угого.
     - Вам повезло,- сказал Эрнест.- Ваша жена прекрасно выглядит.
     - Она и жена прекрасная,- сказал мистер Причард.- Самый  заботливый
человек на свете. Я часто думаю, что бы я делал без нее.
     - Я тоже был женат,- сказал Эрнест.- Она умерла.- Лицо у него стало
грустным.
     -  Сочувствую,-  сказал  мистер  Причард.-  Извините,  конечно,  за
банальность. Но время залечивает раны. И может быть, вы еще... словом, я
бы не терял надежды.
     - Нет, я не теряю.
     - Не хочу совать нос в чужие дела,- сказал мистер  Причард,-  но  я
тут подумал о вашей идее насчет  чехлов  на  лацканы,  чтобы  превратить
темный костюм в смокинг. Если вы ни с кем не связаны, я подумал, что  мы
могли бы... ну, обсудить это в деловом плане.
     - Я ведь вам объяснил положение. Фирмы готового платья не  потерпят
того, что потеснит их с рынка. Я пока не вижу никакого подступа.
     Мистер Причард сказал:
     - Я забыл, вы, кажется, подавали заявку на патент?
     - Да нет. Я вам говорил. Я только зарегистрировал идею.
     - Что значит зарегистрировали?
     - Ну, составил описание, с чертежами, положил в конверт и  отправил
по почте себе, заказным. Этим засвидетельствовано, когда  я  придумал  -
потому что конверт запечатан.
     - Понимаю,- сказал мистер Причард и спросил себя,  действителен  ли
такой  способ  юридически.   Неизвестно.   Но   всегда   лучше   принять
изобретателя  в  пай.  Только  самым  крупным  людям  по  карману  взять
изобретение на  корню.  Крупным  людям  по  карману  долгая  драка.  Они
рассчитали, что это дешевле, чем войти с изобретателем в долю,  и  цифры
показывают, что они правы. Но фирма мистера Причарда была  не  настолько
крупна, а кроме того, он всегда считал, что великодушие окупается.
     - У меня есть две-три дельных мысли,- сказал он. Конечно, тут нужна
какая-то организация. А что, если нам с вами заключить сделку?  Все  это
пока предположительно, понимаете, надеюсь? Я обеспечиваю организацию,  а
прибыли мы делим.
     - Но никому это не нужно,- сказал Эрнест.- Я уже поспрашивал.
     Мистер Причард положил руку ему на колено.  В  груди  сосало:  надо
замолчать, но он  помнил  усмешку  в  глазах  Эрнеста,  и  ему  хотелось
понравиться Эрнесту, вызвать восхищение. Он не мог замолчать.
     - Предположим, мы организовали компанию и  защитили  идею,-  сказал
он.- То есть запатентовали. Теперь мы  готовимся  к  производству  этого
продукта, даем рекламу по всей стране...
     - Одну минутку,- перебил Эрнест.
     Но мистера Причарда несло:
     -Теперь предположим, что наши планы как-то попали в  руки,  скажем,
ну,  Харта,  Шафнера  и  Маркса  или  какого-нибудь   другого   крупного
фабриканта или же акционерного общества. Конечно, они попадают  туда  по
чистой случайности. И нас захотят откупить.
     Эрнест заинтересовался.
     - Откупить патент?
     - Не только патент, а всю компанию.
     - Но если они купят патент, они  смогут  похоронить  идею,-  сказал
Эрнест.
     Глаза у мистера Причарда сузились и поблескивали за очками, в углах
рта притаилась улыбка. Он впервые забыл о Камилле с  тех  пор,  как  она
вышла иэ автобуса на Мятежном углу.
     - Загляните  немного  дальше,-  сказал  он.-  Когда  мы  продаем  и
ликвидируем компанию, мы платим только налог с прибылей.
     - Толково,- в возбуждении сказал Эрнест.- Да, сэр,  очень  толково.
