Гарри ГАРРИСОН

                               ДАЛЕТ-ЭФФЕКТ


  ONLINE БИБЛИОТЕКА


  http://www.bestlibrary.ru



                                  Глава 1


  ТЕЛЬ-АВИВ

  Мощный взрыв, разрушивший западную стену физической лаборатории
университета в Тель-Авиве, пощадил профессора Арии Клейна. Тяжелый
стальной лабораторный стол защитил его от взрывной волны и летящих
обломков. Правда, ученого сбило с ног, и при падении он оцарапал щеку.
Поднявшись на ноги и тронув лицо ладонью, он потрясенно разглядывал кровь,
испачкавшую пальцы. Дальняя часть лаборатории превратилась в хаотичное
нагромождение камней и разбитых приборов, над которыми клубились кольца
дыма и пыли.
  Огонь! Эта мысль подстегнула его. Оборудование было разрушено, но
записи и данные опыта можно было попытаться спасти. Он яростно дергал ящик
стола, искореженный и изогнутый взрывом, пока тот с визгом не открылся.
Вот она, тоненькая папка - всего несколько недель работы, но зато какой
важной! Рядом лежала потрепанная папка толщиной не менее пятнадцати
сантиметров - шесть лет напряженного труда. Он достал обе и вышел из
лаборатории через пролом в стене. В первую очередь необходимо спасти
записи - это было важнее всего.
  По тропинке у задней стены здания вообще ходили редко, а теперь,
удушливо жарким днем, она была совсем безлюдна. Этот путь напрямую
соединял лабораторию с факультетским общежитием, но до взрыва им
пользоваться было физически невозможно. Папка будет в безопасности у него
в комнате - это он хорошо придумал. Клейн ускорил шаги, насколько позволял
обжигающе сухой ветер хамсин. Погрузившись в размышления, он не отдавал
себе отчета, что все его перемещения остались никем не замеченными.
  Арни Клейн многим казался тугодумом, но только потому, что был
совершенно не способен сосредоточиться более чем на одной мысли сразу; он
должен был тщательно и методично разжевать ее до последнего кусочка,
извлечь из нее все полезные соки. Его мозг работал с невероятной точностью
и перемалывал все до мельчайших составных частей. Именно это уникальное
свойство позволило ему в течение шести лет, ни на мгновение не отвлекаясь
от цели, обдумывать сложную математическую гипотезу, основанную всего лишь
на небольшой весовой аномалии и возможности двоякого толкования одного из
уравнений теории единого поля Эйнштейна.
  Сейчас его мозг был занят новым предположением, которое приходило ему
в голову и раньше, но после взрыва приобрело большую вероятность. Как
обычно, когда он глубоко задумывался, его тело выполняло привычные
действия совершенно бессознательно. Одежда и руки профессора запачкались,
пока он перебирался через обломки, по лицу была размазана кровь -Он
разделся, машинально принял душ, промыл ссадину, заклеил ее пластырем. И
только когда Клейн снова начал одеваться, его сознание наконец включилось.
Он не стал надевать чистые шорты, а снял с вешалки брюки от летнего
костюма, надел их, сунул в карман пиджака галстук, кинул пиджак на стул -
и замер на несколько минут, размышляя над выводами, логически вытекавшими
из его новой идеи. Со стороны он выглядел совершенно обыкновенно -
подтянутый мужчина с седой головой чуть старше пятидесяти лет, - если бы
не застывшая поза, в которой он неподвижно стоял чуть не десять минут,
пока не принял решения.
  Арни не был уверен в том, что нашел самый разумный выход из
положения, но хорошо понимал, чем грозили другие варианты. Поэтому он
открыл свой кейс, так и лежавший на туалетном столике с прошлой недели,
когда он вернулся из Белфаста с конференции по теоретической физике, и
достал чековую книжку туристической фирмы "Томас Кук и сыновья". Книжка
была нетронутой: Арни собирался купить билеты на самолет и затем получить
компенсацию, но билеты ему прислали заранее. Он положил в кейс только
папки и паспорт с еще действующими визами. Потом, аккуратно перекинув
через руку пиджак, спустился по лестнице и пошел по направлению к порту.
Не прошло и минуты, как в подъезд вбежали два взволнованных студента,
потных и задыхающихся от спешки, и принялись стучать в дверь его комнаты.
  Как только Арни вышел из-под прикрытия здания университетского
городка, на него вновь налетел раскаленный хамсин, безжалостно иссушающий
кожу. Сначала Клейн даже не заметил его, но, проходя мимо кафе на
Дизенгофф-роуд, вдруг почувствовал сухость во рту и зашел в открытые
двери. Это оказался "Касит", пристанище богемы, нечто вроде тех, что
расположены на левом берегу Сены. Никто не обратил на него внимания, и
Арни сел за маленький столик, потягивая прохладный лимонад.
  Именно тут цепь его размышлений наконец развернулась на полную
катушку, и он принял окончательное решение. При этом он абсолютно не
замечал окружающего и понятия не имел о том, что его ищут повсюду и что
университет охвачен паникой. Сначала все думали, что профессор Клейн погиб
и похоронен под кучей обломков, образовавшихся в результате таинственного
взрыва, однако обломки быстро разобрали и тела не нашли. Затем удалось
выяснить, что он успел побывать у себя в комнате, где обнаружили грязную
одежду и следы крови. Никто не знал, что и подумать. То ли он бродит
где-то в состоянии шока после удара, то ли его похитили? Район поисков
расширялся, однако никому не пришло в голову искать профессора в кафе
"Касит". Арни Клейн встал, тщательно отсчитал мелочь, положил ее на стол и
вышел на улицу.
  И снова ему повезло. Неподалеку, около изысканного кафе "Ровал",
освободилось такси, и Арни быстро вскочил в открытую дверцу.
  - Аэропорт Лидда, - сказал он и стал терпеливо ждать, пока шофер
объяснял ему, что смена кончилась, что нужно заправиться бензином, что
погода никуда не годится, и не только погода.
  Дальнейшие переговоры завершились очень быстро - теперь, когда
решение было принято, Арни хорошо осознавал, что скорость позволит
избежать множества неприятностей.
  Когда такси наконец выехало на Иерусалимское шоссе, навстречу в
бешеном темпе промчались две полицейские машины.


