обиды не выказывал, принимая
такое положение вещей как очевидно естественное.
     - Князь...
     - А, ты. До завтра никак не отложить?
     - Никак.
     - Вечно вот так - кои веки вечер свободный. Что за дело?
     - Уши, князь.
     Андрей обвел глазами слуг, буркнул негромко, но повелительно:
     - Разбежались!
     Приказ был поспешно выполнен, остался только глухонемой: во-первых он
не мог слышать команду, а во вторых  имел  дозволение  присутствовать  при
любых разговорах - обходиться совсем без прислуги князь не любил.
     - Ну? Или в секретную пройдем?
     - Сейчас можно и здесь. Сегодня пришел ко мне человек из братства.  В
открытую пришел, с тобой говорить хочет, а со мной вот не очень.
     - Понял. А вообще-то его заставить поговорить именно с  тобой  можно?
Не сейчас, а вообще?
     Глаза оберегателя под маской блеснули.
     - Не знаю князь. Сомнительно.
     - Ладно, пусть идет. И извинись, что кормить  не  буду  -  этот  ужин
скажи унесли, а новый готовить долго.
     Пока оберегатель ходил, князь сделал две необходимых  вещи:  прилежно
положил на каждый угол трапезной полный праведный крест, а потом сунул  за
голенище нож с серебряным лезвием. Остальные хитрости, могущие пригодиться
при подобного рода разговорах были готовы к действию постоянно.
     Человек из братства вошел вслед за оберегателем почти такой же мягкой
походкой. Росту был человек среднего, одежка по среднему достатку, и  лицо
тоже - не запоминающееся. Князь предложил сесть напротив, и  человек  сел,
заметив при этом:
     - Я надеюсь, уважаемый, что необходимости дергать за рычаг справа  от
тебя не возникнет. Тем более, что эта штука все равно не сработает.
     - Как это не сработает? - обиделся князь, и протянув руку, дернул  за
прибитую к столу  подставку  для  солонки.  Что-то  скрипнуло,  но  кресло
осталось на месте.
     - Колдовство? - строго спросил радушный хозяин.
     - Зачем? Это приспособление  настолько  распространено  среди  мелких
властителей, что не знать способов его обхитрить просто стыдно.  Маленький
клинышек - и всех делов. Смотри!
     Человек встал, отошел вбок, пнул  что-то  ногой  на  полу.  Кресло  с
грохотом провалилось, донесся короткий крик, а в узорчатом паркете остался
зиять черный  квадрат  пустоты.  "Мелких  властителей,  значит,  -  злобно
подумал князь. - Оберегателю за полгода вычту!". А человек, чуть  постояв,
сел свободным движением на соседнюю лавку и начал:
     - Итак, меня можно называть Антис, это конечно не настоящее  имя,  но
так проще. Я из Братства Поддерживающих Равновесие, и  послан  передать  и
предложить следующее: Братству совсем не  нравится  бодрый  марш  Стальной
Орды по городам и землям. То есть это не значит, что нам очень  симпатичны
были те, кто там правил до нее - в  том  числе  и  ты,  но  сейчас  мелочи
побоку. Братство хочет помочь твоему княжеству в этой сшибке. У  нас...  -
монолог Антиса прервался. Из черного  квадрата  рядом  показалось  кое-как
повязанная голова подвальных дел мастера. Увидев князя он забормотал:
     - Праведной славой княже, все в исправности было, а вот  заело,  я-то
полез, а меня и стукнуло...
     Подвальному повезло, что у  князя  ничего  под  рукой  не  оказалось.
Андрей просто побагровел и рявкнул: "Сгинь!". Голова исчезла мгновенно,  а
через несколько секунд злосчастное кресло поскрипывая  вылезло  обратно  и
застыло, несколько перекосившись. Антис спросил:
     - Я продолжаю?
     - Погоди. Дай подумать. Тут пара вещей не вяжется.  Во-первых  ты  уж
больно по-простецки смотришься для Братства. Я за ним кой-какие дела знаю,
и знание это мне дорогонько далось. А ты, друг  -  ногу  на  ногу,  как  в
трактире, этак любой портяночник плести сумеет.
     - А, ты вот про что. Ну, это мигом.
     Свет в трапезной зале померк. Пламя свечей вдруг стало зеленоватым  и
почти невидимым, а все предметы засветились  фиолетовым  сиянием  -  князь
Андрей со страхом обнаружил, что он светится тоже -  одежда  посильней,  а
кожа слабее. Невесть откуда взявшийся черный ворон  деловито  прошелся  по
столу, хрипло каркнул. Антис продолжал  сидеть,  но  его  тень  за  спиной
медленно росла к потолку, а глаза горели теперь ярко-красным пламенем  как
два угля.
