. Она
чувствовала себя усталой, но прежде чем отправиться  спать,  она  зашла  в
кабинет Дэвида.
   Медицинский персонал располагался на том же уровне, что и лазарет.  Там
же были и лаборатории корабля.  Дэвид,  как  старший  медицинский  офицер,
занимал две комнаты,  которые  выглядели  куда  просторнее  его  каюты  на
прежнем судне. Он  покрасил  их  в  темно-зеленые  тона,  которые,  как  и
немногочисленные личные вещи, принесенные доктором на  корабль,  создавали
атмосферу спокойствия и  мира,  что  резко  контрастировало  с  атмосферой
целесообразности и эффективности, царившей повсюду на "Вентуре".
   Шоу отдыхал в комфортабельном докторском кресле,  когда  вошла  Винтер.
Она остановилась в дверях, заметив его,  но  телепат  вежливо  поднялся  и
немного сонно улыбнулся.
   - Я не оспариваю твоего права просить  меня  об  этом  и,  как  видишь,
подчинился. - Шоу направился к двери. - Капитан, доктор, спокойной ночи!
   Он кивнул им и вышел.
   - Тебе он не нравится? - спросил Дэвид.
   Прежде чем ответить, Винтер уселась и вытянула ноги.
   - Я не знаю его  достаточно  хорошо,  чтобы  составить  мнение,  -  она
прикрыла зевок рукой. - А вы с ним, похоже, в прекрасных отношениях.
   - Мне нравится Шоу, - подтвердил Дэвид. - Кроме того, он мне интересен.
   - Чем? - спросила капитан.
   - Мне бы хотелось узнать, кто он на самом деле и откуда.
   - Мне казалось, что он уже рассказал тебе, - лениво произнесла Винтер.
   - Нет, - Дэвид встал и  прошелся  по  кабинету.  Неожиданно  он  указал
пальцем на ряд бутылок. - Выпьешь  чего-нибудь?  Или  у  тебя  официальный
визит?
   - Налей бренди, - попросила капитан, вытягивая руки над  головой,  пока
не хрустнули кости. - О чем вы можете с ним разговаривать?
   Дэвид  поглядел  на  нее  поверх  стакана,  в  который  наливал  темную
золотистую жидкость.
   - О многом. Шоу на удивление эрудирован.
   - Для шпиона, - вставила Винтер.
   - Для кого бы то ни было. - Доктор протянул ей стакан. - Ведь тебе тоже
интересно.
   - Узнать о Шоу? - Капитан пожала плечами и вдохнула аромат,  исходивший
от поданного Дэвидом стакана.  -  Меня  много  чего  интересует.  Это  моя
работа.
   Винтер сделала глоток бренди. Оно протекло по языку и оставило чудесный
вкус, похожий на смесь фруктов с огнем.
   - Ты так смотришь на вещи? - Дэвид  сел  напротив  нее  и  тоже  сделал
глоток.
   - Что ты имеешь в  виду?  -  спросила  Винтер,  погружаясь  в  приятную
расслабленность.
   - Ты смотришь на вещи либо как на часть своей работы,  либо  нет.  Если
они не относятся к твоей работе, ты  просто  игнорируешь  их,  -  объяснил
Дэвид. - Ты не находишь, что это ограничивает твой жизненный опыт?
   - Я все же не понимаю, о чем ты говоришь.
   Дэвид помолчал.
   - Зачем ты сегодня сюда пришла? - задал он наконец вопрос.
   - Поговорить, - последовал ответ. - Расслабиться, наверное. Я все думаю
о Гилере, он меня тревожит. Ты - единственный человек, лично побывавший  в
лабораториях.
   Она поставила стакан рядом с собой и поудобнее устроилась в кресле.
   Дэвид снова помолчал, разглядывая бренди в стакане.  Улыбка  исчезла  с
его лица. Он пытался убедить ее в ограниченности ее подхода к окружающему,
но вместо этого она лишь подействовала ему на нервы.
   - Я знаю, что там было неприятно, - продолжила Винтер. - И если  ты  не
хочешь говорить, я пойму это. Но я хочу предупредить, что адмирал Джеммсон
специально попросил включить тебя в число тех, кто будет сопровождать меня
в поездке по лабораториям.
   - Понятно. Спасибо за предупреждение, - Дэвид  допил  бренди  и  встал,
чтобы налить еще. - Я успею свыкнуться с этой идеей. Я думал, что моя нога
никогда больше не вступит на Гилер.
   Он говорил это, стоя к Винтер спиной.
