тене, а охранники, держа  в  руках  обнаженные  мечи,
внимательно следили за каждым их  движением.  Лишь  после  этого  помощник
довольно произнес:
     - А это тот самый, второй, и третий с  ними  заодно.  Которого  Тихон
упустил.
     - Понятно. Третий, он кто?
     - А никто, так, мелочь. Его и Владьмира я вообще отпущу потом.
     - Добрый, да?
     - Нет. Этот мне тут без толку, а Владьмир хоть и гнаный, а все ж таки
княжеская кровь. Да и добрым тоже лишний раз сказаться полезно бывает.
     - Как знаешь, как знаешь... Я тогда  Гирку  про  них  докладывать  не
стану.
     Брезгливый встал из-за стола, подошел, и пристально посмотрел Айсу  в
глаза.  Тот  взгляда  не  выдержал,  и  уставился  в  сторону,   на   тень
подошедшего, которая выросла во всю стену, и частью залезла на потолок.
     - Значит так, колдунчик. Праведным крестом тебя осенили, и силы твоей
боле нет. Так что казнить тя будем безбоязненно. А можем и не  казнить,  а
убить по-простому. Хочешь?
     Айс ничего не ответил, а продолжал смотреть в сторону. Впрочем ответа
видимо и не требовалось. Выдержав паузу, брезгливый продолжил:
     - Хочешь, хочешь. Так вот: за это ты  мне  укажешь,  где  сейчас  тот
человек, который Антисом назвался.  Его  подменыши  нам  тут  уже  во  как
надоели. И покажешь, как от него окончательно избавиться.
     Айс  перевел  наконец  взгляд  на  управителя  и  тихо,  но  с  явной
ненавистью сказал:
     - Крестом говоришь праведным?! А может быть поганым, а? Ты,  крыса  с
протертыми рукавами, и вы ребята с железяками, вы что еще не поняли откуда
ветер дует?
     Голос Айса теперь уже тихим не был, он еще не кричал, но к этому шло.
     - Хрен ваши славабожники мне что сделать могут,  это  только  в  Орде
умеют, дети Отца Земного, вот...
     Короткий удар снизу вверх по челюсти прервал его речь. Управитель  не
размахиваясь добавил Айсу второй рукой в ухо, и тот медленно осел на  пол.
Что будет дальше, поняли все, и помощник оберегателя обеспокоенно спросил:
     - Э, э, а как же казнь?
     - Выведешь другого, мало  народу  что  ли?  -  бросил  управитель  не
оборачиваясь. Его лицо потеряло всякое выражение,  даже  презрительное,  и
стало похоже на жесткую загрубелую маску мумии, и даже охранники в  страхе
сделали по шагу в сторону.  Управитель  занес  ногу,  и  Скрал-Скраду  уже
прикинул про себя, что это похоже на полный и окончательный конец  карьеры
всех присутствующих - насчет судьбы остальных, слышавших Айсовы слова, вор
иллюзий не строил. Но в этот момент полмонах  приподнялся  на  цыпочки,  а
потом, сделав  элегантный  шаг  вперед,  крутанулся  на  одной  ноге,  как
крутится фигурка на верхушке юлы. Вторая нога с цепью и куском  чугуна  на
ней описала полукруг, и тяжелый кусок металла всей своей массой  ударил  в
плечо управителя - услышав шум, тот сумел  мгновенно  обернуться,  оценить
обстановку и хотя бы частично уйти из-под удара. Чугуняка вместо того, что
бы размозжить управителю голову, просто отбросила  его  к  стенке,  и  он,
извернувшись в полете как кошка, упал на руки, и тут же вскочил. Продолжая
свой полет, арестантское грузило ласково скользнуло по  голове  одного  из
охранников: крови не появилось, но тем не менее  охранник  с  охом  обмяк.
Данисий поймал рукою цепь, прыгнул  вперед,  и  пригнулся,  пропуская  над
головой брошенный помощником оберегателя нож, который пролетел дальше, и с
вибрирующем "д-р-р-р" воткнулся в стену рядом с вором. В  этот  же  момент
охранник  рядом  решил,  что  развитие  мятежа  легче  предупредить,   чем
остановить, и нанес колющий  удар  мечом,  целясь  вору  в  грудь.  Вернее
сказать, попытался нанести, потому что Скрал  в  последний  момент  легким
движением отодвинулся вбок. Стражника по инерции шатнуло  вперед,  и  вор,
ухватив его за руку, резко дернул ее на себя и в сторону так,  что  сустав
войника громко хрустнул, а мгновение спустя заорал и сам  стражник.  Скрал
сделал еще один короткий  быстрый  шаг  вдоль  стены,  и  одним  движением
выдернул из бревна оберегательский нож. В это же время Айс,  про  которого
охранники как-то позабыли, сумел подхватить  меч,  выпавший  из  сломанной
руки стражника, и грозно махнул им, никуда особенно не  стараясь  попасть.
