там уже активно работали предприниматели
из Мексики, Венесуэлы,  Испании и некоторых других стран.  Подобная ситуация
достаточно  типична  для  Кубы,  власти  которой  принимают  важные  законы,
предварительно "обкатав" содержащиеся в них идеи на практике.
     Можно  перечислить   огромное  количество  законов  и  указов,  которые
позволили   кубинцам   запустить  механизм  реализации  новой  экономической
стратегии, однако уже названного  достаточно, чтобы представить себе масштаб
и  серьезность работы,  проделанной на  хозяйственном  направлении кубинским
руководством и лично Фиделем  Кастро. О качестве  работы принято  судить  по
результатам. В 1994 г. кубинцам удалось  остановить общий экономический спад
и обеспечить, хоть небольшой, но  рост в 0,7%. В 1995  г.  ВВП Кубы вырос на
2.5%,  а  в  1996  г.  - уже  на  7,8  %.  Еще более впечатляющими  являются
показатели   по   ряду  наиболее   важных  качественных   параметров.   Так,
производительность труда за 1996 год выросла на 8,5 %, инвестиции -  на 54%,
экспорт -  на 33 %, а  импорт - на 33,3%.  Значительно  окрепла национальная
валюта. Если в 1993 г. на Кубе за один  доллар давали 150 песо, то в 1996 их
соотношение уже стало иным -  1 к 19. Впечатляющих  успехов  Куба добилась в
ряде важнейших отраслей  народного  хозяйства,  в первую очередь в индустрии
туризма,  сахарной   и   никелевой   промышленности,   производстве  табака,
цитрусовых,  нефтедобыче.  Поражают  успехи  острова  в  биофармацевтической
промышленности, по  экспорту  продукции  которой он  вошел  в  число мировых
лидеров.
     Фидель сдержал  свое слово -  Куба  "приспособилась к новым условиям" и
"нашла  новых  торговых  партнеров".  К большому сожалению для нашей страны,
Канада   и  государства   Европейского  Союза,  ставшие   сегодня  основными
контрагентами   Кубы,   достаточно   быстро   осваивают   то   экономическое
пространство под кубинским  солнцем,  которое практически  бросила Россия. В
результате поставлены под  вопрос  наши стратегические  интересы, омертвлены
миллиардные  капиталовложения,  сделанные  в  кубинское  народной  хозяйство
Советским Союзом.  А  ведь  они могли  бы сегодня с большой  пользой служить
нашему Отечеству.
     Экономические  успехи Кубы  позволили несколько  улучшить  материальное
положение  большинства  населения,  хотя  за  столь  короткий  срок  и   при
усилившейся  враждебности США  это сделать  не  так просто.  Но  и  на  этом
направлении кубинцы  шаг за шагом уверенно продвигаются вперед,  что внушает
оптимизм.  Сегодня очевидно: задача, поставленная Фиделем в момент  крушения
СССР  - "спасти  родину, революцию и социализм",  уже в ближайшие годы будет
решена в полном объеме.
     В  начале 90-х годов Вашингтон  лишился важнейших политических козырей,
которые  он использовал ранее  в борьбе против Кубы.  Перестал  существовать
"советский  блок" и  сам  СССР,  в  сателлиты,  к  которому  три десятилетия
пытались  записать остров. Гавана нормализовала межгосударственные отношения
с   большинством  латиноамериканских  стран,  поддержала  мирный  процесс  в
Центральной  Америке,  вывела  свои  войска  из  Африки,  где  они  помогали
отстаивать  суверенитет  ангольскому и  эфиопскому  народам.  Таким  образом
отпало обвинение  Кубы в "экспорте революции". С  начала перестройки  в СССР
все  проамериканские  средства  массовой информации  кричали о  том, что  на
острове никогда  не  начнутся  реформы,  пока во главе страны  стоит  Фидель
Кастро.  И вот  на Кубе под его  руководством  и при самом  активном  личном
участии началось  их успешное проведение.  Это вызывало бешенство у правящих
кругов США. Их планы в отношении Кубы рушились, как карточный домик.
