Тот житель холмов, что говорил о верности своей клятве, упал.
     Это вывело Локриджа из оцепенения.
     - Народ Вестхейвена! - громко крикнул он. - Вперед за своих родных!
     Стрела прыгнул вперед. Блеснул огнем его бронзовый меч и, найдя цель, вернулся окровавленным. Ястреб получил удар по шлему, который зазвенел почти так же, как его смех, раздавшийся, когда он нанес ответный удар. Их братья, Пастух и Милое Солнце, присоединились к ним, а за ними и остальные. Численно они превосходили людей Боевого Топора, и сражение было коротким и безжалостным.
     Локридж нацелил клинок на Ху. Тот, увидев, что его отряд разбит, поднялся в воздух и затерялся в клубах тумана. Слышно было, как он зовет Сторм, пронзительно крича над охваченными битвой лугами.
     "Значит, она прошла другой дорогой, - подумал Локридж. - Она уже там".
     - Туда, по этому пути! - скомандовал он.
     Вышли на луг. Раскачиваясь, прямо на шеренгу его воинов неслась колесница. Обученные им, они не двигались с места, пока она не подкатила почти вплотную, потом расступились и с боков вонзили копья в вождя. Лишившиеся хозяина лошади ускакали и исчезли в белесой мгле. Бритты атаковали ютоазов, бежавших за колесницей. Локриджу все это казалось чем-то вроде театра теней. Он искал Сторм.
     Он шел со своим отрядом по полю брани. Время от времени можно было увидеть фрагменты битвы. Ютоаз раскроил череп воину из Вестхейвена и был тут же разрублен на куски иберийцем. Двое людей катались в грязи, как собаки, пытаясь вцепиться друг другу в горло. Юноша, которого звали Туно, лежал, раскинув руки, в луже крови, глядя пустыми глазами в затянутое пеленой тумана небо. Локридж быстро прошел мимо. Ножны хлопали по ноге. Шлем и латы вдруг показались очень тяжелыми.
     Спустя какой-то отрезок вечности он услыхал крики. Группа людей из его войска неслась прыжками, плотно сжав губы и стараясь не поддаться панике. Локридж окликнул их командира.
     - Мы встретились с нею на окраине селения, - объяснил тот, задыхаясь. - Ее огонь убил троих прежде, чем мы смогли скрыться.
     Они не удрали с поля боя. Они выполняли его инструкции, согласно которым должны были отступить и искать другого противника. Локридж бросился в ту сторону, откуда они появились.
     Прежде всего он услышал ее голос:
     - Ты, ты и ты. Разыщите вождей клана. Пусть явятся ко мне. Я буду ждать здесь, а когда мы все обсудим и наведем какой-то порядок в наших рядах, мы уничтожим этих морских разбойников. - Ее голос звучал хрипло и прекрасно.
     Локридж пошел вперед сквозь клубы тумана. Они, казалось, сами расступились, - она была перед ним.
     При ней было несколько ютоазов. Били копытами кони, запряженные в колесницу, на которой стоял Уитукар с алебардой наизготовку. Но Сторм стояла одна, впереди. Ее тело Охотницы защищала лишь наброшенная туника; во лбу сиял лунный серп. Мокрые волосы блестели в тусклом свете, лицо было исполнено жизни. Он выстрелил в нее.
     Ее реакция была молниеносной. Щит окружил ее. Буря против бури - энергии столкнулись, взаимоуничтожаясь в многоцветном пламени.
     - Патрульный, - донесся ее голос через ревущую, внушающую трепет радужную красоту, - иди сюда и погибни.
     Локридж понял ее, поскольку впервые за много лет в ушах у него были диаглоссы. Он подошел ближе.
     Ее лицо валькирии исказил ужас.
     - Малькольм! - раздался пронзительный крик.
     Его сыновья звали в бой своих людей. Поднялись мечи, копья и томагавки.