   - Ты мне там нужен, Дэвид. Я не имею ни малейшего понятия,  чего  можно
ожидать в лабораториях. Я даже не знаю, что там  искать.  Мне  нужна  твоя
помощь.
   Дэвид закрыл бутылку и вернулся на свое место.
   - Что я могу сделать?
   - Расскажи мне про лаборатории. Расскажи все, что может мне помочь.
   - Разве ты не читала информацию, которая есть в памяти компьютера?
   - Да, все данные, что там есть. - Она подняла свой стакан. - Почему они
не закрыли лаборатории, когда во второй раз дела стали идти хуже?
   - Потому что работа, которая там ведется, слишком  ценна  для  Правящих
Домов, - стал рассказывать  Дэвид.  -  Далеко  не  все  результаты  опытов
противоречивы. Некоторые достижения - новое  слово  в  науке:  регенерация
тканей, доброкачественный вирус, не дающий отторгаться трансплантированным
органам, и множество менее известных преимуществ в медицине. Все это  было
разработано на Гилере.  Если  тебе  нужны  свидетельства,  то  поговори  с
жителями Сесара. Они в долгу перед  лабораториями  за  то,  что  благодаря
физическим изменениям смогли жить в таком уникальном мире.
   -  Ты  говоришь,  что,  несмотря  на  две  огромные  промашки,   работа
лабораторий выгодна?
   - В некотором смысле - да.
   - В таком случае, как могли случиться  эти  промашки?  Как,  по  твоему
мнению, столь влиятельные и опытные люди могли создать таких монстров?
   Дэвид смотрел в стакан с бренди.
   - Я не знаю. Пойми, не все ответственны за подобные  инциденты,  только
некоторые из ученых были привлечены к этой работе. Может быть, они  просто
не смогли противостоять тем силам,  тем  возможностям  создавать  жизни  в
любой форме, и это поразило их воображение.
   - Они хотели поиграть в Бога, - подвела итог  Винтер,  и  в  ее  голосе
слышалась насмешка.
   - Что-то вроде этого.
   Винтер решила попробовать новую тактику.
   - Как ты думаешь, что подозревает Федерация на этот раз?
   - Не представляю себе, -  ответил  Дэвид.  -  Мое  знание  о  последних
работах на Гилере исходит из докладов, опубликованных ими.  Ничего  нового
за последние четыре года я не видел.
   - И ты не имеешь никакого понятия, чем они могут сейчас заниматься?
   Дэвид покачал головой:
   - Нет. А в твоих приказах не было уточнений?
   -  Мне  приказали  хорошенько  все  посмотреть  и  доложить  обо   всем
подозрительном. Боюсь, больше мне рассказать не  о  чем.  И  потом,  я  не
думаю, что Командование знает, что оно ищет.
   - Поэтому они  хотят,  чтобы  я  поехал  с  тобой  и  взглянул  на  все
профессиональным взглядом?
   Дэвид глядел на пол, и в его памяти всплывали картины.
   - Они считают тебя лучшим человеком, кто способен  определить,  все  ли
там в порядке. - Винтер зевнула. - Мы будем там уже завтра.
   - Тогда у меня достаточно времени, чтобы перечитать последний доклад из
лабораторий. Хотя бы узнаю, чем они должны заниматься. -  Дэвид  посмотрел
на Винтер, безвольно развалившуюся в кресле. - Почему бы тебе не  поспать?
Ты выглядишь неважно.
   Она улыбнулась, но не пошевелилась.
   - Тебя еще что-нибудь беспокоит?
   - Да. Меня беспокоишь ты.
   - Я? - не веря своим ушам, переспросил доктор.
   - То, что ты мне сказал, - объяснила Винтер. - Про  то,  как  сильно  я
изменилась.
   Она сделала глоток.
   - Я подумала над твоими словами. Не могу  понять,  что  заставило  тебя
сказать это.
   - Если ты ничего не замечаешь,  то  дело  еще  более  серьезно,  чем  я
предполагал, - решительно сказал Дэвид.
   Винтер выпрямилась.
   - Дэвид, как ты можешь мне это говорить? Я думала, мы друзья.
   - Мы друзья.  Именно  поэтому  я  и  говорю.  И  поверь  мне,  я  очень
беспокоюсь.
   - Хорошо, тогда скажи, какие изменения ты заметил во мне?
   - Может быть, будет лучше, если я промолчу.
   - Ты не можешь мучить  мое  любопытство,  -  запротестовала  Винтер.  -
Теперь продолжай, раз начал.
   Дэвид сосредоточился на напитке, не решаясь продолжать разговор.
   - Мне кажется, ты потеряла что-то очень важное в себе.  Или  совершенно
разрушила это.
