Кир БУЛЫЧЕВ

                              ГОРОД НАВЕРХУ

                                 Повесть


                                  Пролог

     Зал Совета директоров много лет не  ремонтировали,  священные фрески,
которыми был расписан потолок,  почти выцвели, пошли замысловатыми пятнами
сырости, придававшими загадочность батальным сценам.
     Господин директор Спел  разглядывал потолок,  словно стараясь угадать
смысл  в   изображениях.   Он   не  хотел  показывать,   что  интересуется
происходящим.
     Господин  директор  Мекиль,  начальник полиции,  уже  заканчивал свою
разгромную  речь,   и   до   слуха  Спела  долетали  лишь   отрывки  фраз:
<...преступно нарушив  Порядок,  инженер  Лемень...  опорочив честное  имя
одного из самых уважаемых семейств, инженер Лемень...>
     Мекиль,  по прозвищу Мокрица,  имел в виду семейство Спелов.  Инженер
Лемень вознамерился жениться на дочери Спела.
     Шестнадцать директоров,  сидевших в жестких деревянных креслах вокруг
массивного,  отполированного локтями стола,  слушали внимательно, и каждый
из  них  старался понять какую угрозу для  него таит гневная речь Мокрицы.
Тощий,  мрачный,  похожий на летучую мышь Первый директор Калгар задумчиво
крутил пальцами колокольчик. Его не устраивало усиление позиции начальника
полиции.
     Калгар покосился на Спела.  Тот разглядывал фрески на потолке.  Он не
посмел пойти против Мокрицы и  теперь делает вид,  что слова Мекиля его не
касаются.
     Мокрица кончил  говорить.  Директора зашевелились.  Кто-то  кашлянул.
Калгар поднялся. Он был Первым директором, и ему проводить голосование.
     - Господин Спел,  -  сказал Калгар.  - Согласны ли вы, что нарушитель
порядка инженер Лемень заслуживает смерти в Огненной Бездне?
     Спел наклонил голову.
     - Господин Генерал-директор?
     Сверкающая нашивками туша колыхнулась.
     - Без сомнения.
     - Господин директор шахт?
     Директор шахт  долго  жевал  губами,  изображая работу мысли.  Калгар
подумал, что Мокрица заплатил ему, но недостаточно.
     - Полагаю,  что  поступки инженера Леменя выходят,  так  сказать,  за
рамки... А его идеи о существовании Города Наверху?
     - Мы судим Леменя не за идеи,  а за нарушение Порядка,  - перебил его
Мекиль.
     - Да, - сказал директор шахт быстро. - Да, да.
     - Господин директор коммуникаций?
     У директора коммуникаций болит печень.  Он морщится,  прислушиваясь к
боли,  достает флакон с лекарством и машет свободной рукой -  конечно, что
там обсуждать...
     Когда последний из  директоров проголосовал за смерть Леменю,  Калгар
отцепил висящий на нагрудной цепи небольшой ключ от Переговорной.
     - Тогда, - сказал он, - в согласии с традициями и Порядком, мы должны
сделать Всеобщее оповещение. Господин директор Спел!
     Хранитель второго  ключа  от  Переговорной,  директор  Спел  медленно
поднялся.
     Мокрица смотрел на директоров. Это был час его торжества.
     У  двери Спел обернулся.  У  черной портьеры,  скрывающей вход в  зал
заседаний, среди чиновников, жрецов, лакеев и охраны стоял его сын в форме
офицера   тайной   стражи.   Спел-старший  встретился  с   ним   взглядом.
Спел-младший незаметно кивнул.


                                 ГЛАВА I

                             ТЕМНЫЕ КОРИДОРЫ

     Крони проснулся раньше обычного.  За  порогом шуршали шаги,  скрипели
голоса,  слышались вздохи и тяжелый кашель - ночная смена шла с асбестовой
фабрики.  Обычно он просыпался, когда шаги затихали. Просыпался от тишины.
Крони вспомнил, что будет сегодня. Он пойдет вниз.
     Крони сбросил рваное одеяло и  ступил босиком на  пол.  Лампада перед
дешевой  статуэткой  бога  Реда  совсем  погасла.  Поджимая  пальцы  сухих
мускулистых ног,  чтобы  не  так  обжигало холодом камня,  Крони подошел к
столу, нащупал банку с земляным маслом и подлил в лампаду. Стало светлее и
как  будто  теплей.  Прозрачные  пауки  кинулись  прочь  из  круга  света,
попрятались по темным углам.
