о.
     Хуан засмеялся.
     - Ну да, как раз это мне и нравится.  Эге,  речка  уже  прорывается
сзади за фашину.
     - Знаю. Я  звонил,  хотел  им  сказать,-  ответил  Брид.  Никто  не
подходит к телефону.
     Они вместе взошли на деревянный мост. Ступив на настил, Хуан  сразу
почувствовал рокочущую вибрацию  воды.  Мост  трясся  и  вздрагивал.  От
бревен шло низкое гудение, громче, чем шум  воды.  Хуан  заглянул  через
край. Бревна нижнего пояса были под водой, река внизу кипела и пенилась.
Весь мост содрогался и вздыхал, и тихо, натужно вскрикивали бревна  там,
где они были схвачены стальными болтами. На  глазах  у  Хуана  и  Брида,
тяжело перекатываясь по течению, приплыл большой старый  дуб.  Когда  он
ударил в мост и повернулся, все сооружение застонало, как будто напрягая
последние силы. Дуб застрял в затопленных стойках, и под мостом раздался
громкий треск. Мужчины сразу сошли на берег.
     - Быстро она поднимается? - спросил Хуан.
     - За последний час - на четверть метра. Конечно, может теперь пойти
на убыль. Может быть, больше уже не поднимется.
     Хуан посмотрел сбоку на ферму. Он увидел бурую  головку  болта  над
самой поверхностью воды и остановил на ней взгляд.
     - Проехать бы я смог, пожалуй,- сказал  он.-  Можно  попробовать  с
ходу. А можно отправить пассажиров через мост пешком, переехать самому и
подобрать их на той стороне. А как второй мост?
     - Не знаю. Я звонил туда, хотел узнать, никто не отвечает.  А  что,
если вы переедете, а другой снесло, вернетесь сюда - и этого  тоже  нет?
Вы застрянете в излучине. Пассажиры вам скажут спасибо.
     - Они и так мне скажут,- ответил Хуан.- Один  там...  нет,  двое  -
дадут мне жизни что так, что так. Я уж чувствую. Вы, случаем, не  знаете
Ван Бранта?
     - А-а,  старый  хрыч!  Знаю,  как  же.  Должен  мне  тридцать  семь
долларов. Я ему продал семена люцерны, а он говорит - никуда не годятся.
Не  хочет  платить.  У  него  долги  по  всей  округе.   Все,   что   он
покупает,никуда не годится. Я ему конфетку не продам в  кредит.  Скажет,
не сладкая. Так он с вами?
     - С нами,- сказал Хуан.- И еще один из Чикаго. Шишка из фирмы. Если
что-нибудь окажется ему не по вкусу, он мне задаст жару.
     - Да,- сказал Брид,- надо вам что-то решать.
     Хуан поглядел на грозовое небо.
     - Дождь будет, это ясно. А холмы и так  мокрые  -  все  польется  в
реку. Переехать-то я смогу; а вот смогу ли вернуться назад?
     - Примерно десять шансов из ста,- сказал Брид. Как жена?
     - Так себе,- ответил Хуан.- Зубы разболелись.
     -  За  зубами  выгодней  следить,-  сказал  Брид.-  Раз  в  полгода
показаться врачу.
     Хуан засмеялся.
     - Это конечно. А вам приходилось встречать такого человека?
     - Нет,- согласился Брид. Ему нравился Хуан. Он даже не  считал  его
иностранцем.
     -И я не встречал,- сказал Хуан.- Так, есть еще способ избавиться от
неприятностей с пассажирами.
     - Какой?
     - Пусть сами решают. У нас ведь демократия?
     - Да они просто передерутся.
     - Ну и передерутся - что же тут страшного? - сказал Хуан.
     - Это мысль,- сказал Брид.- Но я вам вот что скажу. На чем  бы  все
ни порешили, Ван Брант  обязательно  станет  поперек.  Этот  проголосует
против второго пришествия, если люди его хотят.
