могу смотреть на тебя, - сказала Аури, когда к ней вернулась рассудительность. - Еще будет время, после того, как ты освободишь Авильдаро.
     Локридж помрачнел.
     - Деревня, которую ты знаешь, не вернется, - сказал он. - Вспомни, кого не стало.
     - Я знаю, - ответила она с грустью. - Эхегона, который всегда был таким добрым, и Вуровы Веселого, и еще стольких других. - Однако все, что произошло с тех пор, приглушило ее боль. Кроме того, люди Тенил Оругарэй не переживали потери так тяжело, как те, кто пришли после них. Они прекрасно научились принимать все таким, как оно есть.
     - К тому же нельзя забывать о ютоазах, - продолжал Локридж. - Мы можем прогнать это племя в этот раз. Но есть ведь и другие могущественные племена, которым не хватает земли. Они вернутся.
     - Зачем ты все время мучаешь себя, Рысь? - Она склонила голову набок. - Ведь у нас есть сегодняшний день, и... О-о! Рыба!
     Он жалел, что может лишь притворяться веселым, но не радоваться жизни по-настоящему, как она. Его мертвые были с ним неотлучно: народы, короли и не оставившие по себе памяти простые люди во всех эпохах, где шла война во времени, - да, даже тот парень, которого он убил у себя на родине через четыре века. Он видел теперь, что его ханжеская уверенность в своей правоте лишь прикрывала ощущение виновности в убийства "О, конечно, я этого не хотел, - устало говорил он себе, - но факт остается фактом... это произойдет... и будь это в моей власти, я вывернул бы само время наизнанку, лишь бы этого не было".
     Они завтракали своим уловом, в стиле сашими, когда протрубил рог. Локридж вздрогнул: так быстро? Не теряя времени, он стал грести к дому.
     Действительно, Марет уже был там - с шестью другими Хранителями. Они сменили свои наряды священника, рыцаря, купца, йомена, нищего на плотно облегающую форму, похожую на ту, что он видел на Патрульных, но цвета зеленой листвы; радужно-переливающиеся плащи ниспадали с их плеч. Из-за бронзовых шлемов они отчужденно глядели на своих помощников темными продолговатыми глазами на лицах, так напоминавших лицо Сторм, что становилось не по себе.
     - У нас есть еще один агент на Британских островах, - сказал Марет. - Он приведет войско после наступления темноты. А пока нужно заняться приготовлениями.
     Локриджу, Аури и Фледелиусу пришлось выполнять поручения, смысла которых они не понимали. Поскольку этот коридор оставался тайной для врага и эти ворота открывались на жизненно важный период, аванзал был забит военными машинами, и входы были достаточно широки, чтобы их пропустить. Американец мог в общих чертах распознать некоторые из них - средства передвижения, стрелковые орудия; но что представлял собой кристаллический шар, в котором клубилась тьма, усыпанная, словно звездами, мерцающими точками? Что это за спираль из желтого огня, холодного на ощупь? Его вопросы пренебрежительно игнорировались.
     Даже Фледелиус разозлился.
     - Я им не крепостной, - ворчал он.
     Локридж старался подавить собственное раздражение.
     - Ты же знаешь, как прислужники любят распоряжаться другими. С королевой все будет иначе, когда мы с ней встретимся.
     - Да, ты прав. Ради Нее я готов проглотить свою гордость... Любят распоряжаться. Охо-хо! Да ты остроумный парень! - Фледелиус захохотал и так хлопнул Локриджа по спине, что тот пошатнулся.
     Наступили сумерки, опустилась темнота. С неба вихрем спустились люди из Англии короля Генриха.
     Это была компания неотесанных и необузданных ребят - всего человек сто: отставные солдаты, моряки, более похожие на пиратов, охотящиеся за состоянием младшие сыновья, разбойники, бродячие ремесленники, валлийские повстанцы, парни с низин, занимающиеся кражей скота, - они собрались отовсюду - от Дувра до Лендс-Энда, от Шевиот-Хиллз до лондонских улиц. Локридж мог только гадать, как был каждый из них завербован. Кто-то по религиозным побуждениям, кто-то за деньги, кто-то, чтобы избежать виселицы; одного за другим, Хранители разыскали их и втянули в тайный союз - и вот теперь пришло время воспользоваться их услугами.