     Крони  поглядел в  осколок зеркала,  прислоненный к  ногам статуэтки.
Осколок редко удостаивался такой чести.  Лицо не уместилось в нем -  Крони
увидел лишь светлый глаз,  клок рано поседевших жестких волос, тонкий нос,
тень  которого скрывала запавшую щеку и  глубокую морщину,  спускающуюся к
углу бледных губ.  Со  вчерашнего дня на лице остались полосы сажи.  Крони
решил умыться.
     Он собрался, взял сундучок с инструментами, завернул в тряпку и сунул
в  карман липкий холодный кусок вчерашней каши.  Башмаки стояли у  порога.
Крони задул лампаду.
     У  ручейка,  наполнявшего круглый  бассейн,  уже  собрались  женщины.
Некоторые стирали, другие пришли за водой, но не торопились уйти.
     - Иди отсюда,  - зашумели они, когда увидели, что Крони раздевается у
края бассейна. - Ты нам всю воду испортишь, вонючий трубарь.
     Крони не стал с ними разговаривать. Он сел на край бассейна и опустил
ноги в холодную мыльную воду.
     - Сейчас  мужа  позову,   -   пригрозила  Ратни,   жена  квартального
стражника.
     - Позови, - поддержали ее женщины. - Пускай моется в луже.
     Крони достал из сундучка кусок мыла.
     - Зачем  тебе  столько мыла?  -  спросила старуха,  которая жила  над
Крони. - Оставь мне.
     - Не бери, - сердилась Ратни. - У него мыло поганое.
     - Такое же, как у всех, - сказал Крони.
     - От него плохо пахнет, - сказала незнакомая девушка.
     - Ты-то  сама  здесь  не  по  праву!   -  крикнула  старуха,  которая
надеялась, что Крони отломит ей мыла.
     - Дура, - сказала Ратни. - Не знает, что мой племянник женился.
     Женщины  засмеялись  и  стали  издеваться над  старухой,  потому  что
племянник Ратни женился очень выгодно,  и его жена пришла сверху, из семьи
мастера.
     Крони решил не окунаться. Он нагнулся и намылил шею и голову.
     Какая-то из женщин,  он не видел кто,  чтобы выслужиться перед Ратни,
подкралась сзади  и  вылила  на  него  ушат  с  мыльной  водой.  Крони  от
неожиданности съежился,  свалился в  воду,  и его штаны промокли.  Женщины
потешались над ним. Одна хотела сбросить в воду и его сундучок, но старуха
села на него. Она еще надеялась, что Крони отдаст ей мыло.
     Крони, чертыхаясь, вылез из воды и отошел в черную нишу, чтобы выжать
штаны.  В нише воняло испражнениями. Когда он вернулся к бассейну, старуха
слезла с сундучка и, ничего не говоря, протянула корявую руку. Крони отдал
ей кусок мыла,  который не выпустил,  когда упал в  бассейн.  Он  подобрал
сундучок  и  пошел,  приглаживая  мокрые  волосы.  Сзади  женщины  кричали
старухе, чтобы она отдала им мыло.
     - Тебе все равно подыхать скоро!
     Старуха отругивалась.
     В  другой день Крони взбесился бы  от такой неудачи,  но сегодня было
иначе.  Он  дождался  грузового  лифта  и  поклонился стражнику.  Стражник
отвернулся.  Здороваться с трубарем он не хотел. Но знал его уже лет шесть
и не обижал. Лифт пошел вниз.
     Крони ехал раньше,  чем обычно,  и потому в лифте оказались не те,  с
кем он ездил всегда.  Крони вдруг подумал,  что в  своей жизни он встречал
очень немного людей.  Одних и  тех  же.  С  кем  работает,  с  кем ездит и
кое-кого из соседей.  Некоторых еще не видел, о некоторых только слышал. А
еще  есть люди,  которых трудно считать людьми,  потому что  они  подобные
наводнению или  обвалу.  Это  сборщик  или  те,  кто  приходит с  месячным
обыском.  Или человек от ростовщика.  Крони знал,  что почти все на уровне
живут  так  же.  Только у  старухи меньше знакомых,  а  у  господина Ратни
больше.
     Лифт  останавливался.   В  него  входили  новые  люди.   Он  уже  был
переполнен,  и  Крони слышал,  как трещали старые тросы.  Стражник не имел
права впускать столько людей, но ему не хотелось гонять лифт лишний раз.
     - Когда-нибудь мы оборвемся, - сказал тихо седой техник.
