступлением  Вася
позвонил из своей гримерной Лунину и попросил срочно приехать к  нему.  Он
почувствовал в себе  невероятные  силы  и  желание  побороться  со  своими
врагами. Тем более что он с детства мечтал о романтических приключениях.
   - Вита, Виточка, Виктория, ты же моя победа! -  повторял  он,  поднимая
себе настроение и успокаивая свою невесту.
   И она ему поверила больше, чем себе, хотя раньше ей не раз  приходилось
разочаровываться в мужчинах.
   После второго представления Кукушкин попросил Хитроумова  уйти  с  глаз
долой и закрыл гримерную на ключ. Вита и Лунин уже ждали его за  столом  и
пили кофе. Им предстоял секретный разговор. На  подносе  рядом  с  третьей
чашкой лежали какие-то три миниатюрных предмета, похожие на пуговицы.
   - Что это? - спросил Вася и начал пить приготовленный для него кофе.  -
У-у, какая вкуснятина!
   - А это, уважаемый Василий Васильевич,  электронные  подслушиватели,  -
ответил Иван Дмитриевич. - Я отыскал их в гримерной и ванной.  Думаю,  что
это еще не все. Так что вам большой почет и уважение.
   - Что вы говорите! Ай-я-яй, - Вася почувствовал прилив гордости.  -  Не
каждый может удостоиться такой чести.
   - Василек, я боюсь за тебя, - взволнованно сказала  Вита.  -  За  тобой
следят, как за шпионом.
   - Не бойся, дитя мое, ты под надежными мужчинами,  -  неудачно  пошутил
Вася и чмокнул свою чашку. - Мы с Иваном Дмитричем кастрируем каждого, кто
посмеет нарушить  наши  мирные  и  демократичные  желания.  Я  прав,  Иван
Дмитриевич?
   - Да, Василий Васильевич, вы правы, я знал,  что  вы  меня  обязательно
позовете... на свою свадьбу, - поправил на себе штатский пиджак  майор.  -
Эх, если бы мой семейный опыт и кулинарные знания да объединить  с  вашими
возможностями, то к пенсии я дослужился бы  до  генерал-рядового.  Правда,
погон еще не придумали для такого чина...
   - Извините, так вы кулинар или милиционер? - спросила его Вита.
   - А черт его знает... Представляете,  я  мечтал  попасть  в  милицию  с
детства, но так как  мне  всегда  хотелось  есть,  я  закончил  кулинарное
училище. А в милиции я после армии.
   - И сколько же вам лет?
   - Полвека существую и четверть века охраняю ваш покой, - Лунин  немного
пригрустнул.
   - Плохо охраняете, - угрюмо сказал Кукушкин.  -  Вот  именно  по  этому
вопросу я и хотел с вами посоветоваться.
   Вася вскочил на ноги, быстро подошел к двери и выплеснул остатки кофе в
замочную щель, в которую подглядывал Хитроумов.
   За дверью послышался грохот  и  звон  разбитого  стекла.  Это  Всеволод
Львович отскочил, ошпаренный, и завалился на журнальный стол,  где  стояла
настольная лампа. Он стонал и корчился от боли и злости.



12

   Секретный план Кукушкина, оглашенный в присутствии Лунина  и  Виктории,
заключался в следующем: Маршала они разоблачают на второй день свадьбы его
дочери, когда все почетные и уважаемые гости будут у него дома; Маршал,  в
свою очередь, безусловно,  будет  искать  защиты  у  своих  могущественных
друзей, на которых хранит тайные досье; Маршал никогда не станет тонуть  в
одиночку, а окружающие его "соратники" в свою очередь побоятся вытаскивать
его из трясины, рискуя замараться, вот тут и сработает, был  уверен  автор
плана, принцип: "воровали вместе - и отвечать вместе", и Роберт Михайлович
пустит свои тайные досье в ход.
   Вася был очень уверен в успешном осуществлении своего плана.  А  тут  и
фортуна,  можно  сказать,  обернулась  к  нему  лицом.  Маршал   пригласил
Кукушкина  на  охоту.  Присутствовали  снова  Захарчук  и  Властолюбченко,
несколько человек из мелкого начальства, которых брали  обычно  для  того,
чтобы они загоняли гончими псами дичь в ловушку, ну и некоторые незнакомые
Васе лица, о которых не принято было говорить персонально, зато каждому из
них предоставлялось право встречать дичь и стрелять первым.
