- Схлопотал? - рыкнул Хара. Он отбросил и свою дубину, сжал громадные
кулаки. - Кончай ночевать и получи, что причитается.
     Аллан почувствовал, как какая-то непреодолимая внешняя  сила  подняла
его и бросила на Хару.
     Сквозь красную пелену он видел, как наплывала  на  него  эта  мрачная
рожа, потом она дернулась. Больно руку. Аллан понял,  что  ударил  Хару  в
лицо.
     Хара рявкнул и свирепо размахнулся. От удара Аллан  потерялся,  потом
ощутил, что вновь поднимается с песка, а по щеке течет что-то теплое.
     Он обрушился на Хару, подняв обе руки, и замолотил кулаками по  рыжей
морде.
     Что-то твердое ударило его в грудь. Весь мир  вокруг  -  пляж,  море,
небо - плясал перед глазами.
     Вдруг зрение прояснилось. Он разглядел яростную физиономию Хары,  его
мелькающие кулаки, орущих оборванцев, сгрудившихся позади  Хары.  И  снова
горячий песок под спиной. И снова он вскакивает и бросается вперед.
     Он вслепую бросал кулаки в красную пелену,  в  которой  плясало  лицо
Хары. По глазам что-то текло и мешало смотреть, но и Хара был  с  разбитой
рожей.
     Удар в голову уронил его на колени. А он вновь встал,  и  оба  кулака
полетели вперед. Теперь в  глазах  Хары  изумления  было  не  меньше,  чем
злости. Хара отскочил от бросившегося на него Аллана.
     Аллан почувствовал, что силы быстро уходят,  собрался,  и,  вкладывая
всю тяжесть тела, бросил оба кулака вперед на уровне пояса.  При  этом  он
получил два удара сам: по зубам и по уху.  И  тут  он  услышал,  как  Хара
задохнулся, и увидел, как тот валится на песок с посеревшим лицом.
     Слепящий песок пляжа встал дыбом и ударил его. Кричали люди,  кричала
Лита.
     Он ощутил, что руки Литы поддерживают его, вытирают  его  лицо...  Ее
руки...
     Внезапно ее руки стали большими и грубыми. Он открыл глаза.  Над  ним
стояла не Лита. Над ним стоял одетый в белое охранник.
     Аллан огляделся. Ни пляжа, ни  моря  -  металлическое  нутро  флаера.
Впереди - спина пилота. Слышен рев рассекаемого воздуха снаружи.
     - Пришли в себя, наконец? - сказал охранник. - Вы были  без  сознания
полчаса.
     - А где... как?.. - с трудом выговорил Аллан.
     - Вы не помните? - спросил  охранник.  -  Не  удивительно.  Когда  мы
прилетели, вы уже совсем теряли сознание. Понимаете, вы  были  приговорены
только к одним суткам ссылки на остров. Мы прилетели за вами и установили,
что вы подвергаетесь нападению со стороны  одного  из  этих  неразумников.
Поэтому мы подобрали вас и полетели обратно.  Мы  уже  почти  долетели  до
Города 72.
     В полном отчаянии Аллан сел.
     - А Лита? Где Лита?
     - Вы имеете в виду эту девушку неразумницу, что была там? Конечно же,
она там и осталась. У нее пожизненная ссылка.  Она  подняла  большой  шум,
когда мы сели и забирали вас.
     - Но я не хочу покидать там Литу, - крикнул Аллан. -  Слышите,  я  не
хочу ее покидать!
     - Не  хотите  покидать  ее?  -  переспросил  пораженный  охранник.  -
Послушайте, да вы снова становитесь неразумником. Если вы и дальше  будете
продолжать вести себя подобным образом, то вас снова сошлют на  остров,  и
срок будет уже не один день, а значительно больше!
     Аллан с острым любопытством уставился на него.
     - Вы считаете, что если я  окажусь  достаточно  неразумным,  то  меня
могут сослать на остров - пожизненно?
     - Несомненно могут, - заявил охранник. - Вам  просто  очень  повезло,
что в данном случае вас забрали всего через день.
     Пока перелет не  закончился,  пока  Аллан  вновь  не  предстал  перед
Директором, он не произнес больше ни слова.
     Директор посмотрел на его синяки и улыбнулся.
     - Итак, мне представляется, что даже один день на  острове  стал  для
вас хорошим уроком в отношении того, что же есть жизнь без разумности.
     - Да, я получил урок, - ответил Аллан.
     - Я рад этому, - сказал ему  Директор.  -  Теперь  вы  осознали,  что
единственным моим мотивом при вашей ссылке было исцелить вас от  тенденции
к неразумию.
