.
     Если бы приманить его к барьеру, пока он еще  жив...  Карсон  замахал
рукой и попытался крикнуть, но его запекшиеся губы не могли произнести  ни
звука. Или если бы проникнуть сквозь барьер...
     На него, наверное, нашло какое-то затмение, потому что он  обнаружил,
что в тщетной  ярости  колотит  кулаками  по  барьеру.  Он  заставил  себя
остановиться, закрыл глаза, пытаясь успокоиться.
     - Привет, - произнес  какой-то  тоненький  голос.  Он  был  похож  на
голос...
     Карсон открыл глаза и повернулся. Это в самом деле была ящерка.
     "Уйди, - хотел сказать Карсон. - Уйди. Тебя на самом деле нет, а если
ты тут, то ты не можешь говорить. Мне опять мерещится".
     Но он не мог произнести  ни  слова  -  его  рот  и  горло  совершенно
высохли. Он снова закрыл глаза.
     - Больно, - сказал голос. - Убей. Больно. Убей. Иди.
     Он снова открыл глаза. Десятиногая голубая ящерка была еще  тут.  Она
пробежала  немного  вдоль  барьера,  вернулась,  опять  пробежала,   опять
вернулась.
     - Больно, - сказала она. - Убей. Иди.
     Снова она отбежала, опять вернулась. Она явно  хотела,  чтобы  Карсон
последовал за ней вдоль барьера.
     Он снова закрыл глаза. Голос не умолкал. Все те же три  бессмысленных
слова. Каждый раз, как он открывал глаза, она отбегала и возвращалась.
     - Больно. Убей. Иди.
     Карсон застонал. Проклятое создание не оставит его в покое,  пока  он
не последует за ним. Он пополз следом за ящеркой. До него  донесся  другой
звук - тонкий визг. Он становился громче.
     На песке что-то лежало,  извиваясь  и  корчась.  Что-то  маленькое  и
голубое - похожее на ящерку и в то же время...
     Тут он понял, что это такое - это ящерка, у которой Пришелец  отрывал
ноги. Это было так давно... Но она была жива; она пришла в себя и  теперь,
визжа, корчилась в агонии.
     - Больно, - сказала другая ящерка. - Больно. Убей. Убей.
     Карсон  понял.  Он  вытащил  из-за  повязки  каменный  нож   и   убил
изувеченное создание. Живая ящерка быстро ускользнула.
     Карсон повернулся к  барьеру.  Припав  к  нему  руками  и  лицом,  он
смотрел, как вдалеке Пришелец мастерит катапульту.
     "Если бы добраться туда, - думал он. - Если бы попасть на ту сторону.
Я бы еще мог победить. Кажется, он тоже ослабел. Я мог бы..."
     Снова на него надвинулась черная безнадежность;  его  воля  отступила
перед болью, и он подумал, что  лучше  было  бы  умереть.  Он  позавидовал
ящерке, которую только что убил. Ей не пришлось  больше  страдать.  А  ему
придется. Может быть, часы,  может  быть,  дни  -  пока  он  не  умрет  от
заражения крови.
     Если бы можно было самого себя этим ножом...
     Но он знал, что не сможет это сделать. Пока он жив,  есть  хоть  один
шанс из миллиона...
     Он изо всех сил нажимал руками на барьер, как будто хотел  оттолкнуть
его от себя. Он заметил, какими  тонкими  и  костлявыми  стали  его  руки.
Наверное, он здесь уже долго, уже много дней.
     Сколько же осталось ему жить? Сколько времени он  еще  может  терпеть
жару, жажду и боль?
     Некоторое время он был близок к истерике, но  потом  пришло  глубокое
спокойствие и с ним - потрясающая мысль.
     Ящерка, которую он только что убил. Она пересекла барьер, когда  была
еще  жива!  Она  была  на  стороне  Пришельца;  тот  оборвал  ей  ноги   и
презрительно отшвырнул сюда, и она пролетела сквозь барьер. Он-то  подумал
- это потому, что она мертва.
     Но она была жива! Она была всего лишь без сознания.
     Живая ящерка не может пересечь барьер, но если она без сознания - это
возможно. Значит, барьер непроходим не для живой материи, а  для  мыслящей
материи!
     И с этой мыслью Карсон пополз вдоль барьера, чтобы сделать  последнюю
отчаянную ставку. Надежда была так ничтожна, что только умирающий  мог  бы
ухватиться за нее.
     Нет смысла взвешивать шансы на успех. Потому что если он откажется от
этой попытки, они почти равны нулю.
