тайл вздрогнул  от  нахлынувших  на  него  чувств.  И  даже  на  лице
женщины-робота  появилось  задумчивое  человеческое  выражение  -  эмоция,
невозможная для машины. Стайл не смог бы так играть...
     Клеф закончил пьесу и сказал:
     - Я не могу расстаться с этим инструментом.
     - Его можно получить только большой ценой, - предупредил Стайл.
     - Цена не имеет значения, - не понял Клеф. - Моя пенсия  после  ухода
будет очень значительна.
     - На карту ставятся не деньги, а жизнь. Тебе придется отказаться и от
жизни на Протоне, и от  жизни  как  музыканта  в  галактике.  Ты,  обладая
Флейтой, попадешь совсем в иной мир - мир магии, где на каждом  шагу  тебе
будут угрожать монстры, колдовские заклинания. Немного поиграв, ты вернешь
Флейту эльфам, и нет никакой гарантии, что они дадут тебе  ее  снова.  Они
могут потребовать от тебя  взамен  Флейты  нелегкой  услуги,  они  захотят
контролировать твои поступки, и от их контроля  ты  нигде  не  спрячешься,
если попадешь к ним. Они не любят людей, но разыскивают  одного  человека,
которого называют Предопределенным. Он что-то должен  сделать  для  них  -
очень важное и трудное.
     Клеф, слушая, не отрывал взгляда от Платиновой Флейты.
     - Покажи мне дорогу к ним!
     - Тебя я могу отправить в царство Платиновых эльфов сегодня же, но  с
тобой  я  туда  не  пойду.  Флейта  будет  охранять  тебя  в  дороге,  при
необходимости она превратится в рапиру. Но предупреждаю еще раз: когда  ты
достигнешь Холма, ты окажешься в их власти.
     - Я готов идти, - сказал Клеф.
     Стайл протянул ему руку.
     - В таком случае Флейта твоя до тех пор, пока  ты  не  докажешь,  что
именно ты и есть Предопределенный. Я проведу тебя  через  Занавес.  Может,
когда-нибудь и увидимся. - Стайл знал, что Клеф, вооруженный Флейтой,  сам
без труда проникнет за Занавес.
     - Ты должен взять с собой Халка, когда он вернется, - напомнила Шина.
     "Что связывает жизнь и смерть? - размышлял Стайл. - Что должно  быть,
то будет..."
     И он поразился: ведь Темные эльфы знали о  том,  что  Стайл  встретит
Предопределенного! Как могли они знать человека из другого мира, в котором
никогда не были и никогда не будут?
     И случайность ли то, что он встретил Клефа на Турнире?



                              10. КРАСНЫЙ АДЕПТ

     - Вот так я и послал его к эльфам в сопровождении Нейсы,  -  заключил
свой рассказ Стайл. - Не знаю, чего они захотят от него, но  надеюсь,  что
зла не причинят.
     - Эльфы не злы по природе, - сказала Леди. - Они, как и  мы,  следуют
за своей судьбой, подчиняются ей. Что предначертано, то и будет...
     - Потому я и думаю о своем  предназначении.  Ты  знаешь,  в  чем  оно
заключается: найти Недруга и уничтожить его.  Но  теперь-то  он  известен,
этот мой таинственный враг, - Красный Адепт.
     Леди согласно кивнула хорошенькой  головкой.  Как  всегда,  она  была
одета в голубое и как всегда - неотразима. Они сидели в небольшой  башенке
Голубого Замка.
     За время отсутствия Стайла  оборотни  Керрелгирла  сдержали  слово  и
присматривали за Голубыми Владениями. Никаких происшествий не случилось.
     - Мне известно, что значит для тебя выполнить долг, - сказала Леди, -
и я хочу увидеть, как будет отомщен мой господин,  но  все  равно  мне  не
нравится это... Месть Красному Адепту будет стоить больше, чем ты думаешь.
     - Я надеюсь, что прошлая сцена не повторится, -  с  трудом  выговорил
Стайл. - Как ты знаешь, мне очень хочется заслужить твою  благосклонность,
но я не могу...
     Леди прервала его:
     - Представь себе, что сейчас произойдет сцена,  но...  она  не  будет
похожа на ту, что произошла между нами в прошлый раз. Мне  стыдно,  что  я
проверяла тебя, да еще таким недостойным  образом.  Я...  я  хочу  сказать
тебе, что я обманула тебя!..
     - Как?! Мой враг -  не  Красный  Адепт?  -  вскочил  с  места  Стайл,
внезапно затосковав.
