что ты об этом думаешь.
     - Думаю, дело не обошлось без космоса. И еще космическое пространство
должно быть искривлено.
     - Старый, добрый космос, - вставил Джордж Бейли.
     - Джордж, - сказала Мейзи, - пожалуйста, помолчи. Я  хочу  послушать,
что скажет Пит.
     - Ведь и космос небесконечен, - Пит налил себе  еще.  -  Если  будешь
лететь во Вселенной все дальше и дальше, то в конце концов вернешься туда,
откуда стартовал. Как муравей, ползущий по яблоку.
     - Пусть лучше по апельсину, - не унимался Джордж.
     - Пусть по апельсину. Предположим теперь, что первые радиоволны, все,
какие были выпущены в эфир, совершили облет Вселенной. За пятьдесят  шесть
лет.
     - Всего за пятьдесят шесть? Но ведь радиоволны, по крайней мере я так
всегда думал, распространяются со  скоростью  света.  Тогда  за  пятьдесят
шесть лет они должны покрыть расстояние в пятьдесят  шесть  световых  лет.
Какой же это облет Вселенной,  ведь  существуют  галактики,  которые,  мне
помнится, отстоят от нас  на  расстоянии  миллионов  или  даже  миллиардов
световых лет. Я  точно  не  помню,  но,  кажется,  даже  наша  собственная
галактика растянулась раз в сто больше, чем на пятьдесят световых лет.
     Пит Малвени вздохнул.
     - Вот поэтому я и сказал, что пространство  должно  быть  искривлено.
Где-то, видно, имеется более короткий путь.
     - До такой степени? Этого не может быть.
     - Но, Джордж, ты только вслушайся в эту галиматью, которая неизвестно
откуда взялась. Ты азбуку Морзе знаешь?
     - Немного. Но такие частые сигналы разобрать не могу.
     - А я могу, - продолжал  Пит.  -  Это  передачи  первых  американских
радиолюбителей.  Всем  этим  был  наполнен  эфир  до  того,  как  начались
регулярные радиопередачи: линго,  сокращения,  трепотня  радиолюбителей  с
помощью аппаратов Морзе, когерера Маркони или  детектора  Фессендена.  Вот
увидишь, очень скоро мы услышим соло на скрипке. И я тебе скажу,  что  это
будет.
     - Что?
     - Это "Лярго" Генделя. Первая в мире запись на фонографе,  переданная
по беспроволочному телеграфу. Эту первую музыкальную радиопередачу  провел
Фессенден из Брант Рока в 1906 году. Сейчас мы услышим его позывные  "СО".
Готов спорить на бутылку.
     - Идет. А что в таком случае означают первые "пип-пип-пип", с которых
все началось?
     - Это Маркони, Джордж, - улыбнулся Пит. -  Тебе  известно,  когда  он
послал свой трансатлантический сигнал?
     - Маркони? Пип-пип-пип, пятьдесят шесть лет назад?
     - Да, 12 декабря 1901  года  три  часа  подряд  мощная  радиостанция,
которая находилась в Англии в Полду  и  принадлежала  Маркони,  с  помощью
двухсотфутовых антенн посылала в эфир  прерывистый  сигнал  "пип-пип-пип",
три точки, означающие букву "с". Маркони и его два помощника  были  в  это
время в Сейт-Джонсе, в  Ньюфаундленде.  Они  ловили  посылаемый  в  другом
полушарии сигнал с помощью проволочной антенны, прикрепленной к воздушному
змею, запущенному на четырехсотфутовую высоту, и в  конце  концов  поймали
его. Представь себе, Джордж, где-то в Полду,  по  ту  сторону  океана,  из
огромных лейденских банок выскакивает голубая искра и  с  огромных  антенн
стекает в эфир электричество напряжением в 20.000 вольт...
     - Подожди, подожди, Пит, ты, видно, и впрямь спятил. Этот сигнал  был
послан, ты говоришь, в 1901 году, а первая музыкальная передача - в  1906,
значит, "пип-пип-пип" Маркони и "Лярго" Генделя должны  вернуться  к  нам,
воспользовавшись твоей коротенькой дорожкой, с промежутком в пять лет. Так
что, даже если во Вселенной  и  существует  этот  путь  напрямик,  и  если
радиосигналы, путешествуя в космосе, почему-то не затухают, все равно твое
объяснение - явная нелепость и безумие.
     - А я тебе и сам сказал, что безумие,  -  мрачно  проговорил  Пит.  -
Действительно,  эти  сигналы,  совершив  кругосветное  космическое  турне,
должны были бы стать такими слабыми, что мы бы их и не заметили. А  мы  их
слышим на всех волнах всех диапазонов, начиная с ультракоротких,  и  везде
их мощность одинакова. При этом, как ты уже и сам заметил, за два часа  мы
перескочили через пять лет, что невозможно.  Я  же  говорю,  что  все  это
чистое безумие.
     - Но...
     - Тс-с, - нрошептал Пит.
     Из динамика донесся слабый, но вполне различимый  человеческий  голос
вперемешку с сигналами Морзе. Затем  приглушенная  музыка,  с  шипением  и
треском, но, бесспорно, исторгаемая смычком  из  скрипки.  Играли  "Лярго"
Генделя.
     Звуки вдруг взметнулись до самых  высоких  нот,  пронзительный  визг,
раздирая барабанные перепонки, поднимался все выше и,  наконец,  исчез  за
пределами слышимости. Стало совсем тихо. Кто-то сказал:
     - Выключите эту чертовщину.
     Кто-то выключил, и на этот раз никто уже больше не стал включать.
     - Я сам не могу этому поверить, - сказал Пит. - Все еще  запутывается
тем,  что  эти  сигналы  принимаются  телевизорами,  тогда   как   обычные
радиоволны имеют другую частоту, и телевизоры для них недоступны.
     Пит растерянно покачал головой.
     - Нет, Джордж, видно, все-таки надо  искать  другое  объяснение.  Чем
больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что я не прав.
     Да, Пит Малвени не ошибался, он был не прав.


