мо передвигаться - пока было ему не по силам. Конечно, он  мог  бы
попробовать, но не хотелось опасно экспериментировать, когда  к  этому  не
вынуждают обстоятельства. Подобная попытка могла стать роковой.
     Итак,  ему  требовался  транспорт,  и  Нейса  была  лучшим  средством
передвижения.
     Она вообще была его первой лошадью на Фазе и первым настоящим другом.
Когда он попал в мир Фазы, его любовь к  лошадям  перешла  на  единорогов,
которые превосходили лошадей по всем статьям. У них был музыкальный рог, в
нужный  момент  становившийся  устрашающим  оружием.  Они  были   наделены
акробатическими способностями, недостающими даже самой породистой  лошади,
разумом и умением перевоплощаться.
     Да, единорог был тем творением, которое  Стайл  подсознательно  долго
искал, пока наконец не нашел.
     Нейса  -  в  человечьем  обличье  -  понравилась  ему  и  стала   его
любовницей. Это  случилось  до  того,  как  он  встретил  Леди.  Но  когда
встретил,  понял,  что  его  удел  -  влюбить  не  преданного  безгранично
оборотня, а себе подобное существо.
     У Голубой Леди поначалу возникла к Нейсе  неприязнь,  но,  когда  она
убедилась, что Нейса стала верным другом Адепта, чувство  это  исчезло.  В
магическом измерении Фазы только  Клятве  Верности  придавалось  значение,
только клятва другу была святыней, отношения же полов вообще в  расчет  не
принимались.
     Ирония  судьбы  заключалась  в  том,  что  в  момент,   когда   могла
исполниться заветная мечта Нейсы родить детеныша,  Клятва  Верности  стала
препятствием на ее пути. Клятва обязывала Нейсу-единорога  уберечь  Стайла
от ловушек и западней в незнакомом ему мире, помочь  избежать  опасностей,
вражды Недруга.
     На единорогов  не  действовали  многие  заклинания.  Лишь  колдовство
Внешних Магов могло разрушить магический барьер, создаваемый  единорогами.
Не без основания полагая, что главным Недругом был Адепт, Стайл  надеялся,
что его собственные силы, подкрепленные  преданностью  единорога,  помогут
одержать победу в схватке с могущественным противником.
     Леди на прощание сказала, что, по ее ощущениям, у враждующего  Адепта
нет охранника-единорога и это дает Стайлу дополнительный шанс победить.


     Единороги поскакали легким аллюром, а потом, когда размялись, перешли
на галоп. Скачка была превосходной, превосходной была и  музыка,  льющаяся
из рогов. Сопрано  гармоники  и  альт  саксофона  -  этот  редкий  дуэт  -
сопровождал  четкий   ритм,   отбиваемый   копытами.   Стайлу   захотелось
присоединиться к дуэту, но он побоялся обнаружить себя.
     Гибельные зловещие тени исконно таились  в  мирном  с  виду  пейзаже,
недобрым дышали топкие болота, редкие прогалины. Однако в эти минуты  злые
силы дремали: не было смысла вводить в соблазн Адепта,  все  равно  он  не
заплутал бы в коварных топях, ибо единороги хорошо знали тут каждую тропу,
к тому же слыли храбрыми бойцами.
     Клип указывал им направление. По  велению  Жеребца  табун  единорогов
перебирался с одного пастбища на другое по гладким долинам, обрамленным  с
двух сторон грядами высоких  гор.  Чужеродные  табуны  пасутся  на  других
равнинах здесь не принято уходить за пределы своих пастбищ.  Люди  считали
эти места владениями Адепта, но лесное зверье знало, что  они  принадлежат
единорогам.   Свои   собственные   потаенные   ниши   занимали   в   лесах
оборотни-гоблины. И каждая тварь  мнила  себя  Главной  Силой  в  кишевшем
нелюдью царстве.
     Адепт водил дружбу с обитателями этих мест. Здесь,  на  Фазе,  мирное
сосуществование было более-в почете, чем в другом,  немагическом  мире.  К
тому же Стайл с неподдельной искренностью  относился  к  лесным  и  горным
существам. Когда-то, к примеру, оборотни очень помогли ему, а  теперь  вся
их стая была связана Клятвой Верности с Нейсой.
     Единороги мчались на запад. Вот  они  миновали  места,  где  когда-то
Стайл впервые встретился с Нейсой. Эти места были дороги для них обоих.