     Как заметил по этому поводу  Фидель Кастро,  выступая  на Международном
конгрессе педагогов в Гаване  в  феврале 1997 г., правящие круги США вначале
рассчитывали,  что  после  распада социалистического лагеря  "Куба неизбежно
рухнет, для них это был вопрос  дней, в  крайнем  случае -  недель; они были
убеждены  в  этом,  но  здесь...  не  была закрыта ни  одна  школа,  ни одна
поликлиника, и в своем отчаянии они начали прибегать ко всевозможным мерам".
     Одним  из первых шагов в  разворачивании Соединенными Штатами очередной
антикубинской  кампании  стало  принятие  в октябре 1992  г.  упоминавшегося
закона Торричелли,  ужесточившего  блокаду  острова. Активность  Белого дома
особенно возросла в  1994 г., когда стало  очевидным, что  кубинцам  удалось
остановить экономический спад.  Это окончательно выбивало почву из-под ног у
противников Кубы.
     В очередной  раз США решили использовать фактор нелегальной эмиграции с
острова,  связывая его с проблемой прав  человека. Естественно, что  главным
арбитром в этой  области они считали себя. С помощью всех  доступных средств
пропаганды   Вашингтон   усилил  идеологическую  обработку  населения  Кубы,
подталкивая кубинцев к нелегальному выезду из страны. Тысячи людей, уставших
от  экономических  трудностей  и  в надежде обрести в  США "потерянный рай",
поддались  этой  пропаганде.  При  этом США,  открыв для  них свои  двери  и
встречая  как  героев,  в нарушение  соглашения  от 1984  и  1987 гг., резко
сократили  число виз, выдаваемых  кубинцам,  желавшим  покинуть  свою родину
легальным путем.
     Американские власти, например,  воздвигли целую  систему заградительных
сооружений на границе с Мексикой,  чтобы  остановить поток ее жителей, всеми
правдами и  неправдами пытавшихся  проникнуть в богатые США в поисках лучшей
доли.  Тысячи   из  них  погибли  на  этой   границе  от   рук  американских
пограничников.  Те  же,  кому  удавалось попасть  в  Соединенные  Штаты, как
правило, подобно другим латиноамериканцам, довольствовались черновой работой
и  положением  людей  второго сорта.  Десятки  тысяч  беженцев  с Гаити были
депортированы в  90-е  годы американскими  иммиграционными  властями. Другое
дело  кубинцы.  Для  них были  настежь  открыты двери самой  богатой страны,
которая тянет соки  из латиноамериканских  и  других  народов мира. При этом
"политических беженцев"  с острова не тянуло направиться к берегам  столь же
близких к нему демократических стран региона - Мексики или Ямайки, не влекло
на  капиталистическую  Гаити  или в  какую-нибудь  другую  страну  Латинской
Америки. Все  они мечтали  попасть лишь в  сытые Соединенные Штаты. Здесь им
сразу предоставлялся вид  на жительство, без помех  оформлялось гражданство,
выплачивались  всевозможные   пособия,   обеспечивалась  профессиональная  и
языковая  подготовка,  трудоустройство.  Естественно,  все  это  делалось не
бескорыстно.  Сверхзадачей  Вашингтона,  начиная с 1959 г.,  была ликвидация
независимого от США режима на  острове. Фидель Кастро  сумел дать  достойный
ответ и  на  этот  очередной наскок  Белого  дома. Умение  парировать  удары
противника,  "смирять  его  пыл" своими  решительными  и  часто  ошеломляюще
неожиданными действиями - характерная черта Фиделя. На  это  не раз обращали
внимание  многие  из  тех, кто  наблюдал за его политической  деятельностью.
Кубинский  журналист М. Гонсалес  Бельо  вспоминает один эпизод,  свидетелем
которого ему довелось быть в июле 1976 года. Ф. Кастро вместе с находившимся
на Кубе с визитом первым президентом Анголы А. Нето посетил бывшую тюрьму на
острове Пинос. Здесь  Фидель рассказывал  своему гостю  о том,  как во время
заключения  он  вел борьбу с  тюремным начальством и ставил его  на место. В
этом разговоре Фидель поведал А. Нето о своем философском кредо, которого он
придерживался  в  противостоянии   с  противником.  "Мы,  революционеры,   -
подчеркнул  он,  -  должны быть  укротителями  львов.  Если лев нападает  на
дрессировщика и тот отступает, лев съедает его; но если укротитель поднимает
хлыст и смело встречает льва, то он укрощает зверя".