     Аллан тихо кивнул.
     - Вероятно, самым неразумным с моей стороны было бы  отвергнуть  ваши
усилия, направленные на то, чтобы исцелить меня и помочь мне, не так ли?
     Директор самодовольно улыбнулся.
     - Да, мой мальчик, это было бы верхом неразумия.
     - Так я и думал, - проговорил Аллан так же тихо.


     Короткий замах...


     На этот раз, пока флаер несся к острову с Алланом  Манном  на  борту,
охранники не испытывали никакого расположения.
     - Теперь вы получили пожизненную ссылку по своей собственной вине,  -
сказал старший. - Кто и когда слышал,  чтобы  кто-либо  решился  на  столь
безумный поступок - ударить Директора?
     Аллан, не обращая на него внимания, всматривался вперед.
     - Вот же он! Вот и остров!
     -  И  вы  рады,  что  снова  попали  сюда?  -  старший   неприязненно
отодвинулся. - Из всех неразумников, которых  мы  транспортировали,  вы  -
самый худший.
     Флаер скользнул вниз по теплому полуденному лучу и снова закачался на
песчаном пляже. Аллан выскочил и бросился  вверх  по  склону.  Он  уже  не
слышал, что кричал ему охранник, пока поднимался  флаер.  Он  ни  разу  не
оглянулся, чтобы не терять времени. Аллан устремился сначала вдоль  пляжа,
потом через лес - к западному краю острова.
     Он выбежал на поляну, где раскинулась деревня. На поляне стояли люди,
и один человек, увидев Аллана, бросился к нему  с  радостным  криком.  Это
была девушка - это была Лита!
     Они встретились, и Аллан не увидел ничего противоестественного в том,
что рука его обняла девушку, а та припала к нему.
     - Они забрали тебя утром, - плакала она. - Я думала,  что  ты  больше
никогда не вернешься.
     - А я вернулся, чтобы остаться, - сказал он ей. - Я теперь тоже здесь
на всю жизнь. - Он произнес это почти с гордостью.
     - Ты получил пожизненный срок?
     Он коротко рассказал ей, как было дело.
     - Я не захотел возвращаться. Здесь мне больше понравилось, - закончил
он.
     - Ага, так ты вернулся! - это был бычий рев Хары,  совсем  близко  от
них. Аллан быстро повернулся - губы перекошены в ярости.
     А Хара, ухмыляясь во всю разбитую физиономию, шел к нему и протягивал
руку.
     - Здорово, что ты вернулся! Ты же первый  мужик,  который  смог  меня
вырубить. Ты мне нравишься, парень!
     Аллан изумленно уставился на него.
     - То есть как?  Как  я  могу  тебе  нравиться  после  этого?  Это  же
неразумно.
     Его заглушил взрыв хохота собравшихся вокруг мужчин и женщин.
     - Слушай, парень, ты живешь на Острове неразумия, - вопил Хара.
     - Но Лита, - воскликнул Аллан. - Ты... ты с ней не будешь!
     - Да успокойся ты, - усмехнулся Хара. Он  кивнул,  и  из  собравшейся
толпы вышла яркая белокурая девушка. - Погляди-ка,  что  тут  оставил  тот
самый флаер, что уволок тебя. И тоже пожизненно.  Так  что  про  Литу  все
забыто. Как только я увидал это чудо - верно, лапка?
     - Забудь напрочь, - посоветовала девушка и улыбнулась  Аллану.  -  Мы
поженимся сегодня вечером.
     - Поженитесь?
     Хара кивнул.
     - Верно. Мы тут совершаем старинные обряды.  Здесь  есть  религиозный
священник. Его сослали сюда, потому что религия  тоже  неразумна.  Он  все
сделает.
     Аллан Манн повернулся к девушке, которую продолжал обнимать. В  мозгу
его вспыхнула новая мысль.
     - Лита, тогда ты и я...
     Вечером, после того как состоялось двойное венчание,  а  вся  деревня
предавалась шумному и совершенно неразумному веселью, Аллан и Лита  вместе
с Харой и его новобрачной сидели на обрыве, на западном  краю  острова,  и
глядели на угасающие угли заката в темнеющем небе.
     - Когда-нибудь, - сказал Хара,  -  когда  нас,  неразумников,  станет
гораздо больше,  мы  вернемся,  возьмем  весь  мир  и  снова  сделаем  его
неразумным, неэффективным до чертиков и - человеческим.
     - Когда-нибудь... - прошептал Аллан.




