ожиданиях. Более того, Фиц-Рой, оказывается,
видит и всплывший "Наутилус", и - на его мостике - самого Немо. Видит,
несмотря на солидное, в двадцать пять миль, расстояние! Видит, разумеется,
при помощи новейшего прибора.
  "А разве у вас нет его?" - простодушно удивляется ученый-отшельник,
ничуть не предполагая, что невинным своим восклицанием разбудит
завистливые чувства в душе капитана.
  "Был у меня этот прибор, да потерял в пути", - совсем как хвастливый
школьник вынужден ответить раздосадованный Немо...
  Но вот пройдены и последние двадцать пять миль, и уже автоматически
управляемое Фиц-Роем с берега суденышко, на суше превратившееся в
автомобиль, доставляет капитана Немо во владения северного волшебника.
  Чего только здесь и в самом деле нет!
  Оранжерея с кактусами и пальмами, с беседкой из плюща и небольшим
фонтаном. Парники и теплицы в прибрежных скалах. Незримая электрическая
изгородь, по желанию окружающая все хозяйство. Наконец, обширный и уютный
жилой дом, который высечен в массивной - семьсот тонн весом! - скале, явно
оторванной от вершины ближайшей горы.
  "Это мое первое обзаведение, - скромно поясняет приветливый хозяин. - Вся
трудность состояла не в том, чтобы оторвать скалу, а в том, чтобы
заставить ее упасть так, как мне хотелось..."
Впрочем, пробудившийся в капитане Немо дух изобретательского
соперничества мешает ему объективно оценить увиденное: любое достижение
Фиц-Роя он теперь уже воспринимает едва ли не как личное оскорбление. К
тому же пребывание в гостях тяготит его, - даже три дня трудно усидеть на
одном месте легендарному скитальцу морей.
  Взамен чудесных очков, позволяющих отлично видеть не то что в тумане, но
даже сквозь непрозрачные предметы (сквозь толщу скалы, к примеру), капитан
Немо дарит Фиц-Рою аппарат, усиливающий звуки. Тот искренне рад ответному
подарку: ведь благодаря ему, этому аппарату, вернется слух к полуглухому
помору Бруту, находящемуся в услужении у Фиц-Роя.
  Жена ученого, Мэри, еще с восторгом рассказывает гостю о том, как это
чудесно - нестись по бесконечной заснеженной тундре со скоростью вихря (по
версте в полминуты!) на буере, оснащенном электрическим двигателем... а
неуемная страсть к странствиям уже полностью овладевает капитаном.
Торопливо распрощавшись с гостеприимными отшельниками, он возвращается в
каюту родного "Наутилуса".
  Как известно, верный своей всегдашней привычке, Немо только в пути
намечал себе ближайшую цель дальнейшего следования. На этот раз он почти
не колеблясь решает плыть к Одессе, с тем чтобы познакомиться с этой
удивительной Россией, и, с другой стороны...
  Этим многообещающим прогнозом и заканчивается "глава из Жюля Верна, никем
и нигде не напечатанная". Кстати, она так и называется - "Капитан Немо в
России". А обнародовал ее в 1898 году известный в прошлом русский писатель
Константин Константинович Случевский, истинный ее автор. Впрочем, в том,
что "глава" эта не что иное, как полушутливое подражание Жюлю Верну, вы
уже, вероятно, и сами убедились из краткого ее пересказа.
  Жаль, конечно, что кудесником русского Севера К. К. Случевский сделал
иностранца (Фиц-Рой у писателя - выходец из Австралии, которому стал
вреден южный климат) да и русских своих героев - жену ученого и его
слугу-помора - окрестил не по-русски. По-видимому, действительность
помешала писателю оценить по достоинству могучие силы, что дремали в
народе, скованные сословно-бюрократическими веригами русского царизма.
  Но, во всяком случае, слова Случевского о том, что едва ли может и на
самом крайнем Севере существовать глушь для человека, что "от него самого
зависит населить эту глушь всеми созданиями своего труда, знаний, опыта",
оказались пророческими.


