сь  о  стволы  деревьев,
черными комочками падали на землю. Некоторые, которые не  погибали  сразу,
смотрели на нас красными злобными глазами, в которых горела ненависть.
     Ветер кружил над лесом,  постепенно  собираясь  в  компактный  вихрь.
Затем он улетел. Остались только сорванные им листья, да черные тела птиц.
     Мое возбуждение исчезло вместе с этим  вихрем.  Я  испустил  глубокий
вздох и посмотрел на Рогатого Охотника. В его  лице  теперь  уже  не  было
жизни, оно было теперь старым и измученным. Я с благоговением держал кубок
в руках. То, что я  сделал  с  его  помощью,  потрясло  меня.  Теперь  мне
хотелось подумать, как же это произошло, почему я смог это сделать.
     Я положил кубок в мешок и взглянул на Гатею. Она стояла, прислонясь к
дереву и глядя широко раскрытыми глазами на меня. Она держала перед  собой
жезл, как бы стараясь оградить себя им от меня.
     - Он пришел... - голос ее дрожал. - Он действительно пришел  на  твой
зов. Но ты мужчина - мужчина из клана Гарна, как ты мог совершить это?
     - Я не знаю... Но ты не ожидала этого... ты сама научила меня...
     Она покачала головой.
     - Я только надеялась, но не верила в это. И ты сделал то, на  что  не
решился бы даже Бард. Ты вызвал Того, кто Охотится - и он ответил!  Теперь
идем быстрее, пока тот, кто послал Черных, не выследил нас снова!
     И она побежала между деревьями, огибая препятствия. Я  последовал  за
ней и когда мы выскочили на поляну, я схватился за меч.
     Я боялся, что кто-нибудь из стаи остался жив и будет следить за нами.
Но в небе не было видно никого, только  какая-то  черная  точка  далеко  в
небе, которая быстро удалялась. И я, несколько  успокоенный  тем,  что  не
нужно вступать в битву, повернулся к Гатее, схватил  ее  за  руку  и  стал
держать изо всех сил. Пришло время отвечать на мои вопросы.
     - Кто Тот, который Охотится? Кто Черные птицы?  Орд?  Теперь  ты  мне
скажешь все, что знаешь!
     Она пыталась вырваться. Она была сильнее, чем я думал. Но  я  удержал
ее и она подняла свой жезл, но я быстро схватил ее за кисть руки, так  как
ожидал этого. Еще никогда я так грубо  не  обращался  с  женщинами  и  мне
совсем не нравилась эта борьба между нами. Однако я должен был получить  у
нее знания, которые могут помочь нам избежать новых опасностей.
     Гатея смотрела на меня. Она прекратила борьбу. Я видел, что  губы  ее
шевелятся, но не понимал, что говорит она. Тогда я потянул  ее  к  себе  и
зажал рот рукой - вдруг она зовет кого-нибудь  себе  на  помощь  -  против
меня.
     - Ты скажешь! - проговорил я ей на ухо, прижимая  его  к  себе.  -  Я
долго шел по твоему пути. Ты даже втянула меня в колдовство - и я получу у
тебя ответа на все! - Она была в моих руках, как стальной прут,  хотя  уже
не старалась вырваться. Что я  еще  мог  сделать,  чтобы  добиться  у  нее
ответа, я не мог себе представить.
     - Ты же не дура, - продолжал я. - Нельзя дальше идти  в  эту  страну,
если мы не станем полноправными партнерами. Мне не нужны твои тайны, но  я
же воин. Я не хочу идти вслепую, если могу  получить  информацию,  которая
поможет нам обоим.
     Я знал, что упрямство ее не сломано. Но я не  знал,  что  делать,  не
держать же ее в плену постоянно? Когда она не заговорила, у меня мелькнула
мысль, как будто кто-то  подсказал  мне  ее.  И  я  стал  говорить  тоном,
требующим немедленного ответа.
     - Во имя Гунноры,  я  требую!  -  я  почувствовал,  что  обращение  к
могуществу, с которым был связан кубок, подействует на нее. Она так  много
говорила о том, что магия женское дело и ни один мужчина не может касаться
ее - она так гордилась, что магия разделяет нас. Но Гуннора была настоящая
женщина и я был уверен, что она обладала не только тем, чем  обладают  все
женщины, но и большим могуществом.
     И я понял, что поступил правильно, так как Гатея еще  раз  дернулась,
чтобы освободиться. Однако я был готов к этому и  не  выпустил  ее.  Но  я
повторил:
     - Во имя могущества Гунноры, я требую!