     - С ним-то просто,- сказал Хуан.- Надо только найти к нему  подход.
Был у меня конь, до того вредный,- тянешь левый повод, он идет  направо.
Я его дурачил. Делал все наоборот - а он думал, что делает по-своему. От
Ван Бранта чего хочешь добьешься - только заспорь.
     - Я ему запрещу отдавать мне тридцать семь долларов.- сказал Брид.
     -  А  что,  глядишь,  и  отдаст,-  сказал  Хуан.-  Нет,  вода   еще
поднимается. Болт закрыла. Пойду узнаю у пассажиров, чего они хотят.
     Между тем Прыщ в магазине почувствовал, что его  немного  обманули.
Его вынудили угостить пепси-колой не только Камиллу, но и Норму. Как  он
ни старался, отделить Камиллу от Нормы он не мог. Но  виновата  была  не
Норма. Камилла ею воспользовалась. Норма разрумянилась от  удовольствия.
Никогда в жизни она не была так  счастлива.  Такая  красавица  -  а  как
душевно к ней отнеслась. Они подруги. И ведь не сказала, что будут  жить
вместе. Она сказала - посмотрим, как пойдут дела.  Норму  почему-то  это
очень обнадежило.  Люди  к  Норме  не  относились  душевно.  Сперва  они
говорили "да", а потом старались отвертеться. А эта женщина, выглядевшая
именно  так,  как  всю  жизнь  мечтала  выглядеть  Норма,-  она  сказала
"посмотрим". Норма мысленно видела  их  квартиру.  Там  будет  бархатная
кушетка, а перед ней низкий столик. И шторы будут из бордового  бархата.
И конечно, у них будет радиола и много пластинок. Дальше  ей  думать  не
хотелось. Дальше думать - это почти что сглазить. А для кушетки - скорее
подойдет цвет электрик.
     Она подняла стакан с пепси-колой, глотнула сладкой колючей воды,  и
в тот же миг отчаяние нахлынуло на нее, как тяжелый газ. "Никогда  этого
не будет,- крикнула она про себя.- Уплывет) Все останется как всегда,  и
я опять буду одна". Она  зажмурилась  и  потерла  глаза.  Когда  открыла
глаза, ей стало легче. "Не отдам,- подумала она. Мало-помалу  наберу  на
квартиру, и если даже у нас с ней ничего не получится, хоть  квартира-то
будет". Ею овладела решимость - принять, что выпадет. "Если  хоть  часть
сбудется - и то будет подарок. Но надеяться не надо,  надеяться  нельзя.
Тогда все лопнет".
     Прыщ сказал:
     - У меня большие планы. Я  изучаю  радиолокацию.  Это  будет  очень
ценная специальность. Кто знает радар, может очень прилично  устроиться.
По-моему, человек должен смотреть вперед, а по-вашему? Ведь  какие  есть
люди-они не смотрят вперед, в будущее, и с чего начали, тем кончают.
     На губах у Камиллы застыла слабая улыбка.
     - Пожалуй,  что  так,-  сказала  она.  Ей  хотелось  отделаться  от
паренька.  Паренек  был  симпатичный,  просто  ей   хотелось   от   него
отделаться.  Уж  очень  все  на  нем  написано.--  Большое  спасибо   за
угощение,- сказала она.- Не мешало бы мне пойти привести себя в порядок.
Ты не пойдешь, Норма?
     Лицо Нормы выразило преданность.
     - Да, конечно,- ответила она.- Мне тоже не мешает привести  себя  в
порядок.- Все, что ни говорила ее новая подруга, было верно, прекрасно и
замечательно, "боже милостивый, ну, пусть получится!"-мысленно вскричала
Норма.
     Миссис Причард пила лимонад. Добиться его удалось не сразу,  потому
что здесь не подавали лимонад.  Но  когда  миссис  Причард  показала  на
лимоны в бакалейном отделе и даже вызвалась собственноручно их выжать  -
хозяйке ничего не оставалось, как сделать это самой.