                                  Глава 2


  КОПЕНГАГЕН

  Стюардессе пришлось прикоснуться к его плечу, чтобы привлечь внимание.
  - Сэр, пристегните, пожалуйста, ремни. Через несколько минут мы
совершим посадку.
  - Да, конечно, - пробормотал Арни, нащупывая пряжку. Теперь и он
заметил, что загорелись надписи:
  "Не курить" и "Пристегните ремни".
  Полет прошел для него очень быстро. Он смутно помнил, что приносили
ужин, хотя и не смог бы вспомнить, чем его кормили. Как только они
вылетели из аэропорта, он углубился в расчеты, основанные на результатах
последнего и самого важного эксперимента.
  Огромный "Боинг-707" медленно и величаво лег на крыло, начиная
поворот, и луна, как путеводный маяк, проплыла мимо. Подсвеченные облака
внизу казались застывшим, но странно нереальным пейзажем. Авиалайнер начал
спуск, промчался над облаками и нырнул в них. Капли дождя прочертили
извилистые линии на стекле иллюминатора. Где-то внизу была Дания, темная и
мокрая от дождя.
  Арни заметил перед собой открытый блокнот, исчерканный уравнениями,
сунул его в нагрудный карман и захлопнул откидной столик. Внезапно сквозь
дождь мелькнули огоньки, и темные воды Эресунна пронеслись под крыльями
самолета. Чуть позже показалась посадочная полоса, и они благополучно
приземлились в аэропорту Каструп.
  Арни терпеливо ждал, пока выйдут все пассажиры. Это были в основном
датчане, которые возвращались из отпуска, сияя загорелыми лицами, докрасна
накаленными солнцем. Они тащили плетеные сумки и восточные сувениры -
деревянных верблюдов, медные подносы, коврики с причудливыми узорами, и
каждый нес небольшую склянку спиртного, которую бдительное правительство
разрешало провозить без пошлины.
  Арни вышел последним, замыкая шествие. Дверь в кабину была
приоткрыта, и он увидел тесную клетушку, забитую невероятным количеством
светящихся циферблатов и переключателей. Капитан, огромный блондин с
массивной челюстью, улыбнулся Арни. Над золотыми крылышками на кокарде
было написано:
  "Капитан Нильс Хансен".
  - Надеюсь, вам понравился полет, - произнес он по-английски, на
международном языке авиалиний.
  - Да, очень. Благодарю вас. - Выговор профессора Клейна,
приобретенный в привилегированной английской школе, странно не вязался с
его внешностью. Но Арни учился во время войны в Англии, в Уинчестере, и
это навек наложило отпечаток на его речь.
  Пассажиры уже выстроились в очередь перед кабинами таможенников,
держа наготове паспорта. Арни чуть не присоединился к ним, но вовремя
вспомнил, что билет был приобретен до Белфаста и датской визы у него нет.
  Он повернул по стеклянному коридору в зал для транзитных пассажиров и
опустился на диван из черной кожи, отделанный сверкающим хромом, пристроив
кейс на долу между ног. Уставившись невидящими глазами в пространство,
Арни обдумывал следующий шаг. Через несколько минут он принял решение,
вернулся к действительности и огляделся вокруг. По залу степенно шествовал
массивный полицейский в высоких кожаных ботинках и большой фуражке. Арни
подошел к нему, глядя прямо на серебристую бляху, находившуюся на уровне
его глаз.
  - Я хотел бы поговорить с начальником службы безопасности аэропорта.
  Полицейский наклонил голову, профессионально нахмурившись.
  - Скажите мне, в чем дело, и я...
  - Dette kommer kun mig og den vagthavende officer ved. Sa ma jed tale
