всецело  преданного  своему
делу..." Но, к сожалению, знакомство Горького с Федосеевым было  недолгим  и
поверхностным.
     Горький родился через семь лет  после  отмены  крепостного  права,  его
духовное созревание происходило в эпоху напряженных идейных исканий русского
общества, когда уходили в прошлое старые народнические идеи, когда  начинало
созревать социал-демократическое рабочее движение, когда Россия подходила  к
усвоению марксизма.
     Духовный рост будущего писателя был быстрым. Он  прочел  Чернышевского,
Добролюбова,   Писарева,    народника    Лаврова,    Плеханова,    "Манифест
Коммунистической  партии".   Сильное   впечатление   производили   на   него
философские книги.
     В личной библиотеке Горького до сих пор хранится купленная им в молодые
годы  книга  немецкого  философа  Шопенгауэра   "Афоризмы   и   максимы"   с
многочисленными пометками.
     Его  внимание  привлекли  и  книги  по  естествознанию  -  в  частности
"Рефлексы  головного  мозга"  И.М.Сеченова.  Интересовала  история  -  труды
Соловьева, Костомарова,  Ключевского,  не  раз  перечитывал  он  многотомную
"Историю упадка и разрушения Римской империи" Э.Гиббона.
     В кружках казанской молодежи будущий писатель любил слушать рассказы  о
вожаках  крестьянских   восстаний   -   Т.Мюнцере,   Пугачеве,   Разине,   о
замечательных деятелях Великой  французской  революции  -  Марате,  Дантоне,
Робеспьере.
     Алексей на этих собраниях впервые  увидел  "людей,  жизненные  интересы
которых простирались дальше забот о личной сытости,  об  устройстве  личной,
спокойной жизни, - людей, которые  прекрасно,  с  полным  знанием  каторжной
жизни трудового народа, говорили о  необходимости  и  верили  в  возможность
изменить эту жизнь".
     В то время, когда Алексей Пешков ходил в казанские студенческие кружки,
их посещал и студент Казанского университета Владимир Ульянов, но  Пешков  и
Ульянов тогда не встречались.
     В  Казани  Горький  прожил  около  четырех  лет,  работая   садовником,
дворником, поденщиком. Осенью 1885 года он нанялся в крендельную Семенова  -
подручным пекаря.
     Работать у Семенова приходилось по 14-17 часов в сутки - за три рубля в
месяц. Алексея  удивляла  патриархальная  покорность  рабочих-крендельщиков,
вчерашних крестьян, которые видели в  хозяине-кровопийце  "своего  брата"  -
только более удачливого, чем они. Надо благодарить хозяина  за  то,  что  не
дает  умереть  им  с  голоду,  думали  рабочие,  а  то,  что  эта   "забота"
продиктована исключительно стремлением нажить капитал, что  Семенов  обирает
их, - было еще неясно. В условиях  ремесленного  производства  работники  не
дорастали до четкого понимания непримиримости противоречий хозяев и рабочих,
до классовой пролетарской солидарности. Эти противоречия быстро осознавались
на  фабрике,  на  заводе,   именно   там   возникло   чувство   пролетарской
солидарности, единства всех угнетенных.
     Алексей нередко читал рабочим, рассказывал им о виденном и прочитанном,
пытался вызвать у  них  чувство  протеста,  даже  поднять  на  стачку  -  но
безуспешно.
     "Меня марксизму обучали лучше и больше книг казанский булочник  Семенов
и  русская  интеллигенция",  -  писал  Горький  о   роли   своих   жизненных
"университетов".
     От Семенова летом 1886 года Алексей перебрался  в  булочную  Деренкова.
Доходы  от  нее  шли  на  пропаганду  среди  молодежи  передовых,  неугодных
правительству идей. При булочной была нелегальная библиотека из  запрещенных
книг -  произведений  революционных  демократов  60-х  годов  и  народников.
Запрещенными были также "Капитал" Маркса, сочинения  Лассаля,  "Исторические
письма" Лаврова.
     У Деренкова часто собирались студенты - обсудить прочитанные  газеты  и
книги, события в городе и университете, поспорить. По  сведениям  Казанского
жандармского   управления,    деренковская    булочная    служила    "местом
подозрительных сборищ  учащейся  молодежи,  занимавшейся  там  между  прочим
совместным чтением тенденциозных статей и сочинений  для  самообразования  в
противоправительственном духе, в чем участвовал и Алексей Пешков".
     Хотя  Алексей  был  у  Деренкова  "своим   человеком",   работать   ему
приходилось много, и заработок был невелик. Беспросветная нужда,  изнуряющая
работа усугублялись тяжелыми личными переживаниями. Из Нижнего писали, что в
феврале  1887  года  умерла  бабушка*,  неудачным  было  увлечение   сестрой
Деренкова Марией: она не отвечала взаимностью.
     ______________
     * Через два с половиной месяца умер в полной нищете и Василий Каширин.