Это шантаж, и шантаж  высочайшего  класса.  Да,  сэр,  тут  под  нас  не
подкопаться.
     Улыбка сошла с губ мистера Причарда.
     - В каком смысле шантаж? Мы собирались развернуть производство.  Мы
могли даже заказать оборудование.
     - Именно в этом смысле,- сказал  Эрнест.-  Высокий  класс.  Ажурная
работа. Вы толковый человек.
     Мистер Причард сказал:
     - Надеюсь, вы не считаете это непорядочным. Я занимаюсь  коммерцией
тридцать пять лет и поднялся в моей  компании  на  самый  верх.  Я  могу
гордиться моей репутацией.
     - Я вас не критикую,- сказал Эрнест.- Эта ваша  мысль  мне  кажется
очень дельной. Я - за, только...
     - Что только?- спросил мистер Причард.
     - С  деньгами  у  меня  слабовато,-  сказал  Эрнест,-  а  мне  надо
по-быстрому зашибить. Перехватить, на худой конец.
     - Зачем вам деньги? Может быть, я вам ссужу...
     - Нет,- сказал Эрнест,- сам достану.
     - Что, придумали новый поворотик? -спросил мистер Причард.
     - Да,-сказал Эрнест,-послать мою идейку в патентное бюро с почтовым
голубем.
     - Надеюсь, у вас и в мыслях нет...
     - Конечно, нет,- сказал  Эрнест.-  Боже  упаси.  Но  у  меня  будет
веселей на душе, если этот конверт прилетит в Вашингтон в одиночку.
     Мистер Причард откинулся на  спинку  и  улыбнулся.  Дорога  впереди
вилась и петляла и промеж двух  громадных  уступов  ныряла  в  следующую
долину.
     -  Молодой  человек.  Не  волнуйтесь.  Мне  кажется,  мы   с   вами
столкуемся. Только не думайте, пожалуйста, что я хочу  вас  обойти.  Моя
репутация говорит сама за себя.
     -Да я не думаю,- сказал Эрнест.- Не думаю.- Он искоса  взглянул  на
мистера Причарда.- Дело-то в  том,  что  у  меня  в  Лос-Анджелесе  пара
роскошных дамочек, и я боюсь забраться в их  квартирку  и  обо  всем  на
свете забыть. Реакция была та, на какую он рассчитывал...
     - Я пробуду два дня в Голливуде,-  сказал  мистер  Причард.-  Можем
обговорить там наши дела.
     - К примеру, у дам на квартире?
     - Надо же время от времени слегка  расслабиться.  Я  остановлюсь  в
Беверли Уилшир. Позвоните мне туда.
     - Обязательно,- сказал Эрнест.- Вы какой масти дам предпочитаете?
     - Поймите меня правильно,- сказал мистер Причард.- Просто  посидеть
и выпить виски с содовой - все таки у меня определенное  положение.  Так
что прошу понять меня правильно.
     - Ну как же,- сказал Эрнест.- Если желаете, попробуем подобрать эту
блондинку.
     - Не глупите,- сказал мистер Причард.
     Прыщ пересел вперед. Под подбородком он ощущал жгучий зуд  и  знал,
что образуется новый вулкан. Он сел наискосок от Милдред Причард. Он  не
хотел трогать новообразование руками, но  руки  не  подчинялись.  Правая
поднялась, и указательный палец потер шишечку под подбородком,  До  чего
болела шишечка. Этот будет зверь. Прыщ уже знал, каков он будет с  виду.
Хотелось выдавить его, расцарапать, содрать.  Нервы  были  натянуты.  Он
загнал руку в карман пиджака и сжал кулак.
     Милдред рассеянно смотрела в окно.
     - И мне охота в Мексику,- сказал Прыщ.
     Милдред удивленно обернулась к нему. Очки отразили свет из  окна  и
уставились На него бельмами бликов.
     Прыщ сглотнул.