med han? "Мне нужно пройти к дежурному офицеру Могу я поговорить с ним?
(дат.).".
  Внезапный переход на датский изумил полицейского.
  - Так вы датчанин? - спросил он.
  - Моя национальность не имеет значения, - продолжал Арни по-датски. -
Могу сказать только, что речь идет о национальной безопасности, и будет
лучше всего, если вы проведете меня к человеку, отвечающему за нее.
  Полицейский задумался. В сухих фразах этого невысокого человека было
что-то такое, что заставляло поверить ему.
  - Пройдемте, - сказал он и молча пошел по узкому балкону высоко над
главным залом аэропорта, настороженно следя за незнакомцем, чтобы тот не
вздумал улизнуть и скрыться во мраке ночи.
  - Садитесь, пожалуйста, - произнес офицер службы безопасности,
выслушав доклад полицейского. Все это время он сидел за письменным столом,
пристально рассматривая Арии немигающими глазами сквозь круглые очки в
стальной оправе, словно стараясь запомнить его внешность.
  - Лейтенант Йоргенсен, - представился он, когда они остались одни.
  - Арни Клейн.
  - Ma jed Deres pas "Ваш паспорт, пожалуйста (дат.).".
  Арни протянул паспорт, и Йоргенсен не скрыл удивления, увидев, что он
не датский.
  - Значит, вы гражданин Израиля? По вашей речи мне показалось...
  Так и не дождавшись ответа, лейтенант перелистнул страницы паспорта и
положил его на стол.
  - Все в порядке, профессор. Чем могу служить?
  - Я хочу получить разрешение на въезд. Сейчас же.
  - Это невозможно. Вы находитесь здесь транзитом и без визы. Лучше
всего вам проследовать к месту назначения и в Белфасте обратиться к
датскому консулу. Через день-другой вы получите визу.
  - Я хочу получить разрешение на въезд немедленно и прошу вас принять
необходимые меры. Я родился в Копенгагене. Я вырос в десяти милях отсюда.
Не понимаю, какие могут быть проблемы.
  - Я уверен, что их и не будет. - Лейтенант вернул ему паспорт. - Но
здесь мы ничем не можем вам помочь. В Белфасте...
  - По-видимому, вы не поняли меня. - Голос Арни был таким же
бесстрастным, как и его лицо, но слова звучали весомо, нагруженные
внутренним зарядом. - Мне абсолютно необходимо въехать в страну сегодня,
сейчас. Вы обязаны принять меры. Свяжитесь со своим начальством.
Существует двойное гражданство. Я такой же датчанин, как и вы.
  - Возможно. - В голосе офицера послышались раздраженные нотки. - Но я
не гражданин Израиля, как вы. Боюсь, вам придется вылететь первым же
самолетом...
  Он замолчал, увидев, что собеседник не слушает его. Арни положил кейс
на колени, достал тоненькую записную книжку с адресами и внимательно
просматривал ее, листая страницы.
  - Не хочу, чтобы это звучало слишком мелодраматично, но мое
присутствие здесь - событие национального значения. Поэтому прошу вас,
позвоните по этому телефону и попросите профессора Ове Руде Расмуссена.
Вам знакомо это имя?
  - Конечно, кто же его не знает? Лауреат Нобелевской премии. Но вы не
можете беспокоить его ночью...
  - Мы старые друзья, он не обидится. Да и обстоятельства достаточно
серьезные.
  Шел уже второй час ночи, и Расмуссен заворчал по телефону, как
медведь, разбуженный во время спячки.
  - Кто это? Что за дела... Черт побери, да это Арни! Откуда ты
звонишь? Из Каструпа? - Он спокойно выслушал краткое изложение событий.
  - Ты можешь помочь мне? - спросил Арни.
  - Конечно! Правда, еще не знаю, как. Вот что, ты сиди и жди меня. Я