     Он дополз до кучи песка высотой фута в четыре,  которую  он  накопал,
пытаясь - сколько дней назад это было? - подкопаться под барьер или  найти
воду.
     Куча была у самого барьера - один ее склон наполовину заходил  на  ту
сторону.
     Взяв камень из соседней кучи, он  забрался  на  холмик,  миновал  его
вершину и улегся, опершись на барьер так, что, если бы барьер вдруг исчез,
он скатился бы по склону на вражескую территорию.
     Он проверил, на месте ли нож, удобно ли лежит в его левой руке гарпун
и прочно ли привязана к нему и к запястью веревка.
     Потом он поднял правой рукой камень, которым сейчас  ударит  себя  по
голове.  Придется  положиться  на  везение:  удар  должен  быть  настолько
сильным, чтобы он потерял  сознание,  но  не  настолько,  чтобы  это  было
надолго.
     Он чувствовал, что Пришелец следит за ним, что  тот  увидит,  как  он
скатится сквозь барьер, и непременно приблизится, чтобы  выяснить,  в  чем
дело; Карсон надеялся, что тот примет его за мертвого - он  надеялся,  что
тот пришел к такому же выводу о  барьере,  как  в  свое  время  и  он.  Но
Пришелец будет осторожен и-подойдет  не  сразу.  Немного  времени  у  него
будет.
     Он нанес удар...
     Очнулся он от боли. От внезапной резкой боли в бедре, не  похожей  на
пульсирующую боль в голове и в ноге.
     Но, обдумывая все перед тем, как оглушить себя, он  предвидел  именно
эту боль, даже надеялся на нее и приготовился очнуться,  не  выдавая  себя
никаким движением.
     Лежа неподвижно, он чуть приоткрыл глаза и увидел,  что  его  догадка
оправдалась. Пришелец приближался. Он был футах в  двадцати,  и  боль,  от
которой Карсон очнулся, причинил ему брошенный Пришельцем на всякий случай
камень.
     Он продолжал лежать неподвижно. Пришелец  приближался.  В  пятнадцати
футах он остановился. Карсон затаил дыхание.
     Он изо всех сил старался, чтобы у него в голове  не  было  ни  единой
мысли, - иначе телепатические способности врага подскажут ему, что  Карсон
в сознании. Но тут на  его  мозг  с  потрясающей  силой  обрушились  мысли
Пришельца.
     Он почувствовал дикий ужас от этих совершенно  чуждых,  иных  мыслей,
которые он ощущал, но не мог ни понять, ни выразить, потому что ни в одном
земном языке не нашлось бы  для  них  слов,  ни  в  одной  земной  душе  -
представлений. Он подумал, что мысли паука, или богомола, или  марсианской
песчаной змеи, обрети они разум, показались бы по сравнению с этим родными
и милыми.
     Он теперь понял, что то таинственное существо было право. Человек или
Пришелец - во всей Вселенной было место только для одного их них. Они были
дальше друг от друга, чем бог или дьявол, - между ними не могло быть  даже
равновесия.
     Ближе. Карсон ждал, пока он приблизится на несколько футов,  пока  он
протянет к нему свои щупальца...
     И тут, забыв про свои страдания и, собрав  все  оставшиеся  силы,  он
сел, занес гарпун и бросил его.
     Пришелец, с глубоко вонзившимся  в  него  оружием,  покатился  прочь.
Карсон попытался встать, чтобы броситься вдогонку, но не смог. Он  упал  и
пополз вслед за противником.
     Веревка размоталась и потянула Карсона за  руку.  Его  протащило  еще
несколько футов,  потом  натяжение  ослабло.  Карсон  продолжал  двигаться
вперед, подтягиваясь руками по веревке.
     Пришелец остановился, размахивая щупальцами и тщетно пытаясь вытащить
гарпун. Казалось, он задрожал, а потом, очевидно, поняв, что ему не  уйти,
прокатился назад к Карсону, протянув к нему когтистые щупальца.
     Карсон встретил его с ножом в руке. Он наносил удар за ударом, а  эти
ужасные когти рвали его кожу и мясо.
     И вдруг Пришелец застыл в неподвижности.


     Зазвонил звонок. Карсон открыл глаза, но не сразу сообразил, где он и
что с ним. Он был пристегнут к сиденью своего космолета, и на экране перед
ним не  было  ничего,  кроме  космической  пустоты.  Никакого  противника,
никакой немыслимой планеты.
     Звонок вызова продолжал звенеть - кто-то  хотел,  чтобы  он  ответил.
Чисто рефлекторным движением Карсон протянул руку и перебросил тумблер.
     На экране появилось лицо Брандера - капитана  судна-базы  "Магеллан".