     - Никогда там не был,- оказал он слабым голосом.
     - Я тоже,- сказала Милдред.
     - Да, вы-то едете.
     Она кивнула. Она не хотела смотреть на него, потому  что  не  могла
отвести глаз от прыщей, а он стеснялся.
     - Может быть, и вы скоро съездите,- смущенно сказала она.
     -  Угу,  я  поеду,-  сказал  Прыщ.-  Я  всюду  поезжу.  Я  любитель
путешествовать.  Для  меня  лучше  нет  чем  путешествовать.  Так  жизнь
узнаешь.
     Она опять кивнула и сняла очки, чтобы отгородиться от Него.  Теперь
она видела его не так ясно.
     - Я думал, хорошо бы стать миссионером, как Спенсер Трейси,  уехать
в Китай и лечить их от всяких болезней. Вы были в Китае?
     - Нет,- сказала Милдред. Она была зачарована ходом его мыслей.
     Большинство своих мыслей Прыщ черпал из кинофильмов,  остальные  из
радиопередач.
     - А народ в Китае очень бедный,- сказал он,- есть такие бедные, что
умирают с голоду прямо у тебя под окном, если какой-нибудь миссионер  не
выйдет помочь. А помог ты им - ну, они тебя любят, и пусть только япошка
какой-нибудь сунется - они его сразу ножом.- Он мрачно кивнул.- Я думаю,
они такие же, как мы с вами, не хуже,-  сказал  он.-  А  Спенсер  Трейси
приехал и стал их лечить - и они его полюбили... и знаете,  что  он  еще
сделал? Он открыл в себе душу. А там была девушка, и он  сомневался,  то
ли жениться на ней, то ли нет,  потому  что  она  была  с  прошлым.  Ну,
конечно, оказалось, что она в этом не виновата, и вообще это неправда  -
все старуха на нее наговорила.- Глаза у  Прыща  блестели  от  жалости  и
воедушевления.- Но Спенсер Трейси не поверил  этой  клевете,  он  жил  в
старом дворце с тайными коридорами и подземными ходами и... ну  а  потом
пришли япошки.
     - Я видела картину,- сказала Милдред.
     Автобус на второй скорости брал последний подъем. Но вот  расселась
впереди  вершина,  и  распахнулось  пространство,  и  с  крутого  левого
поворота открылась внизу хмурая, под серыми тучами,  долина,  и  тусклой
сталью блеснула в грозовом свете широкая излучина реки Сан-Исидро.  Хуан
включил пятую передачу и поехал под уклон.


                                ГЛАВА 10


     Река Сан-Исидро течет по  долине  Сан-Хуан,  виляя  и  поворачивая,
покуда не изливается лениво в бухту Блек Рок под косой Бэт. Сама  долина
длинная и не очень широкая, и река,  которой  течь  не  так  уж  далеко,
старается побольше растянуть свой путь,  перекидываясь  от  одного  края
плоской полосы к другому. То прижмется к горе и протиснется под обрывом,
то растечется мелко по песчаным перекатам. Изрядную часть  года  воды  в
реке нет совсем, и  песчаное  ложе  сплошь  зарастает  ивняком,  который
тянется корнями к подземной воде.
     Когда вода уходит, в ивняке селятся кролики, еноты, койоты и мелкие
лисы. В верховьях, на севере и на востоке, река идет не одним руслом,  а
собирается из многих ручьев, так что на карте истоки напоминают дерево с
короткими голыми веточками. Сухие каменные  холмы  с  крутыми  склонами,
расселинами и водомоинами весь год держат реку на голодном пайке, зато в
дождливую пору, в конце зимы и весной, каменистые склоны впитывают  мало
воды, а остальную сбрасывают черными стремительными ручейками, и ручейки
выбегают из ложбин, растут и впадают в ручьи побольше, а те сливаются  в
северном конце долины.