Тем не менее уцелевшие стражники отшатнулись, и  тотчас  же  один  из  них
попал под удар Данисия - тот попросту ткнул войника кулаком в незащищенную
шею, но этот нехитрый с виду прием свалил  войника  с  ног.  Последний  из
охранников почел за лучшее отскочить, и оказаться рядом со столом, рядом с
начальством: и управитель, и помощник оберегателя уже стояли за ним бок  о
бок, причем у управителя  в  руке  было  оружие,  похожее  на  две  кривых
отполированных деревяшки, связанные цепочкой. Одну из деревяшек управитель
зажал в ладони, а  вторая  описывала  в  воздухе  ленивые  круги,  изредка
посверкивая в свете фонаря. Айсу вспомнилась давнишняя  сцена  на  базаре,
только тогда цепью с деревяшкой крутил  Данисий,  и  он  попытался  что-то
полмонаху сказать, но не успел. Данисий прыгнул вперед, и с прыжка  присел
на корточки перед столом, а поднимаясь рывком на  ноги,  поднял  вместе  с
собою сам стол на дыбы и с силой толкнул его вперед.  Фонари  попадали  на
пол, один погас, а второй принялся прилежно освещать грязь  на  досках,  и
лишь огромные тени метались по стенам и потолку, да слышные были  короткие
удары, шумные выдохи и стоны. Схватка продолжалась очень недолго, и  когда
вор  сумел  подобрать  фонарь,  и  поднять  его,  за  перевернутым  столом
неподвижно  лежали  стражник,  и  поперек   него   помощник   оберегателя.
Управитель  тоже  лежал,  но  шевелился,  пытаясь  подняться,  а   Данисий
возвышался над ним, все с тем же грузом на цепи в руках.
     - Э, Денисыч... - начал было  Айс,  но  управитель  вдруг  как  будто
перелился в вертикальное положение, и сделав короткое  обманное  движение,
попытался ударить Данисия ногой в грудь. Но тот, как будто  ожидая  этого,
сумел выставить руку, удар скользнул по ней, и ушел в  пустоту,  а  другая
рука полмонаха, одновременно с этим размахнулась,  и  чугуняка  наконец-то
попала управителю в голову, а потом еще один раз. Третий удар был бы  явно
лишним, Данисий разжал руку, и грузило глухо шлепнулось на пол. Управитель
осел лицом вниз и зацепился воротником за торчащую вверх ножку стола  так,
что его тело осталось полувисеть на ней. И  Данисий  тоже  так  и  остался
стоять, и подошедший сбоку Айс увидел на одном из его глаз  поблескивающую
слезинку. Скрал тоже заметил ее, но  отнес  это  к  сдерживаемой  боли  от
полученных ударов, и отреагировал соответственно:
     - Слышь, княжич, ты не крепись лишне. Где болит, покажи,  вдруг  тебе
этот гад печенку отбил?
     Данисий промолчал, зато Айс ответил вору:
     - Не лезь пока, дай я поговорю.
     Вор послушно отошел, и принялся заниматься стражником,  которому  сам
же сломал руку - этот стражник теперь забился в угол, и со страхом  взирал
оттуда на происходящее, не проявляя желания вмешаться  в  события.  А  Айс
подошел поближе к полмонаху, и тихо проговорил:
     - Данисий, ты это все из-за меня сотворил?
     Данисий кивнул.
     - Ты извини, я не хотел, чтобы так вот все...  Я  же  сбежать  сейчас
совсем уже было решил, и пусть наши потом сами разбираются. Ты что, забыл,
что мне у вас в общем-то ничего не грозит?
     - Получается, забыл. Знать мозгами - одно, а когда  вот  увидел,  что
тебя сейчас кончать будут, какие там мозги! Сами  ноги  в  пляс  пошли.  И
теперь все, совсем все, понимаешь?!
     - Да понимаю. Спасибо тебе, хотя толку тебе теперь  с  моего  спасиба
конечно, разве шубу сошьешь... Ладно, Денисыч,  может  чем  посущественней
сквитаемся.
     - Брось, чего там. И вообще, хватит. Что сделано, то сделано.  Позови
лучше Скрал-Скраду, пусть он с меня цепь снимет.
