ово-финансовый и
промышленный центр Турции. Порт, - добавил он.
     И мы улыбнулись. Еще бы! Ведь мы приплыли сюда на теплоходе.
     В Стамбуле живут около  трех миллионов жителей.  Это первый порт Турции
по импорту, второй по экспорту,  мировой центр по выделыванию кож.  В городе
имеются три университета,  национальные и страховыеобщества и  банки,  музеи
турецкого  и  исламского   искусства.  Стамбул  разделен  на   две  части  -
европейскуюи  азиатскую,  называемую Скутари, -  заливом  ЗолотойРог,  через
который переброшен  мост.  Стамбул былкогда-то столицей  Римской и Османской
империй, о  чем свидетельствует невероятное чудо света  - храм Святой Софии,
где мы, конечно же,  побывали. Там надо  было снимать обувь. Но мне  снимать
было нечего. Я поговорил с Аллахом, что называется, из шкуры собаки.
     Я  заметил, что  в Стамбуле нет ни одной собаки, ана улицах  там хотя и
очень красиво, но грязновато.
     Мы гуляли по городу до вечера. Видели медведя на поводке.  Ночью мечети
осветились разноцветными  огнями, заиграла таинственная восточная музыка,  и
мир,  куда  мы попали, показался  волшебным, как  в  сказке олампе Алладина,
которую когда-то много лет назад читала нам Мама-Маша.
     Посмотрев город основательно,  насколько это было  возможно,  мы купили
подарки  маме Маше, Пал  Палычу, маленькому  Костику, Вите  и мне. Я получил
кожаный ошейник и пачку собачьего шоколада.
     Это было удивительно и непривычно:  мне - есть собачий шоколад.  Однако
подарки не обсуждают.
     Мы  вернулись  на корабль,  где  я встретил Козетту  и рассказал  ей  о
Турции.  Она не  выходила на берег. Ее  хозяйка Карола играла с  ребятами на
борту и не пустила собачку. А ее мама синьора Грация  вообще не  любит пеших
прогулок.  И  мне  вдруг стало стыдно,  ведь  я же могпопросить  Витю  взять
Козетту с собой.
     Но тут  я  вдруг почувствовал,  что  страшно устал, поэтому  тотчас  же
заснул и проспал до самого завтрашнего"кукареку".
     Во сне мне приснилось, что Тролль, который тоже не выходил на берег, уж
слишком разлюбезничался в мое отсутствие с Козеттой.

     Ночные развлечения
     На следующий день  утром мы снова пошли  гулять по городу и  попали  на
золотой  рынок. Это  такая  длинная улица,  где продаются только изделия  из
золота. Но я не  особенно удивился, я  уже встречал нечто подобное. У  одной
знакомой мамы Маши такая квартира.  Только что  вооруженных  полицейских там
нет, а такочень даже похоже.
     К обеду мы были уже снова на борту. После необходимых формальностей, на
которые перестаешь обращать внимание после  увиденного, мы отбыли  в сторону
другого  порта -  Афин.  ... Но Стамбул навсегда остался в моей  памяти. Это
хотя и Турция, но первая заграница в моей жизни.
     Я  стоял  на  палубе,  когда  ко  мне  подошла  Козетта  исловно  бы  в
оправдание, что она не была в Стамбуле, стала  рассказывать о Сиракузах, где
она была со своей хозяйкой и ее мамой.
     Я  слышал  про  Сиракузы  - это  родина Архимеда,  великого  математика
древности.
     Сиракузы  -  это  Италия,  хотя  я  почему-то всегда считал, и  не  без
основания, Архимеда греком.
     Разговор с Козеттой прервало сообщение о том, что нас ждут в ресторане.
И мы побежали перекусить.
     Обед протек быстро,  после него мы отдыхали, а вот после ужина начались
удивительные развлечения, о которых хотелось бы рассказать поподробней.
     Да,  еще  забыл,  перед  ужином  я  взбежал  на  верхнюю  палубу  снова
посмотреть зеленый луч и снова увидел на палубе Козетту.
     Она печально, так же печально, как и вчера, смотрела на  солнце.  Я  не
подошел к ней, потому что знал: бывают минуты, когда хочется побыть одному.
     А  после  ужина на  наш  теплоход  упало  веселье.  Весь  теплоход  был
возбужден  Стамбулом,  отдохнул  после  обеда и  теперь  в преддверии Афин и
Греции развлекался. Что же это были за развлечения!..
