у родовитыми домами обоих народов. А таким путем, ты понимаешь, наследство переходит от их матерей к нашим сыновьям.
     "А приведет все это, - подумал Локридж, - к юнкеру Эрику.
     Нет, погоди. Это дело рук Патруля.
     Но не Хранители ли заложили фундамент?"
     Он молчал так долго, что Уитукар обиделся и вернулся на свой пост. Высоко в небе сияло полуденное солнце.
     Несмотря на мучившие его мысли, Локридж обрадовался, как дурак, когда появился Ху и сообщил, что она сейчас его примет. Чуть ли не одним прыжком он оказался по ту сторону занавески. Никто за ним не последовал.
     Огонь в Длинном Доме по-прежнему не горел; помещение было залито холодным светом шаров. Черная завеса все так же отделяла заднюю часть комнаты. Там, где стоял Локридж, пол был покрыт каким-то жестким материалом, а стены обтянуты серым. Между деревянных опор насмешкой выглядели мебель и устройства из будущего.
     К нему подошла Сторм.
     Следы ее плена исчезли. Иссиня-черные волосы, золотистая кожа, зеленые, как морские волны, глаза сияли, как будто сами излучали свет; при ходьбе платье прижималось к ее груди, бедрам, ногам, и он снова подумал о Крылатой Победе - Нике Самофракийской. Платье сегодня было белым, с глубоким вырезом и отделано критской лазурью. Лунный серп увенчивал ее лоб.
     - Малькольм, - сказала Сторм на его родном языке. - Это моя настоящая награда - то, что ты вернулся. - Она сжала его лицо в своих ладонях и смотрела на него сквозь пульсирующую неподвижность. - Спасибо, - добавила она на языке Оругарэй.
     Локридж знал, когда женщина ждет, чтоб ее поцеловали. У него кружилась голова, но он стоял на своем и старался удержать в голове все свои обиды и сомнения.
     - Ху, надо полагать, представил тебе мой отчет, - сказал он. - Мне нечего к нему добавить.
     - Тебе не нужно ничего добавлять, милый. - Она указала на диван. - Сядем. Мы можем поговорить обо всем.
     Он сел рядом с ней. Их колени соприкасались. Перед ними стояли бутылка и два наполненных бокала.
     Сторм подала ему один из них, подняла свой.
     - Выпьем за нас?
     - Брэнн тоже угощал меня вином, - хрипло ответил Локридж.
     Ее улыбка погасла. Прежде чем поставить бокал, она долго задумчиво смотрела на него.
     - Я знаю, о чем ты думаешь, - сказала она.
     - Что Хранители ничуть не лучше Патрульных, и провались к чертовой матери и те, и другие? Да, мне так кажется.
     - Но это неправда, - ответила она серьезно и искренне, ни на миг не давая ему отвести глаза. - Как-то ты упомянул нацистов из своего времени как случай абсолютного зла. Я согласна. Они были созданием Патруля. Но подумай - только честно, - представь себе, что ты - человек из теперешнего неолита, перенесенный в 1940 год. Много ли различий смог бы ты заметить между странами?
     - Твоя кузина Юрия пользовалась примерно такой же аргументацией.
     - Ах да. Она. - На мгновение ее губы сжались. - Когда-нибудь с Юрией придется разобраться.
     Сторм расслабилась, положила руку ему на бедро и заговорила мягко и быстро:
     - Ты встретил в моем будущем двух, именно двух людей, которые в своих целях спасли тебя. Около часу ты был в их мире. Они доставили тебя на выбранное ими самими место и бросили там, сделав несколько продуманно двусмысленных замечаний. Ну, сам посуди, Малькольм, у тебя же научное образование. Какое же это основание для того, чтобы делать выводы? Любые выводы!
     Ты видел то, что тебе хотели показать. Слышал то, что они хотели, чтобы ты услышал. Им надо, чтобы произошло что-то, к чему ты являешься ключом. Но что такое ключ, как не простой инструмент? Ты всего лишь видел изменившийся мир. Откуда ты знаешь, что его корни лежат не в победе Хранителей? Я думаю, что это именно так.