     Она внезапно обвисла у меня на  руках.  Я  выпустил  ее  и  отошел  в
сторону, но глаз с жезла не сводил. Девушка стискивала его  руками,  держа
обгоревшим концом вниз. Она не смотрела на меня, только говорила  холодным
жестким тоном:
     - Ты  все  еще  суешься  не  в  свое  дело.  Будь  осторожен,  нельзя
обращаться к тому, чего не понимаешь. Ты идиот!
     - Лучше я буду живым идиотом, чем мертвым. И я уверен, что ты  знаешь
эту страну, достаточно хорошо и можешь вооружить нас для похода по ней  не
только с мечом в руке. Ты знаешь, куда мы идем.
     - Куда я иду! - поправила меня Гатея. Она  все  еще  не  смотрела  на
меня, как будто стыдилась того, что я держал ее в плену и  она  не  смогла
освободиться. Это унизило ее в своих глазах. Но я всегда с  самого  начала
держался с ней почтительно, чего нельзя сказать о ней.
     - Куда идем мы оба, - спокойно  поправил  ее  я.  -  И  у  тебя  есть
проводник, тот невидимый. Я видел, как ты с ним разговаривала.  Он...  или
она здесь?
     - Это Тайна, которую не может знать тот, кто не посвящен, - возразила
она.
     - Меня уже посвятили. Я разговаривал с Гуннорой. Я вызвал Охотника  -
и разве он не откликнулся?
     Она не смотрела на меня. Глаза ее бегали, как  у  загнанного  в  угол
зверька.
     - Я дала клятву. Ты не знаешь, чего требуешь...
     Снова мне кто-то подсказал слова.
     - Спроси у того, кто не виден - спроси, должен ли я оставаться слепым
среди зрячих? Я требую это во имя Гунноры!
     Жезл дрогнул.
     - Она... почему ты говоришь о ней? Ее имя не для уха мужчины!
     - Она нормально  относится  к  мужчинам.  Я  сидел  рядом  с  ней  за
праздничным столом и она говорила со мной  так  ласково,  как  никогда  не
говорила ты. Она подарила мне кубок.
     - Я не могу сказать...
     - Тогда вызови того, кто  может,  -  настаивал  я.  -  Вызови  своего
невидимого.
     Теперь она подняла на меня глаза  и  в  них  горел  огонь  гнева  или
ненависти.
     - Пусть будет по-твоему! - и она воткнула жезл в землю, отступила  на
два шага и села перед ним, скрестив ноги. Взгляд ее  сконцентрировался  на
полуобгоревшем конце посоха.
     Моя рука скользнула в мешок, где лежал кубок и я сформировал в  мозгу
изображение янтарной леди, полное жизни и красоты.
     Холодная волна пробежала по мне, хотя секунду  назад  солнце  нещадно
жгло кожу. Я чувствовал, как холодное дыхание Ледяного Дракона  вырывается
из обгоревшего посоха, который  так  много  значил  для  Гатеи.  Я  каждую
секунду ждал, что посох начнет излучать свет, но  ничего  не  происходило.
Только холод становился все сильнее, как будто она решила заморозить меня.
Я стоял и думал о Гунноре, и о кубке,  который  она  мне  подарила.  Кроме
того, я достал из мешка лист. Может быть, это какой-нибудь талисман.
     Гатея  заговорила  нараспев  на  чужом  языке.  Она  вероятно  читала
какую-то молитву. Холод усилился. Должно быть я превратился  в  ледышку  с
головы до ног. Только от  руки,  которая  сжимала  лист,  исходило  тепло,
благодаря которому я мог сопротивляться этому убийственному холоду.  Я  не
знаю, хотела ли Гатея причинить мне вред. Может быть, тот, кто отвечал ей,
таким образом защищался от непосвященного.
     Я не слышал голоса. Однако Гатея перестала петь и заговорила прямо  с
тем,  кто  излучал  холод.  Я  снова  постарался  вызвать  в  мозгу  живое
изображение Гунноры. Но оно таяло, несмотря  на  все  мои  усилия.  Вместо
янтарного прекрасного лица появилось другое.  Это  была  молодая  женщина,
которой я никогда раньше не видел. прямые волосы ее были зачесаны назад  и
стянуты серебряным обручем с изображением луны надо лбом.  Глаза  ее  были
серые, как зимний лед, и тепла в них было не больше,  чем  в  нем.  Волосы
были цвета черного зимнего неба, а платье, перетянутое тонким поясом, было
белого цвета и хорошо стройную фигурку молодой женщины.