     - Да чего там Скрал-то! Теперь я и сам могу, - и с этими словами  Айс
вытянул вниз указательный палец. С ногтя сорвалось  фиолетовая  молния,  и
цепь на Данисиевой ноге развалилась на звенья.  Айс  прислушался  к  своим
ощущениям, и заметил:
     - Вот теперь дело. Хотя конечно, еще далеко не все  чисто  в  Датском
королевстве.
     Данисий подошел к лежащим противникам, выдернул  из  бессильной  руки
управителя  его  оружие,  и  несколько  раз   крутанул   им   в   воздухе,
примериваясь. Айс поинтересовался:
     - Это вашенское изобретение? Или от узкоглазых привезли?
     - От узкоглазых. Чаки называется.
     - Да знаю уж.  Не  совсем  уж  тупой,  если  ты  заметил!  -  к  Айсу
возвращалась его обычная язвительность. - Обращаться-то умеешь?
     Данисий в ответ крутанул чаками еще разок, так что одна из  деревяшек
свистнула, едва не задев Айса по носу. Покровительственно улыбнулся, потом
вспомнил,  и  улыбка  погасла,  как  задутая.  Из   угла   донесся   голос
Скрал-Скраду:
     - Ребят, а не пора ли нам?
     - Пора, пора, - деловито согласился Айс, отдал вору фонарь, и потянул
Данисия за полу:
     - Хватит кукситься, пошли. Вон, Скрал уже  спеленал  однорукого.  Или
еще повоевать охота? По дороге подерешься, а здесь по мне - так надоело.
     Данисий отвечать не стал, а молча направился вслед за вором к выходу.
     Вопреки обещаниям Айса до укрытия, в котором вор с  Линой  пересидели
предыдущий день, удалось добраться без приключений. Суматоха вокруг управы
продолжалась, одно из казенных зданий загорелось, бегали люди с ведрами  и
лопатами - лили воду и кидали снег,  и  среди  них  трое  беглецов  сумели
остаться незамеченными. А на дальних глухих улицах и вовсе некому было  их
останавливать - только все тот же  многоголосый  собачий  лай  встречал  и
провожал проходящих мимо зажиточных дворов. В ставни одного из них  вор  в
конце концов и постучал, не дожидаясь расспросов  из-за  окна  сказал  что
"свои, как договорено", - и всех троих пустили в дом. Вор  без  разговоров
полез на широкие полати, и сказал туда, в темноту:
     - Лина, это я, и парни со мною, все в порядке, - в ответ  послышалась
негромкая возня, и вскоре утихла. Молчаливый хозяин дома  коротким  жестом
показал Айсу с Данисием на печку, на левую от плоской трубы сторону, а сам
задул свечку, и полез на правую, не заботясь, сумеют ли  гости  в  темноте
забраться на свое место. Они  сумели,  и  вскоре  с  печки  раздался  храп
дуэтом. Хозяин, с полчаса вертелся, пытаясь под него заснуть, но не  смог,
так что в конце концов ему пришлось слезть с теплой печки, и уйти в другую
комнату, за стенку.
     Проснулись Айс с  Данисием  поздно  утром,  а  вернее  сказать  днем.
Первым, что увидел Айс, была Лина,  деловито  хлопочущая  возле  печи.  За
столом сидел Скрал, и доскребал из котелка кашу. Заметив взгляд с печи, он
заметил:
     - Здоровы вы спать, однако! Хотя конечно, ночка та еще была.  А  друг
твой как спит еще?
     - Нет, не сплю, - ответил Данисий, слезая вниз. - А хозяин где?
     - В работе хозяин, он в портновской артели кусочник. Ты  если  насчет
него сомневаешься, так напрасно - он у меня еще в старые  времена  покупал
всякое, давал своим мастерам перешивать, ну и барыш с этого имел. Так  что
ему шуметь не интересно.
     - Это хорошо, - ответил  за  полмонаха  Айс,  и  тоже  слез  с  печи.
Потянулся, хрустнул суставами пальцев, и  продолжил:  -  Хорошо,  что  тут
нету. А то у меня к вам, друзья, разговорчик есть. Я так  понимаю,  Скрал,
ты его не особо в наши дела посвятил?
     - Само  собой,  -  кивнул  вор  с  некоторым  оттенком  недовольства:
дескать, за кого держишь?!