     - Я просто не могу пить несвежие  напитки  из  бутылок,-  объяснила
миссис Причард.- Я люблю чистый фруктовый сок.-  Миссис  Брид,  негодуя,
уступила этому ласковому натиску. Миссис Причард  пила  свой  лимонад  и
разглядывала стенд с  открытками  на  галантерейной  витрине.  Тут  было
здание суда в Сан-Хуан-де-ла-Крусе и гостиница в Сан-Исидро, выстроенная
у горячего источника слабительной воды. В эту старую красивую  гостиницу
ездили ревматики принимать  ванны.  Гостиница  называлась  на  открытках
курортом. В галантерейной  витрине  была  всякая  всячина.  Раскрашенные
гипсовые собачки, стеклянные  пистолетики  с  разноцветными  конфетками,
яркие куколки и затейливые деревянные шкатулки с засахаренными фруктами.
Были лампы, чьи абажуры начинали вращаться при включении, так что лесные
пожары горели и корабли плыли на всех парусах почти как в жизни.  Эрнест
Хортон стоял тут же и смотрел на  витрину  пренебрежительно.  Он  сказал
мистеру Причарду:
     - Я иногда думаю, что мне стоило бы открыть магазин новинок - одних
новинок. Кое-что из этих старых вещиц выбрасывают на рынок  годами  -  и
никто не берет. А у моей компании -только перспективные  товары,  сплошь
новые.
     Мистер Причард кивнул.
     - Это придает уверенности - когда работаешь в фирме и  знаешь,  что
она ищущая,- сказал он.- Вот почему я думаю, что вам у нас понравится. Я
смело могу утверждать, что мы ни на час не прекращаем поисков.
     Эрнест сказал:
     - Извините, я схожу за чемоданом. У меня есть вещичка, которая  еще
не поступила в продажу, но у  торговцев  пошла  нарасхват.  Пока  только
образцы. Может быть, и здесь получу заказ.
     Он быстро вышел и притащил свой чемодан.  Он  открыл  его  и  вынул
картонную коробку.
     - Видите, упаковка простая. Для большего  эффекта.  Он  вытащил  из
коробки настоящий унитаз вышиной сантиметров в  тридцать.  Он  был  и  с
бачком и с медной ручкой на цепочке, а сама раковина была белая. На  ней
было даже сиденьице, крашенное под дерево.
     Миссис Брид подошла с той стороны прилавка.
     - Всеми покупками занимается муж,- сказала она. Поговорите с ним.
     - Понимаю,- сказал Эрнест.- Я просто хотел показать вам  эту  вещь.
Она сама за себя говорит.
     - Для чего это? - спросил мистер Причард.
     - А вот смотрите,- сказал Эрнест. Он дернул цепочку, и бачок  сразу
спустил коричневую жидкость.  Эрнест  снял  с  унитаза  сиденье,  и  оно
оказалось со стаканчиком. Тридцать грамм,- торжествующе сказал он.- Если
хотите двойную порцию, например, для коктейля, дерните цепочку дважды.
     - Виски! -воскликнул мистер Причард.
     - Ром, коньяк. Что угодно,- сказал Эрнест,- Видите, здесь  в  бачке
место  для  заправки,  а  бачок-пластмасса  с   гарантией.   Впечатление
оглушительное. У меня уже заказов на тысячу восемьсот штук. Фурор. Хохот
вызывает безотказно.
     - Ей-богу, остроумно,- сказал мистер Причард. Кто придумывает такие
вещи?
     - У нас есть отдел  предложений,-  объяснил  Эрнест.  Всякий  может
подать предложение. Эту вещь изобрел  один  наш  коммивояжер  из  района
Великих озер.  Он  получит  неплохие  премиальные.  Тому,  кто  выдвинул
дельное предложение, компания выплачивает два процента с прибыли.