     - Забудь хоть на миг про своего Красного Адепта! - рассердилась Леди.
- Дело касается нас с тобой.
     Стайл сел.
     - Если я невольно обидел тебя,  Леди,  то  прости.  Здесь,  на  Фазе,
существуют условности, к которым я никак не могу привыкнуть. Многого я еще
не знаю...
     - О нет, не извиняйся передо мной! - вскричала Леди. - Это  я  должна
извиниться, что обманывала тебя!
     Стайл изумленно покачал головой.
     - Как тебя понимать? Ты не способна на обман, Леди!
     - Послушай, - ее глаза вспыхнули голубым заревом, осветив стены замка
и занавески на окнах. - Послушай меня... Я... я должна  сказать...  -  она
перевела дыхание. - Я никогда не лгала, то есть не лгала до тех пор,  пока
не появился ты...
     Стайл не спускал с нее удивленного взгляда.
     - Ты мне лгала? Но я не переношу лжи. В этом  я  зеркально  похож  на
бывшего владельца Голубого Замка. А почему  ты  должна  лгать  мне?  Какой
повод я подал тебе для этого, в чем причина?
     Очевидно, Леди испытывала затруднение, подыскивая слова.
     -  Потому  что...  потому  что  я  вначале  солгала  сама  себе...  -
прошептала она, - я отрицала то, чего не хотела, чтобы оно было...
     Слезы выступили у нее на глазах.
     Стайлу захотелось успокоить, обнять ее,  но  он  продолжал  держаться
поодаль. Леди не принадлежала ему, и он не имел права ее обнимать, как  бы
ни хотелось. И тут на ум пришло его недавнее нежелание  признать  в  Клефе
Предопределенного, и он понял, что, подобно ему, Леди тоже  уклоняется  от
каких-то открытий. Видимо, все же это была не та ложь, которую  невозможно
простить.
     - Леди, я хочу знать: в чем заключается твой обман?
     Когда-то одна женщина  солгала  Стайлу  скорее  из  жалости,  чем  из
корысти. Это стоило ему сердечного - приступа, и он круто  переменил  свою
жизнь. Теперь, оглядываясь назад, он не винил ее, потому  что  переживания
дали толчок к тонкому пониманию музыки. Но Леди значит  для  него  гораздо
больше, чем значила та девочка-рабыня. Ложь Леди может стать страшным  для
него ударом, ибо по пустякам Леди врать не будет.
     Она пристально смотрела ему в лицо, красная от стыда.
     - Когда я  сказала...  когда  я  говорила  тебе...  -  она  не  могла
продолжать.
     Сейчас Стайлу вспомнилось, как Шина впервые сказала ему,  что  она  -
робот. Он вынудил ее к признанию, а  потом  горько  пожалел.  Переживания,
связанные с этим открытием, привели  его  в  мир  Фазы,  сотворили  другое
феноменальное изменение в его жизни. Что же... Получается, что  переломные
моменты в судьбе Стайла связаны с разоблачением женской лжи?
     - Ты так похож-на моего господина... - вдруг  разрыдалась  Леди.  Она
спрятала лицо в ладонях, ее плечи содрогались от рыданий.
     Стайл угрюмо улыбнулся.
     - Ну что ты, Леди! Никакого сравнения. - Он подумал о том,  насколько
похожа Леди на ту, с Протона. Удалось  ли  Васильку  спастись?  Василек  -
вечный укор его совести. Если Василек  жива,  он  не  осмелится  предстать
перед той, что попала в ловушку, расставленную для него.
     - Когда я сказала, что не люблю тебя, я... я...
     Стайл  почувствовал  себя  как  в  тот  момент,  когда  был  объявлен
победителем в музыкальном дуэте. Может, он ослышался?
     - Ты любишь своего покойного господина, хозяина Голубого  Замка,  чью
внешность я ношу? Это я понимал всегда.
     - Ты... - сказала она. - Тебя... Тебя...
     Она все же выговорила эти слова, но если бы даже этого не сделала, он
все равно бы понял...
     Воздушная  волна  колыхнула  занавес  на   окнах,   легкий   ветерок,
пронесясь, коснулся его волос.  На  мгновение  комната  озарилась  голубым
светом. Потом голубизна поблекла, и все стало как прежде. Да, как  прежде,
только ложь, стоявшая между ними, развеялась, как дым. Это  сопровождалось
яркой вспышкой голубой молнии, которую  мир  Фазы  сотворил  для  них  при
рождении правды.
     Она сказала ему о своей любви к нему!