     - Невероятно, - воскликнул мистер  Оджилви.  Он  снял  очки,  свирепо
насупил брови, снова водрузил очки на нос. Посмотрел сквозь них  на  листы
бумаги с напечатанным текстом, которые  держал  перед  собой  в  руках  и,
презрительно фыркнув, бросил на стол. Листы упали  веером  на  треугольную
табличку с надписью:

                               Б.Р.ОДЖИЛВИ
                             главный редактор

     - Невероятно, - повторил он.
     Кейзи Блэр, его лучший репортер, выпустил колечко дыма и проткнул его
указательным пальцем.
     - Почему? - спросил он.
     - Потому что... потому что невозможно.
     - Сейчас три часа утра, - сказал невозмутимо  Кейзи  Блэр.  -  Помехи
начались в десять вечера, и вот уже ни  радио,  ни  телевидение  не  могут
передать ни одной программы. Все главные радиовещательные и  телевизионные
станции мира  прекратили  работу  по  разным  причинам:  во-первых,  жалко
впустую тратить электроэнергию, во-вторых, и комитеты и министерства связи
во всех странах обратились к радио- и телекомпаниям уйти из  эфира,  чтобы
легче было обнаружить источник  помех.  Поиски  ведутся  уже  пять  часов,
используется новейшая аппаратура. И что же удалось найти?
     - Невероятно! - опять воскликнул главный редактор.
     -  Невероятно,  но  другого  объяснения  нет.  Гринвич,  23  часа  по
нью-йоркскому времени - я все  время  перевел  на  нью-йоркское  -  пеленг
показал движение помехи в сторону Майами, затем далее на  север,  и  около
двух часов пополуночи на Ричмонд, штат Виргиния; Сан-Франциско,  23  часа,
пеленг дает направление на Денвер, а три часа спустя на  Туксон.  В  Южном
полушарии из Кейптауна сообщают, что запеленгованы сигналы, двигающиеся от
Буэнос-Айреса в сторону Монтевидео,  который  расположен  на  тысячу  миль
севернее.  В  Нью-Порке  в  23   часа   были   пойманы   слабые   сигналы,
перемещающиеся в сторону Мадрида, но к двум часам Нью-Йорк совсем перестал
их слышать. - Кейзи Блэр выпустил еще одно колечко  дыма  и  продолжал:  -
Возможно, потому, что в Нью-Йорке  применяют  антенны,  которые  вращаются
только в горизонтальной плоскости.
     - Чушь!
     - Мне больше нравится ваше "невероятно", мистер Оджилви. Невероятно -
да, но не чушь. Мне делается не по себе, мороз по коже дерет. Но от фактов
деваться некуда. Если в качестве направляющих взять касательные к Земле, а
не  дуги,  проведенные  на  ее  поверхности,  то  все  они   укажут   одно
направление. Я сам все это проделал с помощью глобуса  и  карты  звездного
неба. И оказалось, что точка эта лежит в созвездии Льва.
     Блэр  подался  вперед  и  постучал  указательным  пальцем  по  первой
странице статьи, которую только что принес редактору.
     -  Станции,  находящиеся  в  околоземном   пространстве   прямо   под
созвездием Льва, вообще не принимают никаких сигналов, - продолжал Блэр. -
Станции, расположенные по краю земного диска, как он  виден  в  наибольшем
удалении от этой точки, регистрируют самое  большое  количество  сигналов.
Послушайте, Оджилви, свяжитесь  с  астрономами,  пусть  они  проверят  мои
расчеты. Но поторапливайтесь, не то рискуете  очень  скоро  прочитать  обо
всем этом в других газетах.
     - А как же, Кейзи, слой Хэвисайда?  Ведь  он  преграждает  путь  всем
радиоволнам, отражая их обратно на Землю?
     - Да, отражает, но, видно, где-то в нем  имеется  брешь.  Или,  может
статься, слой этот  непроницаем  только  для  волн,  идущих  с  Земли,  и,
наоборот, свободно  пропускает  волны  из  космоса.  Ведь  слой  Хэвисайда
все-таки не монолитная стена.
     - Но...
     - Я согласен, это невероятно, но факты упрямая  вещь.  А  до  выпуска
номера остался всего один час. Я вам советую немедленно отослать статью  в
набор. А пока ее набирают, проконсультируйтесь с астрономами.  К  тому  же
надо выяснить еще один момент.
     - Какой?
     -  У  меня  пол  рукой  не  было  справочника,  чтобы  проверить   на
сегодняшнюю ночь расположение планет. Созвездие Льва  находится  сейчас  в
плоскости эклиптики. Между нами  и  этим  созвездием  может  оказаться  на
прямой какая-нибудь планета. Марс, например.
     Мистер Оджилви на миг оживился, но глаза его тут же снова потухли.
     - Если вы ошибаетесь, Блэр, - сказал он, -  мы  станем  посмешищем  в
глазах всего мира.
     - А если не ошибаюсь?
     Главный  редактор  поднял   телефонную   трубку   и   коротко   отдал
распоряжение.