     В душе юноши назревает драма. Напряженная работа мысли, не знающей, как
изменить тяжелую жизнь  людей,  обостренное  чувство  одиночества,  ощущение
своей чуждости среде разночинной,  как  правило  либеральной  интеллигенции,
свысока смотревшей на рабочего парня, породили душевную  усталость.  Тяжелое
впечатление произвела "веселая злоба" крендельщиков, которые хотели  идти  к
университету и бить гирями участников студенческих волнений. Алексей не имел
близкого друга, был предельно истощен тяжелым физическим трудом.
     В тот год немало обиженных жизнью,  несчастных  людей  покончило  жизнь
самоубийством. Были среди них и знакомые Алексея. И вот 14 декабря 1887 года
"Волжский вестник" - газета, выходившая в Казани, - сообщала, что 12 числа в
8 часов вечера "нижегородский цеховой Алексей Максимов  Пешков...  выстрелил
из револьвера себе в левый бок, с целью лишить себя жизни. Пешков тотчас  же
отправлен в земскую больницу, где, при подании ему медицинской помощи,  рана
врачом признана опасной". В записке, найденной в кармане, было написано:  "В
смерти моей прошу обвинить немецкого поэта Гейне, выдумавшего зубную боль  в
сердце...* Останки мои прошу взрезать и осмотреть, какой черт во  мне  сидел
последнее время".
     ______________
     * "Это самая скверная боль, - иронически замечал немецкий писатель, - и
в этом случае хорошо помогает свинцовая  пломба  (пуля.  -  И.Н.)  и  зубной
порошок, изобретенный Бертольдом Шварцем"  (Шварц  -  францисканский  монах,
которому предание приписывает изобретение пороха).

     Положение раненого казалось безнадежным (пуля прошла  мимо  сердца,  но
пробила легкое, засев под кожей). Однако могучий организм ("сложения он  был
богатырского", -  вспоминал  товарищ  горьковского  детства)  быстро  одолел
опасность. На шестой день Алексею разрешили сидеть, на десятый  выписали  из
больницы.
     В палату приходили рабочие Семенова, и Алексей понял, как он нужен этим
людям, тем, кому он читал книги, рассказывал о жизни. Это придавало силы.
     "Стало мучительно стыдно, и я, с той поры, не думаю об самоубийстве,  а
когда  читаю  о  самоубийцах  -  не  испытываю  к   ним   ни   жалости,   ни
сострадания", -  писал  потом  Горький  об  "унизительной  глупости  попытки
самоубийства". Он не раз жалел о своем поступке: на  почве  ранения  легкого
развился туберкулез, мучивший писателя всю жизнь.


4

     Выздоровев, Алексей продолжал работать у Деренкова, а в июне 1888  года
с революционером Михаилом Ромасем, недавно отбывшим долгую якутскую  ссылку,
уезжает в село Красновидово, где тот вел пропаганду,  а  чтобы  не  вызывать
подозрений, занимался  торговлей.  Сердечность  и  чуткость  Ромася  помогли
Алексею преодолеть недавний душевный кризис.
     В Красновидове Алексей получает решение Казанской духовной консистории*
об отлучении на семь лет от  церкви  за  попытку  самоубийства,  на  которое
отвечает сатирическими  стихами,  ходившими  среди  казанской  молодежи.  По
словам Алексея Максимовича, они начинались так:
     ______________
     *  Консистория  -  учреждение  при  архиерее  с   административными   и
церковными функциями.

                      Только было я избавился от бед,
                      Как от церкви отлучили на семь лет!
                      Отлучение, положим, не беда,
                      Ну, а все-таки обидно, господа!
                      В лоне церкви много всякого зверья,
                      Почему же оказался лишним я?