     Стайл чувствовал себя неспособным сейчас  ей  ответить.  Он  был  так
уверен, что любовь Леди, если он даже и заслужит ее, придет к  нему  через
годы. Да, совершенно очевидно, что он должен сказать то же самое,  но  так
же очевидно, что он не в силах ни говорить, ни двигаться.
     А Леди, с трудом произнеся главное, затем с легкостью стала  освещать
вопрос:
     - Когда ты доказал, что можешь творить магию, и я  увидела,  что  все
живое любит тебя, мое сердце попалось в сети. Я-то думала вначале, что  ты
будешь  действовать  подобно  деревянному,  бездушному  и  отвратительному
голему или начнешь колдовать, как Желтая Колдунья, подавляя мою  волю,  но
оказалось, что ты...
     - Нет! Нет! - вскричал Стайл. - Как могла ты так подумать! Ведь ты же
вдова Адепта!
     - Ты всегда защищал  и  охранял  меня,  -  продолжала  Леди.  -  Тебе
помогали и Халк,  и  Нейса,  и  оборотни...  Точно  так  же  поступал  мой
господин.
     - Конечно же! Как же иначе! Леди из Голубых Владений достойна  только
такого обращения!
     - Ты можешь немного помолчать? - сказала Леди, вспыхнув. - Я  пытаюсь
рассказать тебе, почему я люблю тебя, а ты мне мешаешь. Самое лучшее,  что
ты можешь сделать, - это молча выслушать меня.
     И Стайл умолк.
     - У моего господина было три прекрасных качества, -  продолжала  она,
немного помолчав. - Он  был  лучшим  на  Фазе  наездником,  самым  сильным
Адептом. И был абсолютно независим, так же, как и ты. И  ты  не  уступаешь
ему ни в одном из этих качеств. И потом...  Скажу  тебе  честно,  я  долго
боролась с этим открытием: ты... - она понизила голос, -  ты  превосходишь
его...
     - Леди...
     - Дашь ты мне сказать или нет?! - яростно выкрикнула она.
     И Стайл снова умолк.
     - На единороге он не ездил, не мог, - продолжала  она,  -  не  был  в
состоянии околдовать стаю оборотней, чтобы связать их Клятвой  Верности  с
Нейсой. Впрочем, возможно, он и смог бы это сделать, если бы  захотел.  Но
он не захотел. Он не  желал  совершенствоваться  в  магии,  как  постоянно
делаешь ты. Он смог бы научиться тому, что ты умеешь, если бы захотел. И я
люблю того, кем он мог бы стать!
     Стайл снова попытался возразить, и снова она остановила его  сердитым
взглядом.
     - Когда тебе удалось стать другом дикого единорога, такая сила была в
твоей Клятве Верности, что она околдовала нас всех. Твоя магия  заворожила
меня, и в один прекрасный момент я поняла,  что  не  смогу  устоять  перед
тобой. Чувства, которые ты испытывал к единорогу, стали и моими чувствами.
Мое чувство росло, теперь и я  мечтала  подружиться  с  единорогом.  Нейса
стала моим другом, и я не пожалею ради нее своей жизни и чести тоже. И все
же я знала, что в ней нет качеств, которые смогли  бы  вызвать  такое  мое
самоотверженное отношение. Это было отголоском  твоей  магии,  которая  не
похожа ни на одну магию на Фазе: я полюбила Нейсу, Нейса  любила  тебя,  и
получилось, что свою любовь к тебе она передала мне...
     И снова Стайл попытался вмешаться, и снова ему не позволили.
     - Я говорю об этом, чтобы стало ясно,  что  твоя  магия,  хоть  и  не
напрямую, но влияла на рождение моих чувств к тебе. И все  же  на  полноту
моей любви она не повлияла. Я люблю тебя особенно, потому что видела  твое
отношение к Нейсе - такому чувству невозможно отказать в  искренности.  Ты
умеешь любить, Адепт, и поэтому любят тебя самого. И я сама но себе  люблю
тебя сильнее, чем любила бы под воздействием магии.
     Она замолчала, но теперь у Стайла не было желания вклиниваться  в  ее
монолог.