     Потому что, Малькольм, многое из того дурного, что ты видел в моей стране, - результат войны. Не было бы врага, не нужна была бы такая дисциплина, можно было бы экспериментировать и проводить реформы. Да, я знаю, что собой представляет Истар. Но ты же не настолько наивен, чтобы полагать, что правитель, даже обладающий самой что ни на есть абсолютной властью, может издать указ и добиться исполнения своей воли. Или ты думаешь, что это так? Мне приходится использовать то, что дано мне судьбой. Так вышло, что Истар меня поддерживает. Ее преемник - а я не могу нарушить право наследования: это вызвало бы опасные потрясения во всем королевстве, - тот, кто пришел бы после нее, состоит в другой фракции.
     - А Юрия? - спросил Локридж сквозь застилавший его мысли туман.
     - Моя дорогая Юрия, - Сторм усмехнулась. - Как бы ей хотелось стать Кориокой! И какая жалкая Кориока вышла бы из нее! - К ней вернулась рассудительность. - Я не недооценила тебя, Малькольм. Ты видел, что я могу сделать. Захватив Брэнна, с твоей помощью я сделала то, что может стать началом смертельного удара по Патрулю. Так мало людей, способных предпринимать эти операции во времени, и так много от них зависит. Пока Брэнн на свободе, большая часть моей энергии уходила просто на отражение его ударов. Я знаю, кто сейчас принял командование, и, откровенно говоря, мне ничего не стоит обвести Гарвена вокруг пальца.
     Но и сама наша победа выдвинула целый ряд проблем. Пока тебя не было, верный Ху посылал своих шпионов, и его посланники путешествовали туда-сюда. Мои соперники - о да, у меня дома плетется еще больше темных интриг, чем ты думаешь, - которые организуют заговоры против меня под личиной дружеского расположения, которую нам приходится носить, пока продолжается война, - мои соперники ухватились за этот стратегический пункт. Разве Юрия не делала намеков насчет наград в случае, если ты станешь ее агентом в моем лагере? - Локридж был вынужден кивнуть. - Так вот, с целью получения поддержки эта фракция утверждает, что мы должны по-прежнему сосредоточивать наши усилия в Средиземноморье и на Востоке. Они говорят: оставьте в покое Север, он не имеет никакого значения; хотя индоевропейское завоевание, безусловно, произойдет на юге и востоке, давайте сделаем так, чтобы оно оказалось не имеющим для врага настоящей ценности. А я говорю: бросьте эти регионы; оставьте лишь символические силы, а Патруль пусть держит там своих лучших людей; незаметно для них, давайте создадим на Севере тысячелетнюю несокрушимую твердыню!
     Локридж заставил себя отвлечься от ее лица с широкими скулами, от пленительных изгибов ее тела.
     - И поэтому ты предала людей, веривших тебе? - спросил он. В голосе его не было той силы, какую он хотел бы вложить в свои слова.
     - Да, конечно, я позвала ютоазов, и мегалитическим каменщикам это не нравится. - Сторм вздохнула. - Малькольм, по моему заданию ты читал книги и провел немало времени в Датском Национальном Музее. Тебе должны быть известны археологические находки. Приходит новая культура, которая сформирует будущее; и что бы мы с тобой ни делали, реликвии, доказывающие это, останутся лежать в своих стеклянных ящиках. Но мы можем контролировать детали, о которых экспонаты ничего не говорят. Ты предпочел бы, чтобы пришельцы завоевали Данию так, как они захватят Индию, - с резней и обращением в рабство?
     - Но, Бога ради, скажи: зачем они тебе?
     - Я не могла оставить англичан, - сказала она. - Их отправили домой, кроме горстки людей, которые будут охранять ворота, пока они через несколько недель не закроются. Кстати говоря, я даже отправила тех агентов, которых ты видел, назад в их шестнадцатый век. Когда подготовительная работа была закончена, от них было мало проку. А из-за нажима моих соперников я не могу вызвать настоящих специалистов с Крита - во всяком случае до тех пор, пока я не буду в состоянии представить солидных, многообещающих перспектив.
     Она широко развела руками.