   - Что именно?
   Доктор подыскивал нужное слово.
   - Давай назовем это сочувствием.
   - Сочувствием?
   -  Сочувствие,   сострадание...   что-то   вроде   этого.   Способность
чувствовать других людей. Не знаю, сама  ли  ты  сделала  это  или  что-то
заставило  тебя...  -  Он  некоторое  время  смотрел  в  стакан,  а  затем
встретился с ней глазами. - Мне кажется, винить нужно Флот.
   - Флот?
   - Да, твою любимую работу.
   Винтер вздохнула.
   - Дэвид, ты даже не догадываешься, что значит - управлять  кораблем.  Я
отвечаю за каждого на корабле, не  говоря  уже  о  дорогой  аппаратуре.  И
вдобавок мне нужно следить за успешным выполнением  задания.  Я  жонглирую
жизнями, ответственностью, заданием.  И  мне  кажется,  у  меня  чертовски
хорошо получается. Что еще можно ожидать от меня?
   - Я не знаю, насколько это трудно, но я говорю  о  другом.  Можно  быть
отличным космическим капитаном и чувствовать людей вокруг себя.
   - Нет, ты ошибаешься. Невозможно иметь личные чувства в моем положении.
Они только мешают, это может привести к беде. И если  ты  до  сих  пор  не
заметил,  скажу  -  идет  война.  Что  с  нами  сталось  бы,  если  бы   я
останавливалась посочувствовать людям каждый раз, когда нас атакуют?
   - Винтер! - попытался сказать доктор, но она перебила его.
   - Мне приходится все время выбирать и принимать  решения.  И  люди  все
равно будут умирать, что бы я ни делала и как  бы  о  них  ни  заботилась.
Война означает только борьбу, убийства и смерти.
   - И злость? - добавил доктор.
   - Да, и злость.
   - Ее ты и испытываешь сейчас? - заметил Дэвид. - Ты злишься потому, что
знаешь - я говорю правду.
   Винтер горько рассмеялась.
   - Я думала, что ты считаешь меня бесчувственной. Злость - это чувство.
   По ее голосу Дэвид понял, что дальше продолжать упреки нельзя. Он встал
и снова наполнил стаканы.
   - Ты пришла сюда потому, что  тебе  не  наплевать,  считаю  ли  я  тебя
бесчувственной.
   - Я вспоминала Карт, - тихо произнесла Винтер. - В последнее время  мне
часто снятся  сны.  Я  не  знаю,  долго  ли  я  продержусь,  если  они  не
прекратятся.
   Дэвид подал ей наполненный стакан.
   - Принимая во внимание то, что ты говорила о Карте, я бы  подумал,  что
это хорошие сны.
   - Да, я видела свой дом, свою семью. Но сны порождают воспоминания, а я
не хочу вспоминать.
   - Почему ты не хочешь вспоминать Карт?
   - Потому что жизнь закончилась, - твердо сказала Винтер. -  Я  не  могу
вернуться или думать о возвращении - это пустая трата времени.
   - Для человека, который заявляет, что  не  хочет  вспоминать  о  Карте,
странно собирать информацию о планете.
   Винтер нахмурилась, не понимая, как доктор узнал об этом.
   - У тебя завис компьютер, - объяснил Дэвид. - Я заметил  неисправность,
когда изучал материалы месяц назад.
   - У меня есть  причины,  -  стала  оправдываться  Винтер.  -  К  твоему
сведению, желание вернуться домой не имеет к этому никакого отношения.
   - Тогда какие у тебя причины?
   Она покачала головой.
   - Я не могу сказать тебе. - Она встала и потянулась. - Мне лучше  пойти
в свою каюту, иначе я засну в твоем кресле.
   - Винтер, ты не можешь так просто уйти, - остановил ее Дэвид.
   - Неужели? - Она усмехнулась и пошла к двери. - Ты снова неправ, Дэвид.
Я, кажется, знаю, что означают эти воспоминания. Таким способом я прощаюсь
с прошлым и с тем человеком, каким я была. Сейчас у меня есть работа.  Да,
я знаю, что ты не любишь, когда я говорю подобным образом, но работа - это
единственное, что у меня осталось.  Я  выбрала  такую  жизнь.  Таково  мое
решение. И если выполнение работы потребует моей жизни, значит, так нужно.