сейчас приеду, только оденусь.
  За три четверти часа после этого звонка Йоргенсен весь извелся в
томительной тишине, повисшей в комнате. Арни Клейн сидел неподвижно,
отрешенно глядя на календарь прямо перед собой. Начальник службы
безопасности рискнул щелкнуть табакеркой, набил трубку и закурил. Если
Арни и заметил это, то не подал виду. Его мысли были заняты совершенно
другим. Когда послышался стук в дверь, лейтенант вздохнул с облегчением.
  - Арни, это действительно ты!
  Расмуссен выглядел в точности как на фотографиях в газетах - худой,
долговязый, со светлой вьющейся бородкой, обрамляющей лицо, но без усов.
Они крепко пожали друг другу руки и чуть было не обнялись, сияя улыбками.
  - А теперь рассказывай, что ты тут делаешь и почему вытащил меня из
постели в такую мерзкую погоду?
  - Мы должны поговорить наедине.
  - Разумеется. - Ове оглянулся вокруг и только теперь заметил
лейтенанта. - Где мы можем поговорить с глазу на глаз?
  - Если хотите, можете воспользоваться моим кабинетом. Я гарантирую
его надежность.
  Они оба кивнули, не реагируя на саркастические нотки в голосе
лейтенанта.
  Выгнали из собственного кабинета - что за чертовщина происходит?
Йоргенсен стоял в зале, сердито дымя трубкой и уминая табак мозолистым
пальцем. Минут через десять дверь распахнулась. На пороге стоял Расмуссен
с расстегнутым воротником и горящими глазами.
  - Да заходите же, заходите? - воскликнул он и едва не силой втянул
офицера в кабинет, с нетерпением захлопнув дверь. - Нам нужно немедленно
встретиться с премьер-министром! - Не успел изумленный лейтенант
возразить, как Расмуссен передумал. - Нет, ничего не выйдет. Не сейчас. -
Он принялся расхаживать по комнате, сжимая и разжимая руки за спиной. - С
этим можно подождать до утра. Сначала вытащим тебя отсюда - и рванем ко
мне.
  Он внезапно остановился и посмотрел на офицера службы безопасности.
  - Кто ваш начальник?
  - Инспектор Андерс Краруп, но...
  - Не годится, я его не знаю. Погодите, а глава вашего департамента,
министр...
  - Герр Андресен.
  - Бог мой, ну конечно, Свенн Андресен! Ты помнишь, его, Арни?
  Клейн подумал, потом покачал головой.
  - Крошка Андрее, выше шести футов. Когда мы учились в школе Кребса,
он был в старшем классе. Ну, помнишь, он еще провалился под лед на
Сортедамсе?
  - Я ведь не успел закончить учебу, мне пришлось уехать в Англию.
  - Да, конечно. Проклятые нацисты. Но он вспомнит тебя и поверит мне
на слово, что дело крайне важное. Через час мы тебя отсюда вызволим, а
потом стакан шнапса - в тебя, а тебя - в постель.
  Однако времени потребовалось гораздо больше. Приехал министр
Андресен, не выказавший особой радости от ночной прогулки, примчался его
адъютант, и только тогда формальности были улажены. Маленький кабинет
наполнился высокими чинами, запахами сырой одежды и табачного дыма.
Наконец был подписан последний документ и поставлена последняя печать.
Лейтенант Йоргенсен остался один, уставший и более чем озадаченный. Он все
еще отчетливо слышал совет своего министра, который отвел его в сторону и
пробурчал:
  - Забудь обо всем, понятно? Ты никогда не слышал имени профессора
Клейна, и, насколько тебе известно, в Данию он не прилетал. Это все, что
ты Знаешь, кто бы тебя ни спросил.
  Действительно, кто бы мог спросить его? И что вообще все это означало?