     - Что я тогда покажу? - продолжала Сторм. - Новую и долговечную нацию. Сильных людей, которые, пусть с некоторыми компромиссами, следуют указаниям Богини. Источник ресурсов, богатства, людей, если понадобятся. Пространственно-временной отрезок, настолько надежно защищенный, что имеет смысл собирать там силы Хранителей для решительной схватки. Узнав о достигнутых первых результатах, другие Кориоки склонятся на мою сторону. Мое положение дома будет в безопасности. Еще важнее то, что мой план примут, и вся мощь будет сосредоточена здесь. И таким образом мы будем ближе к тому, чтобы положить конец непристойным выходкам Патруля; а уж после этого можно будет заняться исправлением зла у себя дома.
     Ее голова поникла.
     - Но я так одинока, - прошептала она.
     Он не мог удержаться и не взять ее лежащую на коленях руку в свою. Другой рукой он обнял ее за плечи.
     Сторм близко наклонилась к нему.
     - Война - гадкая штука, - сказала она. - В ней очень много грустного; приходится делать то, чего не хочется. Я обещала тебе, что после выполнения этого поручения ты сможешь вернуться домой. Но мне дорог каждый человек, сохраняющий мне верность.
     - Я с тобой, - сказал Локридж.
     В конце концов... Разве у него не оставалось еще одного незавершенного дела?
     - Ты далеко не обыкновенный человек, Малькольм, - сказала Сторм. - Королевству, которое мы строим, нужен будет король.
     Он поцеловал ее.
     Она ответила.
     - Пойдем, мой друг, - чуть погодя шепнула она. - Туда.
     Опустилось солнце. С запада, где желтым светом блестела вода, вернулись рыбачьи лодки; над хижинами вился дым; Мудрая Женщина со своими прислужниками отправилась в рощу преподнести свои ежедневные дары. Через луга доносился грохот барабанов: так люди Боевого Топора отправляли своего бога почивать.
     Сторм пошевелилась.
     - Тебе сейчас лучше уйти, - сказала она со вздохом. - Ты прости, но мне необходимо выспаться. А исполнение роли божества отнимает почти все мое время. Но ты придешь опять. Правда? Пожалуйста.
     - Когда только ты захочешь, - ответил он глухо.
     Локридж вышел в вечерний полумрак. В душе его царил мир. Вне стен Длинного Дома он застал повседневный быт народа Тенил Оругарэй: детишки все еще возились на улице, мужчины вели беседы; сквозь открытые двери хижин видны были женщины - ткущие, шьющие, готовящие еду, шлифующие металл, формующие горшки. Локридж шел, и за ним катилась волна тишины.
     Дойдя до хижины, где когда-то жил Эхегон, он вошел. Здесь он мог остаться.
     Вся семья сидела вокруг огня. Они вскочили и осенили себя знаком, еще не так давно им незнакомым. Простым смертным он оставался лишь для Аури. Она подошла к нему и сказала нетвердым голосом:
     - Как долго ты пробыл с Богиней.
     - Так было нужно, - ответил Локридж.
     - Ты ведь заступишься за нас перед ней, правда? - взмолилась девушка. - Может, она не знает, какие они злые.
     - Кто?
     - Те, кого Она привела. О Рысь, я такое слышала! Как они пасут свой скот на наших посевах, и насилуют женщин, и глумятся над нами на нашей собственной земле. Она совершали набеги на наших родичей, ты знаешь об этом? Сейчас у них в стойбище люди из Улары и Фаоно, мои дорогие родственники, - они рабы. Расскажи Ей, Рысь!
     - Расскажу, если смогу. - В его голосе звучало нетерпение. Ему хотелось побыть немного наедине с этим днем. - Но чему быть, того не миновать. А теперь могу я что-нибудь поесть и побыть в тишине? Мне нужно о многом подумать.

ГЛАВА XIX

     Как и в любой войне, о которой Локриджу было известно, в этой борьбе основные усилия должны быть направлены на не бросающуюся в глаза организацию всего. Столь же знакомой была и проблема нехватки людей. Агенты были разбросаны вдоль и поперек всей истории, и сражающимся во времени сторонам катастрофически недоставало людей. У Сторм Дарроуэй положение было еще хуже: она оставалась практически одна.
