ме.
Армия  Мекиля,  никогда раньше не  встречавшая реального сопротивления,  к
войне оказалась не готовой.  И  он сам был не готов.  Самоуверен.  И думал
весь день не о бунтовщиках,  а о том,  что скажет, когда вернется наверх и
войдет в зал заседаний,  о том, какие рожи скорчат директора. Если доживут
до этого часа...
     Мокрица  остановился.  Стало  жарче.  Хотелось  пить.  Он  постарался
представить план  этого  уровня.  За  Зеленым залом -  город Предков.  Там
засада.  Там  прожектора,  которые  должны  ослепить бегущих,  как  стадо,
бунтовщиков.  Но  бунтовщики сюда не  побегут.  Сюда бежит только диктатор
подземного города.
     Предусмотрительный человек.
     Уверенный  в  победе,  он  предусмотрел  поражение.  В  этом  величие
Мокрицы.  Если Джинь доберется до верхних ярусов, найдет техника, то через
полчаса будет  взорвана перемычка,  отделяющая шестой ярус  от  подземного
озера.  Он  давно уже  нашел бумаги об  этом озере -  когда-то  его хотели
использовать для  снабжения города водой.  Масса воды  обрушится вниз,  на
нижние уровни, на город Предков. Бунтовщики погибнут. Или как мокрые крысы
поползут  наверх,  где  Мокрица,  собрав  квартальных и  жреческую охрану,
уничтожит их.  Уничтожит.  Это крайний случай, самый крайний. Он погубит и
теплостанцию,  погибнут люди на нижних бедных ярусах.  Но ведь не все!  По
крайней мере половина города останется.  Достаточно для Мекиля.  А  теперь
скорей к засаде, вывести стражу наверх, поставить у лифтовых шахт...
     Из-за угла выплыло голубое сияние,  и сначала Мокрица не различал его
формы. Сияние замерло. И тогда Мокрица понял, что видит привидение.
     Мокрица  знал,  каждый  мальчишка  знает,  что  привидение предвещает
смерть.  Но ему никогда не приходило в голову проверять эти сказки, как не
проверяют существование самой смерти.
     Из всех жителей города лишь крысоловы и  Крони знали,  что привидения
голодны и  выпрашивают у  людей пищу.  Мокрица видел,  что  призрак смерти
загородил ему дорогу,  но Мокрица еще верил в счастливую звезду и надеялся
уйти от  гибели.  Он  выстрелил в  привидение и  увидел,  как  содрогнулся
пронзенный пулей голубой столб.  Содрогнулся,  но не упал,  не рассыпался.
Привидение могло испытывать боль,  и  это не  удивило Мокрицу,  потому что
боли подвластно все.
     Мокрица всаживал в привидение пулю за пулей, оно отступало корчась, и
пули, пронизывая его тело, отбивали осколки от каменной стены туннеля.
     Пистолет щелкнул. Он был пуст.
     Мекиль метнулся,  обходя дрожащее привидение,  и  побежал дальше.  Он
бежал медленно,  он устал, он не привык бегать и с отвращением ощущал, как
колышется его  живот и  дрожат щеки -  никогда раньше ему  не  приходилось
злиться на  свое тело.  Тело было дано богом,  и  оно было не хуже других,
молодых и стройных. Красивые тела так же страдали от боли, как уродливые.
     Мокрице  казалось,  что  он  узнал  туннель,  который приведет его  в
Зеленый зал. Туннель был шире других, и кое-где по потолку висели разбитые
или перегоревшие лампы.
     И тут перед ним показалось сразу несколько привидений. Может, их было
пять,  может, десять - они сливались, соединялись в светящиеся шары, вновь
превращались в  столбы...  Привидения  перекрыли  туннель,  надвигались на
Мокрицу, не хотели пропустить Мекиля дальше. Он не знал, что расстрелянное
им привидение вскоре упало на пол,  сжалось в голубой комочек и сияние его
постепенно погасло,  потому  что  пули  разорвали тонкую ткань  его  тела.
Привидения очень  живучи,  но  Мокрица вогнал  в  него  все  заряды своего
пистолета.  И  предсмертный стон привидения,  неслышимый для человеческого
уха,  донесся до  его единоплеменников.  Привидения никогда не нападают на
людей,  потому что встречаются только с охотниками,  а охотники не обижают
жителей темноты. Но Мокрица принес им смерть.
     Мекиль повернул обратно.  Он  трусил по туннелю,  оглядываясь,  чтобы
проверить,  не догоняют ли его привидения. Они не спешили. Вдруг он увидел
странное, даже остановился.