     6-го  апреля  утренний  (шестичасовой)   выпуск   "Нью-Йорк   морнинг
мессенджер" вышел под следующей шапкой:

                   РАДИОСИГНАЛ ИЗ КОСМОСА, ОБИТАТЕЛИ
                   СОЗВЕЗДИЯ ЛЬВА ПЫТАЮТСЯ НАЛАДИТЬ
                           С НАМИ РАДИОСВЯЗЬ

     Все радио- и телепередачи были прекращены.
     С утра акции радио-  и  телекомпаний  стали  стремительно  падать.  К
полудню цена их немного поднялась благодаря  обычному  дневному  оживлению
спроса.
     Реакция публики была двоякой: за приемниками, особенно портативными и
настольными, были буквально  драки.  Телевизоры  же  перестали  покупаться
совсем. Поскольку  телепередач  не  было,  на  экранах  не  было  никакого
изображения, даже расплывчатого, а по  звуковому  каналу  шла  все  та  же
чертовщина, что, как объяснил Пит Малвени Джорджу Бейли, ни в какие ворота
не лезло: ведь звуковой контур телевизора не мог принимать радиоволны.
     И все-таки это были радиоволны, только искаженные до  неузнаваемости.
Слушать радио стало невыносимо. Временами, правда, бывали проблески. О да,
бывали! Вдруг подряд несколько секунд вы слышали голос Уилла Роджерса  или
Джералдин Фарар, или вдруг  раздавались  пальба,  вопли,  взрывы  -  и  вы
попадали в разгар событий  при  Пирл-Харбор.  (Помните  Пирл-Харбор?).  Но
такие моменты, когда можно было что-то послушать,  выпадали  исключительно
редко. По большей части радио выплевывало из своих недр окрошку  из  опер,
реклам,  душераздирающего  визга  и  хрипа,  бывших  когда-то   прекрасной
музыкой. В этой какофонии не было никакой системы,  и  слушать  ее  подряд
хотя бы несколько минут было нестерпимо.
     Но любопытство - великий стимул. И спрос на радиоприемники  не  падал
несколько дней.
     Было еще несколько  поголовных  увлечений,  менее  объяснимых,  менее
поддающихся анализу. Память о панике 1938 года, которую  вызвали  марсиане
Уэллса,  породила  внезапный  спрос  на  пулеметы  и   пистолеты.   Библии
раскупались с такой же быстротой, что и книги по астрономии,  а  книги  по
астрономии расхватывались, как горячие  пирожки.  Население  одного  штата
вдруг бросилось устанавливать на крышах громоотводы; строительные  конторы
были засыпаны срочными заказами.
     Неизвестно по какой причине (не выяснено это и по сей день) в Мобиле,
в штате Алабама, публику охватила повальная страсть к рыболовным  крючкам.
Все скобяные лавки и  магазины  спорттоваров  распродали  годичные  запасы
крючков чуть ли не за два часа.
     Публичные  библиотеки  и  книжные  магазины  осаждали   охотники   за
астрономической литературой и книгами о Марсе. Да, о Марсе, хотя Марс в то
время находился по другую сторону Солнца и все газетные  статьи  на  злобу
дня подчеркивали тот факт, что между Землей и  созвездием  Льва  в  данный
момент нет ни одной планеты Солнечной системы.
     Творилось  что-то  непостижимое  уму.  И   никакого   вразумительного
объяснения происходящему пока дано не было. Все новости  черпались  только
из газет. Люди толпились у редакций, дожидаясь свежего выпуска. Заведующие
тиражом буквально сбивались с ног.
     Любопытные собирались маленькими группками перед смолкнувшими  радиои
телестудиями, переговариваясь между собой приглушенными голосами, точно на
поминках. Входные двери радиоцентра "Юнион" были заперты, но  в  проходной
все время дежурил  привратник,  который  впускал  и  выпускал  сотрудников