     - Когда ты взял меня с собой к эльфам, - продолжала она,  -  и  сидха
танцевала с тобой, я  испытала  сильный  приступ  ревности.  Но  когда  ты
танцевал со мной так, как танцевал  мой  господин...  -  Она  замолчала  и
прошлась по комнате. - Возможно, я  была  наивной  или  сумасшедшей,  коли
думала, что смогу устоять. Но когда я услышала  твою  игру  на  Платиновой
Флейте... О мой господин, какие это были звуки! Никогда  в  жизни  по  эту
сторону Занавеса я не слышала подобных звуков. И когда  ты  отправился  на
битву с червяком, я упрекала себя за черствость по  отношению  к  тебе;  я
боялась никогда не увидеть тебя живым и все же снова  стала  бессердечной,
когда ты остался жив, хотя и говорила себе, что  этого  больше  не  должно
быть. Ложь давила на меня, связывала, и я не  могла  отбросить  ее  прочь.
Тогда на Унолимпике, когда  ты  так  решительно  защитил  меня  от  грязи,
которой  пыталась  испачкать  меня  Желтая,  мое  сердце   смягчилось   от
благодарности и осознания своей вины. Увы, я - женщина...  И  я  не  могла
помочь сама себе, я должна была снова услышать, как ты играешь на  Флейте,
и потому выдала Желтой, что Флейта находится у тебя. И увидела,  как  тебя
чуть не убил  Жеребец.  И  снова  я  сваляла  дурака,  и  Желтая  об  этом
догадалась. И когда наконец ты пришел ко мне после проигрыша на Турнире  и
гибели Халка, мне страстно захотелось успокоить тебя, но ложь  по-прежнему
лежала между нами омерзительным животным, делая фальшивым то,  что  должно
быть искренним; она превращала вдову в твою  фиктивную  жену.  И  все  же,
несмотря на эти напасти и горести, ты следовал своим неизменным путем, как
делал бы это он, и я поняла, что проиграла. Я боялась,  что  ты  погибнешь
раньше, чем я вымолю у тебя прощение, которого не заслужила.
     - Я прощаю тебе этот невинный обман! - крикнул Стайл, и снова  легкое
колыхание воздуха шевельнуло занавеси и коснулось его волос.
     Она отвернулась от  него,  словно  стыдилась  того,  что  только  что
сказала, но, помолчав, стала говорить, глядя ему в глаза:
     - Я рассказывала тебе, что была очень наивна, когда юноша-Адепт  стал
ухаживать за мной. Я не принимала его всерьез, поскольку он  представлялся
моему невежественному взору подростком или эльфом. И даже когда я вышла за
него замуж, я не любила его по-настоящему. Вскоре я убедилась, что от него
у женя не будет детей, и сильно  опечалилась.  Я  жалела  себя,  что  буду
обделена судьбой, а что мой господин будет обделен - это меня не  трогало.
Годы я занималась пустяками и не  пыталась  всей  душой  полюбить  его.  И
только когда он погиб, я поняла, что у моих чувств были глубокие корни.  Я
не любила его самоотверженно, пока он не ушел от меня. И я поклялась,  что
больше никогда не совершу  подобного  безумия.  Но  все  же  я  попыталась
повторить эту глупость и повела себя с тобой так же, как вела себя с  ним.
А теперь, возможно, ты  покинешь  меня,  возможно,  вернешься  на  Протон,
возможно, погибнешь, но прежде ты должен  испытать  мою  любовь.  Вот  что
должно произойти между нами! - Леди замолчала.
     Наконец  она  разрешила  ему  говорить.  Стайл  не  сомневался  в  ее
искренности. Он любил ее, они оба знали это с самого начала. И все  же  он
не был уверен, что хочет получить любовь таким образом.
     - Как он умер? - спросил Стайл Леди.
     Если этот вопрос причинил ей боль, то она не подала виду.
     - Однажды в отсутствие моего господина  голем,  как  две  капли  воды
похожий на Голубого Адепта, пришел в наш Замок. Я и подумала вначале,  что
это Адепт, но очень скоро все поняла. "Я принес твоему господину  амулет",
- сказал голем и протянул мне маленького демона на цепочке, наподобие тех,
что используют путешественники из мира в мир.
     - Я встречал такого! - воскликнул Стайл. - Когда я попытался  вызвать
его заклинанием, он чуть не удавил меня цепью.
     -  Очень  может  быть,  -  согласилась  Леди  мрачно.  -  Ничего   не
подозревая, я  отдала  амулет  моему  господину,  который  принял  его  за
амулет-послание, возможно, переданный в обмен на какую-нибудь  любезность.
Я умоляла его оживлять демона с предельной осторожностью,  чтобы  избежать
любой опасности, но Адепт меня не послушался.  Он  надел  цепь  на  шею  и
прочел заклинание... - Она замолчала, не в силах продолжать.