     Сторм признавала, что политическая зависть - не единственная причина того, что она не имела поддержки других аватар - воплощений богов на земле. Ее план был радикальным, включал значительное сокращение вложений в древние, обреченные цивилизации в других регионах. Многие из Хранительниц, выступавших в качестве королев, были совершенно искренни, сообщив Сторм, что та выгода, в несомненном получении которой она клялась, должна быть наглядно продемонстрирована, - лишь тогда они будут готовы оказать помощь. Дело в том, что, судя по всему, война во времени не захватила бронзовый век Северной Европы. Насколько было известно, ни Хранители, ни Патруль не проводили сколько-нибудь значительных операций на этом пространственно-временном участке протяженностью в тысячу лет и тысячу миль.
     - Но послушай, - раздраженно сказал Локридж, - разве это не доказывает, что ты ошибаешься?
     - Нет, - ответила Сторм. - Точно так же это может означать успех. Вспомни: из-за стражей коридоров в нашу эпоху мы не знаем нашего будущего. Мы не можем предсказать, что нам предстоит сделать. Даже такие причинно-следственные круги, как тот, что мы использовали, чтобы поймать в западню Брэнна, - и то редкость, благодаря действующему в воротах фактору неопределенности.
     - Ясно, ясно. Но послушай, любимая, безусловно, можно проверить прошлую эпоху, вроде этой, и выяснить, есть ли там твои люди.
     - Если их работа идет гладко, то что мы увидим? Ничего, кроме коренных жителей, живущих своей повседневной жизнью. Когда агенты Хранителей прячутся от Патруля, они в большей степени оказываются скрытыми и от Хранителей.
     - Ммм... Полагаю, что так. Проблема безопасности. Нельзя, чтобы твои сторонники знали больше, чем необходимо, иначе это может стать известным врагу.
     - К тому же, - надменно продолжала Сторм, - это мое поле деятельности. Я буду распоряжаться своими людьми так, как сочту нужным. Приобретенная мною власть будет использована не только против Патруля. Дома тоже надо свести кое-какие счеты.
     - Иногда ты просто приводишь меня в ужас, - сказал Локридж.
     Сторм улыбнулась и ласково взъерошила ему волосы.
     - Иногда, - промурлыкала она. - А иногда?..
     - Ты компенсируешь это - и с лихвой!
     Но долго оставаться вместе они не могли. Слишком много всего нужно было сделать.
     Сторм должна была находиться в Авильдаро: выступать в роли королевы и судьи, принимать решения и издавать законы - до тех пор, пока создаваемая ею нация не примет того облика, который ей нужен. Ху предстояло служить ей связующим звеном с ее родной эпохой и с Критом. Рядовых воинов можно было использовать лишь в качестве курьеров или стражников; в данном случае солдаты, прибывшие вместе с Ху, не нужны были даже для этого, и она отослала их обратно. Едва ли можно было рассчитывать на опытных агентов из других пространственно-временных регионов. Больше всего Сторм не хватало надежного человека, который мог бы работать с племенами...
     Локридж шагая вперед. Его сопровождали Уитукар и еще несколько воинов. Он очень привязался к рыжему ютоазу; они наведывались друг к другу, пили мед и болтали далеко за полночь. "О'кей, - думал Локридж, - он не цивилизован. Как и я, наверно. Мне нравится его жизнь".
     Конечной целью было слияние двух народов - Лабрис и Топора - в один. Это, без сомнения, должно было произойти: Ютландии предстояло войти в историю как нации и даже после эпохи Локриджа оставаться распознаваемый единым целым. Подобно многим другим регионам. Вопрос был в том, произойдет ли и здесь то, ради чего Патруль организовал индоевропейское нашествие, - разрушение древней культуры, - или же каменщики неолита выживут в количестве, достаточном для того, чтобы Хранители могли тайно, не безопасно занять Север бронзового века? Сообщения из следующего тысячелетия давали основание предполагать, что второй вариант вполне вероятен, что действия, предпринятые Патрулем, ударят в этой части света по нему самому.
