ледующий ярус насильно?
     -- Это невозможно: грузоподъемность Лифта -- не более двух человек.
Единственный способ привезти декорацию -- это бросить своего партнера ...
     -- ... в каковом случае привезенная декорация становится новым
партнером? -- закончил за Следователя Франц.
     -- Совершенно верно.
     Фриц говорил с неподдельным удовольствием -- было видно, что он
действительно любит свою науку.
     -- Помимо этого, теория "Бог испытывает человека" допускает и другие
противоречия. -- продолжал он, -- К примеру, известны случаи, когда на
Втором Ярусе подследственным не предоставлялось ни одной возможности
совершить неспровоцированное убийство ...
     -- Может, Бог видел, что они достойны Третьего Яруса безо всяких
испытаний?
     -- Э, нет. В таких случаях он просто переводит человека с Первого
Яруса сразу на Третий.
     -- Неужто и так бывает? -- удивился Франц. -- Тогда остается только
предположить, что это ошибки. Должен же Бог иногда ошибаться?
     -- И такая теория есть. -- Фриц улыбнулся. -- Кстати, скажу я вам, она
заслуживает большего внимания, чем кажется с первого взгляда. Один из моих
коллег, анализируя всевозможные аномалии, выявил очень интересные
совпадения -- так сказать, закономерности отклонений от закономерностей ...
Но мне не хочется сейчас вдаваться в подробности -- мы и так обсуждаем
"теорию испытаний" слишком долго. А ведь есть, как минимум, еще четыре
версии, каждая из которых тоже объясняет многие, если не все, факты.
     -- Например? -- заинтересовался Франц. -- Хотя нет, подождите, я хочу
спросить о другом: что эта за планета, где мы сейчас находимся? Вы вообще
физическую сторону этого мира исследуете?
     -- Почти нет ... -- без интереса отвечал Фриц. -- И по очень простой
причине: для изучения физики здесь ровно те же возможности, что и в
досмертной жизни, а вот для философии -- море новой информации. Вы только
подумайте: все до одной теории загробной жизни оказались неверны! Перед
нашими глазами развертывается невиданный спектакль -- и он ждет своего
обьяснения. Это -- величайший вызов, брошенный Богом человеку!
     Щеки Фрица разрумянились, глаза горели. Привстав, он достал из заднего
кармана носовой платок и громко высморкался.
     -- Я не понимаю этого. -- Франц откашлялся. -- Физическая и
философская стороны мира связаны: изучение естественных наук наверняка даст
ответы и на многие философские вопросы.
     -- Вся физика здесь точно такая же, как и в предыдущей жизни:
релятивистская механика, уравнения Навье -- Стокса, поля Янга -- Миллса ...
Поймите же, разница совсем в другом!
     -- А смерть? -- вскричал Франц. -- Смерть определяется физикой,
химией, если угодно, -- но не философией. Объясните, как наши тела и
сознания воскресают после физической смерти, -- и вы заодно ответите на
десятки чисто философских вопросов! Ведь смерть существует и здесь -- так
вперед, изучайте ее!
     -- Изучение смерти -- это тупик. -- возразил Фриц. -- Люди изучали ее
на протяжении всей истории человечества и все так же далеки от разгадки,
как и в самом начале. А у нас ничуть не больше шансов разрешить эту
головоломку, чем у них, -- то, что смерть происходит с нами во второй раз,
ничего не упрощает!... Да, нам добавился огромный кусок новой жизни, но
смерть -- смерть осталась такой же, какой была. Она так же необратима, из
нее никто не возвращается назад -- и мы по-прежнему не можем узнать, что
произойдет после.
     -- Да я не спорю, что из смерти никто не возвращается. Но ведь мы все
уже по разу умирали -- неужели этот опыт не дает материала для обобщений?
     -- Ровно никакого. -- отрубил Фриц. -- После первой смерти мы
оказались здесь, после второй -- можем оказаться где угодно. Гадание в
последнем случае столь же целесообразно, сколь и в первом. Припомните всю
ту ерунду, которую человечество наплело вокруг смерти за три тысячи лет
своей истории!
     -- А вы пробовали что-нибудь узнать о Четвертом Ярусе?
     -- Это тоже невозможно, -- Фриц покачал головой, -- физически
невозможно ... Не вдаваясь в подробности, скажу, что Система устроена так,
что "сверху вниз" информация не передается.
     -- А снизу вверх?