     Вот отчего  поздней  весной,  когда  холмы  впитают  столько  воды,
сколько могут, река Сан-Исидро от сильной грозы вздувается за  несколько
часов бешеным паводком. И  тут  пенная  желтая  вода  грызет  берега,  и
громадные ломти угодий обваливаются в  реку.  Тут  трупы  коров  и  овец
катятся в желтой стремнине. Это шальная, вспыльчивая река; часть года  -
мертвая, а остальную часть - смертоносная.
     Если провести прямую из Мятежного угла  в  Сан-Хуанде-ла-Крус,  она
пересечет долину посередине, и как раз тут река делает большую излучину,
кидаясь петлей к горе на восточном краю и утекая  прочь  между  полей  и
ферм. В прежнее время дорога шла вдоль излучины и карабкалась по склону,
чтобы не пересекать реку. Но появились инженеры, бетон и сталь, и  через
реку легли два моста, скостивши с ее шалостей двадцать километров.
     Это были деревянные  мосты,  но  усиленные  стальными  стержнями  и
опирались концами на бетонные устои, а серединами -  на  бетонные  быки.
Дерево было выкрашено красным  суриком,  и  железо  тоже  покраснело  от
ржавчины. Ивовые  фашины  на  кольях  отражали  воду  в  пролеты,  чтобы
грызущий поток не подмывал предмостья.
     Мосты были не очень старые, но сооружены в ту пору, когда не только
налоги были низки, но и собрать их целиком не удавалась по  причине  так
называемых "трудностей". Окружной  инженер  решил  строить  то,  что  по
средствам, а средства позволяли только простейшую конструкцию. И лес  не
мешало бы взять потолще, и раскосов поставить  побольше,  но  надо  было
уложиться в определенную сумму, и он  уложился.  И  каждый  год  фермеры
средней долины созерцали реку с насмешливой опаской. Они  знали,  что  в
один прекрасный  день  будет  быстрый  сокрушительный  паводок  и  мосты
снесет. Каждый год они ходатайствовали перед округом о замене деревянных
мостов, но маловато  было  голосов  в  сельской  местности,  чтобы  этим
ходатайствам вняли. Средства шли большим городам,  где  были  не  только
голоса, но также имущество, подлежащее обложению. Народ не стремился  на
среднеплодородные  земли.  Клочок  с  хорошей  заправочной  станцией   в
Сан-Хуане давал казне больше, чем  полсотни  гектаров  пашни  в  долине.
Фермеры знали, что гибель мостов - вопрос только времени,  и  тогда  уж,
говорили они, эти, в округе, небось прочухаются.
     В сотне  метров  от  первого  моста  на  дороге  в  Сан-Хуан  стоял
магазинчик. Он торговал бакалеей, шинами, скобяными  изделиями,  которые
человек покупает в субботу под вечер или если  ему  некогда  съездить  в
Сан-Хуан-де-лаКрус или через горы в Сан-Исидро.  Это  был  универсальный
магазин Брида. А с  недавних  пор,  как  и  все  сельские  магазины,  он
обзавелся бензоколонками и автомобильными запчастями.
     Мистер Брид с  женой  были  неофициальными  смотрителями  моста,  в
паводки их  телефон  звонил  беспрерывно,  и  они  сообщали,  сильно  ли
поднялась вода. Они к этому привыкли. Больше всего они боялись, что мост
однажды снесет, а новый построят на полкилометра ниже, и тогда  придется
переносить магазин или же строить новый возле нового моста.
     Половину выручки им давали лимонады, бутерброды, бензин и сладости,
купленные проезжими. Даже автобус из Мятежного угла на  Сан-Хуан  всегда
здесь останавливался. Он забрасывал срочные грузы, а пассажиры  заходили
попить. Хуан Чикой и Бриды были старыми приятелями.