     Факел высвечивал лица в бурлящей и ворчащей толпе, собравшейся на острове. Рядом с Локриджем стоял коренастый моряк с косичкой, в драных штанах и рубашке, босой, с серьгами в ушах и изрезанным старыми шрамами лицом.
     - Ты откуда, друг? - спросил его Локридж.
     - Из Девона я, - ответил тот. Локридж понимал его с большим трудом: даже лондонцы все еще произносили гласные на голландский манер, а у этого парня вдобавок имелся еще и сильнейший диалект. - Я был в борделе матушки Колли, когда меня вызвала. Была там, знаешь, на редкость шустрая бабенка! Будь у меня еще часок, она б нескоро забыла Неда Брауна. Но когда медальон заговорил... Клянусь Богом, я был под французским огнем и накалывал на пику караибов, а они орали и лезли по бортам галеона... но никогда не посмел бы я ослушаться этого вызова.
     - Медальон?
     Браун постучал по диску с изображением Девы Марии, который висел у него на шее. Локридж заметил такие же диски на волосатых торсах еще нескольких человек.
     - А тебе что, не дали такого? Ну он шепотом сообщает, когда ты им нужен, да так, что никто, кроме тебя, не слышит, и говорит, куда надо двигать. Он меня там встретил и перенес в какое-то дикое место, а потом сюда. Я и не знал, что на службе такая уйма народу.
     Перед входом в хижину выросла фигура Марета. Он возвысил голос - не слишком сильно, - но волнение улеглось.
     - Люди, - сказал он, - долгое время большинство из вас состоит в Товариществе, и многие могут вспомнить, как оно спасло их от тюрьмы или смерти. Вы знаете, что служите делу добрых магов, которые своим искусством помогают Святой Католической вере в борьбе с язычниками и еретиками. Сегодня вы призваны, дабы исполнить свою клятву. В далекий и необычный путь отправитесь вы, чтобы сражаться с дикими людьми, в то время как мы, ваши господа, займемся колдунами, которым они служат. Идите же смело вперед, во имя Господа, и те, кто останется в живых, будут богато награждены, а павшие получат еще более высокую награду на небесах. Теперь преклоните колени и получите отпущение грехов.
     У Локриджа этот ритуал оставил неприятный привкус. Была ли необходимость в таком цинизме?
     Ладно - во имя спасения Сторм Дарроуэй. "Я увижу ее снова", - подумал он, и сердце забилось в его груди.
     Притихшие и серьезные - Локридж и не предполагал, что они могут быть такими, - англичане гуськом вошли в дверь хижины и спустились вниз. В аванзале, перед радужным занавесом, им роздали оружие: меч, пику, топор, самострел. Порох был бесполезен против Патруля, для сражения с ютоазами в нем не было необходимости. Марет подозвал Локриджа.
     - Ты лучше оставайся со мной как проводник. - Он вложил в ладонь американца энергопистолет. - Держи. Ты прибыл из эпохи, технически достаточно развитой, чтобы пользоваться им. Это несложно.
     - Я знаю, как им пользоваться, - огрызнулся Локридж.
     Марет оставил свой высокомерный тон.
     - Да, она ведь остановила на тебе свой выбор, - пробормотал он. - Ты далеко не обыкновенный человек.
     Сквозь толпу протиснулась Аури.
     - Рысь! - взмолилась она: ее начинал мучить возвратившийся страх. - Будь рядом со мной.
     - Пусть она остается здесь, - приказал Марет.
     - Нет, - возразил Локридж. - Она отправится с нами, если захочет.
     Марет пожал плечами:
     - Тогда пусть держится в стороне.
     - Я должен быть в передних рядах, - объяснил ей Локридж. Ладонями он ощущал ее дрожь. Нужно поцеловать ее... или не стоит?
     - Пойдем, крошка. - Йеспер Фледелиус положил на плечо Аури свою огромную, как у гориллы, руку. - Держись рядом со мной. Мы, датчане, должны держаться вместе среди этих английских невежд. - Они скрылись в толпе.