     - Ну, с простецким видом мы разобрались? - спросил он,  и  голос  его
был похож на шипение сотни змей, а эхо повторило слова раскатами  близкого
грома. Притихший князь Андрей нервно кивнул.
     - Ну вот и ладно, - свечи и зал приняли обычный вид, ворон  исчез,  и
князь почувствовал себя свободней. Оберегатель заметил:
     - Я просил его сразу так начать, но он не захотел.  Думал  ты  и  так
поверишь.
     - Но не поверил, - закончил Антис.  -  А  вообще  говоря  такие  вещи
хороши для балагана, не более. Когда игра  идет  всерьез,  все  совсем  по
другому смотрится.
     - Ага, - князь хотя и понял, что ему  показали  относительно  дешевый
трюк, но впечатление от этого не ослабло, и голос был хрипловатым. Тем  не
менее, он задал следующий вопрос:
     - Ну хорошо. Ты говоришь помочь в драке с  Ордою?  А  где  вы  раньше
были, вон с Ариком что они учинили, как будто и вовсе креста не знают.
     - Арик, где были...  Понимаешь,  княже  заглавный,  ты  между  прочим
четвертый, кому мы помощь предлагаем. И первый же, кто в три шеи не  гонит
с порога. Ты Арика помянул - а он меня послушал, послушал да и  посадил  в
замок пожизненно. До сих пор там сижу кстати. А войну воевать на положении
еретиков нежелательных не так-то просто, Братство сильно, но не всесильно.
Но с тобой я думаю, мы сговоримся. Ум у тебя больше практический, а особое
указание, по которому на гостином  дворе  сейчас  хитрый  народ  собран  -
вообще блестящий ход, такого еще никто не делал. Ну так что, по рукам?
     - Ладно. По рукам. Как дальше будем?
     - Завтра приедут пятеро моих людей, - объяснил Антис, -  ты  их  туда
же, на гостевой посели. Мы и с твоими познакомимся, пошерстим кого надо, и
под рукою будем, а я за старшего.
     - Идет. Оберегатель! Спроводи Антиса как сейчас сговорились. И слышь,
при всех говорю, чтоб надзор и все прочее был о-го-го! И явный и тайный.
     Оберегатель кивнул,  и  они  с  Антисом  вышли.  Князь  повернулся  к
глухонемому рабу.
     - А ты что скажешь?
     - Плохое дело, - ответил глухонемой. - Этот,  представитель,  не  всю
правду сказал. Они бы победу над Ордой спроворили, у  правителей  даже  не
посветившись. Что-то тут не то, княже.
     - Вот именно. Не то.



                                    4

     Месяц спустя Стальная Орда, наведя должный  страх  на  жителей  вновь
захваченной земли, сняв первые сливки с ее богатств, и рассадив по городам
наместников,  двинулась  в  сторону  княжества  Фымского.  Нижне-Мамыкский
лагерь сборного войска тоже пришел в движение - необходимо было  встретить
врага еще на подступах. Теперь,  когда  дорога,  по  которой  волки-рыцари
двигались на восток стала известной, Хеглунд  мог  направить  свое  войско
наперерез. Третьи сутки он и следовые воеводы спали днем в возках, а ночью
сидели над картой, выбирая место  решающего  боя.  Карта  была  плохая,  и
основное время уходило на поиска по полкам какого-нибудь обозного ездового
Осипа, которой "вроде бы говорил, что  у  Гнилого  Брода  месяц  ледостава
ждал." Сысканный и представленный обозный ездовой мертвел перед князьями и
воеводами, молол совершенную  ерунду,  и  чаще  всего  приходилось  заново
посылать вестовых, знающих окрестности все  того  же  Гнилого  Брода.  Для
ускорения дела Хеглунд назначил было награду за сведения, но  тут  знатоки
пошли десятками, плетя что кому в голову взбредет, и  пришлось  эту  затею
оставить. Отдельным десятком в Фымский полк входила и команда, которая для
непосвященного войска объявлялась как "отрядец  для  уходу  за  добытым  у
врага скотом, буде такой случится". Как и все  прочие  войники,  "пастухи"
носили синие полушубки, резво бегали в учебные бои и  в  свою  очередность
засыпали свежим снегом места, отведенные для хождения "до ветру". В то  же
время при штабе с большой строгостью и пышностью  содержался  чернокнижный
совет, члены которого ходили не иначе,  как  путаясь  в  длинных  мантиях,
говорили исключительно на древнеоливском языке,  а  по  вечерам  из  шатра
валил то желтый, а то зеленый дым. Всем без различия чинов было  запрещено
приближаться к членам совета, да и без этого запрета  нашлось  бы  немного
охотников  -  уж  больно  нелюдимо  выглядели  колдуны.  Но  среди  дюжины
чернокнижников подставными были не все. Двое - полмонах Данисий и один  из
Антисовых людей по имени Айс, некоторым  познаниями  обладали,  хотя  и  в
разной мере. Остальных же набрали из монахов, от которых  не  скрыли,  что
они будут попросту мишенями во Праведную  Славу  Божью,  и  теперь  монахи
обреченно отводили душу на казенных харчах и питье.