     Привидения  расступились и  образовали проход,  в  котором  появилось
что-то белое.
     Белое  существо  вылетело  из  отверстия  и   бросилось  вдогонку  за
Мокрицей.  Тот вытащил кинжал.  И тут же вздохнул с облегчением.  Это была
всего лишь крыса.
     - Уйди!  -  крикнул на  нее  Мокрица,  и  крыса остановилась,  словно
послушалась его.
     Дальше  шествие  двигалось  торжественно,  как  процессия,  идущая  к
Бездне,  чтобы казнить преступника.  Впереди плелся осужденный. У него уже
не было сил бежать. Затем шел палач. Замыкали процессию зрители и судьи...
     Над головой образовалось отверстие. Черный четырехугольник.
     Мокрица замер. Если забраться туда, преследователи останутся внизу.
     Крыса подбежала близко,  будто хотела испугать.  Оскалилась.  Мокрица
никогда не  встречал такой  нахальной крысы.  Мокрица ткнул в  ее  сторону
кинжалом, но не достал.
     Привидения все ближе...
     Мокрица  подпрыгнул,  вцепился в  ржавый  крюк,  на  котором когда-то
держались кабели.  Крюк  выдержал.  Мокрица уперся ногами в  стену,  чтобы
схватиться рукой за другой крюк, ближе к потолку. Крыса прыгнула, стараясь
вцепиться ему  в  ногу,  но  промахнулась и  уселась внизу,  подняв кверху
острую морду,  и  спокойно,  почти  разумно,  наблюдала за  его  неловким,
отчаянным подъемом.
     Секунду Мекиль висел,  держась руками за край люка,  понимая, что ему
не дотянуться,  и упал бы обратно, если бы ему случайно не помогло одно из
привидений.  Оно протянулось к  нему и  дотронулось до  ноги,  и  в  то же
мгновение электрический удар пронзил все тело Мокрицы,  и  оно,  в ужасе и
боли, рванулось вверх. Мокрица перевалился через край отверстия и оказался
на следующем ярусе.
     Он некоторое время лежал на полу и  мелко,  часто дышал.  Но отдыхать
нельзя. Одноглазый уже наверху. В любой момент может раздасться взрыв.
     Если не успеть,  то он не только не выведет стражников,  но и  сам не
доберется до лифта.
     Над кромкой люка показалась голубая голова привидения, без глаз, рта.
Привидение искало Мокрицу.
     - О Бездна! - вырвалось у Мокрицы. - Они меня не оставят.


                                 ГЛАВА VI

                         ПОСЛЕДНИЕ МИНУТЫ ГОРОДА

     Когда  одноглазый  Джинь  поднялся  на  Главный  уровень  и   передал
ожидавшему его  взрывнику ключ, он  не  знал,  для  какой цели  этот  ключ
предназначен.   Взрывник   имел   приказание  отправиться  в   туннель   в
сопровождении человека с  ключом.  О  том  же,  что  будет,  когда  первый
посланец откроет нишу на шестом уровне,  а взрывник нажмет на рычаг,  знал
лишь сам Мекиль.
     Когда Джинь брел за  взрывником по  длинному,  широкому,  как  улица,
туннелю вдоль разрозненных и проржавевших секций труб, он понял, что хочет
вернуться и  ему  все  равно,  что  намерен делать его спутник.  Поражение
Мекиля, настоящее и окончательное, дошло до сознания Джиня, и с пониманием
этого обнаружилась ложь Мокрицы. Он с таким же успехом мог обещать Джиню и
пост первого директора.
     Когда претендент в диктаторы терпит поражение,  он не сразу, не вдруг
теряет сторонников и  слуг.  Особенно в  тех случаях,  когда в  мозгу этих
людей  надежно  внедрена  уверенность  в  его  всесилии.  И  потом,  когда
карточный домик  власти  рассыпается,  отдельные валеты и  девятки еще  по
инерции продолжают держаться туза и  выполнять его безумные приказы,  даже
если  они  понимают их  бессмысленность.  Джинь тоже  оставался верен,  но
верность его, не имевшая достойного вознаграждения, подверглась испытанию.
Джинь еще шел,  сжимая в потной ладони ключ,  но думал лишь о том,  как бы
спрятаться, куда бежать.
     - Долго еще идти? - спросил Джинь хрипло.
     - Сейчас придем, - ответил взрывник, не оборачиваясь. - Скоро.
     - И что будет? - спросил Джинь.
     - Не знаю, - сказал взрывник. - Ты нишу откроешь, а я нажму на рычаг.