     В течение дня Локридж помог протащить через ворота несколько летательных аппаратов - флаеров. Они были яйцеобразной формы, сверкающие и прозрачные, и основу их составляло не вещество, а энергия непонятной ему природы. В каждом из аппаратов могло поместиться двадцать человек. Он забрался в первый из них вместе с Маретом. Люди, которые уже были в нем, тяжело дышали, шептали молитвы или бормотали ругательства и затравленно озирались, словно попавшие в западню животные.
     - Они не слишком будут напутаны, чтобы сражаться? - поинтересовался Локридж на датском.
     - Нет, я их знаю, - ответил Марет. - Кроме того, обряды посвящения включают бессознательное кондиционирование. Их страх превратится в ярость.
     Аппарат бесшумно поднялся и под тихое жужжание, исходившее от стен, поплыл по отливающему холодным светом туннелю. Остальные флаеры полетели следом - в каждом из них за пультом управления сидел Хранитель.
     - Раз уж у вас есть этот коридор, - спросил Локридж, - почему бы не набрать еще подкреплений в других периодах?
     - Нет возможности. - Марет отвечал рассеянно, пальцы его бегали по разноцветному щиту, черты лица были напряженно сосредоточены - Коридор был построен, в основном чтобы обеспечить доступ именно в эту эпоху. Его терминал в будущем находился в восемнадцатом веке, где у нас есть еще один надежный опорный пункт в Индии. Патруль особенно активен в Англии от Нормандского завоевания до войн Алой и Белой Розы, поэтому у нас вовсе нет ворот, выходящих в средние века; немного их и в более ранних эпохах, где критические регионы, театры крупных сражений находятся в других местах. Фактически на севере времен неолита и бронзового века ворота служат почти как пересадочные пункты. Это во многом просто удачное совпадение, что у нас здесь есть ворота, имеющие частичное временное перекрытие с воротами в Дании.
     Локридж хотел было продолжить расспросы, но безжалостно быстрый флаер был уже в нужном им году.
     Марет вывел его из коридора и вылез, чтобы свериться с находящимися в шкафу часами-календарем.
     - Отлично! - с воодушевлением сообщил он, вернувшись. - Нам повезло. Не придется ждать. Сейчас ночь, приближается рассвет, и мы, похоже, совсем недалеко от того момента, когда она была захвачена.
     Энергетические лучи держали аппараты вместе при пересечении ими временного порога. Теперь они быстро поднялись ко входу, люк открылся и закрылся за ними. Марет установил приборы на полет при небольшой высоте в восточном направлении.
     Локридж смотрел на проплывавшую под ними местность. В лунном свете каменного века лежали Линкольнширские топи - еще более обширные и дикие. Однако за ними он разглядел на берегу рыбачьи деревни, которые с виду вполне могли бы сойти за Авильдаро.
     Это не было случайностью. До того как образовалось Северное море, люди добирались пешком из Дании в Англию; культура Маглемозе была единой. Позднее водное пространство пересекали их лодки, а Ее миссионеры прибывали с юга и в ту, и в другую землю. Диаглосса в его левом ухе рассказала Локриджу, что племена Восточной Англии и Западной Ютландии, переговариваясь медленно, все еще могли понимать друг друга.
     Чем дальше в глубь страны, тем менее близким становилось это родство. Население Северной Англии составляли в основном охотники и мастера по изготовлению топоров, сконцентрировавшиеся в Лангдэйл-Пайке, но торговавшие по всему острову. Долина Темзы была заселена достаточно мирно недавними иммигрантами с другой стороны пролива; фермеры с южных низин отказывались от своих мрачных обрядов, из-за которых прежде их сторонились. Возможно, это происходило под влиянием сильной, прогрессивной конфедерации на юго-западе, которая даже начала в небольших масштабах добычу олова, чтобы привлечь купцов из цивилизованных земель. В первую очередь это был народ Кубка, представители которого путешествовали маленькими компаниями и торговали бронзой и пивом. В Дании доживала последние дни старая эпоха; в Англии рождалась новая: эта западная страна лежала ближе к будущему. Оглянувшись, Локридж увидел реки и бескрайние леса; словно во сне, перед его мысленным взором ясно предстали миллионы порхающих птиц, лоси, встряхивающие огромными рогами, и счастливые люди. С внезапной болью он понял, что настоящий его дом - здесь.
     Нет. Под ним перекатывались морские волны. Он был на пути домой - к Сторм.