   В ее голосе звучала скрытая сила. Дэвид тихо сидел после ухода  Винтер,
глубоко взволнованный словами капитана. Он не мог ее упрекнуть за то,  что
она исполняла свои обязанности. Временами она была  чересчур  импульсивна,
но всегда действовала квалифицированно и  умело.  Он  также  вынужден  был
признать, что новые настроения Винтер могли только  усилить  ее  служебное
рвение.  Но  безоговорочное  подчинение  тем  неизбежным  обстоятельствам,
связанным с профессией космического  капитана,  убивало  в  ней  мягкую  и
нежную женщину, которой она когда-то была. Доктор знал, что где-то  внутри
капитана женщина до сих  пор  существует  и  что  ее  существование  очень
волнует Винтер.



        16


   Летом того года, когда Илия  поступила  в  университет,  она  с  Эриком
возвратилась в клан лишь один раз на короткий срок, чтобы принять  участие
в празднике на Поворотной. Там  они  объявили  о  своей  помолвке.  Ритуал
длился несколько дольше, чем официальное  утверждение  их  намерения  жить
вместе, и стал отличной возможностью для друзей устроить  вечеринку,  хотя
во время праздника вряд ли был необходим дополнительный повод для веселья.
   Алисия была очень довольна своим зятем, и  даже  Ханна  растрогалась  и
заплакала,  обнимая  свою  воспитанницу.  Илия  видела  ее  с  несколькими
подругами и с кувшином эля в руках, когда та делилась с ними  потрепанными
городскими слухами.
   Илия и Эрик приехали только  на  один  день,  поскольку  была  середина
семестра. Они переночевали в палатке Винтер и  рано  встали.  Алисия  тоже
поднялась, чтобы проводить их. Проснулся и Максим, протирая глаза и зевая.
   - Ты не забудешь про модели, ладно? - спросил он у сестры.
   В последнее время он увлекся Космическими Силами  и  собирал  коллекцию
кораблей.
   - Не забуду, - пообещала Илия. - Я точно знаю, где их можно купить.
   - И пришли мне "Звездные войны", -  подумав,  добавил  Максим.  -  Если
найдешь.
   - Обязательно пришлю. - Илия повернулась к матери. - Я приеду на зимний
праздник. Я тебя люблю.
   Алисия обняла дочь.
   - Я тебя тоже люблю. Учись хорошо.
   - Обещаю.
   Они направились к самолету. Пилот уже  суетился  возле  него  и  грузил
тросы в фюзеляж.
   - Когда ты полетишь в космос? - допытывался Максим, следуя по пятам  за
сестрой.
   - Через пару месяцев.  Почему  ты  не  спросил  Эрика?  Он  уже  был  в
тренировочных полетах.
   - Я спрашивал. Он посмеялся и сказал, что мне нужно подождать, а  потом
я сам все узнаю.
   - А ты не мог найти более  подходящий  момент  для  своих  вопросов?  -
отреагировал Эрик. - Мог бы подождать, пока собрание закончится.
   - Я ждал, но ты ушел с другими парнями, - пожаловался Максим.
   - Ну ладно, когда я  приеду  в  следующий  раз,  я  тебе  все  расскажу
подробно.
   - Обещаешь?
   - Да.
   - Отлично! - обрадовался Максим.
   После последних прощаний Илия и Эрик залезли в самолет.  Алисия  обняла
сына рукой, когда они наблюдали, как самолет превращается в точку на небе.
Никто из них не догадывался, что больше никогда  не  увидит  ни  Илию,  ни
Эрика.
   В конце лета Илия подала документы в академию Космического Флота и была
принята на предварительные курсы. Если она хорошо сдаст экзамены  в  конце
года, то ее пошлют на Землю продолжать учиться в Хэйвмспорте.
   На Земле Федерация Правящих  Домов  пошла  на  отбор  сил  специального
назначения, чтобы решить проблемы Горнодобывающего Консорциума  на  Карте.
Было решено,  что  минералы  Карта  приобрели  первостепенное  значение  в
условиях провозглашения независимости некоторыми колониями и создания  ими
собственных флотов.
   Минералы нужны были для подавления восстаний, хотя их  было  не  вполне
достаточно. Однако получить их было тем более необходимо. Одним  из  видов
полезных ископаемых, найденных  на  планете  в  больших  количествах,  был
кристаллический    силикат,     обладавший     необычайным     резонансом,
использовавшийся в конструировании  щитов  типа  А.  В  космосе  эти  щиты
задерживали свет  и  тепло,  что  делало  их  необходимыми  для  отражения
лазерных атак. Другим важным ископаемым оказался минерал, используемый как
топливо в двигателях "Диллинджер ФТЛ".
   Карт был признан жизненно важной зоной Федерации.