     - Зачем?
     Взрывник не ответил.
     Наверно,  там тайный архив Мокрицы,  который не должен попасть в руки
врагам.  Или  тюрьма с  секретными преступниками.  И  все-таки идея взрыва
Джиню не  нравилась.  Не  потому что  жалко было  узников.  А  вдруг взрыв
похоронит и его исполнителей?
     - Долго еще идти?
     - Пришли  уже.  -  Взрывник  показал  на  квадратный железный люк.  -
Открывай.
     Джинь  повернул ключ,  и  открылась небольшая ниша  с  серым  ящичком
посредине. Из ящичка торчала высокая рукоять, в стену убегали провода.
     На ящике был еще ряд кнопок.
     Джинь взглянул в  туннель.  Там было пусто.  Где пряталась тюрьма или
архив - неизвестно. Джинь отступил на шаг.
     Взрывник проверил провода,  подключил приборчик с круглым циферблатом
и  посмотрел внимательно,  как  дрожит на  нем  стрелка.  Потом с  натугой
опустил рычаг.
     И раздался гром.  Закачались стены туннеля,  мигнули, погасли и снова
зажглись лампы. Пол ушел из-под ног, и лишь то, что оба они стояли в нише,
спасло их от воздушной волны.  Грохот не умолкал,  и  Джинь,  прижавшись к
стене,  стараясь уйти в  нее и  ощущая всем телом ее страшную дрожь,  ждал
одного - чтобы это прекратилось.
     Гул не прекратился,  но стены перестали трястись.  Неминуемая смерть,
заглянувшая в  единственный глаз  Джиня,  отступила  в  темноту  и  оттуда
посмеивалась над ним.
     - Теперь, - сказал взрывник, поднимаясь с пола ниши, как будто ничего
и не произошло, - еще раз, и все.
     - Что? Еще раз?
     Джинь возмутился. Он был убежден, что взрыв будет последним.
     - Конечно, - ответил взрывник. - Так по инструкции.
     - Ты с ума сошел! - крикнул Джинь, стараясь перекрыть растущий гул, -
Ты нас погубишь. Разве ты не видишь, что творится?
     Взрывник смотрел на Джиня удивленно.
     - Но ведь приказ, - сказал он.
     Джинь понял, что не допустит второго взрыва.
     Он потянул взрывника за рукав, тот обернулся и ударил Джиня по кисти.
Джинь не почувствовал боли.  Он рванул взрывника на себя,  и  они упали на
гудящий пол.  Джинь,  оказавшись сверху,  бил взрывника затылком о камень,
пока тот не затих.
     Джинь встал,  пошатываясь,  и побежал по туннелю,  подальше от гула и
дрожания стен.
     Первый взрыв создал в перемычке глубокую трещину. Второй взрыв должен
был  привести в  действие заряды,  расположенные по  окружности перемычки.
Тогда бы  вода из подземного озера хлынула внутрь,  как из открытой трубы.
Но  второго взрыва не было.  И  потому вода в  первые минуты лишь сочилась
сквозь трещину.  Но напор ее был так силен,  что с каждой секундой трещина
расширялась и из нее начали бить фонтаны холодной и прозрачной воды.


     Зал Совета директоров был стар, его много лет не ремонтировали, чтобы
не погубить фрески на потолке. Фрески почти выцвели, пошли сырыми пятнами,
придававшими  батальным  сценам  дополнительную  динамичность  и некоторую
загадочность. Поколения директоров, сменявшиеся под сводами зала за тем же
поцарапанным   массивным   столом   и   креслами  с  жесткими  деревянными
отполированными  сиденьями,  часто  обращали  взоры  к  потолку,  стараясь
разгадать  значение  старинных  фресок.  Но  имена  торжествующих героев и
поверженных врагов давным-давно были забыты -  фрески  лишь  напоминали  о
славном  прошлом,  лишенном  содержания,  как  голова  каменной статуи,  с
незапамятных времен лежавшая на задворках дома  директоров.  Когда-то  она
была  настолько  важна  для  людей,  что  они  перетащили  ее вниз.  Вот и
берегли...
     <А почему их надо беречь?>  -  подумал директор Спел,  входя в  зал и
оглядывая собравшихся здесь директоров.
     Избранные,  которые  правили подземным городом,  собирались сюда  уже
третий раз  за  день -  усилие,  поистине невиданное.  Сначала им  угрожал
Мокрица,  потом  Спел  сообщил  о  Городе  Наверху.  Они  игнорировали эту
новость.  Страх  перед Мокрицей был  куда  реальнее,  чем  иной  мир.  Они
убеждали друг друга,  что Мокрица свой, что его отец был директором, сидел
вот здесь...  нет, здесь... нет, я как сейчас помню, что он сидел рядом со
мной...