     -- Снизу вверх -- проще простого: клади в Лифт, да отправляй. Только
зачем?...
     -- А почему считается, что Четвертый Ярус хуже Третьего, если вы о нем
ничего не знаете?
     -- Объективных данных к тому нет. Думаю, что причина здесь
психологического характера: люди со Второго Яруса попадают сюда,
намучившись, -- ну и решают, что от добра добра не ищут.
     Франц взял с тумбочки стакан воды и отпил несколько глотков.
Оживление, испытываемое им в начале разговора, улетучилось -- он чувствовал
лишь усталость.
     -- Ладно, -- сказал он. -- Бог с ней, со смертью, Бог с ним, с
Четвертым Ярусом ... Но ведь не может вся здешняя физика быть той же самой
-- иначе каким же образом мое тело в мгновение ока перенеслось сюда в после
аварии? А где находится этот мир по отношению к "досмертному" миру -- на
другой планете, в девятом измерении? Где находятся остальные ярусы? Да это
противно человеческой природе -- удовлетвориться изучением одного, пусть
даже очень большого, куска мира и игнорировать все остальное!
     -- Вы слишком любопытны, -- с еле заметной усмешкой произнес Фриц. --
это мешает концентрации. Ничего, побудете у нас подольше ...
     -- У меня есть два вопроса. -- перебил его Франц, -- Первый: в каком
виде появляются здесь люди, умершие от старости?
     -- Никто никогда не умирает от одной старости. Всегда есть
какие-нибудь болезни или травмы -- а когда человек оказывается здесь, они
исчезают без следа. Иными словами, Бог переносит сюда всех абсолютно
здоровыми, а потом дает дожить отпущенный каждому срок жизни до конца.
     -- Второй вопрос, -- сказал Франц, -- если Бог испытывает человека, то
чем Он испытывает его здесь, на Третьем Ярусе?
     Перед ответом Следователь сделал паузу -- дождь заполнил ее барабанной
дробью капель по черному стеклу окна.
     -- Счастьем. -- Фриц улыбнулся, лицо его осветилось. -- Человек может
быть здесь очень счастлив, Франц. Если только он хочет этого: интересная
работа, любимая женщина ... друзья, понимающие с полуслова и интересующиеся
тем же, чем и он ... Что вам нужно еще?
     -- Не знаю, может быть, и ничего. -- Франц прислушался к себе. -- Нет:
мне нужен, как минимум, еще один ингредиент.
     -- Какой?
     -- Я хочу понимать все.
     Фриц выпрямился на своем стуле и, подняв указательный палец, покачал
рукой, как стрелкой метронома.
     -- Это невозможно.
     Слово "невозможно" упало на пол, как гиря.
     -- Почему?
     Прежде чем ответить, Следователь помедлил, собираясь с мыслями.
     -- Что такое понимание? -- он поправил на переносице очки, -- Для вас
-- человека, обладающего навыками логического мышления, -- понимание есть
сведение сложных явлений к элементарным законам. Но, что вы хотите считать
элементарным? Если -- физические законы, то это нереально: слишком велико
расстояние между надежным миром физики и здешним непредсказуемым хаосом.
Или нет, не совсем так: нереально для одного человека, начинающего с нуля
...
     -- Погодите, Фриц! Вы забываете, что я пришел не на пустое место. Ведь
до меня здесь существовали вы, а до вас -- ваши предшественники! Вы
накопили море информации -- разве это называется "начинать с нуля"?
     Фриц улыбнулся -- он явно наслаждался дискуссией.
     -- Вы путаете две близкие, но, все же, различающиеся вещи: знание и
понимание. Знание можно накопить и передать по наследству, понимание --
нельзя. Понимание является знанием лишь на одну четверть, а на остальные
три -- принятием и приятием мира, в котором живешь. Однако, здешний мир
слишком другой: если вы не родились в нем, вам никогда не достигнуть того
интеллектуального комфорта, который называется "полным пониманием" ...
     -- Достигают ли его родившиеся здесь дети?
     -- Достигают, но только в том, что касается Третьего Яруса, а о Первом
и Втором они имеют еще меньше понимания, чем вы. И, кстати, Третий Ярус --
самый логичный с точки зрения досмертной жизни.