     - Остроумно,- повторил мистер  Причард.  Он  представил  себе,  как
увидит эту вещь Чарли Джонсон. Чарли, конечно,  кинется  покупать  такой
же.- Почем они у вае идут? - спросил мистер Причард.
     - На этот розничная цена - пять долларов. Но если не возражаете,  я
посоветовал бы другую модель, которая идет по двадцать семь пятьдесят.
     Мистер Причард поджал губы.
     - Зато что вы получаете? - продолжал Эрнест. Эта  пластмассовая,  а
более дорогая... так: бачок  дубовый,  сделан  из  старых  бочек  из-под
виски, прекрасно сохраняет напиток. Цепочка - чистое  серебро,  ручка  -
бразильский бриллиант. Унитаз фаянсовый, настоящий  туалетный  фаянс,  а
сиденье  -  красного  дерева,  ручная  работа.  И  на  бачке  серебряная
пластинка - например, если хотите подарить своему клубу или ложе, можете
поставить на ней свое имя.
     - Да, кажется,  товар  того  стоит,-  заметил  мистер  Причард.  Он
решился. Теперь он знал, как обставить Чарли Джонсона. Один стульчак  он
подарит Чарли. Но на пластинке будет надпись: "Чарли  Джонсону,  первому
такомусякому Америки от Элиста Причарда",- и пускай себе хвастает Чарли,
сколько душе угодно. Все увидят, чья идея.
     - Лишнего у вас с собой нет? - спросил он.
     - Нет, надо заказать.
     Вмещалась миссис Причард. Она подошла потихоньку.
     - Элиот, неужели ты это купишь? Элиот, это вульгарно.
     - Ну конечно, я не  стану  показывать  при  дамах,  ответил  мистер
Причард.- Нет, девочка. Знаешь,  что  я  сделаю?  Я  пошлю  такой  Чарли
Джонсону. Я с ним расквитаюсь за  чучело  вонючки.  Так-то.  Он  у  меня
попляшет.
     Миссис Причард пояснила:
     - Мистер Причард жил с  Чарли  Джонсоном  в  одной  комнате,  когда
учился в колледже. Они дико друг друга разыгрывают.  Когда  они  вместе,
они ведут себя как мальчишки.
     - Значит,- серьезно сказал мистер Причард,- если я закажу такой, вы
могли бы послать его по адресу, который я дам? И сделать  гравировку?  Я
напишу, что мне надо выгравировать на пластинке.
     -Что ты хочешь написать?- спросила Бернис.
     - А девочки пусть не суют носик во взрослые дела,-  ответил  мистер
Причард.
     - Не сомневаюсь, что-нибудь ужасное,- сказала Бернис.
     На Милдред напала хандра. Она ощущала тяжесть,  усталость,  все  ей
стало неинтересно. Она одиноко сидела на плетеном  проволочном  стуле  у
края прилавка. Цинически наблюдала за попытками Прыща остаться наедине с
блондинкой. Поездка привела ее в уныние. Она  сама  себе  была  противна
после того, что произошло. Что же она за женщина,  если  шофер  автобуса
так ее распалил? Она передернулась от отвращения. А где  он?  Почему  не
возвращается? Она подавила желание встать и посмотреть,  где  он.  Рядом
раздался голос Ван Бранта, она вздрогнула.
     - Девушка,- сказал он,- у вас из-под юбки рубашка видна.  Я  решил,
что вам не мешает знать.
     - Да, да. Большое спасибо.
     - Если бы никто не сказал, вы могли бы целый день ходить и  думать,
что у вас все в порядке,- пояснил он.
     - Да, да, спасибо.-  Она  встала  и,  перегнувшись  назад,  прижала
азбуку к ногам - проверить. Комбинация высовывалась сзади сантиметра  на
два.
     - Я считаю, в таких случаях всегда  лучше  сказать,  продолжал  Ван
Брант.
     - Вы правы. Наверно, бретелька оторвалась.