     Анализ  политической  жизни  Ф. Кастро, в первую  очередь решимость,  с
которой он встречал все атаки североамериканского хищника, подтверждает, что
Фидель всегда строго следовал своему правилу. Одну из этих атак он парировал
в 1994 г.,  в разгар развернутой Вашингтоном  кампаний дестабилизации Кубы с
помощью  людей, пожелавших выехать  из  страны  в США.  Белый  дом попытался
использовать их в качестве "пятой колонны".
     5  августа  несколько сот  "претендентов  на американское  гражданство"
вышли  группами на гаванские улицы и  попытались  спровоцировать беспорядки.
Они  начали  бить камнями  окна государственных учреждений, крушить  витрины
магазинов,   выкрикивали  антиправительственные  лозунги.  Была  предпринята
попытка  разыграть  сценарий "бархатной  революции".  В ответ моментально на
улицы вышли тысячи сторонников революционной  власти. Начались стычки  между
противостоящими сторонами, в ход пошли камни, доски, арматура.
     Узнав  о  происходящем,  Фидель  отдал  приказ полиции воздержаться  от
применения оружия.  В сопровождении  всего  двух телохранителей, которым  он
приказал оставить  в  служебном помещении даже табельные  пистолеты,  Фидель
ринулся  в  гущу  событий.  Самой горячей  точкой  Гаваны  оказался  участок
столичной набережной у гостиницы Дювиль (на углу Малекона и Гальяно). Именно
сюда прибыл Ф.  Кастро.  Когда  он  вышел из  машины  на  гаванскую улицу  и
направился в  сторону разъяренной толпы своих противников,  те  на мгновение
остолбенели. Появление Фиделя деморализовало  их, и  в следующий  момент они
обратились в бегство.
     Фиделя окружили  жители ближайших кварталов, которые  перед  этим  вели
рукопашное сражение с погромщиками.  Начался откровенный разговор. И Фидель,
обращаясь к народу, стоявшему рядом с ним, вновь повторил слова,  которые он
говорил много раз раньше, но которые в этот момент прозвучали с новой силой:
"Честных  людей всегда  больше и,  когда мы вместе,  нас  никто не победит!"
Народ все прибывал и прибывал. Вдохновленные присутствием Фиделя, охваченные
патриотическим порывом, тысячи кубинцев обняли друг друга за плечи  и запели
национальный гимн. Контрреволюция не прошла.
     Через  несколько  часов  после  этих  событий  Ф.  Кастро  выступил  по
национальному телевидению.  Он задал вопрос: "Чего добиваются США? Они хотят
создать кризис? Что  ж, Куба не боится этого вызова".  И как удар хлыста  на
арене в ответ на звериный рев империи прозвучали слова Фиделя:  "Куба больше
не будет охранять побережье Соединенных Штатов, наши пограничники не  станут
препятствовать нелегальному выезду из страны".
     Ответный удар, нанесенный Фиделем, сразу напомнил Вашингтону о Мариэле,
и  тот был  вынужден дать  задний  ход.  Фидель меток  в  своих  ударах. Как
истинный мастер, он не суетится. Его ответ не звучит, когда еще рано или уже
поздно. Он бьет в нужный момент и точно в цель.
     4  сентября 1994 г.  правительство  США  было вынуждено подписать новое
эмиграционное  соглашение с  Кубой, которое отменило прежние преимущества по
предоставлению  политического  убежища кубинским  нелегальным  эмигрантам  в
Соединенных  Штатах и подтверждало свои обязательства ежегодно предоставлять
кубинцам не менее 20 тысяч  виз для законного въезда в страну. В апреле 1995
г. соглашение было расширено.
     Ф.  Кастро держит этот вопрос под жестким  контролем, чтобы не дать США
возможность использовать его против Кубы. Стоило  американцам в августе 1996
г. принять  у себя,  в  нарушение  соглашения, маленькую  группу нелегальных
эмигрантов с Кубы,  как тут же последовало строгое предупреждение. Кубинский
МИД  направил  протест  американским  властям,  попытавшимся  создать  новый
прецедент. В нем, в частности, говорилось: "Правительство США должно принять
энергичные  меры,  чтобы  положить конец нелегальной  транспортировке людей,
если оно действительно,  как заявляло  об этом,  желает эффективно выполнять
миграционные соглашения, подписанные с Кубой". США  были вынуждены отступить
перед справедливыми требованиями кубинской стороны.