   И хотя Кукушкину тоже дали ружье и патроны, ему была отведена  Робертом
Михайловичем роль наблюдателя. Вася принялся за свое дело с удовольствием,
ибо чувствовал, что он скорее выстрелит в любого из охотников, нежели  там
в какую-то зверюшку. Чаще всего он вертелся  возле  Захарчука,  выслушивая
его тайные мысли. К обеду ему стало ясно, что генерал настолько  ненавидит
и боится  прокурора,  что  готов  утопить  его  в  ложке  охотничьей  ухи.
Властолюбченко, в свою очередь, остерегался Захарчука  и  его  связей,  но
ждал удобного случая "повесить его, зарвавшегося, на первом же  суку".  Но
пока ему в этом мешал Маршал. Этот человек с длинными  руками  между  ними
был как бы связующим и временно примиряющим звеном.  Нельзя  сказать,  что
сам Властолюбченко был чист перед законом, как горный хрусталь, хотя он  и
считал себя ангелом по сравнению с другими. Он всего-навсего устроил  свою
дочь в институт по телефонному звонку, спас своего зятя от трех лет тюрьмы
за хулиганство, имел квартиру,  в  которой  было  всего  на  одну  комнату
больше, чем положено, ну и прочие мелочи. Правда, взяток он  не  брал.  Не
давали. Иначе неизвестно, как бы он себя повел.
   Охота началась после легкого завтрака.  Охотники  разбились  на  четыре
группы. Мелкое  начальство  с  верными  собаками  послали  глубоко  в  лес
выгонять  дичь.  Представителей  органа  надзора  и  карательного   органа
отправили  на  фланги,  ну  а  обладавшие   правом   на   первый   выстрел
расположились в кустах за поляной. Среди них, конечно, был и  Маршал,  при
котором Кукушкин состоял как адъютант.
   Только к обеду они услышали приближающийся лай собак. Вася увидел,  что
на  поляну  выбежало  несколько  зайцев,  быстро  снял  с  плеча  ружье  и
прицелился.
   - Спокойно, Василий Васильевич, - Маршал отвел рукой ствол его ружья  в
сторону, - не волнуйтесь, здесь есть кому стрелять. Ваша  задача  стрелять
мысленно. Вы ничего не скажете мне дополнительно о Захарчуке?
   Кукушкин вынул из ружья патроны и лег на спину.
   - Недавно он через жену получил взятку в пятнадцать тысяч,  -  спокойно
ответил он, глядя на облака.
   - Ух, гад, это наверняка за трехкомнатную квартиру, которую он  у  меня
выклянчил неделю  назад  для  особо  отличившегося  сотрудника,  -  нервно
отреагировал Роберт Михайлович и сплюнул.
   - Нет, за ту квартиру он получил двадцать тысяч лично.
   - Ух, наглец, а за что ж эта?
   - Его жена замяла одно  уголовное  дело  об  изнасиловании,  спекулируя
именем своего супруга.  Недавно  у  вашего  Захарчука  был  даже  семейный
скандал по этому поводу.
   - Ах, черт! Вы знаете, Василий Васильевич, - чертыхнулся Маршал, - и до
меня доходили слухи, что она трясет городскую торговлю похлеще ОБХСС.  Ну,
баба - гром и молния! Да, такую жену иметь с одной стороны - хорошо, но  с
другой...
   - А что - с другой, с другой стороны - тоже хорошо, - засмеялся Вася. -
В случае чего на нары загремит она.
   - Фу, Василий Васильевич, как вам такое могло в голову прийти.  Женщину
- в тюрьму?! Да вы что!.. А в принципе вы правы, - ехидно хихикнул  Роберт
Михайлович.
   Кукушкин прислушался к мыслям Маршала и понял, что скоро он поручит ему
следить за женой Захарчука. "Этого еще не хватало - следить  за  женщиной,
унижаться до  такой  степени!  -  разозлился  он.  -  Впрочем,  ничего  не
поделаешь, такие подарки, как  трехкомнатная  квартира,  арабская  мебель,
"Волга", да и такие охоты - надо отрабатывать".
