глядя на каменную "лестницу"
позади базальтовых столбов.-- Туда?

-- Да. И как можно скорее,-- сказал Аласкон, поднявшись на ноги и
всматриваясь в небо, прикрыв глаза рукой.-- Уже довольно поздно. Вот-вот
начнет темнеть.

-- Нужно идти цепочкой,-- сказал Хонат. И все время крепко держаться за
руки. Один неверный шаг на этих скользких мокрых камнях, и кому-то
придется долго-долго падать.

Матилд поежилась, представив себе возможный печальный финал, и судорожно
сжала руку Хоната. К его изумлению, в следующий миг она уже тянула его к
базальтовым столбам.

Неправильной формы заплата фиолетового небосклона над их головами
постепенно увеличивалась по мере того, как они карабкались все выше. Им
приходилось часто делать передышки и отдыхать, прижавшись к излому камня
и зачерпывая пригоршни ледяной воды из потока, падавшего вниз по
ступеням природной каменной лестницы мимо тройки донельзя усталых
путников. В сумерках было трудно сказать, насколько высоко они уже
поднялись. Аласкон предположил, что они поднялись выше Вершин их
собственного мира. Воздух был необычайно свежим, острым, каким никогда
не бывает над джунглями.

Последний участок, который им пришлось преодолеть, следуя вдоль потока,
опять оказался каменной трубой, более крутой и с более гладкими стенами,
чем первая. Но она была достаточно узкой, и они смогли подняться по ней,
упираясь в ее стены спиной и коленями. Воздух внутри трубы был наполнен
туманом водяных брызг -- неудобством для условий Ада совершенно
незначительным, чтобы обращать на него внимание.

Последним усилием Хонат перевалился через край трубы, и, совершенно 
обессилевший, упал на плоский каменный выступ. Но даже крайнее утомление 
не могло подавить pадостное возбуждение, охватившее его. Они поднялись выше 
чердака джунглей! Они выбрались из самого Ада! Он посмотрел назад, все ли в 
порядке у Матилд, потом протянул руку, чтобы помочь Аласкону выбраться из 
трубы. Больная нога навигатора очень мешала ему в пути. Хонат мощно потянул, 
и Аласкон тяжело перевалился через край, распростершись на густом мягком 
мху.

На небе высыпали первые звезды. Некоторое время путешественники просто
сидели неподвижно, потом один за другим повернулись, чтобы обозреть
новый мир, в котором они оказались.

Видно было не так уж много. Купол неба над плоскогорьем был усеян
звездами. В центре каменной плоскости возвышалась сверкающая спица,
указывая одним концом в звездное небо, а вокруг этой спицы... плохо
видимые в звездном свете, вокруг нее суетились, сновали из стороны в
сторону, переносили какие-то непонятные предметы и были заняты
непонятным трудом... Гиганты!!!

7

Значит, это конец! Конец их битвы, боя, в который они
вступили из желания поступить так, как считали правильным, несмотря на
обстоятельства. Храбрость против суеверия, бой с самим Адом. И вот -- бой 
закончен, и пеpед их глазами его результат как констатация очевидного факта:

ГИГАНТЫ СУЩЕСТВОВАЛИ НА САМОМ ДЕЛЕ!

Не могло быть сомнений в их реальности. Хотя они и были не менее чем в
два раза выше людей, ходили и стояли более прямо, были шире в плечах и
не имели -- на первый взгляд -- хвостов, их родство с людьми даже на
самый неискушенный взгляд было очевидным. Даже их голоса, когда они
перекликались друг с другом, занимаясь своей непонятной работой вокруг
возвышавшейся блестящей спицы, были голосами людей, превратившихся в
богов, настолько же далеки от голосов обычных людей, насколько голоса
людей разнятся с голосами обезьян. Но, без сомнения, их голоса
принадлежали существам одного с ними рода. Это были Гиганты, о которых
твердила Книга Законов. Они не только оказались реальными существами, но
и вернулись на Теллуру, как и было обещано.

И они сурово поступят с неверными, с беглецами из Ада. Значит, все было
напрасно -- вся их борьба, предельное напряжение сил, стремление
отстоять право думать самостоятельно. Боги существовали pеально, на
самом деле. От этой веры Хонат стремился избавиться всю свою
сознательную жизнь -- но теперь это была уже не просто вера. Это был факт,
который он видел собственными глазами.