     -- Вы усложняете. -- сказал Франц после недолгой паузы. -- Для меня
понимание является знанием на 99 процентов, а не на 25. И еще: чувство
интеллектуального комфорта мне дает не столько конечная цель, сколько
движение к ней. -- он помолчал, проверяя свою логику, -- Я должен
непрерывно двигаться к абсолютному пониманию -- иначе я сойду с ума!
     -- Вы делаете серьезную ошибку, Франц. -- возразил Следователь, --
Абсолютное понимание -- это химера, мираж ... движение в этом направлении
не приведет вас ни к чему хорошему. Сделайте уступку, стремитесь к
ограниченному пониманию -- к пониманию ближайшей к вам части мира. Как я.
     Воцарилась тишина.
     -- Я не хочу сейчас об этом думать ... -- к усталости Франца
добавилась головная боль. -- У меня ведь есть время?
     -- До завтра. -- ровным голосом произнес Следователь. -- Завтра в
восемь утра мне нужен ответ -- Таня разве вам не говорила?
     -- Нет ... Какой ответ?
     -- Остаетесь ли вы здесь или переходите на Четвертый Ярус.
     -- Что-о? -- вскричал Франц. -- Да я в первый раз об этом слышу!
Почему завтра?
     -- Обычный порядок: не позднее семидесяти дней по прибытии на Третий
Ярус.
     -- Вот это новость! -- Франц резко выпрямился на подушке и тут же,
сморщившись от боли, бессильно откинулся назад. -- Да я и не думал об этом.
Ну, я ей скажу ... -- он внезапно разозлился на идиотский поступок Тани,
забывшей сообщить ему о предстоящем решении. -- А почему такая спешка? У
вас что -- инструкция?
     -- Инструкция?... -- Фриц озадаченно поправил на переносице очки. --
Да нет ... мы просто всегда так делали. Ну, если хотите, могу дать вам
отсрочку -- скажем, до послезавтрашнего вечера, хорошо? -- Следователь
подобрал с пола свой атташе-кейс и встал на ноги. -- Подумайте, время есть
... да и решение, в общем-то, очевидно. -- уже от двери он обернулся назад,
-- Я приду послезавтра в семь вечера: подпишем бессрочную приостановку
следствия и все дела ... До свиданья.
     -- До свиданья. -- отозвался Франц, опустил голову на подушку и
отвернулся к окну.
     Черное стекло окна отражало лишь белый потолок.

     3. Таня: Прощание

     Отклонения от привычного распорядка дня начались сразу же, как только
Франц формально отказался от приостановки следствия. Стоило лишь
Следователю выйти из палаты, унося в своем атташе-кейсе Постановление о
передаче дела на Четвертый Ярус, как в дверь вошла Вторая Медсестра,
отсоединила от францевой руки провода и отключила аппаратуру на этажерке у
стены. Очевидно, он более не считался пациентом Госпиталя -- в соответствии
с чем восьмичасовый визит Доктора также оказался отменен.
     Следующая по счету неожиданность произошла сразу после ужина:
Медсестра принесла большую хрустальную вазу с осенними листьями и, сказав
что-то ласково-обволакивающее, поставила на тумбочку. Франц глубоко
вздохнул -- и наяву ощутил снившийся ему сквозь закрытое окно запах осени.
     Наконец, перед сном ему не дали очередной порции таблеток: Вторая
пришла в палату с пустыми руками -- ни блюдечка с лекарствами, ни стакана
воды. Франц вопросительно посмотрел на нее и изобразил, как бросает
таблетку в рот и запивает ее водой, но Медсестра, мягко улыбаясь, покачала
головой. Потом она подошла к постели, наклонилась и неожиданно поцеловала
его в губы. Пока ошеломленный Франц приходил в себя, Вторая погасила свет и
вышла, оставив позади себя, как чеширский кот, реящую в темноте воздуха
улыбку.
     Франц остался один. Из-под полупрозрачной кисеи облаков в окно
просвечивала полная луна, дождя не было. Спать он пока не собирался -- он
собирался думать. Хотя, чего там думать? Постановление подписано --
обратного пути нет ...
     Он закрыл глаза, в который раз проверяя правильность своего решения
внутренними ощущениями ... на душе было смутно. Подписание Постановления не
казалось бесповоротным, все еще десять раз может измениться ...
     Хотя, с другой стороны, что может измениться: завтра в восемь за ним
заедет Фриц -- и все, конец Третьему Ярусу.
     И все, конец его отношениям с Таней.