     - Мне не  интересно  знать  про  ваше  нижнее  белье,-  ответил  он
холодно.- Я только заметил - и повторяю  еще  раз:  у  вас  из-под  юбки
рубашка видна. Не  подумайте,  что  я  сказал  это  из  каких-то  других
соображений.
     -Я и не думаю,- беспомощно ответила Милдред.
     Ван Брант продолжал:
     - Многие девушки чересчур заняты своими ногами. Думают, что все  на
них смотрят.
     Вдруг Милдред громко, с надрывом захохотала.
     - Что тут смешного? - возмутился Ван Брант.
     - Ничего,- сказала Милдред.-  Просто  вспомнила  одну  шутку.-  Она
вспомнила,  что  все  утро  Ван  Брант  только  и   норовил   посмотреть
кому-нибудь на ноги.
     - Если она такая смешная - расскажите ее.
     - Да нет. Это долго объяснять.  Я  пойду  подколю  бретельку.-  Она
посмотрела на него, а потом с  расстановкой  сказала:  -  Понимаете,  на
каждом плече две бретельки. Одна от комбинации, а другая - от лифчика, а
лифчик крепко поддерживает грудь.- Она увидела, как из-под воротничка  у
Ван Бранта выползла краснота.- А ниже него ничего  нет  -  до  штанишек,
если бы я носила штанишки, но я не ношу.
     Ван Брант повернулся и быстро ушел, а Милдред стало легче. Теперь у
старого дурака не будет ни минуты покоя. Можно было  бы  понаблюдать  за
ним, а потом, пожалуй, и поймать  на  приманку.  Смеясь  про  себя,  она
встала, вышла и направилась вокруг  магазина  к  пристройке  с  надписью
"Дамы".
     На дверь была набита решетка, и вьюн уже карабкался по ней. Милдред
стояла перед закрытой дверью. Слышно было, как Норма разговаривает там с
блондинкой. Она прислушалась. Может быть, из-за этого и стоило поехать -
просто послушать, что говорят люди. Милдред любила подслушивать.  Иногда
эта склонность беспокоила ее. Она с интересом слушала всякие пустяки. Но
всего лучше было слушать в  женских  уборных.  Раскованность  женщины  в
комнате, где есть умывальник, зеркало и унитаз, заинтересовала ее давно.
Однажды  она  написала  в  колледже  работу,  признанную   смелой,   где
доказывала, что женщины освобождаются от торможений, когда у них задраны
юбки.
     Причина либо в этом, полагала она, либо в уверенности, что мужчина,
враг, не вторгнется на их территорию. Это единственное место в мире, где
женщины могут быть уверены, что мужчина сюда не проникнет.  Поэтому  они
расслабляются и внешне становятся такими, какие они внутри. Она много об
этом думала. В общественных уборных женщины  друг  с  дружкой  бывают  и
доброжелательнее, и злее - но откровеннее. Может быть, потому,  что  тут
нет мужчин. Потому  что  где  нет  мужчин  -  нет  соревнования,  и  они
отбрасывают притворство.
     Милдред задумывалась: а не так же и у  мужчин  в  уборных?  Но  это
сомнительно: мужчины соперничают вовсе не из-за одних женщин, между  тем
как женская озабоченность по большей части связана с мужчиной. Работу ей
вернули с  замечанием:  "Не  до  конца  продумано".  Она  собиралась  ее
углубить.
     В магазине она была неприветлива с Камиллой. Блондинка ей просто не
нравилась. Но она знала,  что  ее  нерасположение  останется  за  дверью
уборной. Она подумала: "Не странно ли,  что  женщины  соперничают  из-за
мужчин, которые им даже не нужны?"