Гиганты вернулись взглянуть на дело своих рук. И первыми из людей, с
которыми им предстояло встретиться, были трое отщепенцев, преступников,
беглецов -- самые худшие из всех возможных представителей Вершин.

Мысль об этом, словно кипящая смола, пронеслась в мозгу Хоната в
какую-то долю секунды. Тем не менее ум Аласкона работал еще
быстрее. Аласкон был всегда самым последовательным и откровенным неверующим 
из всей троицы. И представившееся им зрелище оказалось для него тяжелым
ударом и одновременно испытанием его разуму. С глубоким резким вздохом он
повернулся и пошел прочь.

Матилд что-то простонала, но было поздно. Возглас ее был оборван,
заглушен на половине. Круглый светящийся глаз на верхушке спицы вдруг
увеличился в яркости, ожил и уставился на путешественников, залив все
вокруг ослепительным светом.

Хонат бросился вслед Навигатору. Не оглядываясь, Аласкон вдруг побежал.
На миг Хонат увидел на фоне темного неба смутный, еще более темный
силуэт Аласкона, и в следующий миг Навигатор исчез, словно его никогда и
не было.

Аласкон выдержал все ужасы и испытания подъема из Ада с твердостью и
даже оптимизмом. Но ему не удалось устоять перед лицом реальности
того, что он считал выдумкой всю жизнь.

Чувствуя тупую боль в сердце и непонятную тоску, Хонат опять повернулся
лицом к яркому свету, прикрывая ладонью глаза.

Потом послышались приближающиеся шаги нескольких пар ног.

Наступил момент Второго Суда.

После долгой паузы мощный голос из темноты сказал:

-- Не бойтесь, мы не причиним вам вреда. Мы такие же люди, как и вы.

Язык имел архаичный оттенок языка Книги Законов, но в целом был
абсолютно непонятен. Другой голос сказал:

-- Как вас зовут?

Язык Хоната, казалось, намертво прилип к гортани. Пока он боролся с
неожиданной немотой, рядом послышался ясный голос Матилд:

-- Это Хонат, прядильщик мешков, а я Матилд -- разведчица еды.

-- Вы довольно далеко забрались от места, где мы поселили ваш народ,--
сказал первый Гигант.-- Разве вы уже не живете в сетях лиан над
джунглями?

-- Господин...

-- Мое имя Джарл Элевен. А это -- Герхард Адлеp.

Теперь онемела Матилд. Хонат понимал причину -- сама мысль о том, чтобы
обращаться к Гигантам по имени, парализовала ее. Но поскольку они теперь
вскоре окажутся снова изгнанными в Ад, можно было попробовать, ничего
при этом не теряя.

-- Джарл Элевен,-- сказал он.-- Люди все еще живут среди сетей и
лиан, на Вершинах. Но поверхность джунглей закрыта для нас. Это
запрещенная земля. Туда посылают только преступников. Мы как раз и есть
такие преступники.

-- Вот как? -- удивился Джарл.-- И вы прошли весь путь от поверхности
джунглей до этого плоскогорья? Герхард, это какое-то чудо. Вы не имели
понятия, что ждет вас на поверхности. Это такое место, где эволюция не
сдвинулась дальше клыков и зубов. Динозавры из всех периодов мезозоя,
примитивные млекопитающие, до уровня больших кошек. Вот почему первая
команда Сеятелей поселила людей на верхушках.

-- Хонат, в чем заключается твое преступление? -- спросил Герхард.

Хонат был почти рад прямому вопросу и тому, что они так быстро подошли к
сути. Джарл со всеми его словами, многие из которых Хонат едва понимал,
очень его пугал.

-- Нас было пятеро,-- тихо сказал Хонат.-- И мы говорили, что мы... что
мы не верим в Гигантов.

Последовала пауза, но недолгая, потом, к удивлению и потрясению Хоната и
Матилд, Гиганты расхохотались.

Матилд содрогнулась, прижимая уши к ладоням. Даже Хонат вздрогнул и
сделал шаг назад. Смех тут же прекратился, и Гигант по имени Джарл тут
же вступил в круг света и присел перед людьми. Теперь на свету было
хорошо видно, что его лицо и руки совершенно безволосые. Остальная часть
его тела была покрыта какой-то одеждой. На корточках он почти не
превышал Хоната и не казался таким уж ужасным.