  Обитаемая Луна

  "...Исходя из того, что наша Земля обитаема, и сравнивая с ней Луну, мы
убеждаемся, что наш спутник обеспечен светом и теплом, имеет почву,
возможно даже более благоприятную для жизни, чем земная. Поэтому кто же
может отрицать, что нет ничего слишком невероятного, более того,
несомненно, что на Луне жизнь должна существовать в той или иной форме?"
Эти слова принадлежат Уильяму Гершелю - знаменитому английскому астроному
восемнадцатого века.
  Сегодня мы воспринимаем эти слова весьма иронически.
  Наивный восемнадцатый век! Ученые могли тогда во всеуслышание заявлять,
что на Луне есть жизнь. "Кто же может отрицать!.." Ученые не боялись
тогда, что многомудрые коллеги обвинят их в беспочвенном фантазерстве, в
отрыве от реальных достижений науки. Или, может быть, с рыцарским
достоинством презирали эту боязнь?
  Сегодня мы осмотрительнее в своих высказываниях. Говорить о жизни на
Луне, о формах этой жизни мы предпочитаем сегодня в научно-фантастических
повестях и рассказах...
  Впрочем, о том, как мы сегодня относимся к Луне Обитаемой, разговор
впереди. Словоохотливое племя фантастов появилось на Земле не сегодня и не
вчера; представители этого гораздого на выдумку племени давали знать о
себе и во времена Гершеля, и даже раньше. Вот и посмотрим, что они
говорили по интересующему нас вопросу? Мимоходом мы уже коснулись этой
темы в своих заметках о странствиях профессора Осипова. Но ведь то было
именно мимоходом...


  Там - чудеса...

  В 1638 году в Шотландии вышла книга епископа Фрэнсиса Годвина, полное
название которой было: "Человек на Луне, или Необыкновенное путешествие,
совершенное Доминико Гонсалесом, испанским искателем приключений, или
Воздушный посол".
  Герой книги находит на Луне разнообразную растительность, о которой
говорит, например, следующее: "Все здесь имеется в изобилии, особенно
злаки и плоды всех сортов..." И встречает он там селенитов. "Едва и
покончил с едой, как увидел, что меня окружает группа людей, наружность
которых, рост и одежда показались мне совершенно необычайными. Большинство
из них были вдвое выше земных людей, цвет лица у них был оливковый".
  Вы обратили внимание? Все чудесное, все "необычайное" в селенитах
заключено, оказывается, лишь в рост", одежде и внешности; в остальном они,
очевидно, заурядные копии землян. Да автор и не отказывает им в звании
людей!..
  Откроем еще одну фантазию о Луне, относящуюся на этот раз к седым
временам античности, - "Правдивую историю" Лукиана Самосатского, жившего в
Римской империи во втором веке нашей эры.
  Лукиан хитрит: назвав свое произведение "Правдивой историей", он тем не
менее сразу предупреждает: "...я буду писать о том, чего не видел, не
испытал и ни от кого не слышал". Насколько же ему верить? Ведь на его-то
Луне происходят истинные чудеса!
  Так, дети там рождаются не от женщин, а от мужчин, которые вынашивают их
в икрах. Когда селенит стареет, то он не умирает, а "растворяется, точно
пар, становится воздухом". Обитатели Луны не едят, а только вдыхают пар
поджаренных на углях летающих лягушек; питьем им служит сгущенный воздух,
выжимаемый в чаши. Глаза у них вставные, при желании их можно вынуть и
спрятать. "Живот служит лунным жителям вместо кармана. Он у них
открывается и закрывается; печени в нем нет, зато он внутри оброс густыми
волосами, так что их младенцы в холодные дни прячутся в него". На ногах у
селенитов только по одному пальцу, а ногтей вообще нет. В довершение ко
всему сморкаются селениты... медом. Да, вот уж чудеса так чудеса! Лукиан
словно задался целью вывести из себя самого терпеливого читателя,
настолько щедро преподносит он одну нелепицу за другой!
  Разница между сочинениями Годвина и Лукиана несомненна, она прямо-таки
бросается в глаза. Но чем эта разница объясняется?
  Ответ прост.
  Во времена Римской империи даже на Земле - такой огромной и такой еще не
исследованной! - можно было найти место для самых невероятных явлений. В
том числе для людей с самым фантастическим строением тела. А что?
Попробуй-ка выясни, действительно ли лжет лукавый римлянин из Самосаты!
Попробуй отправься на поиски истины за тридевять земель - в прямом смысле:
за тридевять Земель! Ибо современные нам фантасты уже напомнили читателю,
что расстояние до Луны лишь "немногим" - все относительно - более двадцати
семи (трижды девять!) земных диаметров... И на чем? На утлом деревянном
суденышке?!.
  Но вот освоен север Европы, узнана в общих чертах Африка, более или менее
известна Азия. И Колумб открыл уже для европейцев далекую Америку;
выяснилось, что и там живут такие же, в общем, люди, как и в Старом Свете.
  И будь скрыто где-то за морями, за океанами еще пять или даже десять
таких Америк - все равно уже трудно поверить, будто тамошние аборигены
резко отличаются от представителей уже известных народов. Внешностью? Да.
Одеждой? Как правило. Ростом? И это бывало. Но - не двумя головами, не
шестью руками! И, добавим, не "пустыми" животами...
  А поскольку открытый для науки Галилеем телескоп поведал людям, что Луна
во многом подобна Земле, последующие поколения вполне естественно считали
Луну чем-то вроде заурядной земной территории. Отдаленной, неизвестной,
даже недостижимой. Но едва ли в чем-то коренным образом отличной...
  Луна с ее селенитами нужна была Годвину просто как новое место действия.
Посмотрите, говорил Годвин своим читателям, как тепло, как радушно
встретили Доминико Гонсалеса лунные обитатели. "Народ лунного мира
отличается исключительной чистотой и нравственностью... И стар и млад
ненавидят порок так же, как уважают добродетель". Сравните же, мысленно
продолжал Годвин, с их добротой и порядочностью несовершенство
действительности, окружающей вас. Так отчего же, отчего вы-то, люди Земли,
не такие добрые, приветливые и радушные?.. - вот что стояло за селенитами
Годвина.


