ошли только двое. Наверное, имело смысл подождать еще немного, но
у него слишком устали ноги. Еще бы, больше трех часов простоять в этой
проклятой кладовке! Шмидт взял свой тяжелый портфель, тихонько приоткрыл
дверь и выглянул в коридор, хмурясь от яркого света. Коридор был пуст.
  Никакой охраны - ох уж эти датчане! Он закрыл за собой дверь и пошел
к кабинету министра иностранных дел, быстро и беззвучно ступая резиновыми
подошвами. Дверь была не заперта. Они просто напрашиваются, чтобы их
обчистили. Швейцар у входа пропустил его сразу, стоило ему назвать имя,
взятое из телефонной книги, и сослаться на договоренность о встрече. У
него даже не спросили визитной карточки, хотя Шмидт держал ее наготове.
Они вполне удовлетворились фальшивым именем. Датчане!
  Личный кабинет министра тоже не был заперт - и на двери не было даже
задвижки. Он открыл портфель, на ощупь отыскал деревянный клин и засунул
его в щель между дверью и дверным проемом. В портфеле у него лежало два
листа тонкого, но совершенно непрозрачного пластика. Он развернул их,
прикрепил к двери и окну липкой лентой и только тогда включил мощный
электрический фонарь. Сначала папки, там должно быть много чего
интересного, в этих папках. Главной целью был, конечно, далет-двигатель,
но тут хранилось немало и других вещей, которые он не прочь был узнать.
Эту информацию он будет скармливать своим хозяевам по кусочку, чтобы
обеспечить себе постоянный доход. Разложив инструменты, Шмидт выбрал
отмычку из хромированной стали с отточенным как бритва концом. Одно
движение - и шкаф с документами был вскрыт, словно банка сардин. Он
перебирал папки быстро, но тщательно; рядом выросла небольшая горка
отложенных документов.
  Вскрыть сейф будет потруднее, но ненамного. Антикварная вещь. Шмидт
внимательно изучал его взглядом, расправляя морщины на тонких перчатках и
выбирая самый быстрый способ. Из-за глушителя дрель выглядела несколько
более массивной, но зато она была низкооборотной, мощной, с алмазными
сверлами. Он налепил на замок кусок замазки и немного вдавил ее внутрь,
чтобы сделать свою работу совсем бесшумной. Когда он включил дрель и
приступил к делу, было слышно только легчайшее повизгивание металла.
Понадобилось всего несколько секунд, чтобы просверлить стальной лист.
  Следующий этап был более опасным, однако Шмидт накопил немалый опыт и
умел позаботиться о собственной шкуре. С тевтонской аккуратностью он
сложил все инструменты обратно в портфель, после чего снял перчатки и
положил на сейф. Потом бесконечно осторожными движениями вытянул через
раскрытый ворот рубашки тонкий шнурок, висевший на шее. На шнурке болтался
крохотный пузырек. Резиновая пробка была такой тугой, что ее пришлось
вытаскивать зубами. Осторожно, чрезвычайно осторожно, каплю за каплей, он
вылил содержимое пузырька в желобок, проделанный им в замазке, чтобы
жидкость стекала во внутренний механизм замка. Когда пузырек наполовину
опустел, он заткнул его пробкой и отнес в дальний угол комнаты. Затем
вытер отпечатки пальцев носовым платком, скомкал его, приткнул в угол на
полу и осторожно поставил сверху пузырек. Носовой платок Шмидт заранее
купил в автомате.
  Он перевел дух и на мгновение расслабился. Поскольку нитроглицерин
приготовил он сам, качество взрывчатки сомнений не вызывало. Но все равно
эта штука крайне ненадежна и лучше держаться от нее подальше. Шмидт снова
натянул перчатки.
  Ковер в кабинете был прикреплен к полу, так что отрывать его -
слишком много возни. Зато на полках вдоль стен стояло множество книг. Как
раз то, что надо. Быстро опустошая полки, он соорудил пирамиду перед
дверцей и боковыми стенками сейфа, оставив свободным доступ к замку. Потом
просунул в отверстие тонкий металлический детонатор и размотал провод от
него через весь кабинет. И наконец закрыл пустое место возле замка самым
толстым томом.
  - Langsam... langsam "Не спеши.., не спеши.... (нем.)."... - бормотал
он, приседая на корточки позади письменного стола.