     Через несколько дней вызовы знатоков разнообразных  мест  к  Хеглунду
прекратились. Еще через ночь из одного из удельных  полков  исчезли  двое.
Лыжный след завалил снегопад, но тот, который успели  разглядеть,  вел  на
запад. Доложили Хеглунду, на что тот сказал:
     - Глупцы. Думают, что последнее место, про какое я спрашивал  и  есть
выбор. Их пусть ловить не надо.
     Войско шло поначалу быстро,  и  не  успел  народившийся  месяц  стать
круглою луною, как была пройдена  граница  княжества,  и  началась  чужая,
теперь уже враждебная земля. Внешне ничего не изменилось,  тем  более  что
Хеглунд  избегал  даже   самых   маленьких   деревень,   но   передвижение
замедлилось, а еще через три перехода войско остановилось  совсем.  Лагерь
был разбит  на  заснеженном  берегу  озера,  заледеневшая  гладь  которого
уходила далеко к горизонту. План боя был готов, и воевода ждал противника.
Через день ввечеру бабка из пастушьего отряда с криками и бранью пробилась
к воеводе с жалобой  на  якобы  пристававшего  к  ней  кашевара.  Вышедший
Хеглунд прикрикнул на помирающую  со  смеху  на  собственными  прибаутками
охрану, и провел бабку к себе. Для кашевара последствий  не  было.  Вместо
этого были вызваны следовые военачальники, и до полуночи  Хеглунд  с  ними
совещался. Разошедшиеся по полкам воеводы не спали почти до утра.
     Рассвет застал лагерь  готовящимся  к  бою.  Один  за  другим  отряды
сворачивали шатры, сдавали в обоз припасы, которые до сих  пор  тащили  на
себе и выходили одни на лед, выстраиваясь чуть вогнутым строем, а другие в
лес, пускаясь в обход  озера.  Пастуший  отрядец  тоже  разбрелся,  кто  в
передовые цепи, а кто - под  разными  предлогами  отирался  около  воевод,
чтобы  в  случае  необходимости  помочь  словом  и   делом.   Монахов   из
чернокнижного совета, вырядив в самые яркие одежды,  Хеглунд  отправил  на
возвышающийся над берегом холм -  стоять  с  воздетыми  к  небу  руками  и
создавать впечатление, а Айса и Данисия Антис отправил в тыл, сказав,  что
"Немного свежих сил в запасе не помешает. Чем  дальше  от  основного  дела
будете, тем лучше. Там есть в лесу развалюха такая - я Данисию  показывал,
там побудьте." Таким образом, руки к небу на холме воздевали только десять
фигур в  нелепых  мантиях.  Двое  их  недавних  сотоварищей  прошли  обоз,
углубились в  лес,  и  засели  в  сараюшке-развалюшке,  летнем  пристанище
охотников.



                                    5

     Тепло костерка в охотничьей избушке удерживалось не столько щелястыми
стенами, сколько снегом, завалившим строение почти по крышу. Оба  молчали.
Несмотря на то, что Данисий и Айс были примерно одного  возраста,  за  все
время совместного похода они не  сдружились,  и  даже  что  называется  не
сошлись. Поначалу Данисий пытался расспрашивать Айса про  Братство  и  его
дела, но Айс уходил уходил от разговоров на эту тему, да и  от  разговоров
вообще, ясно давая понять, что все вокруг происходящее -  чужая  для  него
жизнь, принять участие в некоторых эпизодах которой конечно  придется,  но
которая от этого не станет родней. И тем более Данисий удивился, когда Айс
вдруг сказал:
     - Не очень сегодня холодно, и солнце есть.