     Техник был старый,  но видно хотел жить. Раньше Крони было все равно,
жить или умереть. Наверно, потому что он был молод.
     Крони ничего не ответил,  он боялся,  что стражник услышит.  Те,  кто
стояли рядом и слышали, тоже молчали. Лифт проехал без остановки следующий
уровень, кто-то крикнул через решетку:
     - Вы куда? Мы опоздаем.
     - Надо раньше вставать! - ухмыльнулся стражник.
     Крони через головы соседей смотрел на  разноцветные потеки на  стенах
шахты лифта. Поверх других тянулась узкая красная полоса. Прорвало трубу в
красильной мастерской, подумал трубарь.
     Увидев двух торговок с корзинами, стражник остановил лифт.
     - Некуда, нам и так тесно, - проворчал кто-то сзади.
     Торговки сунули стражнику по монете,  но ему этого было мало. Он взял
у них из корзин по белому сладкому корню.  Торговки попробовали втиснуться
в лифт, но корзины мешали. Стражник схватил ближних пассажиров и вышвырнул
их из лифта.
     - На следующем захвачу, - сказал он.


     - Ты  чего так рано?  -  спросил мастер.  Мастер сидел за  столиком и
чиркал куском графита по плану какого-то сектора.
     - Я вымыться хотел, а меня женщины не пустили.
     Мастер был не плохой, добрый, с ним можно было говорить.
     - В квартальном бассейне купаться задумал?  -  спросил он.  - Грязная
твоя рожа.
     - А вы как догадались?
     - Чего тут догадываться. Мало у тебя луж на участке?
     - Вы правы,  мастер, - сказал Крони. - В лифте я видел красный потек.
Наверно, в красильной мастерской труба течет.
     - Знаю,  -  сказал мастер.  - Ты пятый, кто мне говорит об этом. Даже
сам управляющий звонил.
     Мастер  показал  измазанным графитом пальцем на  крышку  переговорной
трубы.
     - Я  туда  уже  послал  людей.  Сегодня  пройди  немного за  участок,
посмотри,  нельзя ли  отключить восьмую или  девятую линии.  Они все равно
почти не тянут.
     - Как же? А если основная отключится?
     Мастер пожал плечами.
     - Приказ господина Калгара.
     Вошли обходчики ночной смены. Они были в грязи и злы как черти.
     - Запаяли? - спросил мастер.
     - Завтра снова лопнет, - ответил старший обходчик.
     Они сели на корточки у стены, и старший сразу задремал.
     - Я пошел, - сказал Крони. Он взял в углу моток проволоки.
     - Напарника ждать не будешь?
     - Нам все равно в разные отсеки.
     - Верно.
     - Башмаки бы залатал, - бросил ночной обходчик.
     - Они еще крепкие, - сказал Крони.
     - Спину ломит, - произнес другой обходчик.
     - Пожалуйся директору Калгару, - сказал мастер.
     Обходчик выругался. У стены было темно, и он казался кучей тряпья.
     Крони вышел из конторы и  закрыл за собой дверь.  За матовым стеклом,
заклеенным серой лентой,  покачивались темные силуэты. Обходчики поднялись
и докладывали мастеру о поломках.
     Все люди работают вместе. На фабриках или в конторе, в казарме или на
теплостанции.  Только трубари и крысоловы проводят дни,  не видя ни одного
человека.  Трубарей можно презирать и  не пускать в общий бассейн,  но без
них  мир  давно бы  погиб.  Если  посчитать,  сколько труб  залатал Крони,
сколько  прорывов нашел,  сколько  намотал  изоляции и  сколько  прочистил
пробок,  то  можно сказать,  что  Крони нужнее,  чем сам господин директор
Калгар.
     В  прошлом году ему в  голову не  пришло бы подумать о  том,  что его
можно сравнивать с  кем-нибудь из чистых.  Мир,  в  котором он жил,  был в
незапамятные времена разумно и  строго  устроен богом  Редом,  вышедшим из
красной тьмы,  чтобы  научить людей одеваться и  освещать себе  путь.  Бог
передал свой волшебный светильник чистым, и они, движимые благими мыслями,
поделились светом  со  своими  младшими братьями.  Они  кормили и  одевали
грязных,  давали им работу и наказывали строго,  но любя. Так устроен мир,
таким он был и таким пребудет до того дня, когда Огненная Бездна заберет к
себе своих детей.
     Крони остановился на площадке, дальше которой простые люди не ходили.