научно-технического отдела, тщетно бившихся над решением загадки. Те,  кто
был в студии, когда радио пропищало первый раз, не спали уже больше суток.
     Джордж Бейли проснулся в полдень.  После  вчерашней  выпивки  у  него
немного побаливала голова. Он побрился, принял душ,  выпил  чашку  кофе  и
снова  стал  самим  собой.  Купил  несколько  утренних  газет,   прочитал,
усмехнулся. Предчувствие не обмануло  его:  происходило  нечто  небывалое,
нечто из ряда вон выходящее.
     Но что же все-таки происходило?
     Ответ появился в вечерних выпусках газет. Заголовок был набран  самым
крупным тридцатишестимиллиметровым шрифтом:

                           УЧЕНЫЙ УТВЕРЖДАЕТ:
                     ЗЕМЛЯ ПОДВЕРГЛАСЬ НАПАДЕНИЮ
                              ИЗ КОСМОСА

     Ни  одна  американская  газета,  выпущенная  в  тот  вечер,  не  была
доставлена подписчикам. Разносчики газет, выходя  из  типографии,  тут  же
попадали в объятия  толпы.  В  тот  вечер  они  не  доставляли  газеты,  а
продавали их. Самые беззастенчивые брали за номер  по  доллару.  Тем,  кто
почестнее и по-глупее, совесть не позволяла торговать товаром, за  который
уплачено. Но что они могли поделать - газеты буквально вырывались у них из
рук.
     Утренние газеты только немного изменили шапку, совсем немного с точки
зрения наборщика. Но смысл от  этого  изменился  во  сто  крат.  Заголовок
теперь гласил:

                            УЧЕНЫЕ УТВЕРЖДАЮТ:
                       ЗЕМЛЯ ПОДВЕРГЛАСЬ НАПАДЕНИЮ
                               ИЗ КОСМОСА

     Вот  что   может   сделать   простая   замена   единственного   числа
множественным.
     В полночь, за несколько часов до утреннего выпуска,  в  Карнеги-холле
была прочитана лекция, содержание которой прозвучало подобно взрыву бомбы.
Лекция не была объявлена заранее, афиши ее не анонсировали. За полчаса  до
полуночи профессор Хелметц вышел из поезда на вокзале в Нью-Порке. Его тут
же   окружила   толпа   репортеров.   Хелметц,   профессор    Гарвардского
университета, был тот самый ученый, который первый заговорил  о  нападении
из космоса.
     Харви Амберс, директор Карнеги-холла,  пробивался  с  опасностью  для
жизни сквозь толпу навстречу профессору. Лишившись сил, а заодно  шляпы  и
очков,  директор,  однако,  не  лишился  присутствия  духа.   Он   схватил
профессора за руку и закричал ему на ухо: "Мы приглашаем  вас,  профессор,
прочитать лекцию в Карнеги-холле. Пять тысяч долларов  за  одну  лекцию  о
космических пришельцах".
     - Непременно. Завтра в три часа дня.
     - Завтра?! Сию же минуту, немедленно. Такси нас ждет.
     - Но...
     - Аудиторию мы обеспечим. Скорее! - Он обернулся  к  толпе.  -  Дайте
пройти! Здесь никто профессора не  услышит!  Едемте  все  в  Карнеги-холл!
Профессор будет говорить там. По дороге сообщите своим друзьям и знакомым.
     Весть о лекции облетела Нью-Йорк с быстротой молнии. Когда  профессор
подошел к микрофону, зал уже был  набит  битком.  Спустя  несколько  минут
громкоговорители были установлены на улице, чтобы могли слышать  те,  кому
не посчастливилось пробиться в зал.
     Не было на Земле ни одного импресарио,  имеющего  в  кармане  миллион
долларов, который с радостью не отдал бы этот миллион, чтобы  организовать
передачу лекции по радио и телевидению. Но радио и телевидение молчали.