  В здании было тихо. Он держал в руках фонарь, в корпус которого
заранее встроил небольшую розетку. Двузубая вилка на конце провода
подходила к ней как нельзя лучше. Шмидт наклонился пониже и сунул штепсель
в розетку.
  От глухого взрыва вздрогнул пол. Груда книг угрожающе накренилась, и
он бросился вперед, чтобы подхватить ее. Ему у же почти удалось выровнять
пирамиду, когда "Ежегодный отчет о рыболовстве, 1948 - 1949" приземлился
на пол с глухим стуком, отдавшимся эхом по комнате. Над сейфом курился
дымок, на месте замка было покореженное, оплавленное месиво. Быстро и
бесшумно он начал разбирать книжную пирамиду перед дверцей, чтобы открыть
сейф, - и застыл, услышав тяжелые шаги в приемной. Звук шагов замер у
двери кабинета, и ручка повернулась.
  - Кто там? Почему заперта дверь?
  Шмидт положил книги на ковер, выключил фонарь и подошел к двери. Он
бесшумно оторвал липкую ленту, и пластик с тихим шелестом опустился на
пол. Когда ручка повернулась еще раз, он быстро выдернул из щели
деревянный клин.
  Дверь резко распахнулась, и в кабинет, запнувшись у порога, ввалилась
массивная фигура ночного сторожа. Не успел он поднять пистолет, как в
комнате дважды раздался негромкий кашляющий звук. Не останавливаясь,
сторож сделал несколько шагов вперед и неуклюже растянулся во весь рост на
полу.
  Шмидт приставил дуло револьвера с глушителем к спине лежащего, прямо
напротив сердца, и в третий раз нажал на спуск. Тело конвульсивно
дернулось и замерло.
  Проверив приемную и коридор и убедившись, что сторож был один, Шмидт
закрыл дверь и вернулся к работе. Он весело мурлыкал себе под нос какой-то
мотивчик, просматривая содержимое сейфа и не обращая ни малейшего внимания
на лежащий рядом труп.


                                  Глава 13


  ЭЛЬСИНОР

  - Ты только взгляни на это! - воскликнул Нильс. - Нет, ты только
Посмотри! - Перед ним, прислоненный к кофейнику, был развернут утренний
выпуск "Берлингске Тиденде". Нильс яростно распиливал кусок жареного
бекона у себя на тарелке. - Я просто не привык к таким заголовкам в
датских газетах. Поразительно. Ночной сторож убит... Кабинет министра
иностранных дел ограблен... Документы пропали. Как будто читаешь
американскую газету!
  - Не понимаю, при чем тут Штаты, - пожала плечами Марта. - Все это
произошло здесь, а не в Америке. Не вижу никакой связи.
  Она взяла кофейник, чтобы налить себе немного кофе, и газета упала.
  - Постарайся, пожалуйста, больше не окунать мою газету в варенье.
Потом ее трудно читать. - Нильс поднял газету и промокнул красные пятна
салфеткой. - Связь есть, и совершенно очевидная. Американские газеты
всегда переполнены убийствами, насилием и драками, потому что вещи
подобного рода происходят там постоянно. Не помню точно цифру, но в одном
Далласе за год случается больше убийств, чем в Англии, Ирландии, Шотландии
и Уэльсе вместе взятых. Думаю, к ним смело можно прибавить Данию.
  - Если ты так сильно не любишь американцев, зачем ты женился на мне?
- спросила Марта, откусывая кусочек тоста.
  Он открыл рот и тут же понял, что ему абсолютно нечего сказать в
ответ на этот прекрасный образчик женской логики. Пробурчав что-то
нечленораздельное, он уткнулся в колонку, посвященную футболу. Марта
кивнула, словно другого ответа и не ждала.
  - Нам еще не пора? - спросила она.
  Нильс взглянул на часы над кухонной дверью.
  - Подождем пару минут, а то приедем слишком рано, почта ведь
открывается в девять.
  Он отложил газету и взялся за кофе. Вместо формы на нем был
темно-коричневый костюм.
  - Ты больше не будешь летать? - спросила Марта.
  - Не знаю. Я бы хотел, но Скоу все уши прожужжал своей безопасностью.
Хотя вообще-то, как выяснилось, надо было прислушиваться к нему получше.
Надевай пальто, я подожду в машине.