  Великаны и монстры

  К концу девятнадцатого века видимая сторона Луны была довольно хорошо
исследована астрономами. Городов на ней, увы, замечено не было, и, что еще
печальнее, не было отмечено присутствие воздуха. Но... У фантастов
оставалась в запасе вторая, не видимая с Земли половина Луны!
  Рассказывая о "Необыкновенных приключениях русского ученого" Ж. Ле Фора и
А. Графиньи, мы уже приводили взятое из этого романа описание селенитов, в
котором явно преобладают эпитеты "худой", "костлявый", "тощий",
"плоский"... Но если забыть о необыкновенной дистрофии селенитов Ле Фора и
Графиньи, - до чего легко превращаются они в самых заурядных землян! Вот
только рост... три с половиной метра!
  Пролистаем еще один роман, изданный на русском языке в 1900 году П. П.
Сойкиным, - "Изгнанники Земли" А. Лори.
  Действие романа развертывается на Луне, и селениты Андрэ Лори - родные
близнецы предыдущих. Новизна их лишь в том, что они, напротив, "прекрасны
лицом" и достигают в высоту... девяти метров восьмидесяти сантиметров!
  Луна, как известно, меньше Земли. И сила тяжести там соответственно в
шесть раз меньше, чем на Земле. Не этой ли уменьшенной силой тяжести и
объясняется столь явное пристрастие фантастов к селенитам великанского
роста?
  Впрочем, в фантастике первой четверти двадцатого века селениты отнюдь не
исчерпывались великанами (и великаншами).
  Вот роман польского фантаста Георгия (Ежи) Жулавского "Победитель", на
русском языке опубликованный в 1914 году. Любопытно здесь описание шернов
- древней разумной расы, обитающей на Луне.
  "У них под крыльями, широкими крыльями из натянутой на костях перепонки,
есть что-то вроде гибких змеиных рук с шестипалой кистью. Все тело покрыто
черным коротким волосом, мягким, густым и блестящим, кроме лба и этих
ладоней, которые обнажены и белы... И эти ладони... В этих ладонях их
сила... Если они обеими ладонями вместе коснутся обнаженного человеческого
тела, то человека потрясает дрожь, причиняющая боль, а иногда и смерть".
  Под стать внешнему уродству шернов и их внутренний облик. Для них "...нет
ни зла, ни добра, выдуманных, слабыми людьми, нет справедливости и обид,
заслуги и награды, наказания и греха, а есть одна лишь сила, заключенная в
наивысшем творении света - во всемыслящем шерне!"
Впечатляет? Что ж...
  В одном из номеров журнала "В мастерской природы" за 1929 год был
опубликован рассказ А. Филиппов "Конец лунного мира".
  Лунная цивилизация гибнет, единственное спасение для нее - в эвакуации на
Землю. И вот первая ракета готовится к старту.
  "Внизу кишели волнующиеся толпы селенитов. Они только тем были похожи на
земных обитателей, что держались отвесно на двух конечностях. Всего этих
конечностей было шесть, снабженных чем-то похожим на пальцы... Корпус их
был покрыт твердым роговым веществом, голова - подобием шерсти,
окаймляющей большие глаза и выдвинутые вперед роговые челюсти..."
Это счастье, должен был подумать читатель рассказа, что разведочную