     В Красновидове с небывалой до того ясностью перед  Алексеем  раскрылась
картина собственнического невежества, косности  и  жадности  "хозяйственного
мужика".
     Терпение деревенских богатеев  лопнуло,  когда  Ромась  убедил  мужиков
объединиться в артель, чтобы сообща самим продавать в городе яблоки из своих
садов, минуя наживавшихся на посредничестве скупщиков.  Перед  сбором  яблок
они подожгли лавку Ромася, а его самого и Алексея чуть не убили.
     Пришлось уехать из деревни, к которой Горький на долгие  годы  сохранил
чувство недоверия и неприязни.  Деревня,  как  показалось  ему,  "огромна  и
тяжела", "слепа и недоверчива ко всему, что творится  вне  узкого  круга  ее
прямых интересов".
     Потом Алексей работает на Каспии, блуждает в Моздокской степи, а поздно
осенью приходит в Царицын (теперь Волгоград). В  это  время  железнодорожное
начальство увлечено идеей - привлечь на службу поднадзорных, отбывших ссылку
политически-неблагонадежных интеллигентов -  "политиков",  не  допущенных  в
столицы и осевших в Поволжье. Эти честные люди должны были помочь в борьбе с
процветавшим воровством. Через посредство уже служивших на  железной  дороге
"неблагонадежных" Алексей устроился ночным сторожем на станцию  Добринка  (в
Тамбовской губернии). Помимо  служебных  обязанностей,  его,  как  это  было
принято тогда, заставляли работать по хозяйству у станционного начальства  -
колоть и таскать дрова, топить печи, ухаживать за лошадью  и  т.д.  Спать  и
читать времени не оставалось. Алексей не  выдержал  и  написал  в  правление
дороги жалобу... в стихах. Это позабавило чиновников,  и  юношу  перевели  в
Борисоглебск, потом на станцию Крутая.
     На Крутой Алексей, двое телеграфистов, слесарь  и  наборщик  организуют
"кружок  самообразования",  который  находился  под  неуклонным  наблюдением
жандармов, и без того недовольных  засильем  "неблагонадежных"  на  железной
дороге.
     Постоянная слежка жандармов, самодурство  железнодорожного  начальства,
ополчившегося на "нигилистов", заставили Алексея в апреле 1889 года уйти  из
Крутой. Пешком и  на  площадках  товарных  вагонов,  добывая  на  пропитание
случайными  заработками,  добрался  он  до  Москвы,  надеясь  просить   Льва
Толстого, чтобы тот дал ему и его друзьям земли, на которой  можно  было  бы
жить трудами рук своих - без начальства, без хозяев...
     Но ни в Ясной Поляне, ни в Москве писателя не  было.  Его  жена  отвела
пришельца на кухню и угостила кофе с булкой, заметив, что к  Толстому  ходит
немало "темных бездельников".
     Из Москвы Алексей перебрался в Нижний. В декабре его хотели призвать на
военную службу, но в солдаты не взяли ("Дырявый,  пробито  легкое  насквозь!
Притом - расширена вена на ноге. Негоден!"), и он работает в пивном складе -
моет бутылки и развозит квас.  Алексей  посещает  кружок  революционеров,  а
когда один из его товарищей перед арестом скрылся, будущий  писатель  угодил
на две недели в тюрьму.
     Он познакомился  с  писателем  Н.Е.Карониным-Петропавловским.  К  этому
времени у Алексея сложилось представление о настоящем писателе как  "суровом
глашатае правды" с "несокрушимой силой сопротивления врагам справедливости".
Каронин вполне отвечал этому представлению. Много лет он провел в  тюрьме  и
ссылке, в своих произведениях выступал защитником  нищих  мужиков,  которые,
несмотря на гнет  и  бедность,  сохранили  свое  достоинство,  ум,  душевное
богатство.
     Высокий идеал личности писателя, воплощенный в Каронине, стал в будущем
идеалом и Горького. Каронин говорил о русской литературе, пробудил в Алексее
интерес к босякам  (им  посвящен  ряд  первых  рассказов  Горького).  Тяжело
больной, полунищий, только что вернувшийся из ссылки,  он  не  жаловался  на
свою судьбу, жил "весь поглощенный исканием "правды - справедливости".
     Другим  писателем,  с  которым  познакомился  Алексей  в  Нижнем,   был
В.Г.Короленко.  Алексей  отнес  ему  написанную  ритмической  прозой  "Песнь
старого дуба". В этой "огромной"  поэме  он  изложил  свои  мысли  о  теории
эволюции. "Песнь" - она до нас не  дошла  -  Короленко  не  понравилась:  он
рекомендовал писать что-нибудь о пережитом. Сильно огорченный, Алексей долго
не брал в руки пера. Но однажды, летней ночью, когда  он  любовался  Волгой,
рядом сел Короленко.
     - Что же - пишете вы?
     - Нет...
     - Жаль  и  напрасно...  Я  серьезно  думаю  -  кажется,  у   вас   есть
способности.