                                  Глава 3


  - Но я не хочу встречаться с ними, - сказал Арни.
  Он стоял у высокого окна, выходящего в университетский парк. Листья
на дубах уже начали желтеть - осень рано приходит в Данию. И все-таки в
пейзаже было какое-то очарование - золотая листва и темные стволы на фоне
бледного северного неба. Маленькие пушистые облака грациозно парили над
красными черепичными крышами; группы студентов спешили на занятия.
  - Если бы ты согласился, это многое упростило бы, - заметил Ове
Расмуссен.
  Он сидел за огромным письменным столом в своем профессорском кабинете
с книгами вдоль стен. Многочисленные дипломы и награды словно гербы
украшали стену позади него. Он откинулся на спинку глубокого кожаного
кресла и повернул голову, наблюдая за стоящим у окна другом.
  - Неужели это настолько важно? - спросил Арни, поворачиваясь к
Расмуссену.
  Его руки были засунуты глубоко в карманы белого лабораторного халата.
Рукав был заляпан жирными пятнами, а на манжете виднелась дыра с
коричневыми краями, прожженная паяльником.
  - Боюсь, это действительно важно. Наши израильские друзья очень
беспокоятся за тебя. Как я понимаю, они вышли на тебя через шофера такси:
установили, что ты вылетел в Белфаст рейсом САС "Скандинавская
авиатранспортная компания.", но туда не прибыл. Поскольку единственная
промежуточная посадка в Копенгагене, скрыть твое местопребывание оказалось
невозможно. Правда, я слышал, что сотрудники аэропорта таки устроили им
нелегкую жизнь.
  - По-видимому, лейтенант Йоргенсен честно отрабатывает свое жалованье.
  - Совершенно верно. Он был настолько упрям, что чуть не возник
международный скандал. Пришлось вмешаться государственному секретарю и
признать, что ты находишься в Дании. Теперь они настаивают на встрече с
тобой.
  - Почему? Я свободный человек и могу уехать, куда хочу.
  - Вот так и скажи, а то уже раздались тонкие намеки на похищение...
  - Что? Они что, перепутали датчан с арабами? Ове рассмеялся и
повернулся в кресле, глядя на Арни, подошедшего к столу.
  - Нет, ничего подобного, - сказал Расмуссен. - Им известно - из
неофициальных источников, разумеется, - что ты прибыл сюда добровольно и
никто не причинил тебе вреда. Но их очень интересует, почему ты прибыл в
Данию, и они не собираются уезжать, пока не получат ответы на свои
вопросы. В "Ройял-отеле" сейчас заседает официальная комиссия. Они
сказали, что сделают заявление для прессы, если не встретятся с тобой.
  - Мне этого совсем не хочется, - забеспокоился Арни.
  - Думаешь, нам хочется? Поэтому лучше тебе встретиться с
израильтянами и сообщить им, что у тебя все в порядке, и пусть они
отправляются домой следующим рейсом. Ничего больше от тебя не требуется.
  - А я ничего больше и не собираюсь говорить им. Кого они прислали?
  - Четырех человек, но трое из них, похоже, просто пешки. Я провел с
ними почти, все утро, и единственный, кто имеет решающий голос, это
генерал Гев...
  - О Боже! Только не он!
  - Ты знаешь его?
  - Даже слишком хорошо. И он знает меня. Я лучше поговорю с кем-нибудь
другим.
  - Боюсь, тебе не представится такой возможности. Гев стоит в коридоре
и ждет, когда его впустят. Если он не поговорит с тобой, он тотчас же
обратится к прессе.
  - В этом можно не сомневаться. Он учился воевать в пустыне и усвоил,
что наступление - лучший вид обороны. Раз у нас нет выхода, впусти его
сюда, и покончим с этим. Но не оставляй нас наедине больше чем на
пятнадцать минут. Чуть дольше - и он уговорит меня вернуться.
  - Это вряд ли. - Ове встал и показал на свое кресло. - Садись сюда,
чтобы между вами был стол. Это придает уверенности. Ему придется сесть на
стул для студентов, а он твердый как кремень.
  - Ему все равно, даже если это будет кактус, - уныло покачал головой
Арни. - Ты просто не знаешь его.
  Дверь закр