Он был бледен, глаза его возбужденно сверкали.
     - Карсон! Я - "Магеллан"! - рявкнул он. - Отбой.  Все  кончилось!  Мы
победили!
     Экран померк - Брандер вызывал остальных патрульных.
     Медленно Карсон вывел свой корабль на  обратный  курс.  Медленно,  не
веря своим глазам и ушам, он отстегнулся от кресла и пошел к крану попить.
Почему-то он чувствовал страшную жажду. Он выпил шесть стаканов.
     Потом он прислонился к стене, собираясь с мыслями.
     Было ли все это на самом деле? Он здоров, цел и невредим. Жажда  была
скорее воображаемой, чем настоящей:  горло  у  него  вовсе  не  пересохло.
Нога...
     Он задрал штанину и посмотрел на икру. Там был длинный белый шрам, но
он давно зажил. Раньше никакого шрама здесь не было. Он расстегнул  молнию
на куртке и увидел, что его  грудь  и  живот  иссечены  крохотными,  почти
незаметными и тоже совершенно зажившими шрамами.
     Это было на самом деле.
     Автопилот уже вводил его космолет в трюм базы. Захваты уложили его на
место, и через мгновение  зуммер  сообщил,  что  шлюз  заполнен  воздухом.
Карсон открыл люк и вышел наружу через двойную дверь шлюза.
     Он направился прямо в кабинет Брандера, вошел и отдал честь.
     Брандер выглядел все еще слегка ошалевшим.
     - Привет, Карсон, - сказал он. - Ты такое  пропустил!  Вот  это  была
картина!
     - Что случилось, сэр?
     - Точно не знаю. Мы дали один залп, и весь их флот рассыпался в пыль!
Что-то такое мгновенно перекинулось с корабля на корабль - даже на  те,  в
которые мы не целились и которые были за пределами нашего огня. Весь  флот
был уничтожен на наших глазах, а у нас ни одной царапины! Мы даже не можем
приписать себе  эту  честь.  Наверное,  в  их  металле  была  какая-нибудь
нестабильная составная часть, и наш пристрелочный выстрел вызвал  реакцию.
Ух, что было! Жаль, что все обошлось без тебя.
     Карсону удалось улыбнутъся. Это было жалкое подобие улыбки, -  только
много дней спустя он переживет все происшедшее, - но капитан не смотрел на
него и ничего не заметил.
     - Да, сэр, - сказал он. Здравый смысл,  а  не  скромность,  подсказал
ему, что он навеки прослывет самым последним лжецом во всем космосе,  если
проговорится хоть словом. - Да, сэр, жаль, что все обошлось без меня.





                              Фредерик БРАУН

                                ВОЛНОВИКИ



                     Краткий Вебстер-Хэмлин  для  средней  школы,  издания
                1998 года, дает следующие определения:
                     К_о_с_м_и_к, а, м.  Разг.  Волновик,  нетварь  класса
                Радио.
                     Н_е_т_в_а_р_ь,   и,   к.   Невещественный   организм,
                волновик, космик.
                     Р_а_д_и_о, нескл.,  1.  Класс  нетварей.  2.  Частота
                колебаний   эфира,   промежуточная    между    светом    и
                электричеством. 3. (Устар.) Средство связи,  применявшееся
                до 1957 г.


     Канонада вражеских пушек не оглушала, хотя слышали ее миллионы людей.
И среди этих миллионов был Джордж Бейли, выбранный  мною  потому,  что  он
один из всех высказал догадку, почти точно попавшую в цель.
     Джордж Бейли был пьян. Но, принимая во внимание  обстоятельства,  его
нельзя  было  осуждать  за  это.  Он  слушал  по  радио   рекламы   самого
тошнотворного свойства. Он слушал их не потому, что ему хотелось - вряд ли
об этом надо говорить,  -  а  потому,  что  слушать  ему  велел  его  босс
Д.Р.Мак-Джи из радио-корпорации "Юнион".
     Джордж Бейли зарабатывал тем, что писал для радио рекламу. Рекламу он
ненавидел почти так же, как радио,  а  радио  ненавидел  больше  всего  на
свете. И вот он сидит и слушает в свое  нерабочее  время  глупые,  гнусные
рекламы конкурирующей радио-корпорации. "Бейли, - сказал  недавно  Джорджу
Д.Р.Мак-Джи, -  вы  должны  лучше  знать,  что  делает  наш  противник.  В
частности, вы должны быть в курсе дела, какую  рекламу  поставляют  сейчас
другим радио корпорациям. Я вам настоятельно рекомендую..."