     - Я вот что хочу сказать. Помнится, как-то раз зашел у  нас  разговор
за дальнейшую жизнь. Денисыч, помню, бил себя в  грудь,  говорил,  что  не
хочет Орды над княжеством. И я тоже что-то  такое  героическое  квакал.  А
сейчас сложилось так, что я и впрямь могу Орде палку в колеса вставить. То
есть вставлять буду не я, не те чины, но подсказать могу, с какой  стороны
это сделать возможно. Я пока понятно говорю? И для этого мне надо: попасть
в Фымск - раз, и добраться до Антиса - два, если он жив еще конечно. А вот
скажем Денисычу теперь  наоборот  родину  защищать  прям-таки  опасно  для
жизни.
     Данисий почесал затылок:
     - А если ты вот в свой мир уйдешь,  и  там  уже  своим  друзьям  чего
присоветуешь, а они к нам придут, и сделают все как надо?
     - Да, так возможно. Но во-первых это времени  займет  многовато,  как
раз Орде хватит, чтоб до Фымска дойти, и раскатать его по  бревнышку.  Или
по камешку, если там каменных домов  много.  А  во-вторых  есть  еще  одна
тонкость, о которой я сейчас распространяться не  намерен.  В  принципе  я
могу и один туда двинуть, сила у меня опять в подчинении, но один я  пойду
вслепую. То есть я спросить хочу: какие мысли есть  на  этот  счет.  Иначе
говоря...
     - Я понял, - перебил Скрал. - Так  бы  и  сказал  сразу:  прошу  вас,
друзья-сотоварищи, помогите. Нет же, ходит вокруг да около, как кот  возле
горячей каши.
     -  Ну,  словом  да.  Прошу,  -  голос  Айса   звучал   решительно   и
проникновенно, и Данисий про себя подумал: "Вот это  да,  а  как  поначалу
выставлялся: да мне, да наплевать, да не мое дело!"
     - Ну раз просишь... Мне тоже жизнь под Ордой не улыбается, -  ответил
Скрал нарочито беззаботно. - Не боись, я хитрец, да ты умелец, да  Данисий
вояка - мы ж чего хочешь учиним!
     - Не вояка я больше, - ответил Данисий, и его спокойный тон был такой
же явной маской, как и бахвальство вора, - Мне  теперь  боевым  искусством
вообще пользоваться нельзя. Узнают об этом, и убьют.
     - Так ты тень-воин?! - удивился вор.
     - Был бы.
     - Слыхал я, что у вас строго, но чтобы так!
     - Хватит, хватит, - вмешался Айс. - Нечего парню соль на раны сыпать.
Я так понял, что вы  со  мною.  Ну  так  давайте  сразу  и  прикинем,  как
добираться будем.


     Уехать из Набрыва оказалось гораздо проще, чем добраться до Фымска, а
попасть в Фымск - сложнее, чем до него доехать. Среди  приближенных  Гирка
Самаганского нашелся человек, который помнил Данисия еще по старому имени,
а в истории с изгнанием из фамилии  винил  прежде  всего  старшего  брата.
Поэтому дорожную бумагу до Фымска Данисию выправили  буквально  за  десять
минут - из них Скрал-Скраду пять минут ждал,  пока  благодетель  сходит  к
князю и поставит печать на чистом листе бумаги.  Еще  две  минуты  человек
писал саму бумагу, а остальное время чернила сохли. Правда, справедливости
ради стоит заметить, что несколько дней до того ушли на  то,  чтобы  найти
этого благородного человека, да  и  тот,  выполнив  просьбу,  произнес  на
прощание несколько слов в том смысле, что теперешний князь не вечен,  и  в
случае чего добро помнить полагается. Вечером того же дня вор посидел  при
свечке с молчаливым хозяином дома. Примерно  с  час  то  один,  то  другой
щелкал  костяшками  на  больших  счетах,  изредка  комментируя   очередное
сложение или вычитание короткой, понятной  только  двоим  фразой.  Изредка
между ними возникали споры, но голоса не переходили на повышенные тона,  а
лишь костяшки быстрее скользили по проволокам и  громче  стучали  друг  об
друга. Суть этого разговора так и осталась тайной для всех  остальных,  но
на следующий день во дворе  дома  стояли  четыре  неказистых,  но  крепких
лошаденки, три с седлами и одна с вьюком. Кроме того, выяснилось, что Лина
останется жить в этом же доме на  полных  харчах,  и  хозяин  торжественно
побожился, что так и останется, пока Скрал не  заберет  девушку  от  него.
Удовлетворенно кивнув, вор при этом заметил:
     - Харчи харчами, но ты Лина тоже ему помогай по  дому-то.  Бабы  сама
видишь, нету. Я вернусь - у нас свой дом будет,  а  до  той  поры  этот  в
порядке держи, как будто мой. В общем, пока что так оно и есть, а?
     Скрал дружески подмигнул хозяину, а тот в ответ лишь вздохнул.