     Марет вел флаер с черепашьей скоростью, ожидая, пока посветлеет небо. Но даже летя так, уже через пару часов в поле зрения показался Лимфьорд.
     - Приготовиться!
     Летательные аппараты опустились ниже. Стальным блеском отливала вода, сверкала роса на траве и листьях внезапно возродившегося начала лета, крыши Авильдаро виднелись за священной рощей. Локридж увидел, что люди Боевого Топора все еще располагаются лагерем в поле, чуть поодаль. Он заметил часового у угасающего сторожевого костра - вытаращив глаза, он громко кричал, призывая спящих воинов.
     Другой - чужой - сверкающий флаер вспорхнул со своей стоянки перед Длинным Домом. Стало быть, Брэнн успел собрать своих людей. Под гаснущими звездами затрещали молнии, ослепительно яркие, сопровождаемые раскатами грома.
     Марет отрывисто отдал серию команд на незнакомом языке. Два флаера сошлись в том месте, где находился летательный аппарат Патруля. С ревом взметнулось яростное пламя, и аппарат лопнул, словно мыльный пузырь. Фигурки в черном, кувыркаясь, разлетелись по воздуху и попадали на землю.
     - Спускаемся, - сказал Марет Локриджу. - Они не ожидали нападения, так что их здесь немного. Но если они вызовут подкрепление... Нужно как можно быстрее перехватить контроль.
     Аппарат скользнул над самой водой и опустился на землю; Марет отключил силовое поле.
     - Вылезайте! - крикнул он.
     Локридж выпрыгнул первым, за ним посыпались англичане. Рядом сел еще один флаер. Во главе этого отряда был Йеспер Фледелиус с поднятым сверкающим мечом в руке.
     - Бог и король Кристиан! - гремел его голос.
     Другие аппараты опустились несколько поодаль, на лугу, где расположились ютоазы, и, высадив вооруженных людей, снова поднялись. Спокойно и бесстрастно пилоты-Хранители наблюдали за вспыхнувшим сражением, отдавая команды через висящие у англичан на шее амулеты, словно передвигая шахматные фигуры.
     Звенел металл, ударяясь о камень.
     Локридж бросился к хижине, которую хорошо помнил. Она была пуста. С проклятием он развернулся и со всех ног припустил к Длинному Дому.
     Вход сторожили около дюжины ютоазов. Проявляя отвагу перед лицом сверхъестественной угрозы, они неподвижно стояли с поднятыми топорами. Вперед вышел Брэнн.
     На его вытянутом лице играла вызывающая тревогу улыбка. В его руке блеснул энергопистолет. Пистолет Локриджа был настроен на защиту. Он метнулся сквозь фонтан огня и набросился на Патрульного; они покатились по пыльной земле. Оружие отлетело в сторону, каждый пытался схватить другого за горло.
     Меч Фледелиуса взлетел и опустился. Вооруженный топором воин остался лежать в луже крови. Другой ютоаз нанес удар, датчанин парировал его; тут подоспели следовавшие за ним англичане, и закипела битва.
     Краем глаза Локридж заметил еще две одетые в черное фигуры; струйки огня трещали там, где лучи пистолетов играли на щитах. Занятый дракой с Брэнном, он лично ничего больше сделать не мог. Патрульный был необычайно сильным и умелым противником. Но неожиданно они оказались лицом к лицу, и он узнал Локриджа. От ужаса у Брэнна отвисла челюсть и открылся рот; он отпрянул и попытался закрыться руками. Локридж ударил его по горлу ребром ладони, сел на него и бил головой об землю, пока тот не затих.
     Американец вскочил, даже не поинтересовавшись, что стало с черепом Брэнна. Повсюду вокруг Фледелиус и его соратники преследовали караульных-ютоазов. От других Патрульных остались лежащие у ног Марета и его товарищей-Хранителей обгоревшие трупы. Не обращая ни на кого внимания, Локридж через дверной проем ворвался в Длинный Дом.
     Внутри царил мрак. Он ощупью пошел вперед.
     - Сторм! - позвал он взволнованно. - Сторм, ты здесь?
     Тенью среди теней она лежала на возвышении, связанная. Его ладони ощутили холодный пот, покрывавший ее обнаженное тело; он сорвал провода с ее головы, прижал ее к себе и заплакал. Какой-то момент, показавшийся Локриджу вечностью, она не двигалась, и он подумал, что она умерла. А затем...