     Краем глаза Локридж увидел, как длинный топор Уитукара навис над Ястребом. Юноша увернулся, впрыгнул на колесницу и нанес колющий удар. Возница Уитукара - совсем еще мальчик - бросился между клинком и своим господином и упал с мечом в груди; вождь в это время выхватил каменный кинжал. У Ястреба не было времени вытащить меч из тела подростка; он обхватил рыжебородого ютоаза руками. Они вместе свалились с колесницы и продолжали борьбу на земле.
     И другие вестхейвенцы вступили в схватку. Им противостоял храбрый, умелый враг, который стоял насмерть, щит против щита, отвечая ударом на удар. Темнеющий воздух сотрясался от яростной битвы.
     - О, Малькольм, - всхлипнула Сторм, - что сделало с тобой время?
     Ему оставалось только быть безжалостным; он приблизился к ней с пистолетом в руке, другая рука, в которой нужно было держать меч, оставалась свободной. В любой момент она могла упорхнуть, как Ху. Но превосходящие силы противника теснили ее воинов, и она отступала вместе с ними. Локридж не мог подобраться к ней через бурлящую вокруг толпу. Когда между ними на краткий миг открывался проход, он стрелял, она выставляла энергетический щит, и ее окружала огненная крона. И снова их разделяли хрипение, тяжелое дыхание, звериная ярость битвы.
     Они с боем продвигались между хижин. Над крышами возник черный силуэт Длинного Дома.
     Неожиданно Стрела и Милое Солнце прорвали линию обороны ютоазов и ринулись вперед, ногами отпихивая тела убитых. Развернувшись, они ударили с тыла. Их люди заполнили образовавшуюся брешь. Сражение разбилось на небольшие группы, дерущиеся под убогими стенами деревенских лачуг.
     Локридж увидел перед собой Сторм и прыгнул. Свет вспыхнул так ярко, что на какое-то время они оба ослепли. Он наугад нанес в многоцветной темноте удар ребром ладони; она вскрикнула от боли. Он почувствовал, что пистолет выпал у нее из руки. Пока она не успела подняться в воздух со своим поясом, он бросил собственное оружие и крепко обхватил ее.
     Они вместе упали. Она защищалась руками, ногтями, коленями, зубами - по ее коже бежали ручейки крови. Все же ему удалось прижать ее к земле своим весом и весом лат. Зрение вернулось к нему. Он посмотрел ей в глаза. Она подняла голову и поцеловала его.
     - Нет, - выдохнул он.
     - Малькольм, - сказала она; он чувствовал ее горячее дыхание. - Малькольм, я могу сделать тебя снова молодым, ты будешь бессмертным, вместе со мной.
     Он выругался.
     - Я - муж Аури.
     - Так ли? - Внезапно она затихла в его руках. - Тогда доставай меч.
     - Ты знаешь, что я не могу это сделать. - Он поднялся, снял с нее пояс, помог ей встать и завел ее руки за спину. Она улыбнулась и наклонилась к нему.
     Сражение вокруг них закончилось. Увидев, что их Богиню взяли в плен, оставшиеся в живых ютоазы побросали оружие и пустились наутек. Раненые стонали и выли, лежа на земле.
     - Колдунья в наших руках, - сказал Локридж. Собственный голос казался ему чужим. - Теперь остаются только ее воины.
     Подошли с оружием в руках его сыновья. Ему стало стыдно, что он не почувствовал себя счастливее, увидев среди них Ястреба. Он отпустил Сторм. Исцарапанная, грязная, взятая в плен, она окинула их царственным взором.
     - Такой судьбы ты желаешь? - спросила она по-английски.
     Локридж не мог выдержать ее взгляда; он опустил глаза и вздохнул.
     - Это та судьба, которая у меня есть.
     - Неужели ты хоть на секунду решил, что сможешь избежать возмездия?