   - Вы, наверное, прочитали мою просьбу, Василий  Васильевич?  -  спросил
его собеседник.
   - Да, Роберт Михайлович, - Вася согласился сразу, потому что у него  на
этот счет возникли и свои планы.
   В зайцев никто не стрелял. Несколько выстрелов  загремело  лишь  тогда,
когда из лесу  выскочили  два  перепуганных  лося.  Убили  только  одного,
второму дали уйти. Хотя и ему осталось бродить по лесу не больше недели.
   Убитое животное жарили на костре. Как в древние времена. Обед на свежем
воздухе, на лоне природы, да еще в такой  солидной  компании  и  с  рюмкой
чистой водочки успокаивал нервы. Каждый чувствовал  себя  хозяином  земли,
несмотря на то, что охота происходила в запрещенной зоне.
   Это был воистину охотничий пир. К вечеру Вася Кукушкин узнал о пирующих
столько, что все это у него не укладывалось в голове.  Он  даже  на  время
забыл, что должен запоминать тайные мысли каждого, чтобы потом доложить  о
них Маршалу...
   Вечером Кукушкин поехал  к  Лунину  домой.  Ему  захотелось  поделиться
своими впечатлениями, от которых у него поднялось давление. Казалось,  еще
одна такая охота и такой пир - и можно идти прямо  к  психиатру.  Впрочем,
лучше сразу в клинику, где побывал недавно Хитроумов.
   Иван Дмитриевич случайно оказался дома.
   - Майор, готовьте квитанцию! - выкрикнул Вася с порога.
   - Какую еще квитанцию? - Лунин был несколько удивлен  его  приходу,  но
сразу поздоровался с ним за руку и провел в свою комнату. -  Так  что  вас
привело ко мне?
   - Во-первых, я хочу уплатить вам штраф, - ответил гость, присаживаясь в
мягком уголке. - Кстати, вы вправе принимать штрафы?
   - Знаете, как-то не приходилось. Вы первый  мне  это  предлагаете.  Вот
если бы я брал взятки, которые мне предлагали, я сейчас ходил бы в  золоте
или в фуфайке. Так за что вы хотите уплатить штраф?
   - За охоту в запрещенном месте. И хоть я лично не стрелял, но  жареного
лося ел и водку пил.
   Лунин догадливо усмехнулся и сказал:
   - В таком случае, если вы так уважаете закон, внесите через сберкассу в
бюджет государства определенную сумму, которую вы считаете нужной, и  ваша
совесть будет чиста. Но я уверен, хотя мыслей читать и не могу, вы  пришли
не для этого, - хозяин положил на стол сигареты и поставил пепельницу.
   Закурив, Кукушкин спросил:
   - Скажите, майор, как у вас насчет мужества?
   - А у вас? - будто передразнил его Лунин.
   - Можете мне не верить, но я смерти не боюсь. Клянусь: если  вы  сейчас
застрелите меня на месте, я и глазом не мигну.
   - В таком случае, вы, извините, дурак, - майор закрыл дверь,  чтобы  их
не подслушали.
   - Возможно, - Вася был невозмутим. - Я и сам над этим часто думал.  Вот
вы честный, а если быть точнее, чистоплюй. Но честность, согласитесь,  это
не профессия, а качество. Качество, конечно, нужное. Но  только  побеждает
ложь... Умная честность...
   - Василий Васильевич, вы хотите сказать, что моя честность не умная?
   - А давайте мы это проверим...
   - У вас есть такой прибор? - усмехнулся Лунин.
   -  У  меня  есть  идея,  которая  вам,  служителям  законности,   может
показаться бредовой.
   - И которая неприменима на практике?! - хозяин достал из  бара  бутылку
сухого вина, две рюмочки и сел рядом с гостем.
   - Поверьте, Иван Дмитриевич, -  продолжал  уже  с  каким-то  фанатичным
увлечением Кукушкин, размахивая руками, - сегодняшняя  охота  во  мне  все
перевернула...
   - Верю и вижу, - Лунин наполнил рюмки. - Вы похожи  сейчас  на  монаха,
который решил  порвать  со  своим  заточением  и  вырвался  первый  раз  в
цивилизованный мир.