     Немного притупившаяся боль ожила вновь -- чуть ниже раны в груди, в
районе солнечного сплетения. А еще говорят, что от любви должно болеть
сердце ... чушь -- скорее ближе к желудку. Франц усмехнулся -- целебная
ирония спасет его, как всегда.
     А может, все-таки, остаться? Попросить Фрица порвать проклятое
Постановление -- и пусть подбросит его завтра утром на своей машине до
таниного дома! Франц представил себе, как нажимает кнопку звонка и ничего
не ожидающая, еще сонная Таня открывает дверь. И тогда он скажет ей: "Я
остаюсь!" -- а она бросится ему на грудь и прильнет теплым тоненьким телом.
Господи, зачем он все это затеял?!...
     -- Господи, зачем ты все это затеял?!...
     Вздрогнув от неожиданности, он открыл глаза: дверь в палату была
приоткрыта, на пороге, черным силуэтом, -- Таня.
     -- Закрой дверь. -- тихо сказал Франц. -- И говори шепотом, если не
хочешь, чтобы тебя вывели со скандалом. Как ты вообще сюда пробралась?
     Плохо различимая в темноте комнаты, Таня отделилась от притолоки и с
громким щелчком затворила дверь.
     -- Через вход. -- сказала она в полный голос. -- В корпусе никого,
кроме нас, нет.
     -- Откуда ты знаешь?
     -- Чувствую.
     Она невесомо присела на край кровати.
     -- Что, подписал?
     -- Подписал. -- Франц нажал на кнопку, чтобы приподнять изголовье, но
кровать осталась в горизонтальном положении. -- Что за черт!...
     -- Электричества нигде нет -- можешь не пытаться.
     -- А свет в коридорах?
     -- Говорю тебе, нет нигде.
     От нее исходил слабый запах духов и осенней свежести.
     -- Почему ты не хочешь остаться на Третьем Ярусе? -- спросила Таня.
     -- А почему ты не хочешь уйти со мной на Четвертый?
     -- Я тебе говорила: я боюсь.
     -- И я тебе говорил: я не могу жить, не понимая.
     -- А я тебе на это отвечала: ты все равно не сможешь понять все и до
конца.
     -- А я тебе на это отвечал: я должен хотя бы попытаться.
     Поток серебристого света, струившийся в окно, плавно усиливался --
облачко, закрывавшее луну, сплолзало, уносимое ветром. Если б не зеленые
глаза, лицо Тани казалось бы сделанным из гипса.
     -- Чушь! -- с неожиданным озлоблением выдохнула она. -- В какой
дурацкой книжке ты это вычитал? Такая чепуха не может быть настоящей
причиной -- нормальный человек не поедет черт знает куда из-за выдуманного
идиотизма! Так делают только герои подростковых книжек про покорение
Антарктики! -- Таня захлебывалась словами, -- Да скажи ты мне, наконец,
правду, идиот ... мучитель ...
     -- Я тебе уже сказал -- постарайся понять.
     -- Я не могу.
     На несколько секунд стало тихо.
     -- Извини. Я была не права.
     Таня встала и отошла к окну.
     -- Постарайся понять, -- повторил Франц, -- как бы книжно это ни
звучало: я не могу быть счастлив, не поняв произошедшего. Я должен дойти до
конца.
     -- Конца чего?
     -- Конца Лабиринта.
     -- А если у него нет конца? -- по голосу Тани было слышно, что она
вот-вот заплачет.
     -- Тогда я просто должен идти. В нужном направлении.
     -- Нужном кому?
     -- Мне. Для моего понимания.
     Раздались всхлипывания -- тихие и жалостливые.
     -- Перестань, малыш. -- скривившись от боли, Франц сел на постели. --
Иди сюда.
     Черный силуэт у окна не шевельнулся.
     -- Брось ... -- Таня вздохнула, сдерживая всхлипы, -- Если б ты меня
жалел, то остался бы здесь.
     -- А если б ты меня любила, то пошла бы со мной.
     -- Я тебя люблю -- ты это знаешь.
     Прежде, чем ответить, Франц прислушался к своим ощущениям.
     -- Знаю.
     Резким движением Таня повернулась к нему.
     -- Может, все-таки останешься? Если мне не веришь, так хоть послушай
Фрица: здесь можно быть счастливым. Хочешь заниматься наукой? Занимайся --
физикой, математикой, чем угодно ... Не хочешь математикой, разбирайся
вместе с ним в этом идиотском балагане, в котором мы живем. Ну чего тебя
несет на Четвертый Ярус?