     Норма и Камилла все разговаривали и разговаривали. Милдред  взялась
за дверь и толкнула ее. В маленькой комнате была кабинка и умывальник  с
квадратным зеркалом. На одной стене висел ящик с  бумажными  подстилками
для  сиденья,  а  возле  раковины  -  бумажные  полотенца.   Автомат   с
гигиеническими пакетами был привинчен  к  стене  около  окна  с  матовым
стеклом. Цементный пол был выкрашен суриком,  а  стены  покрыты  многими
слоями белой краски. Стоял резкий запах дезинфекции с отдушкой.
     Камилла сидела на стульчаке, а Норма стояла перед  зеркалом.  Когда
Милдред вошла, обе оглянулись на нее.
     - Хотите сюда?- спросила блондинка.
     - Нет,- сказала Милдред.- Бретелька комбинации свалилась.
     Камилла посмотрела ей на юбку.
     - Да, действительно. Нет, не  так,-  сказала  она  Норме.-  Видишь,
какой у тебя лоб? Вот и подними немного брови к вискам, только  немного.
Подожди, детка, подожди минуту, я тебе покажу.
     Она встала и подошла к Норме.
     - Повернись, чтобы мне было видно. Вот так. И так. Теперь  посмотри
сама. Видишь, они как бы уменьшили лоб. У тебя лоб высокий, и тебе  надо
сделать его поменьше. Теперь погоди, закрой глаза.- Она  взяла  у  Нормы
карандаш для бровей и подвела нижние веки, под самыми ресницами,  сделав
линию более темной и продлив за наружные уголки.
     - Ты слишком густо кладешь тушь, детка,- сказала она.- Видишь,  как
слиплись ресницы? Бери больше воды и не так торопись. Подожди минуту.Она
достала из сумочки пластмассовую коробочку с тенью для век.-  А  с  этим
надо поаккуратнее.- Она взяла на палец голубой пасты и помазала  верхние
веки Нормы - гуще к наружным уголкам.- Так, дай посмотреть.- Она оценила
свою работу.- Слушай, детка, ты чересчур раскрываешь глаза, как  кролик.
Чуть-чуть опусти верхние веки. Нет, не  щурься.  Только  веки  чуть-чуть
опусти. Вот, правильно. Теперь погляди на себя. Видишь разницу?
     - Ой, совсем другая,- сказала Норма. В голосе ее было благоговение.
     - Другая. Теперь, губы ты мажешь  совсем  не  так.  Смотри,  детка,
нижняя губа у тебя тонкая. У меня тоже. Намажь пониже здесь  -  и  здесь
немного.
     Норма стояла смирно, как послушная девочка, и подставляла  лицо.  -
Поняла? В углах погуще,- сказала Камилла.- Теперь  нижняя  губа  кажется
полнее.
     Милдред сказала:
     - Вы мастер. Мне бы тоже не помешала помощь.
     - Да?- сказала Камилла.-Ну, это довольно просто.
     - У вас театральный грим,- сказала Милдред.-  То  есть  он  как  бы
напоминает театральный грим.
     - Да, знаете, когда все время на людях... зубные  врачи  используют
сестер почти как секретарш в приемных.
     - Вот  черт!-  вырвалось  у  Милдред.-  Не  свалилась  бретелька  -
оторвалась.- Она стащила платье  с  плеча  и  держала  в  руке  короткую
шелковую ленту.
     - Вам надо ее подколоть,- посоветовала Камилла.
     - У меня нет булавки, а иголки с нитками - в чемодане!
     Камилла снова открыла сумочку, в подкладку было воткнуто штук  пять
английских булавок.
     -  Вот,-  сказала  она,-  я  всегда  с  амуницией.-  Она  открепила
булавку.- Хотите, я вам подколю?
     - Если не трудно. Дурацкие глаза. Ничего не вижу.
     Камилла вытянула край рубашки, подвернула конец бретельки и надежно
их сколола.
     - Не очень-то  складно,  но,  по  крайней  мере,  не  высовывается.
Булавка есть булавка. У вас с детства близорукость?
     - Нет,- сказала Милдред.- Все  было  нормально  до...  ну,  словом,
почти до четырнадцати лет.