   - Вы сделали очень удачное сравнение! -  воскликнул  Вася.  -  За  ваше
здоровье! - Его рука машинально схватила бутылку  со  стола,  и  он  выпил
несколько глотков вина прямо из горлышка.
   Хозяин сделал вид, что ничего не заметил, хотя ему показалось, что  его
гость не совсем здоров.
   - Я предлагаю всяких там жуликов, мошенников, спекулянтов и, само собой
разумеется, взяточников не сажать в тюрьму. Убийцы, бандиты  и  насильники
подходят только под вышку. Но зачем нам изолировать деловых людей?! Это же
бесхозяйственность!  Как  может  разумное  общество  разбрасываться  своим
интеллектуальным потенциалом...
   - Вы правы, Василий Васильевич, - сказал Лунин и надпил вино.
   - Вот видите, вы меня понимаете... - обрадовался гость  и  снова  начал
пить вино из горлышка, как воду.
   - Вы были правы,  дорогой  мой,  когда  говорили,  что  ваша  идея  мне
покажется бредовой, - уточнил майор.
   Кукушкин раскашлялся и поставил пустую бутылку на пол. Потом вытер губы
рукавом рубашки и начал отстаивать свое мнение:
   - Поймите, вы, юрист от кулинарии,  на  каждый  закон  всегда  найдется
противозакон, и для умных людей нарушить ваш закон не составляет труда.  А
еще  проще  -  обойти  его!  Слышали  такое  выражение:  умные  люди  тоже
ошибаются, когда это нужно. Так давайте быть умными и ошибаться, когда это
будет нужно нам!
   - Это вы мне говорите? - майор внимательно посмотрел  на  возбужденного
Кукушкина.
   - А кому же еще, - Вася уже начал раздражаться. - Вот представьте себе:
через пару лет вы идете по улице, видите новый  жилой  дом  и  читаете  на
табличке такую надпись: "Этот дом построен на подпольные деньги гражданина
Хитроумова. Простим его за то, что он сошел с  ума".  Или  такая  надпись:
"Этот  детсад  построен  на  взятки,  полученные  работниками   Минздрава.
Народный  отдел  образования  благодарит   взяткодателей   за   заботу   о
подрастающем поколении и сочувствует  тем  взяткополучателям,  которые  не
дожили до открытия этого детского учреждения".
   - А о Маршале  вы  еще  ничего  не  придумали?  -  Лунину  вдруг  стало
интересно и смешно. - Ведь за его деньги можно наверняка  отгрохать  целый
Дворец спорта.
   - Придумаю, - отмахнулся Вася. - А еще я бы открыл музей проходимцев  и
жуликов. Пусть люди смотрят  свои  пороки.  Ведь  воров  без  ротозеев  не
бывает, махинатор без  бюрократа  -  никто,  спекуляция  без  дефицитов  -
невозможна, взяточники без взяткодателей не процветали бы. Так за  что  же
их судить? Их даже осуждать не за что. Да, да, я серьезно говорю: на жизнь
надо смотреть с юмором, а не  через  репрессивные  очки.  Я  убежден,  что
такого рода преступники должны страдать или умирать от всеобщего смеха,  а
не в бараках, и в этом заключается сила общества. И его гуманность.
   - Это гуманно по отношению к преступникам. А по отношению к  нам?  Нет,
наказание должны понести все, кто переступил закон. - Все без  исключения,
- прокурорским тоном сказал майор и закурил вторую сигарету.
   - Так в чем же дело, почему  не  понесли  ответственность  Хитроумов  и
Маршал? А  ваш  широкоуважаемый  Захарчук?  Между  прочим,  ваш  городской
прокурор достаточно наслышан об их "подвигах", тем не менее...
   - Наверное, он боится, - вздохнув, ответил Иван  Дмитриевич.  -  Вы  не
юрист, и вам  трудно  понять,  что  виновность  некоторых  порой  доказать
невозможно.
   - Ага, он все-таки боится! - Кукушкин встал и прошелся  по  комнате.  -
Боится, бедный. А боится потому,  что  у  самого  рыльце  в  пушку,  и  он
осознает бессмы