     Пока Данисий соображал, к чему это вдруг про погоду, Айс продолжил:
     - Ваши вперед пошли, и Орда навстречу.
     Данисий удивлено  покосился  на  напарника.  Невысокий,  толстоватый,
плохо выбритый, Айс не походил на человека,  способного  слышать  за  пять
верст. Поняв значение взгляда Данисия, он усмехнулся.
     - Это мне один из наших сказал,  есть  у  нас  такая  уловка.  И  еще
сказал, что теперь не до меня будет, так что будем ждать известий  обычным
путем.
     Данисий встал, прошелся, снова сел. Опять  встал,  накинул  полушубок
вышел, через пару минут вернулся. Еще  немного  посидел,  затем  вышел  на
улицу снова, а когда вернулся, Айс его встретил словами:
     - Ты теперь всегда в два приема ко  двору  бегать  будешь?  Или  лишь
сейчас прохватило?
     - Слушай, Айс! Тебе может быть и плевать на то  что  сейчас  там,  на
озере судьба решается, люди между прочим гибнут, а  мне  нет.  Я  понимаю:
наука военная, резерв и все такое, но мне бы там сейчас легче было. А если
ты колдун, так возьми и успокой меня, чтоб дрожь не била. Умеешь?
     - Не умею, - ответил Айс, как бы и не заметив откровенного  вызова  в
словах Данисия. - Ты сам не дергайся, а дрожь и так  пройдет.  И  на  меня
кстати, не гавкай. Вон, дров подбрось!
     Данисий дров подбросил, и огонь  с  новой  силой  заплясал  в  жалкой
пародии на очаг, а Айс продолжил, в  основном  чтобы  можно  было  отвлечь
мысли:
     - Да и не колдун я, если уж на то пошло. Есть способности  кой-какие,
добрые люди  поднатаскали,  и  на  службу  к  братству.  Я  так,  рабочий,
ремеслуха. Настоящие мастера да  мудрые  очень  редко  себя  вот  так  вот
проявляют, разве что уж очень сильно равновесие нарушено. Равновесие  чего
угодно: добра-зла, ума-глупости, тепла-холода. Это же очень просто -  если
чего то много и сразу,  то  придет  обратная  волна,  и  пошло  туда-сюда,
враскачку. Э, да ты меня не слушаешь совсем?
     - Извини, это все конечно очень интересно, но лучше как-нибудь потом,
когда поспокойней будет.
     - Ну, твое дело, - и вновь наступило молчание. Минут  через  двадцать
его нарушил звонкий раскат грома, потом еще два. Данисий потер руки:
     - Ага, Громыкин служитель старается. А ну,  давай  еще!  -  но  новых
раскатов не последовало. Айс еще немного посидел, встал, вышел на улицу. В
лесу стояла тишина. Укрытые снежными шапками могучие ели  почти  закрывали
светло голубое небо. По одной из елей пропрыгала сорока,  но  Айс  на  нее
внимания не обратил. Он смотрел на лыжню, которую они с Данисием проложили
утром, и судя по выражению лица, она ему не нравилась. Забрался на  крышу,
почесал в затылке, что-то припоминая, а потом сложил руки рупором и  издал
вопль - одновременно вой и хохот. Из двери снизу как  ошпаренный  выскочил
Данисий:
     - Ты что?! Счумел?! Лешего таким криками накличешь!
     - Не шуми. Кого надо, того и накличу.
     Айс повторил крик. Ошарашенный Данисий хотел что-то сказать,  но  Айс
прервал его:
     - Тише! - и удовлетворенно добавил: - Идет.
     Данисий  проследил  взгляд  и  почувствовал,  как  сердце  опускается
куда-то если не в пятки, то на уровень живота  уж  точно.  Не  стронув  ни
единого снежного кома, не покачнув ни одной  ветки,  лихо  перескакивая  с
дерева на дерево к ним приближался леший. Был он большой, почти с человека
ростом, но гораздо плотнее и шире, серый, как зимняя  белка.  Раскачавшись
на суку он с размаху приземлился на рядом с Айсом, и несмотря  на  сильный
испуг  Данисий  удивился,  что  ветхая  крыша  от  этого  не  проломилась.