     - Да. Когда от тебя не будет известий, твои шпионы, конечно, появятся и узнают, что произошло. Они не найдут тебя. Они услышат о пиратском рейде, во время которого ты, вероятно, погибла; выяснят, что Патруль тут ни при чем, насколько можно судить по путаным рассказам местных жителей, просто набег вождя из каменного века, который прослышал, что Ютландия переживает трудные времена, увидел в этом свой шанс, и ему так повезло, что шальные стрелы сразили тебя и Ху прежде, чем вы успели прогнать его банду. Более того, твои преемники решат, что с этой эпохой и связываться не стоит. Есть много дел в других местах и других временах; нас оставят в покое.
     Некоторое время Сторм стояла молча.
     - Ты проницателен, Малькольм, - сказала она наконец. - Каким героем мог бы ты стать для нас.
     - Меня это не интересует, - ответил Локридж безжизненным голосом.
     Сторм разглаживала свою одежду, пока она не стала плотно облегать ее тело.
     - А что ты сделаешь со мной? - прошептала она.
     - Не знаю, - сказал он, чувствуя себя несчастным. - Пока ты жива, ты представляешь смертельную опасность. Но я... я не могу причинить тебе вреда. Я так благодарен, что тебе удалось выжить в этом... - Локридж часто заморгал глазами. - Возможно, мы сможем спрятать тебя где-нибудь, - закончил он хриплым голосом. - С почетом.
     Сторм улыбнулась.
     - Ты придешь повидаться со мной?
     - Лучше не стоит.
     - Придешь. Тогда мы сможем поговорить. - Она отодвинула в сторону меч Пастуха, сына Аури, подошла к Локриджу и еще раз поцеловала его.
     - До свиданья, Рысь.
     - Уведите ее! - рявкнул он. - Свяжите. Но будьте осторожны: ей нельзя причинять вреда.
     - Где держать ее, отец? - спросил Стрела.
     Локридж сделал несколько шагов вперед, выйдя на площадь перед Длинным Домом. Лежащее у него ног мертвое тело Ху казалось съежившимся.
     - Там, - решил он. - В ее собственном жилище. Поставьте снаружи охрану. Уберите мертвых и сделайте что можно для раненых.
     Он провожал ее взглядом, пока она вместе со стражниками не скрылась в дверном проеме.
     Гром битвы отдавался в нем так же, как и биение его сердца. Внезапно он почувствовал, что не может больше оставаться на месте, и побежал по деревне, громко крича:
     - Люди Авильдаро! Морской народ! Мы пришли, чтобы освободить вас! Колдунья пала. На лугу идет битва за вас. Неужели вы сами будете валяться и не нанесете ни одного удара? Выходите, если среди вас есть мужчины!
     И они вышли - семья за семьей: охотники, рыбаки, рыцари моря; с оружием в руках они столпились вокруг пришедшего избавителя. Локридж позвал своих сыновей, чтобы они тоже присоединились. Отряд в пятьдесят человек прошел через священную рощу и обрушился на ряды людей Боевого Топора.
     И разбил их.
     Когда осколки последней колесницы валялись на земле и последнего ютоаза отогнали на пустошь, Локридж приказал привести к нему всех пленных. В основном это были женщины и дети, переживавшие крушение всех своих надежд. Но Уитукар остался жив. Руки его были связаны за спиной; он узнал Локриджа и проигнорировал его.
     В гаснущий костер подбрасывали топливо, пока языки пламени не заплясали в промозглой мгле так же дико, как отплясывали люди Тенил Оругарэй. Локридж посмотрел на представшую перед ним картину страдания и сказал как можно мягче:
     - Вам больше не причинят горя. Завтра вы сможете уйти. Это наша земля, а не ваша. Но один из наших людей отправится с вами, чтобы говорить о мире. Земля широка; нам известны незаселенные местности, которыми вы можете воспользоваться. В середине зимы вожди племен будут здесь держать совет, на котором мы будем искать пути удовлетворения наших общих нужд. Уитукар, я надеюсь, что ты будешь среди них.