     Однако создание этих королевств поневоле должно быть медленным процессом как из-за недостатка агентов, так и для того, чтобы казаться естественным. (По сути дела, быть естественным, ибо сколоченные на скорую руку империи - например, Александра или Тамерлана - просуществовали слишком недолго, чтобы иметь большую ценность.) Первым шагом было объединение жителей деревень, расположенных вокруг Лимфьорда, в союз более тесный и жесткий, чем существовавший прежде. Для этого Сторм могла использовать ужас, испытываемый жителями в ее присутствии, а также, если возникнет необходимость, своих помощников ютоазов. В то время очень важно было заключить союз с внутренними племенами - как с издревле жившими там, так и с вновь пришедшими. С первой миссией такого рода Сторм отправила Локриджа.
     Он предпочел бы ехать верхом. Однако эти косматые, с длинными мордами пони никогда не были под седлом, а выездка заняла бы слишком много времени. Поэтому Локридж шел пешком. Когда они приближались к поселению, он и Уитукар забирались на свои колесницы и, сжав от тряски зубы, с достоинством - как оно понималось в эту эпоху - въезжали в деревню.
     Но в целом - даже после того, что за этим следовало, - Локридж не мог не признать, что редко получал больше удовольствия. Его любимым отдыхом всегда было забраться с рюкзаком в какую-нибудь глушь: теперь он получил такую возможность, причем поклажу тащили вассалы Уитукара.
     Когда они встречались с жителями, их принимали радушно; Локридж с большим интересом подмечал детали, не содержавшиеся в диаглоссе. (Кстати, он постепенно нуждался в ней все меньше и меньше: благодаря постоянному употреблению, язык и обычаи фиксировались в его естественной памяти.) В становищах Боевого Топора несложная церемония сменялась празднеством. В древних сельскохозяйственных общинах сперва проявляли некоторую настороженность - но не страх, поскольку с пришлыми племенами у них не было серьезных стычек: земли было много, поселений на ней мало. Здесь обычно начинали с тщательно разработанных ритуалов, но имели склонность заканчивать все таким торжеством, при виде которого у людей XX века глаза бы на лоб полезли.
     Послание, которое передавал Локридж, было простым. Богиня избрала местом своего пребывания Авильдаро. У нее нет вражды, как утверждают некоторые, к Солнцу и Огню; скорее она является Матерью, Супругой и Дочерью богам-мужчинам. Высшими Силами высказано желание, чтобы Их дети были так же соединены, как Они. С этой целью в середине зимы в Авильдаро будет созван первый из целого ряда советов для обсуждения путей и средств этого объединения. Приглашаются все вожди. Об альтернативе Локридж ничего не говорил: это могло лишь вызвать враждебное отношение, да и необходимости в этом не было.
     Кое-что из того, что он видел и слышал, казалось ему отталкивающим, но он говорил себе, что это будет исправлено. Больше всего ему нравились люди. Он не мог бы даже назвать их менее искушенными, чем его собственный народ. У них были установлены хотя и непрочные, но широкие контакты - к примеру с племенами Боевого Топора они простирались аж до Южной Руси. Их политика была почти так же сложна, как и в XX веке, только в меньшем масштабе и без примеси идеологии; их нравы были куда более псевдонаукой, называемой экономикой, зато прекрасно разбирались в жизни земли, неба и человечества.
     Путь Локриджа пролегал мимо священного холма, которому предстояло стать Виборгом, по земле более плодородной, чем та, которую он видел в будущем; на север к прибою и широким берегам Скау; снова на юг вдоль Лимфьорда. Скромное начало. И все же ему понадобился почти месяц. К тому времени, когда они вернулись в Авильдаро, вересковые пустоши уже цвели пурпуром и золотом; на восходе солнца иней блестел на ветках; начали желтеть листья.
     В этот день с западной стороны моря с ревом налетел ветер, пятна света и тени от туч гонялись друг за другом по земле, волны гуляли по заливу и по лужам, оставшимся после прошедшего ночью дождя. Лес качался и стонал, желтые сжатые поля, луговая трава была убрана в стога. Освещенная солнцем, пролетела, направляясь в Египет, стая аистов. Прохладный воздух пахнул морской солью, дымом и лошадьми.
     Отряд Локриджа заметили издалека. Сопровождаемый громкими приветственными возгласами, он проехал через лагерь ютоазов и выехал на ничейную землю между ним и деревней. Никто из людей Тенил Оругарэй не вышел его встречать.