-- Извините, что мы вас невольно испугали,-- сказал он.-- Мы совершенно
напрасно смеялись. Но то, что вы сказали, оказалось совершенно
неожиданным. Герхард, присаживайся к нам, а то ты напоминаешь
статую Командора. Расскажи-ка мне, Хонат, как ты не верил в Гигантов.

Хонат едва мог поверить своим ушам. Гигант просил у него прощения. Может
быть, это какая-то утонченная шутка? Но какова бы ни была причина, ему
задали вопрос.

-- Каждый из нас пятерых не верил по-своему,-- начал он.-- Я считал, что
вы не были реальными, что вы придуманные абстрактные символы какой-то
давней веры. Один из нас, самый мудрый, считал, что вас вообще никогда
не было, ни в каком смысле. Но все мы сходились в одном -- что вы не
боги.

-- Это пpавда, мы вовсе не боги,-- сказал Джарл.-- Мы люди. Мы из того
же самого семени, что и ваш народ. Мы не правители, а ваши братья. Вы
понимаете, о чем я говорю?

-- Нет,-- с горечью сказал Хонат.

-- Тогда я поясню. Люди живут во многих мирах. Они отличаются друг от
друга, потому что отличаются их планеты. И на каждой планете должен жить
подходящий для этих условий тип людей. Герхард и я -- люди того мира,
котоpый называется Земля. И мы можем жить во многих мирах, похожих на Землю.
Мы -- маленькие участники огромной программы, называемой "Семя". Она
продолжается уже тысячи лет. Наша задача -- искать для засева новые
миры, а потом готовить к этим мирам людей для их заселения.

-- Готовить людей! Только боги...

-- Нет-нет, будь внимателен и терпелив,-- сказал Джарл.-- Мы не делаем
новых людей. Мы просто их изменяем, чтобы они могли жить на данной
планете. Это совсем не то, что создавать новых людей из ничего. Мы берем
живую плазму, сперму и яйцеклетку и модифицируем их. Получаются зародыши
модифицированного человека, и мы помогаем ему освоиться в новом для него
мире. Так мы сделали и на Теллуре уже давно, еще до того, как родились
мы с Герхардом. И теперь мы вернулись посмотреть, как поживает наш народ
и помочь ему, если нужно.

Он пеpевел взгляд на Матилд, потом снова на Хоната.

-- Вы понимаете, о чем я говорю? -- снова спросил он.

-- Пытаюсь,-- ответил Хонат.-- Но тогда вам нужно спуститься к Вершинам
джунглей. МЫ -- не такие, как все, а вам нужно наше племя.

-- Утром мы так и сделаем. Ведь мы недавно приземлились. Но вы нас
особенно интересуете, именно потому, что вы не такие, как остальные.
Скажите, удавалось ли раньше приговоренным совершить побег с поверхности
планеты?

-- Нет, никогда. Это и понятно, там обитают такие чудовища...

Джарл бросил взгляд вбок, на второго Гиганта. Кажется, он улыбался.

-- Когда вы посмотрите наш фильм, Хонат, то поймете, что это была ошибка
столетия. Хонат, а как вам троим удалось бежать?

Сначала с запинками, а потом с растущей уверенностью, по мере того, как
память возвращала яркие картины пережитых приключений, Хонат рассказал
об их пути. Когда он упомянул о гнезде демона и их пиршестве, Джарл
многозначительно посмотрел на Герхарда, но не перебил Хоната.

-- И наконец мы добрались до верхушки трубы и оказались на
каменном плоскогорье,-- сказал Хонат.-- Аласкон был все еще с нами, но
когда он увидел сверкающий заостренный столб, светящийся глаз и вас, то
бросился вниз с обрыва. Он тоже был преступником, как и мы, но он не
должен был погибнуть таким образом. Он был храбр и умен.

-- Но недостаточно умен, чтоб подождать, пока не выяснятся все
обстоятельства,-- загадочно произнес Джарл.-- И все же, Адлер, это
поразительно, иначе и не назовешь. Это самый удачный посев в этом витке
Галактики, насколько я знаю. И какая удача оказаться на этом месте в тот
момент, когда здесь обнаружилась вот эта замечательная парочка!

-- Что это значит? -- спросил Хонат.

-- Все очень просто, Хонат. Когда команда Сеятелей поселила здесь ваш
народ, то с самого начала предполагалось, что на вершинах джунглей вы
вечно жить не будете. Они знали, что рано или поздно, но вам придется
спуститься на грунт и научиться выживать на поверхности. Научиться
побеждать эту планету на равных условиях. Иначе бы вы быстро зашли в
тупик развития и вымерли.