     Стайл припал к шее кобылицы в невидимом объятье; она ответила  ему  -
запрядала ушами, гладкая лоснящаяся шкура ее покрылась мурашками  и  мелко
задрожала, точно Нейса стряхивала с себя мех.
     Это невидимое общение было особенно драгоценно тем, что свершалось  в
тайне от всех. Даже от Клипа.
     На юге тянулась Гряда Пурпурных Гор, на севере - Белая Гряда.  Адепту
хотелось побывать там, горы манили его, в  горах  он  мог  узнать  о  Фазе
несравненно больше, чем в долинах, но время для этого,  он  знал,  еще  не
пришло. Когда Стайл встретится с Главным Недругом и  одолеет  его,  только
тогда он продолжит исследование Фазы, а сейчас ему остается только гадать:
что же прячется за таинственным горизонтом?
     Уже два часа скакали  единороги,  покрыв  расстояние  более  двадцати
миль.  Мир  Фазы  пользовался   своими   единицами   измерения,   имевшими
скрыто-магическую природу. По наиболее знакомому Стайлу счету эти двадцать
миль составляли примерно тридцать два километра.
     Стайл и сам без  помощи  единорогов  мог  бы  за  это  время  одолеть
подобное расстояние - он преуспевал в марафоне, но для этого потребовалась
бы неимоверная трата магической энергии, он израсходовал бы  запас  ее  на
несколько дней вперед. Для единорогов же двадцать  миль  -  приятная,  без
напряжения, пробежка. На длинных дистанциях эти животные идут в  два  раза
быстрее, не говоря уже об экстремальных  обстоятельствах,  когда  скорость
увеличивается многократно.
     Лучи  заходящего  солнца  слепили  глаза.  Наступило  время  пастись.
Единороги не были беговыми автоматами  -  подобно  лошадям  им  необходимы
питье и сочная вкусная растительность. Стайл  мог  бы  без  особых  усилий
сотворить нужное количество овса,  но  единороги,  гордые  и  независимые,
предпочитали самостоятельно добывать себе корм.
     Нейса замедлила  шаг,  заметив  на  голом  склоне  зеленый  островок,
приблизилась к нему и стала  сосредоточенно  щипать  сочную  траву.  Стайл
спрыгнул с кобылицы, чтобы дать ей возможность спокойно насытиться. Та  не
обращала на него внимания и  хотя  не  видела,  но  точно  знала,  где  он
находился.  Мягкий  травяной  покров  заглушал  его  шаги,  потому  любой,
случайно появись здесь, не смог бы заподозрить  присутствие  человека,  но
чутье единорога было сверхъестественно тонким.
     Стайл вез для себя провиант. Леди позаботилась об этом. Стоило  ли  с
риском обнаружить себя прибегать к колдовским коротким заклинаниям,  чтобы
сотворить  пищу?  Основной   предосторожностью   является   заповедь:   не
растрачивать заклинания особой силы, употреблять короткие.
     Адепт отыскивал подходящее местечко для трапезы. Спускаясь с  крутого
каменистого склона, он заботился  о  том,  чтобы  центр  тяжести  тела  не
приходился на колени. Колени, как научил горький опыт, излечиваются не так
быстро, как хотелось бы. Конечно, можно опять прибегнуть к заклинаниям, но
это в силах сделать лишь посторонний, сам Адепт не  в  состоянии  вылечить
себя от недуга. Но как знать -  не  окажется  ли  тот,  кого  он  попросит
помочь, тем самым Главным Недругом?
     Больные колени все же позволяли Стайлу быстро ходить, ездить  верхом,
он научился спрыгивать из седла  на  землю,  не  особенно  сгибая  колени.
Конечно, его акробатические способности малость пострадали,  но  навыки-то
остались!
     Пощипав траву, Нейса боком прислонилась к скале  и  задремала.  Стайл
взобрался на ее  спину  и  тоже  заснул,  положив  голову  на  теплый  зад
кобылицы. Она была очень уютной, приятно пахла лошадью, и вряд ли  нашлось
бы другое место, где Стайлу было бы так хорошо. Разве  только  в  объятиях
Голубой Леди... Однако это было бы наградой, великой наградой, которую  он
пока что еще не заслужил. Леди сохраняла верность своему  покойному  мужу.
Стайл был дублем, двойником  того  человека,  но  Леди  никогда  и  никоим
образом не перепутала бы их.