                               ЧУЖАЯ ЗЕМЛЯ



                          1. ЗАМЕДЛЕННАЯ ЖИЗНЬ

     Мертвец стоял в слабом лунном свете,  рассеянном  в  джунглях,  когда
Феррис наткнулся на него.
     Это был маленький смуглый человек в хлопчатобумажной одежде, типичный
лаосец из внутреннего Индо-Китая. Он  стоял  без  поддержки,  с  открытыми
глазами, незряче уставившимися вперед, слегка приподняв одну ногу.  Он  не
дышал.
     - Но он же не может быть мертвым! - воскликнул Феррис. - Мертвецы  не
стоят в джунглях.
     Его прервал проводник Пиэнг.  Этот  маленький  туземец  утратил  свою
наглую самоуверенность с тех пор, как они сбились с  тропы,  а  неподвижно
стоящий мертвец совершенно деморализовал его.
     С тех пор,  как  они  наткнулись  в  этих  зарослях,  можно  сказать,
налетели на мертвеца, Пиэнг испуганно таращился на неподвижную  фигуру,  а
теперь многоречиво забормотал:
     - Этот человек х_у_н_е_т_и! Не прикасайтесь к нему!  Мы  должны  уйти
отсюда... Мы забрели в плохие джунгли!
     Феррис не пошевелился. Он слишком много лет был охотником  за  тиком,
чтобы скептически относиться к суевериям Южной Азии. Но, с другой стороны,
он чувствовал на себе определенную ответственность.
     - Если этот человек  не  мертв  на  самом  деле,  тогда  он  болен  и
нуждается в помощи, - заявил он.
     - Нет, нет, -  настаивал  Пиэнг.  -  Он  х_у_н_е_т_и!  Нужно  быстрее
уходить отсюда.
     Побледнев  от  страха,  он  оглядывал  залитые  луной  заросли.   Они
находились на низком плато, где джунгли  были,  скорее,  муссонным  лесом,
нежели лесом дождливым. Большие силк-коттоны и  фикусы  были  здесь  менее
задушены  кустарником  и  ползучими  растениями,  в  отдалении   виднелись
гигантские баньяны,  вздымающиеся,  как  мрачные  властелины  серебристого
безмолвия.  Безмолвие.  Тишина.  Здесь  она  была  какой-то  неестественно
глубокой.  Они  неясно  слышали  привычную  болтовню   птиц   и   обезьян,
доносившуюся из чащ долины, и кашель тигров у подножия  холмов  Лаоса,  но
здесь, на плато, царила полная тишина.
     Феррис подошел к неподвижному туземцу и осторожно прикоснулся  к  его
тонкому, коричневому запястью. Несколько секунд он не  чувствовал  пульса,
затем уловил его - неописуемо медленные удары.
     - Один удар в две минуты, - пробормотал Феррис. - Как,  к  черту,  он
может жить?
     Он осмотрел голую грудь человека. Она вздымалась... но так  медленно,
что его глаза с трудом  могли  заметить  это  движение.  Грудь  оставалась
неподвижной несколько минут, затем медленно опускалась.
     Феррис достал карманный фонарик и направил его свет в глаза  туземца.
Сначала не было никакой реакции, затем, очень медленно, веки поползли вниз
и закрылись,  какое-то  время  оставались  закрытыми,  наконец,  открылись
опять.
     - Моргает... но в сто раз медленнее нормального! - воскликнул Феррис.
     - Пульс, дыхание, реакция - все в сто  раз  медленнее.  Этот  человек
либо в шоке, либо одурманен.
     Затем он заметил кое-что, от чего его бросило в озноб.
     Глаза туземца, казалось, с бесконечной медлительностью поворачивались
в его сторону, а нога его была теперь поднята чуть выше. Он словно бы  шел
- но шел в сто раз медленнее нормального темпа.
     Это было жутко. Затем  произошло  еще  более  жуткое.  Раздался  звук
треснувшего сучка.
     Пиэнг вскрикнул от ужаса и показал  на  заросли.  И  в  лунном  свете
Феррис увидел...
     В сотне футов поодаль стоял еще один туземец.  Тело  его  наклонилось
вперед, словно он застыл на бегу. Под его ногой и треснул сучок.
     - Они  поклоняются  Великому  Изменению!  -  хриплым  голосом  сказал
проводник. - Мы не должны вмешиваться!
     То же решил и Феррис. Очевидно, они  наткнулись  на  какой-то  жуткий
обряд  джунглей,  а  он  слишком  хорошо  знал  азиатов,  чтобы   захотеть
вмешиваться в их религиозные таинства.