Там могли бывать только техники и трубари. Ступив за ржавую решетку, Крони
становился выше квартального и  даже выше господина офицера.  Никто из них
не бывал в бесконечных улицах служебного города. Крони положил сундучок на
пол,  сиял с плеча проволоку и присел перед статуей бога Реда,  освещенной
электрической лампой.  Колени бога  блестели от  масла -  его  задабривали
трубари, уходившие на дежурство.
     Крони  открыл решетку своим ключом.  Длинный служебный туннель,  чуть
загибаясь влево,  уходил вдаль. Под потолком через каждые сто шагов висели
тусклые лампы.  Провисая, тянулись по стенам кабели и трубы. Трубы потолще
шли по полу.  Крони стоял и прислушивался к их голосам.  Он привык на слух
определять,  как идут дела. Вроде бы все в порядке. Только вздыхает труба,
по которой течет горячая вода к грибницам.
     Крони задержался,  чтобы сменить изоляцию на кабеле ‘ 1.  Похоже, его
грызли крысы.  Кабель ‘  1  должен всегда быть в порядке.  Это линия связи
между главным уровнем и станцией.  И что крысам здесь нужно? Крони вытащил
из ниши в стене банку и посыпал отравой вдоль стены. Отрава покрывала весь
пол в туннеле белесым слоем, но крысы не обращали на нее внимания.
     Крони  задержался  у  вертикальной шахты  и  внимательно осмотрел  те
места,  где кабели и трубы расходились вверх и вниз.  На сгибах чаще всего
бывали утечки.
     Дальше  Крони  следовало  идти  вперед,  до  третьего  поворота,  где
кончался его участок,  и там спуститься вниз.  Но Крони миновал лестницу и
прошел еще  шагов триста,  за  пределы служебного участка.  Это  уже  было
проступком. Трубарям не положено в одиночку ходить в дальние коридоры.
     Раньше в  шахте ходил лифт,  теперь он  висел между уровнями,  о  нем
давно забыли, и кто-то давным-давно пробил в его крыше и днище дыры, чтобы
можно было пробираться на нижний ярус.
     В  шахте было  совсем темно.  Крони зажег фонарь и,  чтобы освободить
руки,  прикрепил его  на  лоб.  Протискиваясь сквозь  ржавый скелет лифта,
Крони разодрал куртку и  огорчился,  потому что  новую ему получать только
через восемьдесят дней.
     Крони наклонился над дырой и  сбросил сундучок вниз,  ближе к стенке.
Сундучок звякнул. Тогда Крони повис на руках и прыгнул следом. Он стоял на
широком карнизе, образованном бетонной плитой, обвалившейся со стены шахты
и  так  застрявшей.  Крони прислушивался.  Стояла тишина,  невыносимая для
обычного горожанина,  тишина понятная и привычная трубарю. Где-то далеко с
потолка сорвалась капля воды  и  щелкнула о  мокрый пол.  Этот  сектор был
давно покинут, и там жили лишь привидения.
     Обходчики,  которые  бывали  на  этих  ярусах  несколько  лет  назад,
говорили еще,  что  крысы  там  ходят  стаями и  не  дай  бог  попасться -
загрызут.  Но  инженер Рази сказал,  что,  кроме трубаря,  никому не найти
библиотеки.  Трубари привыкли ходить в одиночку по пустым коридорам, в них
не  было страха перед пустой темнотой.  Крони был  трубарем.  У  Крони был
служебный ключ к решетке.
     Крони лег  на  край  плиты и  нагнул голову,  чтобы свет фонаря падал
вниз. Ему показалось, что на дне колодца мелькнула светлая тень.
     Крони прикрепил конец провода к краю плиты.  Он подумал,  не оставить
ли здесь сундучок, но побоялся расстаться с ним.
     Он прислушивался. Там, внизу раздавался шорох, будто стая крыс бежала
по туннелю.  Можно вернуться и  сказать инженеру Рази,  что путь к  нижним
ярусам закрыт.  Инженер не сможет проверить.  Но трубарем двигало большее,
чем желание угодить инженеру.
     Крони подергал за провод и  начал спускаться,  повесив сундучок через
плечо и наклоняя голову так, чтобы луч света был все время обращен вниз.
     Подошвы башмаков гулко ударились об пол. По дну туннеля тек ручеек, и
правая нога  сразу промокла -  подошва ее  сильно отставала и  шлепала при
ходьбе. Крони отступил на шаг, прижался к стене и повел головой. Луч света
скользнул по стенам с  обрывками кабелей и  растворился в глубине туннеля.
Идти надо было налево, до большого зала.