ракету селенитов растоптал земной тираннозавр! И что они не решились (или
не успели...) отправить следующую. Иначе веселенькое будущее приготовили
бы нам эти волосатые, пучеглазые муравьи!..
  В виде пустой "оболочки" (разумеется, достаточно солидной: в. две с
половиной сотни миль толщиною!) представил Луну знаменитый Эдгар Райе
Берроуз, который кроме 24 романов о Тарзане, 10-томной "марсианской" и
6-томной "венерианской" эпопей написал в двадцатых годах и лунную дилогию
("Лунная девушка" и "Лунные люди").
  ...Там, внутри этой космической Плутонии, сохранилась атмосфера. Через
жерла многочисленных гигантских кратеров внутрь Луны попадают солнечные
лучи и, отражаясь от густых облаков, ровным сумеречным светом озаряют
холмы и долины подлунного мира. И там, в этом не знающем яркого земного
дня (но и земных ночей тоже!) мире, среди растительности розоватого цвета
помимо всевозможных рептилий герои Берроуза встречают... кентавров! "Лица
у них были необычайно широкими, гораздо шире любого человеческого лица...
Тело этих существ было покрыто одеянием с короткими штанинами, доходившими
до колен. Грудь каждого опоясывала подпруга, сзади к ней было присоединено
ремнем нечто, напоминавшее упряжь земных лошадей..." Эти воинственные
существа, пребывающие в полупервобытном состоянии, отлично владеют своим
оружием - короткими мечами-кинжалами и необычного вида копьями - и
доставляют землянам немало неприятных минут. Впрочем, как всегда у
Берроуза, на иной планете очень скоро обнаруживают себя и стопроцентные
гуманоиды - прекрасные и ликом, и сложением...
  Обозревая сегодня путь, пройденный мировой фантастикой, мы отчетливо
видим в ней два потока. Один из них - фантастика развлекательная,
"несерьезная". К сожалению, именно эта ветвь прежде всего бросается в
глаза стороннему наблюдателю, по ней еще и сегодня нередко судят о
фантастике в целом... К этой-то ветви и тяготеют произведения,
рассмотренные в данном разделе.
  Влияние в изобилии переводившейся у нас западной беллетристики остро
чувствовалось в двадцатые годы в только-только зарождавшейся советской
фантастике. Вот каких селенитов увидим мы, к примеру, в романе Виктора
Гончарова "Психомашина" (1924):
  "В машину влезли два странных широкоплечих существа - два слоненка на
задних лапах... Верхние конечности, мускулистые и прикрытые пергаментной
кожей с мелкими черными волосиками, заканчивались двумя длинными
пальцами..."
Это - "небезы". Представители эксплуатируемого большинства лунного
общества. А вот и сами эксплуататоры, "везы":
  "Тут я заметил сидящее в кресле в носу аппарата... еще более странное
существо... Если небезы были на две головы ниже человека среднего роста,
то это существо не доходило бы и до пояса. Большая голова, совсем не по
туловищу, с таким же хоботом, только более нежным, тонкие ручки с двумя
длинными пальчиками и совсем крохотные ножки..."
Мыслящие слонята... Это было так изысканно, так необычно! Для
определенной категории читателей, разумеется.