5

     В Нижнем Горький жил трудно - и материально и душевно. Мучило  неумение
найти свое место в жизни, разобраться в  массе  противоречивых  впечатлений.
Немало страданий принесла большая любовь - к Ольге Юльевне  Каминской,  жене
"политика", недавно вернувшегося из ссылки.
     Все это гонит Алексея из  Нижнего.  И  в  апреле  1891  года  он  опять
пускается в странствия.
     Странствовал Горький  около  полутора  лет  -  побывал  на  Украине,  в
Бессарабии, в Крыму, на Кубани, на Кавказе... Батрачил,  кашеварил,  добывал
соль, рыбачил, даже читал молитвы по покойнику...
     В херсонской деревне Кандыбово Алексей увидел "вывод".  Нагую  женщину,
обвиненную в измене мужу, привязали к телеге рядом с лошадью. Ее  муж,  стоя
на телеге, не спеша бил хлыстом - раз - лошадь, раз - жену,  раз  -  лошадь,
раз - жену...
     За телегой шла толпа, с любопытством смотревшая на все это. И никто  не
заступился за  несчастную  женщину  -  никто,  кроме  случайно  проходившего
Алексея Пешкова.
     Его избили жестоко, до потери сознания, и бросили в придорожную  грязь.
Проезжий шарманщик отвез Алексея в город Николаев, в больницу.
     Узнав о столкновениях народа с властями в Майкопе, Алексей спешит туда,
чтобы самому все увидеть. Там его арестовали и посадили  в  казарму  (тюрьма
была давно переполнена), но через несколько дней отпустили - улик не было.
     Странствуя, Горький видел и изучал встречавшихся ему людей, их душевный
склад, мировоззрение, постигал "равноценность людей", поражался изумительной
талантливости человека, запоминал мудрость сказок и пословиц.
     Алексей носил с  собой  книжки  со  стихами  любимых  поэтов  -  Гейне,
Беранже,  которые  давно   и   прочно   вошли   в   круг   чтения   русского
демократического читателя.
     "Хождение мое  по  Руси,  -  вспоминает  Горький,  -  было  вызвано  не
стремлением ко бродяжничеству, а желанием видеть - где я живу, что за  народ
вокруг меня?" Им руководила еще неосознанная страсть писателя  к  наблюдению
жизни. В скитаниях Горький встретил сотни людей, узнал, как "терпеливо живет
близоруко-хитрый,   своекорыстный   мужичок,   подозрительно   и   враждебно
поглядывая на все, что не касается его интересов; живет  тупой,  жуликоватый
мещанин, насыщенный суевериями и предрассудками, еще  более  ядовитыми,  чем
предрассудки мужика, работает на земле волосатый, крепкий купец, неторопливо
налаживая сытую, законно-зверячью жизнь...  Я  видел,  что  хотя  они  живут
только для того, чтоб есть, и любовнее всего занимаются накоплением  запасов
разнообразной пищи, как будто ожидая всемирного голода,  однако  -  это  они
командуют жизнью, они грязно и тесно лепят ее". Будущий писатель чувствовал,
что "собственность мещанства разрастается на грабеже чужой, а в том числе  и
моей силы".
     Но "духовная нищета",  "Диковинная  скука",  "равнодушная  жесткость  в
отношении людей друг к другу", которые видел вокруг себя Горький, не убили в
нем веры в человека, "счастья видеть человека - человеком", не ожесточили, а
возбудили  стремление  бороться  за  материальное  и  духовное  освобождение
народных масс.
     Он понял, что не сами люди плохи: плохо  то  общество,  те  условия,  в
которых они живут, значит, эти условия надо изменить, и  тогда  люди  станут
иными.
     Через всю свою долгую жизнь, сквозь бури и противоречия  эпохи  Горький
пронес эту веру в человека, в его  способность  переделать  мир  по  законам
справедливости и красоты.