     Утро  следующего  дня  застало  их  в  пути.  Мягко,  пружинисто  шли
единороги, пока, наконец,  не  повстречали  табун.  Он  пасся  на  широком
солнечном склоне, спускавшемся к  болоту.  За  этим  болотом,  как  помнил
Стайл, находился дворец Оракула,  который  ответил  на  один-единственный,
самый главный вопрос в жизни Стайла.
     "Познай самого себя!" - посоветовал Оракул  Стайлу,  и,  несмотря  на
кажущуюся расплывчатость,  этот  совет,  действительно,  явился  ключом  к
существованию Стайла на Фазе. Тот,  кого  Стайл  распознал  в  себе,  стал
Адептом, магом, чародеем.
     Единорог, стоявший в дозоре и охранявший табун, подал сигнал  тревоги
- это был трубный звук духового  инструмента,  и  по  команде  весь  табун
поднял голову, а  потом  единороги,  подбежав  рысью,  образовали  широкий
полукруг, разомкнутый в сторону приближавшихся  сородичей.  При  этом  они
вдохновенно трубили.
     Слушая великолепный духовой  оркестр,  Стайл  почувствовал,  как  его
покидают тревога, настороженность: в их встрече не крылась враждебность. И
хотя Нейса научила его фехтованию рапирой против изогнутого грозного рога,
он понял, что это его искусство здесь не понадобится. Да, поистине грозным
оружием были наделены единороги. Обладая  им,  они  могли  и  нападать,  и
обороняться. Редко какой - даже очень сильный  -  противник  осмелился  бы
напасть на единорога.
     Вновь прибывшие вбежали в центр живого полукруга и остановились.  Там
находился Жеребец, великолепный экземпляр  лошадиной  эволюции.  Его  тело
было жемчужно-серым, грива и хвост струились серебряными нитями, а  задние
ноги украшали черные гетры. Он был хорошо  сложен,  сильный,  мускулистый,
высотой до восемнадцати ладоней. Рог его, извиваясь спиралью,  переливчато
блистал - настоящее чудо-оружие, способное сразить любого. Этот рог сыграл
заливистую мелодию, и круг замкнулся.
     Стайл почувствовал тяжесть в теле, вес возвращался к  нему,  а  через
мгновение  он  увидел  и  свои  руки.  Его  заклинания  о  невесомости   и
невидимости вмиг испарились, хотя он и не  желал  этого.  Вожак  захрапел,
Клип и Нейса суетливо завертелись, засучили ногами. Единороги позволили им
выйти из кольца.
     Стайл, снова видимый, в своем  обычном  веса,  спрыгнул  на  землю  и
предстал перед Жеребцом, а тот  в  свою  очередь  обернулся  человеком.  В
человечьем обличье он был высоким и мускулистым. На  лбу  торчал  короткий
рог.
     - Добро пожаловать во владения Табуна! - почтительно приветствовал он
гостя. - Чем обязан такой прекрасной встрече?
     Итак, замкнутый круг единорогов свел на нет  все  заклинания  Адепта!
Его чары могли одержать верх только над способностями  к  магии  у  одного
единорога, но над чарами целого табуна он был не властен,  хотя  в  особом
случае могло быть исключение. Но какое колдовство вечно? А его заклинаниям
исполнились уже сутки, и с течением времени они все больше ослабевали.
     В конечном счете ничего плохого не произошло,  ибо  Стайл  не  был  в
стане врагов, а наоборот, находился в полной  безопасности  от  враждебной
магии - кольцо точно таким же образом могло рассеять чары  любого  другого
Адепта.
     Стайл решил сразу не раскрывать цель своего визита.
     - Рад встрече, Жеребец, - учтиво ответил он, - я прибыл поговорить  с
тобой!
     Человек-единорог вложил три пальца в рот и  издал  звук,  похожий  на
растянутый звук аккордеона, и тут же подбежали к нему два  сородича,  неся
какое-то  сооружение  на  своих  рогах.  Они  поставили  его  на  землю  и
удалились. Это был стол, изготовленный из старых рогов, и прикрепленные  к
нему такие же стулья.  Стайл  знал  цену  такому  сооружению:  оно  стоило
больше, чем если бы было сделано, например, из слоновой  кости,  поскольку
магическая сила обитателей табуна заключалась именно в их рогах.
     Вожак сел, жестом пригласил Стайла последовать его примеру.
     - О чем хочет беседовать Адепт с таким ничтожеством, как я?  -  задал
вопрос человек-единорог.
     Стайл понял, что говорить с  ним  будет  не  так-то  просто.  Жеребец
невзлюбил  Стайла  с  их  первой  встречи,  когда   тот   привел   его   в
замешательство по какому-то поводу. И он предусмотрительно  решил  сказать
кое-что о себе:
     - Как тебе известно, меня не так давно убили, я...