     В ней не было ничего человеческого.  Я  не  знал,  вижу  ли  я  своим
внутренним зрением ту, что вызвала  Гатея,  но  эта  девушка  бесстрастно,
почти презрительно изучала меня. И это презрение казалось не меня лично  -
а вообще мужчин. Я не мог избежать ее изучающего взгляда.
     - Гуннора! - выкрикнул я это вслух, или просто подумал?
     Во  всяком  случае  это  нарушило  ее  ледяное  спокойствие.  Она  не
нахмурилась, даже не отшатнулась, но я каким-то  образом  чувствовал,  что
она обеспокоена, потрясена. Видимо,  в  этой  стране  существовали  разные
силы. Я встретился с одной из них, Гатея вошла в союз с другой. И эти силы
не были дружны между собой, скорее наоборот.
     Все  это  быстро  промелькнуло  у  меня  в  мозгу.  И  затем   начали
происходить перемены. На белом платье появились цветные разводы, стройное,
по  детски  угловатое  тело  девушки  округлилось,  полумесяц  надо   лбом
превратился в круг - полную луну. И в этом обличье я узнал ее  -  Гуннора,
только в другой одежде. Девушка, теперь зрелая  женщина  -  это  все  она,
только с разными символами.
     Холод, что окружал меня, постепенно исчезал.  становилось  теплее.  Я
ощущал запах лета, зрелых фруктов, пыльный аромат  колосьев.  Две  стороны
одного и того же! Гатея поклонялась одной, а во мне  жило  воспоминание  о
поцелуе второй.
     Но только одно мгновение я видел перед собой мою янтарную леди. Затем
она исчезла из моего внутреннего поля зрения. Однако  она  оставила  после
себя ощущение того, что я принят, что теперь передо мной откроется  больше
ворот, ведущих в загадочную страну. Значит, я могу получить то, что желаю,
но только силой своей воли, разума. И мало-помалу все придет ко мне, и чем
больше я приложу сил, тем больше придет.
     - Гуннора! - позвал я ее. Мне страстно хотелось услышать ее бархатный
голос, мои губы вспыхнули огнем, как будто вновь их обжег ее поцелуй.
     - Диана! - выкрикнул я другое имя.
     Гатея протянула руки, как будто хотела удержать кого-то. Но  я  знал,
что мы снова одни. Могущество, которое вызвала она, ответило и мне.
     Голос  ее  стал  несчастным,   как   будто   она   звала   ближайшего
родственника, который покинул ее навсегда. Затем ее руки упали на  колени,
голова безвольно свесилась на грудь.
     Я не подошел к ней, так как знал, что любое мое прикосновение  только
усилит ее боль. Но я сказал:
     - Это была Гуннора, девушка, женщина.
     - Это была Диана, которая не знает мужчин!  Она...  -  Гатея  подняла
голову. Слезы на ее глазах удивили меня, как удивило бы плачущее дерево. -
Это была Лунная Леди. Затем... Затем... -  Снова  в  ее  глазах  появилась
свирепость ястреба. - Гуннора тоже для женщин, но для тех женщин,  которые
отдали свою девственность мужчине... подчинились ему...
     - Подчинились? - переспросил я. В моей янтарной леди не было  ничего,
что говорило о смирении, покорности. - Я думаю, ты не права. Женщина  если
и подчиняется, то только по собственной воле.  Женщина  поле,  на  котором
рождается новая жизнь. Она тепло... а твоя Диана - холод.
     Гатея медленно покачала головой.
     - Действительно, Гуннора ответила на твой зов. Я не  понимаю,  почему
она одарила милостью мужчину. Ее тайны не для тебя. Но видимо, как это  не
невероятно, она действительно выбрала  тебя  почему-то.  Но  только...  мы
направляемся в Святилище Дианы, а это совсем другое дело.
     Я заметил, что теперь она сказала не "я", а "мы", но я был достаточно
благоразумен, чтобы не комментировать этого. Гатея медленно поднялась, как
будто происшедшее полностью истощило ее силы. Она взяла посох  и  положила
его на свою ладонь.
     Посох стал поворачиваться сам по себе,  и  вскоре  конец  его  указал
налево. Гатея кивнула.
     - Ну вот. Мы можем идти. Путь указан.
     Страна, которая лежала перед нами, была необитаемой,  я  был  в  этом
уверен. Но появление черных птиц было предостережением нам. Мы должны быть
очень осторожны и стараться держаться подальше от того, чего не  понимаем,
до тех пор, пока не решим, не опасно ли это.