     Место  Мокрицы пустует.  Оно  почти всегда пустует.  Мокрица презирал
ритуалы и неспешность заседаний.
     Спел-старший  остановился во  главе  стола  и  сказал  громко,  чтобы
нарушить солидную бесстрастность собрания:
     - Я  осмелился  побеспокоить вас,  уважаемые  директора,  потому  что
получил важные сведения.
     Лица поворачивались к нему.  Директора откладывали карандаши и личные
колокольчики. Их взгляды сошлись на упругом толстощеком лице Спела.
     - Господин начальник полиции Мекиль потерпел поражение, - начал Спел.
Сделал рассчитанную паузу.  -  Мне  сообщили,  что он  скрылся.  Власть на
нижних ярусах захватили бунтовщики,  во главе которых стоят инженер Рази и
известный мне Крони, пришедший из Города Наверху.
     Спел видел,  как  медленно проникает сквозь толстые черепа понимание.
Директора пытались сообразить,  что  хуже -  власть Мокрицы или  жизнь без
него.
     - А мы? - спросил директор шахт. - Что с нами?
     - Но это еще не все.  -  Спел навалился животом на край стола,  чтобы
приблизиться к вопрошающим,  ожившим в страхе глазам директоров. - Это еще
не все.  Я получил другие сведения. Мокрица решил взорвать перемычку между
шестым уровнем и подземным озером.
     - Как? - вскочил Калгар. - Он же затопит нижние ярусы города!
     - Вот именно.
     - Идиот!  -  не сдержался Калгар.  -  Он же погубит людей. Он погубит
тысячи людей!  Он хочет утопить всех,  кто внизу. Он погубит работников! А
кто  будет добывать руду  и  ткать?  Кто  будет убирать,  кормить,  поить,
освещать город?  Кто  будет покупать в  магазинах и  чистить трубы?..  Это
безумие!
     - Мокрица всегда был безумцем,  - подтвердил директор коммуникаций. -
Он совсем не похож на своего отца. Но что мы можем поделать?
     - Я говорил с руководителями мятежа,  -  сказал Спел.  -  С минуты на
минуту они будут здесь.
     - Здесь?!
     - Вы боитесь их больше,  чем Мокрицу,  - заметил Спел. - А они сейчас
для нас куда менее опасны. Если мы сможем договориться с ними, то сохраним
жизнь, состояние и, возможно, власть.
     - Он говорит дело,  - отозвался Калгар. - Они образумятся, как только
мы проявим гибкость. А потом мы будем решать.
     - Вожди мятежников полагают,  что мы  должны убедить население нижних
ярусов подниматься вверх...
     - А если Мокрица ничего не взорвет? - спросил Калгар.
     В этот момент раздался взрыв.
     Взрыв был значительно ближе к  залу заседаний директоров,  чем к  тем
уровням,  на которых в тот момент был Мокрица.  Казалось,  пол ушел из-под
ног директоров, мигнул свет, и гул, шедший снизу, был настолько глубоким и
сильным, что заложило уши.
     - Мы опоздали! - воскликнул Калгар. - Я до последней минуты надеялся,
что он не посмеет.
     - Ведь он  из  хорошей семьи.  Его  отец был директором,  -  произнес
директор шахт.
     - Я советую, - сказал Спел, - немедленно включить оповещение. И затем
спасаться. Мы не знаем, как прочны здесь стены. А вдруг их размоет водой?
     - Я  не могу уйти!  -  воскликнул директор шахт.  -  Все мои ценности
внизу.
     Калгар фыркнул, медленно поднялся и направился к задней комнате, неся
перед собой ключ,  как и  положено в  отработанной годами редкой церемонии
оповещения.
     Спел достал второй ключ и пошел вслед за Калгаром.
     Остальные директора встали.
     Лишь директор шахт,  охваченный ужасом при мысли, что не успеет взять
ценности из сейфа в конторе, метнулся к выходу. Спел задержал его.


     Мекиль с трудом поднялся на ноги.
     Он  брел  по  коридорам,  заглядывая в  ниши,  надеясь встретить хоть
кого-нибудь,  хоть  бунтовщика  -  но  человека,  а  преследователи  снова
двигались за ним и не пытались догнать. Они не спешили.