  Дверь из подсобки вела прямо в гараж, что позволяло проскользнуть
туда незаметно, не выходя наружу. Скоу считал, что слежка за домом Нильса
маловероятна, но ни в чем нельзя было быть уверенным. Послушать Скоу, так
на борту каждого самолета, прилетающего в Данию, больше секретных агентов,
чем туристов. Впрочем, как знать? Может, он не так уж и ошибался: в мире
не было ни единой страны, которая не хотела бы овладеть секретом
далет-двигателя. Нильс открыл дверцу большого "Ягуара" и протиснулся
внутрь. Хрустнули колени, задранные непривычно высоко, и он вдруг подумал,
что ни разу не ездил в своей машине на заднем сиденье. В гараж вошла
Марта, привлекательная и элегантная, в коричневом замшевом костюме, на
голове яркий шелковый шарф. Она выглядела намного моложе своих двадцати
шести лет, Нильс опустил стекло.
  - Девушка-невеста! - окликнул он ее. - Ты даже не поцеловала меня на
прощание.
  - Боюсь измазать тебя губной помадой. - Она послала ему воздушный
поцелуй. - А теперь закрой окно и опускайся вниз на задницу, пока я
открываю ворота.
  - Опускайся вниз, - проворчал он, втискивая свою массивную фигуру на
пол перед сиденьем. - Американский язык. Каждый день узнаешь новые
выражения. Как будто на задницу можно опуститься вверх.
  - Помолчи! - сказала Марта, садясь за руль. - На улице вроде никого.
  Машина выехала из гаража. Пока Марта закрывала ворота, он разглядывал
верхушки деревьев, которыми была усажена Страннвеен. Когда они поехали по
улице, Нильс видел только небо и случайные облака.
  - Здесь внизу очень скучно.
  - Скоро приедем. Во сколько поезд? В девять двенадцать?
  - Так точно. Не спеши так, я не хочу маячить там на платформе.
  - По лесу поедем потише. Ты вернешься к ужину?
  - Не могу сказать. Как только узнаю, сразу тебе позвоню.
  - Только не звони до полудня. Я схожу за покупками в Биркереде. Там
открылся новый маленький магазинчик.
  - Значит, появятся новые маленькие счета. - Нильс трагически вздохнул
и безуспешно попытался переменить позу.
  В девять минут десятого Марта въехала на автомобильную стоянку рядом
с железнодорожной станцией, напротив почтового отделения.
  - Есть кто-нибудь поблизости? - спросил Нильс.
  - Кто-то вошел в здание почты. Мужчина привязывает велосипед. Идет на
станцию. В нашу сторону никто не смотрит.
  Нильс с облегчением взобрался на сиденье.
  - Какое блаженство!
  - С тобой ничего не случится? - спросила она, поворачиваясь к нему.
Между бровями у нее появилась маленькая озабоченная складка, которую он
часто видел в первое время после женитьбы, пока она не привыкла к его
полетам.
  - Все будет хорошо. - Нильс протянул руку и разгладил морщинку у нее
на лбу. Она попыталась улыбнуться.
  - Никогда бы не поверила, что наступит такое время, когда я буду
мечтать о том, чтобы ты снова начал летать на своих самолетах по всему
свету. И вот - пожалуйста!
  - Не переживай! Маленький Нильс сумеет о себе позаботиться. Да и
супербдительный Скоу будет рядом.
  Нильс проводил глазами ее грациозную удаляющуюся фигурку и перевел
взгляд на часы. Еще одна минута. Улица была совсем пустынна. Он вылез из
машины и пошел купить билет. Когда он поднялся на деревянную платформу,
поезд уже показался из-за поворота, протяжно гудя. На платформе стояло
несколько человек, ожидавших поезд из Копенгагена, но ни один из них не
смотрел в сторону Нильса. Вагоны с пронзительным скрипом остановились, и
он вошел в самый первый. Ове Расмуссен поднял голову от газеты,
приветственно махнув рукой. Они поздоровались, и Нильс опустился рядом на
пустое сиденье.
  - Я думал, что Арни будет вместе с тобой, - сказал он.
  - Скоу решил отправиться с ним каким-то другим запутанным тайным
маршрутом.
  - Значит, все это уже далеко не увлекательная игра?
  - Так получается. Интересно, удастся ли им найти подонков, которые
все это сделали?
  - Скоу говорил, что это крайне мало вероятно. Сработано очень
профессионально - никаких улик. Убийцы проклятые! Впрочем, им не повезло -
в кабинете не было ничего, связанного с далет-установкой.