     - И он задушил Адепта, не дав ему  защититься  новым  заклинанием,  -
закончил за нее рассказ Стайл. - Он рассчитывал на магию,  чтобы  сбить  с
толку злые  силы,  но  на  этот  раз  не  получилось.  Если  бы  он  успел
использовать физические заклинания...
     - Я не смогла его оживить, - горько продолжала Леди.  -  Я  также  не
могла позволить, чтобы кто-нибудь узнал, что его больше  нет,  потому  что
тогда  пострадали  бы   Голубые   Владения.   Голем   занял   его   место,
отвратительный, страшный, и я вынуждена была отойти, замкнуться в себе.
     Итак, шло  время,  но  ничего  не  прояснялось  относительно  мотивов
убийства и того, кто подослал убийцу.  Теперь-то  понятно:  Красный  Адепт
подольстился к Коричневому, получил голема и  воспользовался  им  во  зло.
Конечно, Коричневый Адепт и не подозревал о замыслах  Красного.  Возможно,
вина за смерть самого Коричневого лежит  на  Красном.  Ребенок  был  менее
опасен, чем взрослый Адепт, который  мог  помешать  замышляющему  убийство
сделать свое дело. Я подозреваю, что он выманил у Коричневого  голема  под
предлогом,  что  тот  послужит  дублем  моему  господину,  дескать,  будет
появляться  перед  публикой  или  служить  его   заменой,   чтобы,   когда
потребуется, скрыть его отсутствие в Замке. Так же, как  на  Протоне  тебя
подменяет робот.
     - А что насчет предсказания о твоем бесплодии?
     - Я уже тебе говорила, что после того, как я вышла замуж за Адепта, я
пришла к Оракулу и задала вопрос. Он ответил: "Никого". Но это была только
часть ответа. Другую часть я скрыла от тебя, а теперь  скажу:  "Никого  от
первого. Сын - от второго". И я поняла, что у меня будут два господина.  Я
подумала, что, возможно, на муже лежит проклятье бесплодия, но то, что  он
умрет, мне и в голову не приходило... - Она снова чуть не разрыдалась,  но
быстро справилась с собой. - Ты - мой второй господин, и перед тем как  ты
погибнешь, выполняя ужасную миссию, ты подаришь мне сына, - заключила  она
с уверенностью.
     - Но я не допущу, чтобы моего сына поднимала вдова, - сказал Стайл.
     Она воскликнула пылко:
     - Я люблю тебя! И наконец признаюсь в этом! Больше на  мне  не  лежит
позор лжи. Могу ли я по крайней мере  рассчитывать  на  такую  малость  от
тебя?
     Мозг Стайла уже давно напряженно работал. Он любит Леди, но  сила  ее
внезапного  признания  слишком  велика,  чтобы  моментально  справиться  с
противоречивыми чувствами, которые сейчас охватили его.  Он  был  готов  к
этому признанию после  соответствующего  времени  для  его  осознания,  но
сейчас он не знал, как распорядиться этим неожиданным  драгоценным  даром.
Но если он будет долго размышлять, не отнимут ли у него этот  дар  так  же
быстро, как преподнесли, и как застраховать себя от этого?
     Любовь не сделала Стайла слепым, он  был  осторожным  и  опытным,  он
боялся ловушки даже в таком святом  деле,  как  любовь.  Он,  конечно,  не
сомневался в искренности Леди, ее намерений, но в то же время не  верил  в
превратности судьбы.
     - Оракул всегда говорит правду, - сказал он.
     - А? - Она вопросительно взглянула на него. Он не прореагировал на ее
признание так,  как  она  думала,  зная  обе  его  сущности,  и  теперь  с
недоумением ждала разъяснений.
     - Оракул всегда говорит правду, поэтому я не  умру,  пока  не  подарю
тебе сына. Позволь мне сначала наказать Красного Адепта...
     Ее прекрасное лицо осветилось пониманием.
     - О да! Нет гарантии, что ты проживешь хотя бы день после  того,  как
подаришь мне сына.
     Похоже,  сама  судьба  расставила  ему  западню,   предлагая   выбор:
немедленная близость и затем возможная  смерть  или  же  отсрочка  во  имя
жизни. Да, эта отсрочка могла спасти ему жизнь.
     Но Голубая Леди думала о чем-то другом.
     - Пойми, ты еще не женат на  мне.  Если  мы  промедлим  со  свадьбой,
судьба может послать мне в мужья кого-то другого, но  я  не  желаю  этого!
Никто кроме тебя не должен быть моим  господином  и  отцом  моего  сына  -
только ты! Иначе я не захочу вообще иметь детей...
     Как, однако, судьба ловко расставляет ем