     Мы шли и я постепенно убеждался, что  когда-то  эти  долины  населяли
разные расы, и не всегда похожие на людей. Я вспомнил празднество в  холле
крепости и вспомнил, что видел там не только людей. Однако  мне  казалось,
что все они были между собой в полном согласии.
     - Ты говорила о птицах Орда. - Я решил, что между мной  и  Гатеей  не
существует барьера и я могу расспрашивать ее. - Так кто же этот Орд?
     - Я не знаю. Мне известно только, что он господин Тьмы и эти  ужасные
черные птицы нападают на того, кого укажет он.
     - А крылатое чудовище, с которым я столкнулся в  горах?  -  я  кратко
рассказал ей о моей битве с  чудовищем  и  о  загадочной  статуе,  которая
охраняла вход в пещеру, откуда оно появилось.
     - Это тоже зло, но оно пришло откуда-то из  другого  мира  много  лет
тому назад. Здесь произошли большие перемены.
     - Ты многое знаешь об этой стране, - заметил я.
     - Ты еще этого не понял? - спросила она.  -  Я  родилась,  зная,  что
обладаю талантом, но у меня не было ключа, чтобы его раскрыть. И теперь  я
здесь, где хранятся все ключи! Забина хотела, чтобы я шла вперед медленно,
чтобы я училась всему постепенно, как ребенок. Я молода, но жизнь  моя  не
бесконечна и я не могу ждать, ждать и выцарапывать  жалкие  крохи  знания,
когда я могу получить все сразу, если постараюсь. Лунное Святилище  -  оно
дало мне ключ. Благодаря ему я могла лететь туда, куда  Забина  предлагала
мне плестись шагом. Но я не успела воспользоваться этим. Ваша леди  украла
у меня все. Надеюсь,  теперь  она  поняла,  что  нельзя  воровать  надежды
других.
     Она говорила и губы ее кривились. Я понимал, что Гатея  в  душе  шлет
проклятия Инне.
     - Я знаю Гуннору. Она другая фаза твоей Лунной Леди, и  она  излучает
солнечное тепло. А кто этот охотник, что откликнулся на мой призыв?
     - Он именно таков, каково его имя. Женщина хранит семена,  высаживает
их, ухаживает за ними, собирает  урожай,  когда  они  созреют.  А  мужчина
охотится, ищет жертвы, у него рука всегда на рукояти меча, он всегда готов
срубить росток жизни. Коронованный Рогатой Короной охотится - и убивает...
     - Значит, он олицетворяет зло?
     Я увидел на ее  лице  желание  согласиться,  но  затем  она  неохотно
заговорила:
     - Все в мире сбалансировано. Свет и тень,  луна  и  солнце,  жизнь  и
смерть: ничто не может перевесить. Женщина дает  жизнь,  мужчина  приносит
смерть, когда наступает нужное время. Женщина работает на  полях,  мужчина
охотится за четвероногими или имеющими крылья. И так  все  идет,  пока  не
появляется   кто-то,   обладающий   могуществом   и   способный   нарушить
существующий порядок. В этом и есть  природа  зла  -  стремление  нарушить
равновесие между жизнью и смертью.
     - Значит, Охотник - противоположность Гунноре или  Диане,  и  тем  не
менее, о на своем месте.
     То, что она считала задачей Рогатого человека смерть и убийства,  мне
совсем не понравилось. Хотя ведь это была реальная жизнь. Не бывает  жизни
без смерти. Правда, мы всегда с ужасом смотрели на смерть, хотя  бывало  и
так, что смерть ждали, как  благословенную  избавительницу  от  мук.  И  я
призывал смерть на помощь нам. Это вызвало во мне сильное беспокойство.  Я
даже хотел отшвырнуть от себя этот кубок - и может, даже лист - и не иметь
больше с ними никаких дел. Но кубок  подарила  мне  Гуннора,  а  она  была
воплощением жизни, с какой стати она стала бы дарить  мне  символ  смерти?
Если, конечно, в нем не было какого-то скрытого смысла.
     Но я никогда не признался бы Гатее  в  своих  сомнениях  относительно
Гунноры. Я решил больше не думать о будущем, жить  только  настоящим.  То,
что ждет меня, я встречу без колебаний и сожалений. Я не верил в  то,  что
Гуннора подарила кубок, желая предупредить, предостеречь меня, может  даже
как знак угрозы. Она говорила о моем будущем и склонен  был  верить  в  ее
пророчество, тем более, что оно было мне по душе.