                         Попал в большую литературу

1

     Свой долгий путь Алексей закончил в Тифлисе (теперь Тбилиси). Здесь  он
поступил в железнодорожные мастерские - одно из  крупнейших  предприятий  на
Кавказе, насчитывавшее  свыше  двух  тысяч  человек.  Работая  тут,  Алексей
почувствовал    силу    пролетарской    солидарности     и     пролетарского
интернационализма -  в  мастерских  работали  русские,  грузины,  армяне,  -
революционные настроения сознательного пролетариата.
     В Тифлисе, как и вообще на Кавказе, было много  политических  ссыльных.
Здесь они продолжали вести революционную  пропагандистскую  работу,  приводя
жандармов в бешенство своей искусной конспирацией.
     Алексей - активный участник революционных кружков русских и  грузинских
рабочих и интеллигентов, находится под негласным надзором  полиции,  которая
отмечает в донесении, что это "человек развитой", ведет  "довольно  обширное
знакомство с молодежью".
     Встречался Пешков с В.В.Берви-Флеровским  -  автором  очень  популярной
среди революционной молодежи "Азбуки социальных  наук"  и  книги  "Положение
рабочего класса в России". Подобно Чаадаеву, Берви (Флеровский -  псевдоним)
был объявлен за критику властей сумасшедшим. Его посадили в дом умалишенных,
а потом сослали в Астрахань. Книгу Флеровского "Положение рабочего класса  в
России" высоко ценил Маркс как "труд  серьезного  наблюдателя,  бесстрашного
труженика, беспристрастного критика,  мощного  художника  и,  прежде  всего,
человека, возмущенного против гнета во всех его видах..."
     Познакомился Алексей и с А.М.Калюжным, незадолго до того вернувшимся  с
каторги революционером. Калюжный увидел в юноше  литературное  дарование  и,
наслышавшись рассказов Алексея о странствиях, посоветовал  ему  написать  об
этом.
     Так в сентябре 1892 года в  газете  "Кавказ"  появился  первый  рассказ
писателя - "Макар Чудра" - легенда о  красавице  Радде  и  Лойко  Зобаре,  о
гордости и любви. Подписан он был "Максим Горький"*.
     ______________
     * Первое выступление Алексея Пешкова в печати  было  в  1885  году:  26
января "Волжский вестник" опубликовал  коллективные  студенческие  стихи  на
смерть девушки, насильно выданной замуж и покончившей с собой, - этот случай
упомянут в повести "Исповедь". Одно из четверостиший принадлежало Пешкову:
     Как жизнь твоя прошла? О, кто ж ее не знает!?
     Суровый произвол, тяжелый, страшный гнет...
     Кто в этом омуте не плачет, не страдает,
     Кто душу чистою невинной сбережет?

     Автор  рассказа  позднее  говорил  Калюжному:  "Не  писать  же  мне   в
литературе - Пешков", - видимо имея в виду, что фамилия Пешков  намекала  на
приниженность, убогость (пешка). Воплощением терпения  и  покорности  был  и
святой Алексей; потому молодой писатель "переменил" не только фамилию, но  и
имя. Новгородские старожилы утверждали, что он выбрал псевдоним в память  об
отце, которого звали Максим и прозвище которого - за "острый язычок" -  было
Горький.
     В Тифлисе происходит новая встреча  Алексея  с  О.Ю.Каминской,  которая
приехала сюда, разведясь с мужем.


     С октября 1892 года Горький живет в Нижнем Новгороде  -  его  пригласил
известный адвокат Ланин. У Ланина он работал одно время  письмоводителем,  и
тот  предложил  ему  снова  эту  работу.   Теплые   отношения   между   ними
поддерживались и позднее; вдове Ланина Горький  не  раз  помогал  много  лет
спустя.
     Работа у адвоката дала будущему писателю хорошее знание царского  суда,
что отразилось в его  произведениях.  Кроме  того,  он  пользовался  богатой
ланинской библиотекой.
     В Нижний, следом за Горьким, приезжает и Каминская с дочерью от первого
брака, и начинается их совместная жизнь. Дочь  нижегородского  врача,  Ольга
Юльевна (1859-1939) была человеком веселым и остроумным, щедро одаренным  от
природы,