     - Не стоит трудиться, - перебил его Жеребец. -  Вести  переговоры  по
утверждению твоего статуса не имеет смысла, мы относимся к твоим правам  и
статусу с уважением. Хотя мы да еще оборотни из  стаи  Керрелгирла  знаем,
что ты всего лишь двойник Адепта из Голубого Замка. Мы  воспринимаем  тебя
как основное лицо, поскольку твоя магия по силе не уступает его  магии,  а
твое существование частично, как и наше. Ни одна перемена в твоей сущности
не ускользает от табуна.
     Стайл улыбнулся:
     - Я не делаю тайны из  своего  статуса,  и  не  прошу  признания  или
почестей, я ищу безопасности и опеки, чтобы встретиться  со  своим  тайным
Недругом убийцей - и отомстить за своего двойника. Я прав?
     - Бесспорно.
     - Я полагаю, что мой неизвестный враг - Адепт,  и  поэтому  я  должен
быть особенно осторожным и доверяться только надежной  охране.  Таковой  я
считаю моего друга Нейсу.
     - Я понял суть твоего визита: жеребая кобылица - не  та  охрана,  что
требуется тебе!
     - Совершенно верно. Я обращаюсь к тебе с нижайшей просьбой  отсрочить
день оплодотворения кобылицы до той поры, пока я не выполню свою миссию.
     Жеребец нахмурился.
     - Она и без того пропустила два сезона.
     - Ее исключали за ее  масть  -  масть  лошади...  -  напомнил  Стайл,
нахмурившись. - Но ведь теперь ее окрас не изменился? -  добавил  он  чуть
насмешливо.
     -  А!  Но  изменилось  ее  положение.  Единороги  из   табуна   стали
интересоваться ею, а оборотни из стаи,  которых  мы  неизменно  побеждали,
когда они нападали на нас из-за нее, больше  не  претендуют  на  кобылицу.
Притом во всех табунах в долинах Фазы никто, кроме нее, не служит  беговой
лошадью для Адептов. Тебе она служит конем, ведь так!
     - Конем и преданным другом! - уточнил Стайл. - Наша дружба честная  и
верная!
     - Возможно, этой дружбой Нейса  восполняет  свою  неполноценность?  -
заметил жеребец.
     -  Неполноценность?!  -  Стайл  угрожающе  протянул  руку   к   своей
колдовской гармонике. Направляясь в табун, он намеревался  не  переступать
черту приличия в разговоре, сохранять,  по  мере  сил,  вежливый  тон,  но
выслушать такое - было нестерпимо для его самолюбия.
     Жеребец  на  мгновение  задумался.  Да,  они  находились   в   кольце
единорогов - довольно сильном магическом поле, но еще  неизвестно,  устоит
ли оно против колдовских чар Адепта, возможно, вновь изобретенных.  Никому
из существ, никакой твари на  Фазе  не  позволено  оскорблять  Адепта  или
близких ему существ.
     Вожак поднялся, грациозно отступил на шаг.
     - Мы сказали, что сейчас ее окрас нам нравится, а  то,  что  нравится
нам, не подлежит обсуждению в табуне.
     -  Превосходное  утверждение!  -  согласился  Стайл,   спрятав   свой
колдовской инструмент. Он и раньше замечал, что единороги редко возражают,
когда кто-то берет под защиту их сородича или просит за него,  а  Жеребец,
видимо, и вовсе посчитал ниже своего  достоинства  так  долго  говорить  о
кобылице с низменным лошадиным окрасом.
     - Ее присутствие - бальзам для моей души, - продолжал Стайл. - Шаг ее
превосходен. Кто еще из табуна может брать милю за милей влет, как она?
     Человек-единорог удивленно выгнул брови в элегантную золотистую дугу.
     - Разумеется, кроме меня?
     Теперь в целях дипломатии настала очередь отступить Стайлу.
     - Да, конечно. И вообще я имел в  виду  только  кобылиц.  Думаю,  что
объяснением такой необычной ее скорости служит ее рост!
     - А что? Разве с ее ростом что-то не в порядке? - Жеребец сделал  еще
одну силовую попытку в разговоре, поскольку Нейса была не самой  маленькой
в табуне, как и Стайл среди людей.. - У нее вполне нормальный  рост,  и  я
уверен, что у нее будет отличное потомство единорогов.