     Гатея не могла прочесть мои мысли. Она нахмурилась. Но не потому, что
гнев охватил ее,  скорее  потому,  что  я  озадачил  ее,  возбудил  в  ней
любопытство.
     - Коронованный не противник Дианы. - Слова ее падали медленно, как бы
против ее воли. - Его почитает и Диана - Девушка, и Гуннора - Женщина.  Он
им брат и муж - даже сын Мудрейшей...
     - А кто эта Мудрейшая?
     - Мудрейшая умирает, когда в жизнь приходит девушка. Это Темная Луна,
которой мы никогда не видим. Да, Коронованный равен ей.  Но  у  него  свое
собственное Святилище. И...
     Но она не успела сказать  то,  что  собиралась,  так  как  в  воздухе
мелькнула серебряная молния. Одним прыжком Гру присоединился к нам.  А  за
ним следовало что-то еще. Мне показалось это  похожим  на  черную  молнию,
если  бы она  существовала.  В воздухе  раздался  сухой  треск,  как  удар
хлыста...
     Удар хлыста! Вот что это было! Откуда-то к нам летели  три  всадника.
Один из них на скаку обеими руками размахивал  в  воздухе  черным  кнутом,
готовясь швырнуть его в нас. Он скакал, не держа  руками  поводья,  и  его
лошадь летела вперед, оскалив зубы и перебирая сверкающими чешуей ногами с
такой скоростью, какой не могло бы достичь ни  одно  живое  существо.  Это
были необычные лошади, передние ноги  у  них  были  короче  задних.  Седла
держались почти на самых их плечах.
     Я увидел, как черные кольца хлыста раскручивались, готовые  метнуться
в нашу сторону. Гру зарычал и встал  рядом  с  Гатеей,  оскалив  клыки.  Я
выхватил меч и встал перед Гатеей. Времени бежать обратно в лес уже у  нас
не было. Действительно, приносящий смерть.  Я  вызвал  Охотника  и  теперь
должен был заплатить ему, принять участие в игре, которой не понимал.



                                    14

     Нападающие не сделали попытки сблизиться с нами.  Они  стали  кружить
вокруг нас на своих чудовищных лошадях. Я крутился, следя за ними,  а  Гру
страшно рычал, подняв голову. Хвост его бил по земле. Вскоре я понял,  что
всадники сидели вовсе не на лошадях, а на больших ящерицах, которые шипели
и поминутно высовывали свои раздвоенные языки. Я не  понимал,  почему  эта
троица не нападает сразу на нас.
     Времени взывать к помощи, как я это сделал в лесу, сейчас не было. Да
я и не был уверен, что эта  помощь  придет.  Ведь,  возможно  эти  трое  и
появились именно  потому,  что  я  вызвал  того,  к  кому  не  имел  права
обращаться.
     Наконец все трое остановились. Я не мог видеть их под капюшоном. Но я
разглядел бледную кожу и заостренные подбородки. Один из  них  остановился
слева, другой справа, а третий, тот, который размахивал черной молнией,  в
центре.
     Говорят, что лучшая защита - это нападение. Но  в  данный  момент,  я
понимал, что нужно выжидать. Нападение ничего не принесет. Но  почему  они
не напали на нас и не испепелили своими черными молниями? Я этого  не  мог
понять.
     Несмотря на то, что я встал впереди, Гатея выдвинулась  вперед  и  ее
плечо коснулось моего. Правда, вместо меча в руке она держала свой  посох.
Мы ждали и тишину нарушало только рычание Гру и шипение ящериц.
     Я вспомнил, что Гатея говорила, что холодная  сталь  отпугивает  зло.
Может, они боятся именно моего меча, а не моего искусства? А  если  так...
может нужно напасть первым?..
     И вдруг из самого воздуха раздался голос, подобный грому.  Он  отвлек
мое внимание от этой троицы и заставил поднять  голову  к  небесам,  чтобы
отыскать, чей же это голос.
     Но в небе не было ничего.
     Нет! Нет! В воздухе  было  какое-то  волнение,  похожее  на  то,  что
вызывает камешек, брошенный в пруд. Неужели звук можно видеть?  В  воздухе
появились следы голубоватого дыма. Дым не исчезал, он извивался над нашими
головами, окружал нас. И мы пошли, как  бы  повинуясь  приказу  этого  еле
видимого круга.
     Я сопротивлялся изо всех сил, даже старался зацепиться за  кусты,  за
камни. Но тело не подчинялось мне, я был чьим