     - Вопросы есть? - спросил профессор.
     Репортер в первом ряду задал первый вопрос.
     - Профессор, - сказал он, - а  что,  все  пеленгаторные  радиостанции
подтверждают то, о чем вы  сейчас  говорили?  Я  имею  в  виду  ослабление
сигналов, которое началось сегодня днем.
     - Все без исключения. Сегодня  в  полдень  все  сигналы,  принимаемые
радиостанциями, стали слабеть. В 14 часов 25  минут  сигналы  прекратились
совсем. До этого времени, как установлено, радиоволны приходили  из  одной
точки космоса, находящейся в созвездии Льва.
     - С какой-нибудь определенной звезды созвездия Льва?
     - Если и со звезды, то эта  звезда  не  обозначена  на  наших  картах
звездного  неба.   Радиоволны   либо   испускались   точкой   космического
пространства, либо посылались со звезды; которую не видно с помощью  наших
земных телескопов. Сегодня те, или, точнее, вчера,  поскольку  сейчас  уже
больше полуночи, в  14  часов  45  минут  все  пеленгаторные  радиостанции
замолчали.  А  радиопомехи  продолжают  существовать,   причем   радио   и
телеприемники  ловят  их  на  волнах  всех  диапазонов.   Таким   образом,
космические пришельцы полет на Землю завершили. Это единственный возможный
вывод. В настоящее время атмосфера пронизана излучениями  типа  радиоволн,
которые не имеют источника, распространяются в эфире в любых  направлениях
и могут произвольно менять волну. Длина пришлых радиоволн равняется  длине
земных, каковые и явились приманкой для агрессора.
     - Как вы все-таки считаете, они были посланы с  какой-то  звезды  или
просто испускались точкой космического пространства?
     - Я склоняюсь ко второй гипотезе. В самом деле,  в  этом  нет  ничего
невозможного. Они ведь не вещественные существа, а имеют волновую природу.
Если все-таки они родились на звезде, то тогда, по  всей  вероятности,  мы
имеем дело с "черной дырой", поскольку, находясь не так далеко от  нас  по
масштабам Вселенной, а  именно  на  расстоянии  каких-то  двадцати  восьми
световых лет, звезда эта в наши телескопы не видна.
     - Как было рассчитано расстояние?
     - Можно предположить с большой  долей  вероятности,  что  космические
пришельцы  пустились  в  путь,  когда  обнаружили  радиосигналы   "С-С-С",
посланные в эфир пятьдесят шесть лет тому назад. Ведь  первые  радиопомехи
были копией именно этих сигналов. Ясно, что  сигналам,  распространявшимся
со скоростью  света,  понадобилось  двадцать  восемь  лет,  чтобы  достичь
источника радиоволн, совершивших нападение. Столько же, то  есть  двадцать
восемь лет, потребовалось и пришельцам для перелета на Землю, поскольку  и
те и другие распространяются с одинаковой скоростью, а именно со скоростью
света. Но тогда расстояние от нас до источника излучения в  космосе  равно
двадцати восьми световым годам. Как и  следовало  ожидать,  только  первые
пришедшие из космоса сигналы имели вид сигналов Морзе.  Последующие  имели
уже иной вид, уподобляясь встречавшимся на пути  волнам.  Точнее  было  бы
сказать, не уподобляясь волнам, а поглощая их. И вот  теперь  в  атмосфере
Земли витают обрывки радио- и телепрограмм, которые передавались не только
в более давние времена, но и два-три дня  назад.  Несомненно,  эфир  кишит
сейчас и обрывками самых последних передач всех радио- и  телецентров,  но
распознать их довольно трудно.
     - Вы не могли бы, профессор, описать  хотя  бы  одного  представителя
космических пришельцев?
     - Разумеется