  Специализированные селениты

  Качественно иной поток фантастики составляют произведения, фантастический
допуск в которых не самоцель, а средство. Средство показать безграничные
возможности науки и приблизить их реализацию - в фантастике
научно-технического плана. Средство привлечь общественное внимание к
острым проблемам современной писателю жизни - в фантастике социальной. К
этой последней принадлежит еще одна группа лунных монстров -
специализированные селениты Герберта Уэллса.
  В 1901 году знаменитый фантаст опубликовал свой новый роман - "Первые
люди на Луне". Что же увидели на Луне уэллсовские Кейвор и Бедфорд?
  Первым из представителей лунного мира встретилась им странная громадина,
рыхлая и почти бесформенная. Не без труда угадывалась в этом чудовище
заурядная лунная "корова" - специально усовершенствованная порода, дающая
максимум продукции.
  А затем... Затем они попадают в подземный мир селенитов. В целом селениты
Уэллса напоминают муравьев. Но только - в целом!
  "Казалось, что в этой суетящейся толпе нельзя найти двух сходных меж
собой существ. Они различались по форме, по размерам и представляли самые
устрашающие вариации общего типа селенитов. Некоторые были как громадные
пузыри, другие сновали под ногами у своих братьев. Все они казались
каким-то гротеском, уродливой карикатурой на людей..."
Селениты Уэллса не только лунных коров приспособили для максимальнейшего
производства продукции, они и самих себя так же исчерпывающе
усовершенствовали. "На Луне каждый гражданин знает свое место. Он рожден
для этого места и благодаря искусной тренировке, воспитанию и
соответствующим операциям о конце концов так хорошо приспосабливается к
нему, что у него нет ни мыслей, ни органов для чего-нибудь другого". Если
это пастух, то он снабжен длинными ремнеобразными щупальцами. Если это
носильщик, то он представляет собою кривобокое существо с огромными
плечами. Художник здесь - субъект с очень подвижной рукой и строгим
взглядом, рисующий с невероятней"! быстротой. Ювелир - крохотное существо,
могущее уместиться на ладони; у машинистов благодаря особым прививкам
отрастают длинные "руки"; стеклодуву увеличивают легкие, превращая их
попросту в легочный мех...
  Эта же приспособленность царит и среди селенитов-"интеллигентов":
администраторы здесь обладают большой инициативой и гибкостью ума, ученые
хранят в своей памяти невообразимую массу сведений по узкоотраслевым
вопросам, эксперты приучены распутывать самые сложные аналогии. И все они,
представляя собою карликовые существа с уродливо гипертрофированным
мозгом, разительно отличаются от селенитов-ремесленников или воинов.
  Возглавляет это удивительное общество Великий Лунарий. Вот как описывает
Кейвор его внешность:
  "Сначала этот лунный мозг показался мне похожим на опаловый расплывчатый
пузырь с неясными, пульсирующими, призрачными прожилками внутри. Затем и
вдруг заметил под этим колоссальным мозгом над краем трона крошечные
глазки. Никакого лица не было видно - только глаза, точно пустые
отверстия. Потом я различил внизу маленькое карликовое тело с белесыми,
скорченными, суставчатыми, как у насекомых, членами... Слабенькие
ручки-щупальца поддерживали на троне эту фигуру..."
Буржуазные экономисты сравнивали общество с человеческим организмом:
рабочие - это руки общества, правящие классы - его мозг... Герберт Уэллс с
предельной яркостью овеществил эту метафору. Его лунное общество -
действительно карикатура. Карикатура на специализированное, донельзя
разобщенное капиталистическое общество, где человек - лишь винтик
общественного механизма, превосходно притертый и максимально обезличенный.


  "Дети Радия"

  В лице селенитов Уэллса мы имели дело с фантастикой социальной. Заглянем
теперь в фантастику научно-техническую. Ведь были же у фантастов попытки
реально представить возможные - не отрицаемые наукой - формы разумной
жизни на Луне!
  В двадцатых годах во Франции была учреждена премия Жюля Верна.
Присуждалась она, естественно, за лучшее научно-фантастическое
произведение года. В 1929 году эта премия была вручена Альберту Байи за
роман "Эфир-Альфа".
  Изобретатель Монкальм и его невеста Минни летят на Луну. И этот лишенный
атмосферы, холодный и неуютный мир оказывается-таки обитаемым! "...Перед
ним плясали маленькие огоньки. Они взлетали, опускались, смешивалис