     Мекиль увидел узкий проход в стене и потрусил туда.  Он рисковал, что
там может оказаться тупик.  Но тупиком мог кончиться любой из туннелей. Он
пробежал  узким  проходом и  оказался в  комнате,  перегороженной каменной
стеной из неровных глыб.
     Конец.
     И  в  этот момент он услышал,  как вздрогнула земля и загудели стены,
как глубоко вздохнула каменная толща подземелья.
     И понял, что это означает.
     Мекиль  рванул воротник мундира,  и  пуговицы посыпались камешками по
полу.  Это  были  красивые и  очень  дорогие пуговицы из  хрусталя.  Затем
выхватил висевший на  цепочке на  шее сигнализатор.  Только бы успеть.  Он
нажал  красную  кнопку,  и  кнопка  щелкнула.  Мокрица отбросил в  сторону
ненужный уже аппарат.  Он знал,  что наверху, где сидят в ожидании приказа
четыре агента, загорелся красный сигнал.
     - Все, - сказал себе Мокрица.
     Привидения не двигались.
     Мокрица огляделся. Каково оно, место его последнего успокоения?
     В  углу черным пятном лежала груда тряпья.  Мокрица сделал шаг  в  ту
сторону, направил на кучу тряпья свет фонаря.
     Под тряпками лежал мертвец.  Неизвестно,  когда он умер,  но в  сухом
воздухе подземелья тление не коснулось его.  Он лежал спокойно и был похож
на  статую.  Мокрица лихорадочно копался в  памяти.  Откуда он знает этого
человека?  Мокрице  стало  страшно  оставаться с  этим  человеком в  одной
комнате. Судьба и смерть человека почему-то были связаны с его судьбой...
     - Инженер Лемень, - прошептал Мокрица. - Это ты, инженер Лемень?


     Калгар включил аппаратуру.
     Остальные директора стояли за  его  спиной и  наблюдали за  тем,  как
нагреваются красные волоски ламп.
     Калгар отошел в  сторону,  и  Спел вставил ключ в отверстие над рядом
кнопок. Из отверстия он вынул микрофон.
     Все было готово.
     Директор шахт незаметно выскользнул из комнаты и на цыпочках поспешил
к двери. И погиб первым.
     Четверо  агентов  Мокрицы,  получившие последний  приказ  начальника,
встретили его в дверях.
     Остальных директоров они расстреливали в упор,  в маленькой комнате у
передатчика,  и  каждая пуля  настигала цель,  потому что  спрятаться было
негде.
     И потому первыми звуками,  которые послышались в зашумевших,  оживших
громкоговорителях,  установленных на  всех  перекрестках,  были короткие и
частые звуки выстрелов, стоны и крики.
     Выполнив приказ, агенты спокойно повернулись и ушли.


     - Тебе надо уходить, - сказал Круминьш.
     - Я  должен  остаться.  -  Крони  висел  под  потолком машинного зала
теплостанции и  вместе  с  двумя  рабочими  задраивал вентиляционные люки.
Вообще-то рабочие могли справиться и  без него,  но лишняя пара умелых рук
пригодилась.
     - Ты очень нужен наверху, - настаивал Круминьш.
     - Рази должен был послать людей, чтобы они обеспечили работу лифтов.
     - К  нему спускается Станчо.  Он подсоединит к подъемникам автономное
питание от нашей станции. Воды там нет?
     - Пока все сухо, - ответил Крони. - О Мокрице не слышали?
     - Нет.
     - Надеюсь,  он  сгинул,  -  сказал  Крони,  спускаясь  по  веревочной
лестнице вслед за рабочим.
     Последние люки были задраены,  и,  если вода придет сюда, потребуется
немало времени, прежде чем она проникнет в машинный зал.
     - Выключаем свет на жилых уровнях, - предупредил дежурный инженер.
     Он говорил утвердительно,  но в любом случае это был вопрос, и решить
его  следовало Крони.  Его решения ждали десятки людей,  мечтавших о  том,
чтобы поспешить к  лифтам,  чтобы вырваться из  этой  ловушки -  машинного
отделения тонущего корабля.  Но  пока Крони не  скажет,  что  так  сделать
можно,  они останутся на своих местах.  Работники теплостанции более,  чем
другие в городе,  привыкли к постоянной опасности - они жили на вулкане, и
их  объединяло чувство товарищества,  редкое в  других местах разобщенного
подземного мира.
     - Попроси  его  подождать,  -  произнес,  поняв,  о  чем  идет  речь,
Круминьш.  -  Если  люди начнут уходить из  кварталов в  темноте,  страшно
подумать, что случится.
     - Сейчас,  -  сказал Крони инженеру,