     Правящие круги Соединенных  Штатов озабочены в последние годы не только
успехами Фиделя Кастро по выводу страны из кризиса и продемонстрированной на
деле  способностью "защитить  независимость,  родину  и социализм".  Их  все
больше волнует, что Куба весьма успешно наращивает сотрудничество с Канадой,
государствами   Европейского  Союза  и   латиноамериканскими   странами.  Их
беспокойство  прежде  всего  связано  с тем, что позиции,  сданные  на  Кубе
Москвой, быстро занимают основные конкуренты Соединенных Штатов  по мировому
рынку. При этом большинство  среди них  -  это  военно-политические союзники
Вашингтона. Американские деловые круги с  ужасом узнают,  что  все  наиболее
перспективные и прибыльные  отрасли кубинского народного хозяйства на глазах
осваиваются   канадским,   испанским,  французским,   немецким,  британским,
израильским, мексиканским и  другим  капиталом. Их страшит мысль, что, когда
правящие круги США наконец снимут эмбарго,  то все лучшие места в  кубинской
экономике уже будут заняты.
     Белый дом загнал  сам себя в угол  в кубинском  вопросе. Судорожно, как
игрок, оказавшийся в  цейтноте,  Вашингтон совершает  одну ошибку за другой.
Грубым просчетом демократической администрации Б. Клинтона явилось одобрение
принятого  крайне   правым   республиканским  большинством   конгресса   так
называемого  "Акта  о  кубинской  свободе  и демократической  солидарности",
получившего название закона  Хелмса-Бертона по фамилиям его главных авторов.
Конгресс США проголосовал  за него в  конце 1995  г.,  а Б. Клинтон подписал
закон 12 марта 1996 г.
     Закон   не  выдерживает  никакой   критики  ни  с  юридической,   ни  с
экономической точек зрения. Он носит экстерриториальный  характер,  попирает
фундаментальные  нормы международного права и соглашения о свободе торговли,
подписанные  самими   США.  Будучи  формально  направленным  на  ужесточение
экономического   эмбарго   против   Кубы,   он   с   неменьшей  силой   бьет
непосредственно по коммерческим  интересам крупнейших индустриально развитых
государств, осуществивших инвестиции в  экономику острова. Закон  сталкивает
США со своими крупнейшими стратегическими союзниками.
     "Акт   о   кубинской   свободе    и    демократической    солидарности"
предусматривает многократно  завышенные компенсационные выплаты американским
гражданам,  в том числе кубинского  происхождения, эмигрировавшим  с острова
после  революции.  Общая  сумма их исков оценивается фантастической суммой -
100 млрд. долларов. Один этот факт говорит об абсурдности документа.
     Закон Хелмса-Бертона  является прямым вмешательством во внутренние дела
Кубы.  В  нем  в  ультимативной  форме  ставятся   требования  об  изменении
общественного строя суверенной страны, указывается, кто должен уйти со своих
постов в кубинском  правительстве, а кто может пока  остаться.  Одновременно
этот закон  содержит раздел, предусматривающий особые санкции против  бывших
республик СССР,  если  они  не откажутся от сотрудничества с  Кубой.  Вообще
всем,  кто  еще  не избавился от иллюзий  в  отношении  имперского  мышления
Вашингтона, можно посоветовать внимательно  изучить  этот документ,  сравнив
его  с  текстами основных международных договоров,  регулирующих современные
экономические и  политические взаимоотношения  цивилизованных государства на
мировой арене.
     Абсурдность закона была очевидна самому Б. Клинтону, который  в течение
нескольких месяцев отказывался  его подписывать,  констатируя  невозможность
его  реализации на практике. Однако интересы предвыборной борьбы  и  желание
заручиться   голосами  правой   части  электората,   а   также   влиятельной
кубино-американской  колонии, сыграли  свою неблаговидную роль.  В  качестве
повода для  одобрения закона Б. Клинтон использовал  инцидент,  когда  после
ряда  предупреждений  кубинцы   24  февраля  1996   г.  сбили   над   своими
территориальными водами два  самолета, принадлежавшие одной из антикубинских
организаций,  базирующихся  в   США.   Они  в  течение   нескольких  месяцев
разбрасывали  листовки над  Гаваной,  рассчитывая  спровоцировать  население
кубинской  столицы  на беспорядки.  Погибли  четыре  пилота.  Провокационные
полеты  над кубинской территорией прекратились. Одновременно  в США по этому
поводу  была  развернута  истерическая  пропагандистская  кампания,  которая
постепенно сошла на нет.  Международные  арбитражные органы признали правоту
Гаваны.