     Его занятием здесь, в восточном Индо-Китае, была охота  за  тиком.  В
этих диких краях достаточно трудно бродить и без  враждебных  племен.  Эти
странные мертво-живые люди,  одурманенные  либо  что  там  еще,  не  могли
представлять собой опасность, если поблизости не было других.
     - Идем, - коротко сказал Феррис.
     Пиэнг поспешно двинулся вниз по  склону  лесного  плато.  Он  ломился
через кустарник, как напуганный олень, пока они не наткнулись на тропу.
     - Это она... тропа к  Правительственной  станции,  -  произнес  он  с
огромным облегчением. - Та самая, которую мы потеряли в ущелье. Я давно не
забирался так далеко в Лаос.
     - Пиэнг, что такое  х_у_н_е_т_и?  -  спросил  Феррис.  -  И  о  каком
Изменении ты говорил?
     Проводник внезапно сделался не таким многоречивым.
     -  Это  такой  ритуал.  -   И   добавил   с   несколько   вернувшейся
самоуверенностью.
     - Эти туземцы очень невежественны. Они не посещали школу миссии,  как
я.
     - Что за ритуал? Ты говорил про Великое Изменение. Что это такое?
     Пиэнг пожал плечами и с готовностью солгал:
     - Не знаю. Во всем огромном лесу ему поклоняются люди, которые  могут
становиться х_у_н_е_т_и. Я не знаю, как.
     Феррис размышлял, продолжая  идти  дальше.  В  туземцах  было  что-то
жуткое... Почти полная остановка жизни, но не совсем - только  неописуемое
замедление ее.
     Что могло быть причиной этого? И  что,  возможно,  может  быть  целью
этого?
     - Мне кажется, тигр или змея могут быстро расправиться с человеком  в
таком состоянии.
     Пиэнг энергично помотал головой.
     - Нет. Человек, который х_у_н_е_т_и,  в  безопасности...  по  крайней
мере, от животных. Ни один зверь не тронет его.
     Феррис удивился. Может, из-за крайней неподвижности  животные  просто
не обращают на них внимания?
     Он должен в этом разобраться! Вот уже два дня он блуждает в  джунглях
Лаоса, с тех пор как покинул верхний Меконг, ожидая, что вот-вот выйдет  к
Французской  Правительственной  ботанической  исследовательской   станции,
которая была его целью.
     Он стряхнул с потной шеи кусучих крылатых муравьев и  ему  захотелось
сделать привал, но, судя по карте, до станции оставалось  всего  несколько
миль.
     Стофутовые фикусы, красные деревья и  солк-коттоны  застилали  лунный
свет. Тропа  все  время  извивалась,  то  огибая  непроходимые  бамбуковые
заросли, то сворачивая к бродам через мелкие потоки, а переплетения лиан с
дьявольским проворством подставляли в темноте ножку.
     Феррис подумал, не потеряли ли они опять дорогу, и уже  не  в  первый
раз удивился, зачем он вообще уехал из Америки за этим проклятым тиком.
     - Станция, - внезапно сказал Пиэнг с видимым облегчением.  И  тут  же
впереди них, на  покрытом  джунглями  склоне,  показался  плоский  выступ.
Оттуда, из окон  переносного  бамбукового  бунгало,  лился  свет.  Проходя
последние несколько ярдов, Феррис почувствовал всю накопившуюся усталость.
Он подумал, получит ли здесь приличную постель  и  каким  парнем  окажется
этот Беррью, похоронивший себя  в  таком  богом  забытом  месте,  как  эта
ботаническая станция.
     Бамбуковый домик был окружен высокими, стройными красными  деревьями,
лунный свет заливал садик за низкой саппановой оградкой.
     С темной веранды до Ферриса донесся голос, поразивший его, потому что
это был девичий голос, говоривший по-французски:
     - Пожалуйста, Андре! Не ходи туда!! Это безумие!
     - Прекрати, Лиз! - резко ответил мужской голос. - Это уже надоело...
     Феррис дипломатично кашлянул и сказал в темноту веранды:
     - Месье Беррью?
     Наступила мертвая тишина, затем дверь домика распахнулась, на Ферриса
и его проводника хлынул поток света.
     В этом свете  Феррис  увидел  человека  лет  тридцати,  с  непокрытой
головой, одетого во все  белое  -  в  его  стройной  фигуре  чувствовалась
какая-то жестокость. Девушка казалась лишь белым пятном в темноте.
     Феррис поднялся по ступенькам.
     - Я полагаю, у вас бывает не много гостей. Меня зовут Хью  Феррис.  У
меня для вас письмо из Сайгонской конторы.