     Ютоаз упал на колени.
     - Господин, - сказал он, - я не знаю, какая странность приключилась с тобой этой ночью. Но мы по-прежнему названые братья, ты и я. Если ты не против.
     Локридж поднял его.
     - Развяжите. Он наш друг.
     Глядя на своих людей, он, Рысь, знал, что труд его не завершен. Вестхейвен построен на надежной основе. В следующие двадцать-тридцать лет - сколько ему будет отпущено - он должен создать аналогичный союз в Дании.
     Если бы Сторм...
     К нему стремительно подбежал человек и бухнулся ничком на землю.
     - Мы не знали! Мы не знали! Мы услышали шум слишком поздно! - причитал он.
     Словно пальцы, сжимающиеся в кулак, сомкнулась вокруг Локриджа ночь. Он кликнул факельщиков и бежал всю дорогу до Длинного Дома.
     Она лежала в безжалостном свете шаров. Ее красота увяла: нельзя умереть от удушья без того, чтобы не почернела кожа, не высунулся между зубов распухший язык, не вылезли из орбит глаза. Но что-то прежнее оставалось - в блестящих волосах и точеных чертах лица, в теле, боровшемся до конца, и связанных руках, когда-то обнимавших его.
     Поперек нее лежал труп Брэнна.
     "Я забыл о нем, - подумал Локридж. - Я не мог вынести этого воспоминания. Значит, он прошел сквозь занавес, уже почти во власти смерти, - и увидел ее, свою мучительницу, беззащитной...
     Сторм, о моя Сторм!"
     Люди Моря стояли в полной тишине, пока их господин плакал.
     Локридж велел принести дров. Он сам проводил ее в последний путь: в ногах уложил ее верного помощника и одновременно заклятого врага и от факела поджег Длинный Дом. С громким треском высоко в небо взметнулось пламя, и стало светло, как днем. "Мы построим здесь святилище, - подумал он, - для поклонения Той, которую когда-нибудь назовут Марией".
     А у него самого было лишь одно место, куда он мог пойти. В одиночестве он вернулся на судно.
     Руки Аури обняли его. Ближе к восходу солнца он обрел успокоение.
     И возблагодарил Господа или судьбу - как бы их ни назвать - за помощь.
     Наступал бронзовый век - новый век. То, что Локридж видел в своей прошлой, но еще не начавшейся жизни, давало основания верить, что это будет богатая, мирная и счастливая эпоха; возможно, самая счастливая из всех тех, которые человечеству предстоит пережить до наступления того отдаленного будущего, в которое он мельком заглянул. Потому что сохранившиеся и обнаруженные впоследствии реликвии никак не свидетельствовали о сожжениях, убийствах или рабстве. Скорее, золотая Колесница Солнца из Трундхольма и рога, чьи изгибы напоминали Ее змей, говорили за то, что северные народы объединились. Широко и далеко будут простираться маршруты их путешествий: ноги датчан будут ступать по улицам Кносса, моряки будут отправляться из Англии в Аравию. Кто-то может даже достичь Америки, где индейцам предстоит рассказывать о мудром и добром боге и богине по имени Перо Цветка. Но большинство вернется. Ибо где еще жизнь может быть так хороша, как в первой в мире земле, одновременно могучей и свободной?
     В конце концов она придет в упадок - перед жестоким веком железа. Однако тысяча счастливых лет - тоже немалое достижение; и дух, порожденный ими, выстоит. На протяжении всех грядущих веков позабытая правда о том, что когда-то многие поколения людей жили в радости, должна ждать и мудро действовать. Те, кто создал окончательное будущее, вполне могут вернуться назад в королевство, основанное Рысью, и поучиться.
     - Аури, - прошептал Локридж, - будь со мной. Помоги мне.
     - Всегда, - сказала она.