     Кубинское правительство  сразу решительно осудило  закон Хелмса-Бертона
как  неприемлемый  и 23 марта  1996  г.  направило  официальный  протест  во
Всемирную  торговую организацию. Фидель Кастро в одном из своих  выступлений
охарактеризовал его авторов как интеллектуальных инвалидов, неспособных хотя
бы внешне замаскировать свою ущербность.
     Подписание  Б.  Клинтоном закона  Хелмса-Бертона вызвало настоящую бурю
протеста  мирового  сообщества.  С  его  решительным  осуждением   выступила
объединяющая 14  государств.  Группа  Рио (27 мая  1996 г.),  которая  также
предложила изучить возможные контрмеры. Мексика  и Канада заявили, что закон
нарушает положения Договора о свободной торговле в Северной  Америке (НАФТА)
и  пригрозили своему партнеру  по  Договору - Соединенным Штатам - ответными
коммерческими  санкциями.  Члены Организации  американских государств 4 июля
1996 г. одобрили при одном голосе против (он был подан Соединенными Штатами)
резолюцию о  свободе торговли  и  капиталовложений в  Западном  полушарии, в
которой  потребовали  подвергнуть  юридическому  анализу  экстерриториальные
меры, предусмотренные законом Хелмса-Бертона.  26  апреля  1996 г. ЕС осудил
экстерриториальные санкции, предусмотренные  упомянутым законом, и обратился
с протестом во Всемирную торговую организацию. Они были  квалифицированы как
односторонние,  направленные  против  экономических  связей  ЕС  с  третьими
странами.
     Столь негативная  реакция в  мире на  закон Хелмса- Бертона вынудила Б.
Клинтона отложить введение в силу его  третьего раздела,  касающегося защиты
американской собственности на Кубе и направленного в  первую  очередь против
иностранных инвесторов, сотрудничающих с Гаваной сегодня.
     Фидель Кастро не  ограничил  свои ответные действия на  очередной выпад
Вашингтона   лишь  правительственными   заявлениями  и   жалобами   Кубы   в
международные экономические  организации.  Он  ответил  на  эту  попытку США
изолировать Кубу  от ее новых деловых  партнеров  резкой  активизацией своей
внешнеполитической  деятельности, направленной на  укрепление  и  расширение
международных связей своей страны.
     В марте 1995 г., вскоре после того как  законопроект Хелмса-Бертона был
внесен  в американский  Конгресс, Ф. Кастро  совершил европейское турне. Уже
само по  себе появление Ф. Кастро в Западной Европе было важным политическим
событием,  так как  до этого он  посещал лишь Испанию в  1984 и 1992 гг.  10
марта  Фидель прибыл  в Копенгаген,  чтобы  вместе с  главами  государств  и
правительств  из 121 страны принять  участие в форуме, посвященном проблемам
нищеты в  мире.  Как  сообщали  западные информационные агентства, он  сразу
оказался в центре внимания. Ни кубинское правительство, ни пресс-служба ООН,
под  эгидой которой проходила конференция, не уведомили заранее о приезде Ф.
Кастро. Фактор неожиданности  в сочетании с  масштабом и  колоритом личности
Фиделя придали его участию сенсационный характер.
     Чилийская  газета  "Кларин" писала  по  поводу того  внимания,  которое
неизменно привлекает  к себе  Ф. Кастро.  "Как продемонстрировала  последняя
встреча  в  верхах  представителей стран Западного  полушария, проведенная в
декабре 1994  г.  в Майами,  на  которую Кастро не  был  приглашен, уже сама
возможность   его  приезда  вызвала  огромный  интерес  во  всем  мире.  Как
присутствие, так и отсутствие  Фиделя неоднократно  фокусировали внимание на
нем, как в  тех случаях, когда  речь  шла