     Нельзя  одновременно  возражать  начальству,  которое   тебе   что-то
настоятельно рекомендует, и  занимать  место,  дающее  двести  долларов  в
неделю.
     Но зато можно,  слушая  чужие  рекламные  объявления,  пить  виски  с
лимонным соком. И Бейли пил.
     И еще можно в перерывах между передачами  играть  в  кункен  с  Мейзи
Хеттерман,   хорошенькой,   рыжеволосой,   миниатюрной   машинисткой    из
радиостудии. Квартира принадлежала Мейзи. И радиоприемник тоже (Джордж  из
принципа не покупал ни радиоприемник, ни  телевизор),  зато  виски  принес
Джордж.
     - ...только табак самых лучших  сортов,  -  говорило  радио,  -  идет
пип-пип-пип лучшие в стране сигареты...
     Джордж посмотрел на приемник.
     - Маркони, - сказал он.
     Он, разумеется, имел в виду "Морзе", но лимонный коктейль уже  ударил
в голову, и его первая догадка-обмолвка, как потом оказалось, почти  точно
попала в цель. Да, это был Маркони, в каком-то смысле. В каком-то очень  и
очень своеобразном смысле.
     - Маркони? - переспросила Мейзи.
     Джордж терпеть не мог разговаривать с диктором наперебой, поэтому  он
потянулся через стол и выключил радио.
     - Я хотел сказать "Морзе", - поправился он. - Знаешь, чем  пользуются
бойскауты и военные связисты. Я ведь мальчишкой тоже был бойскаутом.
     - Ты с тех пор сильно изменился, - сказала Мейзи.
     Джордж вздохнул.
     - Кто-то, видно, хочет связаться с самим чертом,  посылая  сигнал  на
такой волне.
     - А что это значит?
     - Как что значит? А-а, ты спрашиваешь, что значат  эти  сигналы?  Гм,
этот сигнал означает букву "с". "Пип-пип-пип" значит точка-точка-точка.  А
точка-точка-точка -  буква  "с".  Знаешь,  как  звучит  SOS?  Пип-пип-пип,
пии-пии-пии, пип-пип-пип.
     - Значит "пии-пии-пии" буква "о"?
     Джордж улыбнулся.
     - Попищи еще раз,  Мейзи.  Мне  очень  понравилось.  Ты  пищишь,  как
птенчик.
     -  А  вдруг,  Джордж,  это  действительно  сигнал  бедствия?   Включи
приемник.
     Джордж включил. Реклама табака все еще продолжалась.
     - ...джентльмены, обладающие самым пип-пип-пип  вкусом,  предпочитают
более тонкий аромат пип-пип-пип ...арет. В  новой  оригинальной  упаковке,
которая сохраняет пип-пип-пип и свежим.
     - Нет, это не SOS. Это просто "с".
     - Похоже на закипевший чайник. А может, Джордж, это рекламные штучки?
     Джордж отрицательно покачал головой.
     - Не может быть. Писк заглушает название рекламируемого  товара.  Так
не делают. Давай-ка посмотрим, что на других волнах.
     Он снова потянулся к приемнику и стал медленно крутить ручку  сначала
вправо, потом влево - ну лице его отразилось изумление и недоверие.  Довел
влево до самого отказа. Там не было ни станций, ни глушителей, ни  несущих
волн. А из динамика все вылетало: "пип-пип-пип".
     Джордж покрутил до отказа вправо.  Опять  "пиппип-пип".  Он  выключил
приемник и уставился на Мейзи невидящим взглядом, хотя не видеть  ее  было
не так-то просто.
     - Что-нибудь случилось, Джордж?
     - Я надеюсь, - медленно и отчетливо сказал Джордж, - я очень надеюсь,
что наконец-то что-то случилось.
     Он потянулся было за бутылкой, но раздумал пить, его  вдруг  пронзило
предчувствие  чего-то  огромного  и  небывалого.  И  захотелось   поскорее
отрезветь, чтобы в полной мере оценить происходящее.
     Но он и не подозревал, какими грандиозными последствиями было чревато
это безобидное попискивание.
     - Джордж, что ты имеешь в виду?
     - Сам не знаю что. Пойдем-ка, Мейзи, на радиостудию. Вот где,  должно
быть, сейчас потеха.


     5  апреля  1957  года.  Вечером  этого  дня   околоземное   воздушное
пространство подверглось нашествию волновиков.
     Вечер начался, как обычно. Но затем все пошло кувырком.
     Джордж с Мейзи подождали такси, но такси не было, и  они  поехали  на
метро. Да, да, представьте себе, метро тогда еще работало!  Вышли  они  из
подземки за квартал до радиоцентра.