     Наступило молчание, затем раздался голос:
     - Может быть, вы зайдете, месье Феррис...
     В освещенной лампами, с бамбуковыми  стенами  комнате  Феррис  быстро
оглядел хозяев.
     Для его опытного взгляда Беррью выглядел человеком,  который  слишком
долго жил в тропиках - его  белокурая  красота  потускнела  в  тропическом
климате, глаза были лихорадочно беспокойны.
     - Моя сестра Лиз,  -  представил  он  девушку,  беря  письмо  из  рук
Ферриса. Удивление Ферриса возросло. Он до сих пор полагал,  что  это  его
жена. Зачем девушке лет под тридцать хоронить себя в такой глуши?
     Он не удивился, заметив, что она выглядит  несчастной.  Она  была  бы
вполне хорошенькой, если бы не имела такой мрачный, встревоженный вид.
     - Хотите выпить? - спросила его Лиз, затем бросила  тревожный  взгляд
на брата. - Теперь ты не пойдешь, Андре?
     Беррью взглянул на залитые луной джунгли, и голодное  напряжение  его
скул не понравилось Феррису.
     - Нет, Лиз. Приготовь, пожалуйста, выпить и вели Ахра позаботиться  о
проводнике гостя.
     Он быстро прочитал письмо. Феррис со вздохом сел на раскладной  стул.
Беррью окинул его тревожным взглядом.
     - Значит, вы пришли за тиком?
     Феррис кивнул.
     - Мне предстоит только пометить деревья и снять с  них  кольца  коры.
Они должны простоять несколько лет, прежде чем их срубят.
     - Уполномоченный пишет, что я должен оказывать вам всяческую  помощь.
Необходимо открытие новых тиковых вырубок.
     Беррью медленно сложил письмо.  Ясно,  подумал  Феррис,  ему  это  не
нравится, но все, что приказано, он сделает.
     - Я сделаю все возможное, чтобы помочь  вам,  -  пообещал  Беррью.  -
Полагаю, вам понадобятся местные рабочие. Постараюсь раздобыть их для вас.
- Затем в его глазах появилось странное выражение.  -  Но  ту  есть  леса,
неподходящие для вырубок. Позже я расскажу вам об этом поподробнее.
     Феррис, с  каждой  секундой  чувствуя  все  большую  усталость  после
долгого пути, был благодарен за ром с содовой, который принесла ему Лиз.
     - У нас есть маленькая свободная  комната...  Думаю,  там  вам  будет
удобно, - сказала она. Феррис поблагодарил.
     - Я так устал, что усну хоть на  бревне.  Мои  мускулы  застыли,  как
будто я сам стал х_у_н_е_т_и.
     Стакан Беррью вдребезги разбился об пол.



                           2. КОЛДОВСТВО НАУКИ

     Не обратив внимания на разбившийся стакан, француз подошел к Феррису.
     - Что вы знаете о х_у_н_е_т_и? - резко спросил он.
     Феррис с изумлением заметил, что руки Беррью дрожат.
     - Ничего, кроме того,  что  мы  увидели  в  лесу.  Мы  наткнулись  на
стоящего в лунном свете человека, который выглядел мертвым, но таковым  не
был.  Он  лишь  казался  невероятно  замедленным.  Пиэнг  сказал,  что  он
х_у_н_е_т_и.
     Что-то мелькнуло в глазах Беррью.
     - Я так и знал, что Ритуал вызовет к себе!
     Он оборвал себя. Это выглядело так, словно что-то  заставило  его  на
секунду забыть о присутствии Ферриса.
     Лиз понурила белокурую головку и отвела от Ферриса взгляд.
     - О чем вы говорите? - быстро спросил американец.
     Но Беррью уже пришел в себя. Теперь он тщательно выбирал слова.
     - Племена Лаоса имеют странные верования, месье Феррис. Их не  всегда
легко понять.
     - В свое время я видел разную магию, - пожал плечами Феррис. - Но это
что-то невероятное!
     - Это наука, а не магия, - поправил  его  Беррью.  -  Древняя  наука,
рожденная  много  веков  назад  и  передающаяся  по  наследству.  Человек,
которого вы видели в лесу, был под воздействием химического  вещества,  не
найденного нашей фармацевтикой, но тем не менее, могущественного.
     - Вы хотите сказать, что  у  этих  туземцев  есть  препарат,  который
замедляет жизненные процессы до  такого  невероятно  медленного  темпа?  -
скептически спросил Феррис. - И современная науки ничего не знает о нем?
     - Что в этом странного? Вспомните, месье Феррис, что  столетие  назад
старые