Последовал  обмен  фразами:  Айс  вполголоса  хохотнул,  леший  раскатился
утробным гоготом, а Айс ответил  истерическими  переливами,  хотя  лицо  и
оставалось  спокойным,  и  разговор  продолжился  в  том  же  стиле.   Лес
наполнился звуками, могущими донестись  разве  что  из  окон  сумасшедшего
дома, или из народного балагана на майской ярмарке. Даже если бы эти  двое
специально задумали добить и так морально надломленного  Данисия,  лучшего
способа найти было бы нельзя. Он стек вниз по косяку и  прикрыл  глаза,  а
Айс посмотрел на него неодобрительно и продолжил  беседу.  К  счастью  для
Данисия она продолжалась недолго. Одним мощным прыжком леший  вернулся  на
дерево, и исчез из виду  так  же  быстро  и  аккуратно,  как  и  появился.
Айс-вредитель осторожно слез, взял  Данисия  за  шиворот,  и  пару  раз  с
размахом ткнул лицом в снег, после чего парень пришел  в  себя  настолько,
чтобы сказать нетвердым голосом:
     - Хватит. Не надо.
     - Ну не надо, так надо, - миролюбиво согласился Айс. - Но  ты,  друг,
уж больно впечатлительный оказался, хлипковат словом.
     - Ага, хлипковат. Ты бы послушал, что у  нас  про  леших  говорят,  а
особенно про голос да про смех ихний. Или зря говорят?
     - Говорят может и не зря, но так столбенеть тоже не дело. Видишь же -
мы с ним нормально общаемся, без напрягу...
     - Понял. А что ты ему приказал?
     - Не приказал, а попросил, сговорился. Следы наши путать. Есть у меня
кой-какие подозрения, что не выйдет сегодня у  Хеглунда  второго  Ледового
побоища.
     - А что за Ледовое побоище?
     - Да  было  такое  в  свое  время,  -  ответил  Айс,  не  вдаваясь  в
подробности.
     "Спасибо за объяснение", - подумал Данисий.
     Время шло. Солнце потихоньку двигалось по небу, а оставшихся  с  лета
дров становилось все  меньше  и  меньше.  Данисий  решил  сходить  добыть,
предварительно потребовав у Айса обещания, что леший его  не  тронет.  Айс
ответил, что за лешего-то он спокоен, но ушки на макушке все равно держать
нужно, и Данисий отправился. Оставшись  один  Айс  попытался  пристроиться
подремать, но никак не получалось. Так приляжешь - рука затекает,  эдак  -
бок холодит, сплошное мучение. Дело конечно было не в  этом,  а  скорее  в
тягостном напряжении, которое с утра не отпускало Айса, и он отдавал  себе
в этом отчет, но тем не  менее  добросовестно  ворочался,  убеждая  самого
себя, что стоит умаститься поудобнее - и все будет хорошо. Но выходило  не
очень, а когда все же вроде бы пристроился, за окном заскрипел снег, дверь
распахнулась и в избушку почти вбежал Данисий, тяжело дышащий, с  красными
щеками, но пытающийся говорить спокойным и сдержанным тоном:
     - Айс! В лесу волки-рыцари, в той стороне где обоз.
     - Так.
     - Двое. Ехали по тропе, которую наши проложили. Меня не видели.
     - Это хорошо, что не видели. А что они вообще здесь  наоборот  плохо.
Что делать будем?
     - Не знаю. Они так спокойно ехали, не боясь, как будто  уже  хозяева.
Или заблудились и не знают ничего?
     - Вряд ли заблудились. Я думаю, что армия ваша разбита - есть  на  то
кой-какие знаки. Я могу конечно ошибаться, но правильней ожидать  худшего.
И если я прав, надо нам срочно уматывать отсюда.
     - Нет, этого быть не может!
     - Ладно, тогда так: сейчас  соберемся  и  двинемся  к  обозу,  издаля
поглядим, и решим окончательно.
     Они закидали снегом костерок, нацепили  на  валенки  широкие  лыжи  и
пошли. По дороге  Данисий  убедился,  что  леший  и  впрямь  добросовестно
выполняет просьбу: хотя полмонах шел впереди, выбирая  дорогу  по  тем  же
приметам, что и недавно, но на свой собственный след он  наткнулся  только
один раз, да и то лыжня шла строго поперек верной дороги. Наконец  впереди
показалась хорошо утоптанная тропа.
     - Вот здесь они были, - сказал Данисий, и хотя сейчас никого  заметно
не было, голос он невольно понизил.
     - Пошли к обозу, - ответил Айс. - Только ради бога на открытые  места
не лезь!
     - А я сам наверное не знаю, да?
     Теперь они шли, хоронясь за низенькими елочками  параллельно  дороге,
по которой третьего дня прошла большая  часть  заглавнокняжеского  войска,
напряженно в нее вглядываясь, но все вокруг как вымерло.
     - Это-то и странно, - заме