     Студия походила на сумасшедший дом. Джордж, улыбаясь во  весь  рот  и
ведя Мейзи под руку, проследовал через вестибюль, вошел в лифт, доехал  до
пятого этажа и неизвестно  по  какой  причине  дал  лифтеру  доллар,  хотя
никогда в жизни не давал и цента.
     Лифтер поблагодарил.
     - Держитесь от начальства подальше, - предупредил он Джорджа. -  Если
сейчас к ним сунешься - сожрут живьем.
     - Превосходно! - бросил Джордж и, выйдя из лифта, направился прямо  в
кабинет самого Д.Р.Мак-Джи.
     За стеклянной дверью слышались громкие, раздраженные  голоса.  Джордж
взялся за кругляк ручки, Мейзи попыталась его остановить.
     - Джордж, - прошептала она, - тебя выгонят.
     - Час пробил, -  сказал  Джордж  -  и,  ласковой,  но  твердой  рукой
отстранив Мейзи от двери, прибавил: - Отойди от двери, миленькая. А теперь
смотри.
     - Что ты собираешься делать, Джордж?
     - Смотри, - повторил он. Приоткрыл дверь,  просунул  в  щель  голову.
Истерические голоса тотчас смолкли, глаза всех присутствующих обратились к
нему.
     - Пип-пип-пип, - пропищал Джордж. - Пип-пип-пип.
     Отскочил он вовремя: со звоном посыпались на пол разбитые стекла, и в
коридор вылетело массивное пресс-папье, а следом - мраморная чернильница.
     Подхватив Мейзи под руку, Джордж бегом помчался по лестнице вниз.
     - Вот теперь выпьем! - весело воскликнул он на ходу.


     Бар напротив  радиоцентра  был  полон,  но  в  нем  почему-то  царила
непривычная тишина. Из уважения к тому, что большинство завсегдатаев  были
причастны  к  радио,  телевизора  в  баре  не  было,  а   только   большой
радиоприемник, и сейчас почти все, кто находился в баре, столпились вокруг
него.
     - Пип, - сказало радио. - Пип-пип-пип-пип, пип-пип-пип, пип...
     - Ну разве не красота? - шепнул Джордж Мейзи.
     Кто-то покрутил ручку, еще кто-то спросил:
     - Это чья волна?
     - Полиции.
     - Попробуйте иностранные волны, - предложил кто-то.
     - Вот, кажется, Буэнос-Айрес.
     - Пип-пип-пип, - отозвалось радио.
     Кто-то, взъерошив пальцами волосы, рявкнул:
     - Выключите его к черту!
     Кто-то сейчас же снова включил.
     Джордж, улыбнувшись, повел Мейзи к дальней кабине, где еще  с  порога
заприметил Пита Малвени, сидящего в одиночестве за бутылкой. Они  с  Мейзи
сели напротив.
     - Привет, - напыщенно произнес Джордж.
     - Привет, пропади все пропадом, - ответил  Пит,  возглавлявший  отдел
научно-технических исследований радиоцентра.
     - Чудесный вечер, Малвени, - дурачась, сказал Джордж. -  Ты  заметил,
луна среди кудрявых облаков  плывет  подобно  золотому  галеону  в  бурном
море...
     - Заткнись, - сказал Пит, - я думаю.
     - Виски с лимонным соком, - заказал Джордж официанту. И, повернувшись
к приятелю, продолжал: - Думай вслух, чтобы и мы могли  знать,  о  чем  ты
думаешь. Как тебе удалось увильнуть от этого  совета  болванов?  -  Джордж
махнул рукой в сторону радиоцентра.
     - Меня выгнали, вышвырнули, дали коленкой под зад.
     - Я жму руку. Меня тоже. Ты чем провинился? Сказал им "пип-пип-пип"?
     Пит взглянул на приятеля с восхищением.
     - А ты сказал?
     - Да, и у меня есть свидетель. А ты что сделал?
     - Объяснил им, что, по-моему, происходит, и они решили, что я спятил.
     - А ты, может, и вправду спятил?
     - Может, я и спятил. Но "пи-пи-пи" - это чистое безумие.
     - Прекрасно, - сказал Джордж, - мы  тебя  слушаем.  -  Он  прищелкнул
пальцами. А как телевидение?
     - То же самое. По звуковому каналу "пи-ни-пи", изображение  плывет  и
мерцает, ничего разобрать нельзя.
     -  Здорово!  А  теперь  объясни  нам,  что,  по-твоему,   происходит.
Вообще-то мне все равно что, лишь бы было ни на что не похоже. Мне  просто
интересно,