-- Все время жить на поверхности? -- слабым голосом переспросила Матилд.

-- Да, Матилд. Жизнь на Вершинах -- только переходный период, пока вы
накапливали необходимые знания и учились применять эти знания на
практике. Но чтобы стать настоящими хозяевами Теллуры, вам придется
завоевать поверхность.

То, что придумали ваши люди -- так изгонять преступников -- было самым
лучшим выходом в этом необходимом процессе завоевания поверхности.
Требуется особо крепкая воля и незаурядная храбрость, чтобы сделать шаг
вопреки обычаям. И оба этих качества необходимы для того, чтобы
завоевать Теллуру. Одолеть ее. Именно самых крепких и закаленных бойцов
ваш народ год за годом изгонял на поверхность.

Рано или поздно, но кто-то из изгнанников обнаружил бы, что жить на
поверхности можно и сделал бы это возможным для остальной части вашего
племени. И они постепенно покинули бы деревья. Ты и Хонат
поступили именно так.

-- Заметь, Джарл,-- сказал Герхард,-- что в этом случае преступление
имело идеологический характер. Это был критический пункт в политике
наказания этих людей. Одного бунтарского духа недостаточно. Но прибавь
сюда немного ума... Да что я говоpю! Он -- человек!

Голова у Хоната шла кругом.

-- Но что все это означает? -- воскликнул он.-- Значит ли, что мы...
больше не обречены жить в Аду?

-- Нет, обречены, если ты и дальше намерен так называть поверхность,--
сурово сказал Джарл.-- Вы научились жить здесь, на поверхности, и
кое-что поняли. Кое-что очень важное: КАК ОСТАВАТЬСЯ в
живых, ПОБЕЖДАЯ ВРАГОВ! Знаете ли вы, что голыми руками вы
убили троих демонов! Ты, Матилд и Аласкон.

-- Убили?..

-- Конечно,-- сказал Джарл.-- Вы съели три яйца. Это единственный и
классический способ уничтожения таких чудовищ, как динозавры. Взрослого
ничем, кроме ракетного ружья, не прошибешь. А в яйце они беспомощны. И у
взрослых не хватает ума охранять свои гнезда...

Хонат слышал его, словно издалека. Даже тепло тела Матилд, находившейся
рядом с ним, не помогало сохранять чувство реальности.

-- Тогда нам придется вернуться туда вниз,-- тусклым голосом сказал
он.-- И навсегда.

-- Да,-- мягко сказал Джарл.-- Но ты будешь не один, Хонат. Начиная с
завтрашнего утра с тобой будет весь твой народ.

ВЕСЬ народ!

-- Так вы... собираетесь изгнать их из мира Вершин?

-- Весь. Нет, мы не станем запрещать им жить среди Вершин и лиан, но с
этого момента твоему племени придется завоевать поверхность. И вы с
Матилд доказали, что это вполне возможно. Давно пора, чтобы и все
остальные это усвоили.

-- Джарл, ты совсем забыл об этих маленьких людях,-- сказал Адлер.--
Скажи им, что ждет их самих. Видишь, они напуганы.

-- Конечно, конечно, само собой. Хонат и ты, Матилд -- единственные
представители вашего народа, которые умеют выживать на поверхности. И мы
не собираемся учить этому ваше племя. Этим полностью займетесь вы.

У Хоната отвисла челюсть.

-- Займетесь вы,-- твердо повторил Джарл.-- Завтра мы вернем вас в ваше
племя и скажем всем, что только вы знаете законы успешного выживания на
Поверхности. И что всем остальным придется спуститься и жить там же.
Больше мы ничего не скажем. Как по-твоему, что они сделают?

-- Не знаю,-- ошеломленно сказал Хонат.-- Может случиться что угодно.
Они даже могут сделать нас Вершителями... Но ведь мы... Для них мы же 
преступники!

-- Вы -- открыватели нового, Хонат, вот вы кто. Мужчина и женщина,
которые поведут человечество Теллуры вперед, заставят его спуститься с
Чердака на первый этаж, в широкий и загадочный мир.

Джарл поднялся на ноги, купаясь в лучах яркого белого света. Хонат поднял 
голову и увидел, что еще около десятка Гигантов толпятся на самом 
краю яркого пятна света и вслушиваются в каждое их слово.