     И вот река поднялась, да не просто поднялась, а,  как  скажет  жене
Брид, "очень крутит за кольями перед мостом, и если она  там  прорвется,
пиши пропало". С рассвета он уже пять раз ходил  к  мосту.  Сегодня  она
набедокурит, мистеру Бриду было ясно. Небритый, с поджатыми  губами,  он
стоял на мосту в восемь часов утра и смотрел на бурливую желтую воду  со
шнурами желтой пены и вырванными дубками и тополями. Под ним  пронеслись
волчком несколько струганых досок, потом кусок кровли, еще с дран"  кой,
а потом приплыл, покачиваясь, труп черного  абердинского  быка  с  фермы
Макэлроя - широкий,  коротконогий.  Когда  его  затянуло  под  мост,  он
перевернулся навзничь, и  Брид  разглядел  жутко  закатившиеся  глаза  и
выпавший язык. Бриду стало тошно.
     Все знали, что хлев у Макэлроя поставлен слишком близко к берегу  и
что бык стоит  тысячу  восемьсот  долларов.  Не  Маку  бросаться  такими
деньгами. Другой его скотины Брид не увидел, но и быка хватало. Макэлрой
очень рассчитывал на этого быка. Брид прошел немного  по  мосту.  Теперь
вода всего на метр не  доставала  до  бревен,  и  Брид  чувствовал,  как
яростно прет на опоры вода и  как  они  кряхтят  под  ногами.  Он  потер
пальцами небритый подбородок и пошел назад в магазин. Жене  он  не  стал
говорить о черном быке Макэлроя. Она только огорчится.
     Когда Хуан Чикой позвонил насчет моста,  Брид  сказал  ему  правду.
Мост еще стоял, но долго  ли  он  выдержит  один  бог  знает.  Вода  все
прибывала. Голые каменные холмы все лили и лили ее в реку, и небо  опять
затягивалось.
     В девять часов вода  подступила  к  нижнему  поясу  на  сорок  пять
сантиметров. Как только вода  навалится  на  раскосы  и  стойки  да  еще
вырванные деревья ударят в мост - его  минуты  сочтены.  Брид  стоял  за
сетчатой дверью и барабанил по проволоке пальцами.
     - Давай я  тебе  завтрак  приготовлю,-  сказала  его  жена.-  Можно
подумать, это твой мост.
     - Да это как посмотреть,- ответил Брид.- Если его снесет -  скажут,
я недоглядел. Я звонил в надзор, звонил инженеру округа. И там и там  не
отвечают. Если промоет за опорой - пиши пропало.
     - Позавтракал бы лучше. Нажарю тебе оладьев.
     - Ладно,- сказал Брид.- Только не толстые.
     - У меня толстые не бывают,- сказала жена.- Хочешь, яйцом залью?
     - Давай,- сказал Брид.- Не знаю, Хуан успеет  или  нет.  Он  должен
быть здесь через час, не раньше, а вода... Черт, как прибывает!
     - Это не причина чертыхаться,- сказала миссис Брид.
     Муж обернулся к ней.
     - Если это, по-твоему, не причина, то что же тогда  причина?  Выпью
я, вот что.
     - До завтрака?
     - До всего.
     Конечно, она не знала про черного быка.  Он  подошел  к  настенному
телефону и набрал номер Макалроя - пять цифр,-  потом  стал  обзванивать
его соседей, покуда не  ответил  Пайндэйл,  тремя  километрами  ниже  по
течению.
     - Я тоже ему дозванивался,- сказал Пайндэйл.- Его  телефон  молчит.
Съезжу на лошади, посмотрю, не случилось ли что.
     - По-моему, стоит,- сказал Брид.- Утром его новый бык  проплыл  под
мостом.
     Жена посмотрела на него с испугом.
     - Уолтер! - вскрикнула она.
     - Да, это правда. Не хотел тебя огорчать.
     - Уолтер! Боже мой!- сказала миссис Брид.