  После этого они молчали до самого Хиллереда, где сделали пересадку;
Поезд на Эльсинор, состоявший всего из трех вагонов, отправился в путь по
боковой одноколейной ветке. Постукивая колесами, он оставлял за собой
березовые и буковые рощи, белые дома с красными крышами, дворы, в которых
свежий ветер с Хунда полоскал развешенное белье. Затем рощи сменились
полями, и в Снеккерстене впервые показался океан - свинцовые воды Эресунна
с зелеными берегами Швеции вдали. Это была последняя остановка перед
Эльсинором. Они спустились на платформу, где их уже поджидал Скоу. Кроме
них, в этой крошечной рыбацкой деревушке с поезда никто не сошел.
  Скоу пошел Вперед, не сказав ни слова, и они последовали за ним.
Улица была пустынна, старые дома прятались за высокими заборами. За первым
же углом их ждал небольшой крытый грузовик. По обоим бортам была выведена
надпись: "Kobenhavns Elektriske Article?" ""Копенгаген, электроприборы"
(дат.).", рядом красовались эффектные зигзаги молний и яростно пылающая
электрическая лампочка. Скоу открыл заднюю дверцу, и они забрались внутрь,
стараясь поудобнее устроиться на толстых мотках электропроводов. Скоу сел
за руль, сменил мягкую шляпу на шоферскую фуражку с козырьком, и грузовик
тронулся.
  К Эльсинору они подъехали проселочными дорогами. Потом обогнули
гавань и остановились перед воротами с надписью: "Helsingor Skibsvaerft"
""Судоверфь Эльсинора" (дат.).". Охранник у ворот махнул им рукой,
разрешая въезд.
  На стапелях стояли каркасы двух строящихся кораблей. Стучали
клепальные машины, то и дело вспыхивали белые огни, когда сварщики
склонялись к своим аппаратам. Грузовик остановился у заднего входа в
контору, укрывшись от глаз работающих на верфи.
  - Выходите, приехали, - объявил Скоу, открывая заднюю дверь.
  Они спустились на землю и пошли следом за ним в здание конторы и
вверх по лестнице. Полицейский в форме откозырял им и широко распахнул
дверь. В комнате пахло свежезаваренным кофе и стоял густой дым от сигар.
Спиной к двери сидели двое мужчин, смотревших на верфь через широкое окно.
Услышав звук открывающейся двери, они встали и повернулись к входящим.
Одним из них был Арни Клейн, другой - высокий мужчина средних лет в
порыжевшем черном костюме с жилетом и старомодной золотой цепочкой
карманных часов. Арни представил их друг другу.
  - Познакомьтесь, это герр Лейф Хольм, управляющий верфью.
  Прибывшие согласились выпить по чашечке кофе, отказавшись от толстых
длинных ютландских сигар. Хольм взял сигару, раскурил ее и выпустил
огромное облако сизого дыма, повисшего под потолком.
  - Вот он перед вами, господа, - сказал Хольм, направляя сигару, как
какое-то смертоносное оружие, в сторону окна. - На центральном стапеле.
Надежда и будущее Дании.
  По гавани пронесся порыв ветра с дождем, скрывший из вида зубчатые
башни Кронборга, замка принца Гамлета, а затем и приплюснутый силуэт
парома, плывущего в шведский Хельсингборг. Дождь накинул туманное
покрывало на рыжие ребра шпангоутов и обшивку строящихся кораблей и
помчался дальше на материк. Сквозь дымку проглянуло бледное солнце.
  Они посмотрели в направлении, указанном Хольмом, и увидели
приземистое, почти уродливое судно, строительство которого близилось к
концу. У него была странная форма, напоминавшая автомобильную камеру,
надутую и вытянутую в длину. Нос, корма и бока были толстые и
закругленные; надстройка, которую рабочие монтировали на палубе из готовых
секций, выглядела низкой и обтекаемой.
  - Это новое судно на воздушной подушке? - спросил Нильс. -
"Vikingepuden" ""Воздушный викинг", дослов. пер - "Викинг на подушке" (дат
)". Строится для рейсов Эсбьер - Лондон и считается самым большим в мире.
"Интересно, - подумал Нильс, - какое отношение этот паром на подушке имеет
к надежде и будущему Дании?"