     Выходит, мысленно заключил Стайл, они так ни о чем и не договорились.
Этот упрямец все еще намеревается ставить Нейсу в табуне.
     - Мне кажется, что ты  недооцениваешь  Клятву  Верности  единорога  и
Адепта, - заметил Стайл, - и все потому, что  Нейса  тебе  теперь  кажется
более привлекательной, чем раньше.
     Человек-единорог пожал плечами. Ему было известно, что могущественное
заклинание Стайла и послужило причиной того, что единороги из его табуна и
стая оборотней дали Клятву Верности Нейсе, но он не любил, чтобы до  такой
степени вмешивались в его дела.  И  он  был  непробиваем  для  иронических
замечаний Стайла.
     - Возможно... Но не уступить ли тебе? Ведь в моих владениях твои чары
отчасти теряют силу, как и мои - в твоих.
     Стайл одержал верх в их предыдущую встречу, сейчас  единорог  пытался
взять реванш. Тот, кто оскорбляет могущественного Жеребца, идет  на  риск,
если даже этот кто-то Адепт.
     - Мне нужна Нейса в этом сезоне, - упорствовал  Стайл.  -  Что  нужно
сделать, чтобы ты изменил свое решение?
     - А это уже дело чести и гордости. Ты можешь сразиться со  мной  моим
оружием. Если ты победишь в честном поединке, Нейса уйдет с тобой, но если
проиграешь...
     Стайл мог  себе  представить,  каким  диким  и  жестоким  будет  этот
поединок.
     - Итак, если я проиграю?
     Жеребец улыбнулся.
     - Если ты проиграешь, наш спор решится в  мою  пользу.  Мы  не  будем
биться насмерть, мы будем  каждый  отстаивать  свое  право.  Мое  право  -
оплодотворять кобылиц в собственном табуне, когда я посчитаю нужным,  твое
- претендовать на дружбу с одной  из  этих  кобылиц.  Предлагаю  во  время
поединка вести себя корректно и не нарушать установленных правил.
     - Согласен!
     Стайлу было ни к чему вступать в смертельную  схватку.  Он  надеялся,
что одной его просьбы будет достаточно, но эта надежда оказалась наивной.
     - Начнем прямо сейчас?
     Вожак притворился удивленным.
     - Ни в коем случае, Адепт! Я никогда не вступлю в поединок с тем, кто
плохо подготовлен, ведь я-то в полной силе. Правило требует,  чтобы  между
вызовом и  поединком  прошел  необходимый  временной  интервал.  Мы  можем
возобновить разговор недели через две на Унолимпике.
     - На Унолимпике?
     - Да. Это ежегодные  спортивные  состязания  единорогов.  Параллельно
будут проходить состязания оборотней - называются Конолимпик.  Вамполимпик
- состязания вампиров, Вэтолимпик - летучих мышей, Гномолимпик - ...
     - Все ясно! - перебил его Стайл. - А будет на Унолимпике Нейса?
     Этим вопросом он  застал  жеребца  врасплох.  Немного  помолчав,  тот
ответил:
     - Раньше в том не было необходимости.  Она  не  принимала  участия  в
состязаниях по причинам, которые здесь  неуместно  обсуждать.  Но  в  этом
году, думаю, присутствие ее будет встречено благосклонно.
     - И никаких оскорбительных намеков  не  будет  по  поводу  ее  масти?
Никакого унижения она не почувствует?
     - Нет, конечно.
     У Стайла не было иного выхода, кроме как  согласиться.  Он  сознавал,
что вожак прав, сейчас у него, Стайла, нет шансов победить соперника.  Тот
в хорошей Форме, тяжеловес,  отменного  здоровья,  о  чем  свидетельствуют
многочисленные  победные  пометки  на  его  роге.  Этот  могучий  жеребец,
несомненно, давал Стайлу время хорошенько поразмыслить  и,  возможно,  под
любым  предлогом  отказаться  от  своей   просьбы,   избежав   тем   самым
унизительного поражения на арене Унолимпика. Отсрочка была  предложена  не
без благородства, ведь одновременно  Жеребец  давал  согласие  на  участие
Нейсы в состязаниях, если она захочет.
     Стайл был уверен, что Нейса на состязаниях не  проиграет,  ибо  знала
она и умела никак не меньше, чем ее сородичи, это давало ей шанс  доказать
табуну единорогов свою полноценность. Она годами страдала  от  унижения  и
теперь, если ей повезет, на глазах у всех возьмет реванш.
     - Итак, чере