     К вечеру были готовы и припасы в дорогу, и  следующим  же  утром  три
неприметных путника покинули город  Набрыв  "по  родственной  надобности".
Начальник заставы едва кинул взгляд на печать, принял положенную  мзду,  и
отпустил проезжающих с миром, хотя еще третьего дня ему принесли из управы
бумажку с описанием Айса и Данисия. Но этих описаний на заставе было и так
малость не с копну, а подходили они к каждому второму. И поскольку  нового
городского управителя князь еще не назначил, начальнику было не перед  кем
проявлять рвение, задерживая подозрительных на предмет проверки.
     Дорога  до  заглавнокняжеского  города  была   наезженна   не   одним
поколением людей торговых, служилых и просто. За две с половиной сотни лет
своего  существования  она   обросла   трактирами,   постоялыми   дворами,
приспособила к себе жизнь сел и деревень, оказавшихся на ее пути.  Но  два
раза в год - осенью и  весною,  жизнь  вдоль  дороги  замирала:  распутица
отпугивала проезжающих, и лишь нечастые княжеские гонцы пробирались  через
грязь от одной заставы до другой. Нынешняя весна исключением не была, даже
наоборот: не шибко удачная война  с  Ордою,  хотя  и  происходила  пока  в
отдалении, тем не менее и торговлю заметно ослабила, и по своим делам люди
стали ездить меньше - какие уж там дела! Поэтому,  когда  Айс,  Данисий  и
Скрал-Скраду на усталых лошадях, и сами усталые добирались  до  очередного
придорожного села, чаще всего оказывалось, что постоялый двор закрыт, а  в
трактире хоть шаром покати - хозяин прислугу на время  разогнал,  а  снеди
закупил лишь чтобы самому на  обед  хватило.  Конечно,  никто  неожиданных
гостей не гнал, но денег с них запрашивали вдвое против обычного.  Данисий
торговался как мог, но к концу дороги вору все же пришлось применить  свои
таланты для пополнения окончательно иссякшей казны.
     Но самая главная  неприятность  поджидала  в  конце  пути.  Во  время
последнего перед Фымском ночлега на полупустом постоялом дворе городка под
смешным названием Колобок,  Данисий  разговорился  с  молодым  сапожником,
которому именно сейчас приспичило ехать в родную деревню жениться, и узнал
последние новости. Орда полмесяца назад после долгой осады взяла Самольск,
и Андрей Щедроватый всерьез обеспокоился за сам Фымск, потому  что  больше
сильных городов на пути у волк-рыцарей не было. Соответственно  с  этим  в
городе теперь объявлена тревожная строгость, и по ней в город сразу никого
не пускают.
     - Мало ли что бумаги правильные! -  объяснял  новый  порядок  молодой
сапожник. - Да я сам тебе на каблуке какую хошь печать вырежу, только дай,
на что глядеть. Теперь так заведено: положим приехал  к  воротам  человек,
говорит: купец я, дорожный документ показывает. Его спрашивают: к кому, да
зачем.  Объяснит  купец,  а  потом  в  Княжье  Село  едет,   ждать.   Пока
оберегателевы люди не проверят, он ли, да за тем ли прибыл. Может и полдня
не  просидеть,  а  может  неделю  прождать,  а  потом   обратно   восвояси
отправиться. Или в подвалы - тоже кой-кого гребут, а что? Без этого  никак
нельзя, время такое.
     Данисий поддакивал, и осторожными расспросами пытался  выяснить,  как
можно обойти эту процедуру. По словам сапожника получалось, что никак. Вор
и Айс в  разговор  не  лезли,  а  потом,  уже  оставшись  втроем  обсудили
положение. Что такое Княжье Село, Данисий знал только  понаслышке,  а  вот
вор как-то раз там побывал, и теперь на вопрос Айса ответил:
     - Село как село. Только охрана кругом. Пока подозрение  не  снимут  -
хрен уйдешь, даже в мирные времена. Словом, вроде как у  дома  -  сени,  у
бани - предбанник, а у фымских застенков - Княжье, правда выйти проще.  По
Исконному Закону, у нас в тюрьму без вины не сажают,  ну  князь  Андрей  и
удумал. С одной стороны, закон соблюден, а с другой -  хоть  год  человека
мурыжить можно. Нам туда сейчас не надо. Проверят нашу бумажку, и... - что
"и" вор договаривать не стал, но тон был многообещающим. Однако Айс  бодро
ответил:
     - Ну, в Кодукай трудно было зайти, однако вот сумели? Тем более,  что
я тоже в игре теперь. Как говорит один назойливый