     Позавчера,  после  Чтения,  они  сидели  с  инженером  и  инвалидом с
асбестовой фабрики.  Инвалиду рассказывал о  библиотеке его отец,  который
молодым участвовал в большой облаве на крыс и заблудился в туннелях нижних
ярусов.  Он блуждал там три дня и  видел много странных вещей,  о  которых
даже не смел вспоминать. И он видел ход в библиотеку за домами Предков.
     - Мало шансов,  -  говорил тогда инженер,  -  что  от  нее что-нибудь
сохранилось.  Крысы -  раз.  Влага -  два. Непредвиденные обстоятельства -
три.
     Рази  говорил  четко,   негромко,  как  положено  инженеру,  которого
слушаются не возражая.
     - Внимательно осмотри помещения,  которые тебе встретятся,  - говорил
ему инженер. - Они нам могут пригодиться.
     Уточнять инженер не  стал.  А  Крони  не  спрашивал,  потому что  его
незнание было велико.
     Крони  шел  по  туннелю.   Вода  под  ногами  была  холодна,  от  нее
поднимались запахи,  и  трубарь угадывал по ним,  откуда собирался ручеек.
Пахло стиральным мылом от  квартальных бассейнов,  кислотой,  отработанным
маслом,  помоями.  Крони представил себе, как ручеек собирается по каплям,
сочащимся из трещин в трубах, и, спускаясь с яруса на ярус, находит путь к
Бездне.
     Сзади послышался шорох,  словно капля воды  скатилась по  стене.  Для
другого - ничего не значащий звук в туннеле, наполненном шорохами и стуком
капель.  Но слух Крони сразу выделил его из сотни других шепотов города, и
он прыжком развернулся, стараясь в то же время прижаться к стене.
     За ним шла большая крыса.  Она не спешила и,  когда луч фонаря достиг
ее,  присела и  стала ждать,  пока Крони пойдет дальше.  В движениях крысы
была неприятная осмысленность.
     Он  пошел быстрее,  он должен дойти до домов Предков.  Крони не знал,
что  такое дома  Предков,  а  инженер Рази сказал лишь,  что  центр города
когда-то,  наверное, был именно там. Сравнительно близко от теплостанции и
на надежной глубине. Рази подозревал, что город строился наоборот, не так,
как сейчас.  Грязные жили выше.  Это было странно и даже нелепо,  но Крони
уже понимал,  что странности города создавались людьми и,  если ты  теперь
решил  поверить кому-то,  то  все,  что  знал  раньше,  можешь подвергнуть
сомнению.
     Маленький оборванный человек спешил по  черному туннелю,  луч  фонаря
делал его видимым в  темноте,  но  отказаться от  света было еще страшнее.
Крысы,  мокрицы,  жуки,  черви и привидения умели видеть без света. Крони,
хоть и  был куда лучше приспособлен к  такому путешествию,  чем другие,  в
полной темноте становился бессильным и беззащитным.
     Крыса семенила сзади. Присаживалась и ждала, если Крони оборачивался.
Крони кинул в  нее камнем.  Камень не  долетел,  и  крыса только наклонила
голову,  словно догадалась,  что камень не долетит.  Так они и шли. Может,
час, может, немного меньше.
     И тут впереди забрезжил свет.  Зеленый,  тусклый,  словно отражение в
глубокой воде.  Крони пошел медленней. Света в этих местах не должно быть.
Теперь он  жалел,  что взял с  собой сундучок.  Пользы от него никакой,  а
бежать мешает.  Крони положил ладонь на  рукоять ножа,  чтобы успокоиться,
хотя понимал,  что  нож  не  спасет его от  крыс.  Впереди не  только дома
Предков.  Там могли остаться души Предков, а тот, кто встретился с умершей
душой, никогда не вернется назад. И Крони понял, как удивительно уютен его
дом,  и  он  уже не  чувствовал раздражения против госпожи Ратни,  которая
защищала Порядок и не желала Крони зла.
     Крони понял,  что дальше идти нельзя. Никакой библиотеки нет. Инженер
заманил его сюда,  инженер обманул его, инженер просто сумасшедший. В мире
нет ничего, кроме Города и Бездны...
     Крони обернулся,  размышляя,  как вернуться назад, чтобы крыса в него
не вцепилась.
     Но  крыса была  не  одна.  Их  было  уже  три,  и  они  вели себя как
загонщики. Только, в отличие от загонщиков, они не суетились, не кричали и
не  били в  жестянки.  Они ждали.  И  когда Крони сделал несколько быстрых
шагов им