                                ГЛАВА 11


     Алиса Чикой стояла за сетчатой  дверью  и  глядела,  как  отъезжает
автобус. Слезы сохли у нее на щеках.
     Когда автобус скрылся за углом дома, она перешла к  боковому  окну,
смотревшему на дорогу. Автобус въехал в полосу солнечного света,  засиял
там, а потом пропал из виду. Алиса глубоко, с наслаждением вздохнула. Ее
день!  Она  одна.  Она  испытывала  блаженное  чувство  уединенности   -
уединенности  греховной.  Она  медленно  разгладила  платье  на   боках,
погладила себя по бедрам. Посмотрела на ногти. Нет, это подождет.
     Она медленно обвела взглядом закусочную. В воздухе еще стоял  запах
табачного дыма. Надо было разделаться с делами, но день принадлежал  ей,
и она решила не торопиться. Раньше всего она достала из  стенного  шкафа
картонную вывеску с большой  надписью  "Закрыто".  Она  вышла  наружу  и
повесила надпись на гвоздь, вбитый в раму сетчатой двери. Потом вошла  и
заперла сетчатую дверь на засов. Задвинула внутреннюю дверь и  повернула
ключ. После этого обошла все окна, опустила жалюзи  и  повернула  в  них
пластины вертикально, чтобы никто не  заглянул  с  улицы.  В  закусочной
стало темно и совсем  тихо.  Алиса  действовала  не  спеша.  Перемыла  и
расставила кофейные чашки, вымыла стойку и столы.  Пироги  спрятала  под
прилавок. Потом взяла из спальни щетку, подмела пол  и  высыпала  грязь,
пыль и окурки в урну. Стойка  поблескивала  в  потемках,  чистые  крышки
столов белели.
     Алиса обошла стойку  и  села  на  табурет.  Ее  день!  Она  ощущала
дурашливую легкость. "Ну, а почему нет?" - сказала она вслух.- Не так уж
много у меня радостей. Ну ка подай,- сказала  она,-  подай  мне  двойное
виски, да поживее".
     Она положила руки на стойку  и  внимательно  их  оглядела.  "Бедные
ручки, испортила вас работа,- прошептала она,- милые ручки". И  тут  же,
криком: "Да где же, черт, твое виски?" И сама  себе  ответила:  "Сейчас,
мадам, несу, мадам".- "Вот так-то лучше,- сказала Алиса.- Не забывай,  с
кем разговариваешь. И не вздумай дерзить, тебе это так не пройдет. Ты  у
меня на примете".
     "Да, мадам",- ответила она себе. Потом встала и ушла ва стойку.
     С  дальнего  края  над  самым  полом  был  встроен  шкафчик.  Алиса
нагнулась, открыла дверцу и не  глядя  вытащила  бутылку  виски  "Старый
дед". Сняла с полки стакан для воды и отнесла с бутылкой к  тому  месту,
где стоял ее табурет.
     "Пожалуйста, мадам".
     "Подай на стол. За кого ты меня принимаешь - я что, за стойкой буду
пить?"
     "Нет, мадам".
     "Принеси еще стакан. И бутылку холодного пива".
     "Слушаюсь, мадам".
     Все это она перенесла на стол возле  двери  и  расставила.  "Можешь
идти",- сказала она и ответила: "Слушаюсь, мадам".
     "Но далеко не уходи, на случай если что-нибудь понадобится".
     Наливая себе пиво, она захихикала. Кто-нибудь услышит  -  подумает,
свихнулась. А что, может, и вправду.  Она  не  скупясь  налила  виски  в
другой стакан. "Алиса,- сказала она,-  приготовились,  внимание,  марш!"
Она повела стаканом и выпила - медленно. Не залпом.  Она  цедила  жгучее
неразбавленное виски, и виски горячо разливалось по языку и под языком и
при медленном глотке щипало н„бо, а  потом  теплом  входило  в  грудь  и
опускалось до живота. Осушив стакан, она не сразу