- Вы правы, - кивнул Хольм. - Газетные статьи, шумиха, реклама -
судно, которое превосходит величиной паромы, пересекающие Ла-Манш. Только
они не упоминают, что мы работаем над ним круглые сутки и что в проект
были внесены существенные изменения. А когда судно будет готово, его
окрестят "Галатеей", и оно отправится в путешествие по безбрежным
просторам подобно своей тезке. И если оно не сумеет нырять в глубины
океана, то, возможно, - одолеет небесные высоты.
  Он приложил палец к губам и многозначительно подмигнул.
  - Вы хотите сказать...
  - Вот именно. Луна и другие планеты, звезды - кто знает? Я так
понимаю, присутствующие здесь ученые занимались работой над двигателем
этого корабля, но и мы, судостроители, не сидели сложа руки. В
первоначальные чертежи были внесены коренные поправки. Внутренние
крепления, корпус, герметичные люки, камеры воздушных шлюзов... - не буду
утомлять вас подробностями. Достаточно сказать, что через несколько
коротких недель первое настоящее космическое судно будет спущено со
стапелей. "Галатея".
  Теперь они смотрели на корабль с гораздо большим интересом.
Закругленный корпус, невозможный для любого нормального океанского судна,
был идеально герметичным. Отсутствие четко выраженных носа и кормы не
имело никакого значения для космоса. Этот ржавый уродливый корпус был
формой будущего.
  - Вам, господа, будет интересно узнать еще кое о чем. Все руководство
новой программой передано в руки нового министерства, о создании которого
будет публично объявлено после окончания строительства "Галатеи", -
Министерства космоса. Я имею честь быть временно исполняющим обязанности
министра. Поэтому считаю своим приятным долгом предложить капитану Хансену
подать рапорт о переводе из Военно-воздушных сил в Космический флот, в том
же звании, разумеется, и с сохранением всех привилегий и выслуги лет. Если
вы согласны, вашим первым назначением будет должность командира этого
замечательного корабля. Итак, капитан, что скажете?
  - Конечно, - тут же ответил Нильс, не колеблясь ни минуты. - Конечно,
согласен.
  Он не сводил с корабля глаз, даже когда принимал от друзей
поздравления.

  ***

  Марта была не совсем откровенна с Нильсом при расставании на станции
в Биркереде. Она не собиралась в этот день идти за покупками поскольку у
нее была назначена встреча в Копенгагене. Это была маленькая невинная
ложь, одна из очень немногих за все годы их совместной жизни. Семь лет -
своего рода рекорд. Но самое глупое, что у нее не было никакой причины
скрывать это от Нильса. Да и дело-то было пустяковым.
  Чувство вины, вот и все, подумала она, останавливаясь у светофора и
поворачивая на юг по Конгевей. Всего лишь иррациональное чувство вины. Над
головой сгустились тучи, и первые капли дождя брызнули на ветровое стекло.
Что бы делал современный мир без Фрейда, который обеспечил подходящим
объяснением все, что происходит на свете? Марта специализировалась по
психологии в Колумбийском университете, когда впервые встретила Нильса,
приехав в Копенгаген навестить родителей. Ее отец, доктор Чарльз В.Грин,
известный эпидемиолог, работал в это время в Дании и занимал высокий пост
во Всемирной организации здравоохранения. Он пришел от дочери в восторг -
выпускница, длинные ноги, юбки из твида - и устроил ей замечательные
каникулы. Вечеринки, приемы, новые знакомства. Изумительное лето: И Нильс
Хансен. Большой, как гора, и прекрасный, как Аполлон в форме САС.
Неотразимо притягательный, неистощимый на шутки и смех. Марта оказалась с
ним в постели чуть ли не раньше, чем успела понять, что он не прочь
приударить за ней. На размышления просто не хватило времени. Самое
забавное, что в конце концов они все-таки решили пожениться. Его
предложение оказалось для нее совершенно неожиданным. Он действительно
нравился ей, он был практически ее первым мужчиной, поскольку сокурсников
явно не стоило брать в расчет. Сначала Марте казалась странной даже сама
мысль о том, что можно выйти замуж не за американца, - другая страна,
чужой язык. Но Дания во многих отношениях не отличалась от Соединенных
Штатов. Здесь были ее родители; Нильс, да и все ее новые друзья говорили
по-английски. Кроме того, это было заманчиво, что-то вроде внезапного
приобщения к кругу избранных. И они поженились.
  Хотя она все рав