   Спустя месяц после того, как Правящие Дома решили использовать  войска,
капитан Карлсон, командовавший федеральным  крейсером  "Алистер",  получил
приказ  обеспечить  срочную   переправку   специального   отряда   морских
пехотинцев Федерации. Ничего странного в приказе Карлсон не  заметил,  так
как "Алистер" построили специально для скоростных  перевозок,  и  подобные
задания были нередки.
   Капитан Карлсон привел свой корабль на орбитальную станцию около Земли,
где на его борт немедленно сели десять молчаливых  здоровых  мужчин.  Было
что-то непонятное в них, что-то тайное, секретное и наверняка опасное.  За
все время полета пассажиры не сказали ни единого слова  экипажу.  Конечным
пунктом назначения были Стоктонские  Верфи,  но  корабль  сделал  короткую
остановку на лабораториях Гилера.  Трое  пассажиров  слетали  на  Гилер  и
вернулись с большим количеством тяжелых опечатанных канистр. Канистры были
закрыты в складском отсеке до конца  полета,  и  все  оставшееся  время  у
дверей дежурили охранники.
   Когда "Алистер" прибыл на Верфи, пассажиры высадились.  Карлсон  больше
их никогда не видел. Ему не сказали, что за задание он выполнял, а сам  он
не спрашивал.
   К  середине  зимы  Илия  попала  с  девятнадцатью  другими  кадетами  в
двухмесячный тренировочный полет. Это был самый продолжительный полет в ее
жизни, и она волновалась. Эрик, который провалился на экзаменах  и  должен
был остаться для пересдачи, проводил ее до порта и поцеловал на  прощание,
а затем поспешил обратно.
   Прошло лишь пять недель, когда кадеты получили  приказ  прекратить  все
работы и собраться в кубрике. Сам капитан Малтин спустился  туда  и  стоял
возле переборки. Его лицо выражало сосредоточенность, когда он ждал,  пока
все кадеты рассядутся по местам. После того, как все собрались, они встали
по стойке  "смирно"  перед  своими  стульями,  расставленными  аккуратными
рядами перед капитаном. Кроме быстрых шагов опаздывающих и шороха  одежды,
не было слышно ни звука.
   Илия поняла, что случилось нечто необычайное, но она и представить себе
не  могла,  что  именно.  Она  осторожно  поправила  свою  голубую  форму,
разглаживая складки. Капитан и инструкторы всегда были строги во всем, что
касалось формы.
   Привыкнув к просторной кожаной одежде пастухов, Илия с трудом  свыклась
с униформой. Но теперь все было в порядке. Ее волосы были собраны  в  одну
длинную косу, и она была чище, чем когда-либо на Карте.
   Илии казалось,  что  взгляд  капитана  невозможно  выдержать.  Судя  по
нервному напряжению ее товарищей, они тоже так считали.
   В кубрик вошли последние инструкторы и другие члены  экипажа.  Все  они
выглядели мрачно. Они заняли места, откуда можно было видеть всех кадетов.
   - Вы можете сесть, - неожиданно произнес капитан.
   Раздался стук стульев, на которые садились кадеты.
   - Вам, без сомнения, любопытно, почему я вызвал всех сюда, -  продолжал
Малтин голосом настолько  же  суровым,  как  и  его  взгляд.  -  На  Карте
произошла катастрофа.
   Когда он рассказывал о происшедшем, стояла мертвая тишина. Но  даже  те
слова,  которыми  он  описывал  события,  не  могли  передать  весь   ужас
постигшего планету несчастья. Все кадеты были оттуда родом.
   Сначала стали умирать кассии. Заболевание было странным, пастухи такого
не знали. Ничто не указывало на то, какое животное умрет следующим. Кассии
могли пастись как обычно, а через минуту уже пасть. Этому заболеванию были
подвержены  и  другие  животные:  дрифтеры,  пони,  птицы,  рыбы  и   даже
насекомые. Погибали даже растения. Листья на ветках вяли и опадали,  трава
пожухла, и ветер уносил ее.
   Затем стали умирать люди. Сначала больные, старики и дети.  Но  болезнь
не щадила никого, поэтому вымерли даже сильнейшие.
   Вскоре трупов стало  больше,  чем  оставшихся  в  живых,  способных  их
похоронить.
   Кланы обратились за помощью в Хэйвмспорт, но  чума  охватила  и  город.
Ученые судорожно пытались найти ответы  на  свои  вопросы,  но  ничего  из
предложенного  ими  не  помогло.  Правительство  в  отчаянии  связалось  с
Федерацией, прося о помощи, но корабли не могли сесть на планету. На Карте
был объявлен ка