     -- Я тебе уже говорил: сидя здесь, я ни в чем разобраться не смогу.
     -- А как же Фриц? Он что, этого не понимает? -- Таня шагнула вперед.
-- Если хочешь знать, ты даже похож на него внешне -- только без очков.
Даже имя -- и то похоже!
     -- Да при чем здесь имя?
     -- При том: если он может быть здесь счастлив, значит и ты сможешь!
     -- Не значит.
     -- Господи, ну что тебе еще сказать? -- было видно, что Таня старается
успокоиться. -- Подумай еще раз, может ...
     -- Я уже подписал Постановление -- ты знаешь.
     Таня шагнула вперед и опустилась на край кровати.
     -- Знаю. -- тихо сказала она. -- А я подписала бумажку, что остаюсь.
     Стало тихо.
     Первым нарушил молчание Франц:
     -- Слушай, если б ты согласилась уйти со мной, то, может, мы смогли бы
уговорить Фрица ...
     -- Я тебе говорила сто раз -- я боюсь.
     -- Боишься чего?
     -- Всего: боли, голода, пыток, унижений ... Боюсь неизвестности.
     -- Кто сказал, что на Четвертом Ярусе тебя будут пытать? Да по всем
теориям Фрица ...
     -- Не знаю я ваших дурацких теорий. И не хочу знать -- ни одна теория
не может предсказать того, что будет дальше.
     Франц откинулся на подушку.
     -- Трудно с тобой. Ты не слушаешься голоса разума.
     -- А ты? -- Таня гневно повернулась к нему. -- Ты слушаешься? Только
законченный идиот попрется отсюда неизвестно куда!
     -- Ты можешь разговаровать спокойно? Или хотя бы вежливо?
     Таня опять встала и отошла к окну.
     -- Извини. -- и после долгого молчание. -- Я, наверно, пойду -- мы с
тобой не договоримся ...
     -- Подожди. -- Францу стало страшно, что она действительно уйдет. --
Подожди, я согласен -- никакие теории не могут предсказать того, что будет
на Четвертом Ярусе. Но предчувствия ... предчувствиям-то ведь ты веришь?
     -- У меня нет предчувствий насчет Четвертого Яруса. -- голос Тани
звучал глухо и бесстрастно.
     -- А у меня есть -- насчет Третьего. Я чувствую фальшивку.
     -- Ты не умеешь чувствовать. Ты умеешь только наблюдать и делать
выводы.
     -- Называй это, как хочешь, -- но здесь слишком чисто, слишком тепло
... Этот Фриц -- слишком дружелюбен и слишком увлечен своей наукой ... А
при этом не понимает и половины из того, что происходит вокруг! Здесь есть
что-то от Первого Яруса: медсестры и врачи, разговаривающие на никому не
известном языке, какие-то таблетки ...
     Таня резко обернулась и подошла к кровати.
     -- Ну, тогда все сходится: если Третий Ярус похож на Первый, то тогда
Четвертый будет похож на Второй. Это как раз то, во что они здесь верят! --
Она опять села на край постели и склонилась над Францем. -- Может,
все-таки, останешься?
     -- Знаешь, чем наш разговор отличается от партии в шахматы?
     -- Чем? -- непонимающе переспросила Таня.
     -- Тем, что после троекратного повторения позиции шахматные игроки
автоматически соглашаются на ничью.
     Какое-то мгновение Таня молчала, склонившись в темноте над Францем,
потом громко всхлипнула.
     -- Ты ... ты ...
     На его лицо закапали слезы -- это была неудачная шутка.
     -- Извини меня, малыш, -- торопливо сказал Франц, -- я не хотел тебя
обидеть. -- он притянул ее к себе за шею.

     4. Таня: Развязка

     Осторожно, чтобы избежать щелчка, Таня закрыла дверь. Теперь: два
пролета вниз по лестнице, двенадцать шагов до машины, двадцать два
километра до Города. А сколько лет до конца жизни? Ей всего тридцать три --
остатка жизни может хватить надолго.
     "Без Малыша -- НЕ ХОЧУ ЖИТЬ!
     Тогда иди с ним вместе.
     А идти с ним -- НЕ МОГУ! Легко ему говорить, когда он не знает, как
эта гадина мучила меня на Втором Ярусе."
     Она медленно пошла в кромешной темноте коридора, ведя рукой по стене,
чтобы не