-- Но должно пройти некоторое время, прежде, чем мы начнем,-- сказал
Джарл.-- Наверное, вы хотите осмотреть корабль?

С неизвестным ранее чувством, в каком-то оцепенении Хонат взял Матилд за
руку. И они вместе зашагали от трубы в Ад, следуя по пятам за Гигантами.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

ВОДОРАЗДЕЛ

1

Шепот недовольства среди команды РКК "Неоспоримый" -- капитан
Горбал, будучи человеком военным, называл это "нелояльностью" --
достиг уровня, когда игнорировать его стало невозможно. Это
произошло задолго до того, как расстояние до цели полета стало
меньше пятидесяти световых лет.

Раньше или позже, но этот пpоклятый морж об этом пронюхает.

Капитан Горбал не знал, будет ли он рад, либо наоборот, сердит, когда
это произойдет и адаптант узнает о сложившейся ситуации. В чем-то тогда
станет проще. Но момент будет очень неприятный и щекотливый и для
Хоккеа, и для всей команды. Да и для самого Горбала. Может, лучше
сидеть на клапане безопасности, пока альтаирцев не высадят на... как эта
планета называется... опять забыл... Да, на Землю.

И команда, кажется, явно не собирается позволить капитану так долго
оттягивать этот момент.

Что касается Хоккеа, то в его мозгу явно не было центра, который
позволил бы заметить то, что заметил бы всякий. Эмоциональный оттенок
недружелюбия причинял ему некоторые неудобства, как и слишком
разреженная атмосфера на борту ригелианского линкора. Облаченный для
безопасности в мягкую тонкую оболочку, большую часть корабельного дня он
проводил в оранжерее, наблюдая, как впереди по курсу увеличивается
звезда, называемая Сол.

И он разговаривал. Боги всех звезд! Какой это был болтливый пассажир!
Капитан Горбал успел узнать об истории самого древнего этапа программы
звездного посева больше, чем он вообще хотел знать. Но своей очереди
ждали новые массивы информации. К тому же программа "Семя" не была
единственной любимой темой Хоккеа. Делегат Колонизационного Совета
получил образование вертикальной ориентации -- по контрасту с
образованием самого Горбала, знания которого по горизонтали
располагались по курсу космических полетов и даже мимолетно не касались
других предметов.

И похоже, Хоккеа как pаз занялся расширением познаний капитана Горбала, не
спрашивая, желает ли последний их расширить.

-- Например, сельское хозяйство,-- говорил он в этот момент.-- Планета,
которую мы собираемся засеять -- отличный пример, показывающий
необходимость дальновидной сельскохозяйственной политики. Раньше там
были джунгли и планета была плодородна. Люди начали заселять ее, будучи
фермерами. Они широко использовали огонь, и огнем же и погубили себя.

-- Каким образом? -- рефлекторно спросил Горбал. Сохранять молчание не
имело смысла. Хоккеа все равно бы не остановился. А быть невежливым с
членом Колонизационного Совета -- дело невыгодное.

-- В предыстории этой планеты, за пятнадцать тысяч лет от момента
"ноль", участки для земледелия расчищались с помощью огня. Потом сажали
какие-то однолетние растения, типа кукурузы или зерна, снимали урожай и
позволяли джунглям вернуться на прежнее место. Потом снова выжигали
джунгли, и цикл повторялся.

Таким способом хозяйствования они уничтожили большую часть дичи на
Земле.

Но учли ли они свои ошибки? Нет. Даже после начала космических полетов
этот тип хозяйствования остался обычным для районов джунглей. Хотя
кое-где уже проглядывала голая скала.

Хоккеа печально вздохнул.

-- Теперь там, конечно, нет больше джунглей, нет морей. Ничего нет!
Ничего, кроме пустыни, голого камня, ледяной и разреженной атмосферы --
во всяком случае такой бы увидели Землю люди, если бы снова на ней
оказались. И виной, конечно, не только способ ведения хозяйства методом 
"выжженной земли".

Горбал украдкой бросил взгляд на ссутулившуюся спину лейтенанта
Авердора, его адъютанта и навигатора. Авердор ухитрился за все время
полета не обратиться ни единым словом ни к Хоккеа, ни к любому другому
пантропологу. Он, конечно, и не должен был по своей должности
взваливать на себя тяжесть дипломатии, которая была тяжким крестом
Горбала, но напряжение, которое требовал