     - Ты пришел, - прошептала Сторм и поцеловала его.

ГЛАВА XIII

     Весть облетела лес, изгнанники возвратились домой, и в Авильдаро воцарилась радость.
     Празднество было буйным и веселым, хотя триумф победы и омрачался похоронами стольких убитых. Иноземцы, чье металлическое оружие прогнало ютоазов, были вовлечены в это неуемное веселье. Они говорили на непонятном языке - ну и что с того? Жареный поросенок объяснялся с ними своим вкусом, мужчина - улыбкой, женщина - самой собою.
     Только Длинный Дом оставили в покое, поскольку там расположились зеленые боги, которые привезли своих людей. Мясо и питье оставляли у дверей, и все взрослые мужчины соперничали за честь быть им слугой или посыльным. На второй день праздника один из них подошел к Локриджу, наблюдавшему, как танцуют на лугу жители деревни, и сказал, что его зовут.
     Он покинул танцующих с нетерпеливо бьющимся сердцем. Тревога за Сторм мешала ему принимать активное участие в забавах. Теперь же ему сообщили, что Богиня Луны потребовала его присутствия.
     Солнечный свет, запахи леса, дыма и соленой воды, звучащие вдалеке возгласы и песни - все это исчезло из его сознания, как только он вошел в дом. Священный огонь пока не был вновь разожжен: было обещано, что Она сама совершит этот обряд в подходящее для Нее время. Светящиеся шары освещали все внутри; грубо вытесанные столбы и стропила выступали на фоне закопченных стен; разбросанные меховые шкуры поблескивали, словно живые. Семь Хранителей, сидя на лавках, ожидали свою королеву. До того, чтобы поздороваться с Локриджем, они не снизошли.
     Зато, когда появилась Сторм, все встали. Дальний конец дома был теперь отгорожен - не ширмой из какого-нибудь материала, а силовым занавесом, полностью поглощавшим свет. Она прошла сквозь него. На фоне абсолютной темноты казалось, что она пылает огнем.
     "Или нет... она сияет, - подумал Локридж, чувствуя головокружение, - как то море, которое также принадлежит Богине". Три дна и три ночи мучений в устройстве для чтения мыслей наложили на нее отпечаток: резко вырисовывались широкие скулы, в зеленых глазах притаился лихорадочный огонь. Однако держалась она так же прямо, тем же иссиня-черным блеском отливали ниспадающие волосы, обрамляя смуглые лицо и шею. От ворот эпохи короля Фродхи было доставлено одеяние, соответствующее ее времени и положению. Сверху, до силового пояса, ее полупрозрачная мантия была голубой; книзу она расширялась и волнами спадала до щиколоток, постепенно приобретая более темный оттенок, приближающийся к пурпурному; на ней были вытканы серебром эмблемы, изображавшие одновременно пену и змей. Брошь в форме Лабрис держала плащ, подкладка которого была белой, как летнее облако, но который снаружи был серым из-за грозовых туч и предвещающих дождь перистых облаков. На ногах у Сторм были золотые туфельки, обсыпанные бриллиантами. Полумесяц кованого серебра увенчивал ее лоб.
     Марет сопровождал ее. Он что-то говорил на языке Хранителей. Сторм прервала поток его слов резким взмахом руки.
     - Говори так, чтобы было понятно Малькольму, - сказала она на языке Оругарэй.
     Марет растерялся.
     - На этом свинском языке, о сияющая?
     - Тогда на критском. Он достаточно тонок.
     - Но сияющая, я собирался доложить о...
     - Он должен знать. - Сторм оставила его переживать свое унижение и подошла к Локриджу. Она улыбалась. Он неумело наклонился и поцеловал протянутую ему руку.
     - Я еще не поблагодарила тебя за все, что ты сделал, - сказала она. - Но словами этого не выразить. Ты сделал гораздо больше, чем просто спас меня. Ты нанес мощный удар во имя всего нашего дела.
     - Я... Я рад, - выговорил он с трудом.
     - Садись, если желаешь. - С кошачьей гибкостью она повернулась и начала ходить взад и вперед. Локридж не слышал ее шагов на земляном полу. У него подгибались колени; он упал на лавку ряд