     Помощник  капитана Александр Васильевич пел старинные русские  романсы,
официантки Лена, Нина иМарина  исполняли удивительно изящные  танцы, бармены
Володя и Игорь  оказались чечеточниками,  а администратор  ресторана Валя  -
фокусницей. Это был концерт,  но  это было  только  одно развлечение.  Кроме
того,  в подсвеченной  цветными огнями  воде бассейна  было устроено  ночное
купание  под эксцентрическую музыку, в красном баре показывали видеофильм из
жизни мафии, в  голубой гостиной - кинофильм  о жизни  животных,  который  я
немного посмотрел.
     Я появлялся везде и все вынюхивал,  я  обегал пять баров  и ресторан, я
побывал в сауне и покрутился возле бассейна, я был в массажной и библиотеке,
где, заметил, было не  много книг. Видимо, большое количество книг создавало
бы туристам путаную ауру.
     Я  был  на пляжной палубе  и в солярии,  забежал  в  душевую и  ванную,
посетил  имевшиеся  на борту кафе  и медпункт, курительную  и  экскурсионное
бюро,  игротеку, лекционный зал, где  читали в этот вечер стихи, джаз-зал  и
сувенирный киоск.
     Я не забежал только  в банк, потому  что он был закрыт и работал только
по утрам.
     Я  делал все что  угодно и только в дном не могсебе признаться, что  по
всему  теплоходу ищу Козетту.  А  может быть, ее укачало и она спит  в своей
каюте?
     Я побежал к ее дверям. Но каюта была заперта, хозяйку ее я видел только
что  в  голубой  гостиной,  онатанцевала  с  дядей  Сережей, а  ее  мама-  с
помощником капитана.
     Из  каюты не  доносилось ни  звука, и не было ощущения, что  там кто-то
есть.
     Вдруг  я вспомнил, что  два  часа  назад я  оставил  Козетту на верхней
палубе перед гаснущим закатом. Неужели она все еще там?..
     Она была там...
     Когда я поднялся  на  палубу, то  с  неудовольствием  увидел  там кроме
томной  Козетты  еще и  циничного Тролля. Он мне вообще-то безразличен.  Как
говорится  обнюхались  и  разошлись,  но  дело все в  том,  что  я  уже стал
признаваться самому себе, что Козетта мне очень нравится.
     И,  как всякий влюбленный,  я  видел опасность там, где ее не было и  в
помине, поэтому, увы... ревновал к Троллю.
     Хотя, если  посмотреть на вещи трезво, то зачем женоненавистнику Троллю
моя возлюбленная? Не нужна...
     Может быть, поэтому, увидев меня, он, лениво зевнув, пошел спать.
     - Козетта, что с вами? - спросил я, подходя. - Весь теплоход веселится.
     Она не ответила, только махнула хвостом.
     - Глядите,  какая луна,  - сказала  она,  показывая на  луну  и  лунную
дорожку, которая была обращена прямо к ней. Луна светила удивительно ярко  и
освещала флажок, который я до этого никогда не видел. На нем были изображены
какие-то полосы.
     Я снова лизнул Козетту в щеку.  Потом мы молча постояли, и я  предложил
ей спуститься в бар. Она согласилась. В баре мы увидели Витю и дядю Сережу.
     - А что это за флаг? - спросил я Витю, вспомнив полосы.
     Витя не знал и спросил об этом дядю Сережу.
     -  А где ты такой  видел? - в свою очередь поинтересовался дядя Сережа,
который знал всегда все и обо всем.
     - Висит на мачте, - сказал я.
     Дядя Сережа подошел к  помощнику капитана Александру Васильевичу, тому,
который  только что  пел романсы, и  о чем-то  его  спросил.  Тот кивнул.  И
принялся что-то объяснять.
     Дядя Сережа взял микрофон и сказал на весь зал:
     - На теплоходе только что успешно  проведена сложная операция.  Больная
девочка  теперь чувствует  себя лучше. Она в  медпункте на  верхней  палубе.
Позвольте мне для нее сыграть на рояле "Лунную сонату" Бетховена.
     Вот оно как  бывает: оказывается,  в  этом  плавучем  мире  бывают  для
кого-то и грустные моменты.
     И мы вдвоем побежали навестить больную девочку. За нами пошли Козеттина
хозяйка  Карола и мой  хозяин Витя. В сувенирном  киоске они купили  для нее
живых цветов.

     В тревоге принимали участие...
     Ночью  мне не спалось. Я ворочался и так и сяк, пока не  обнаружил, что
наш теплоход стоит, только слегка покачиваясь.
     Машины его не работали. В коридоре кто-то топал ногами.
     Я осторожно приоткрыл дверь каюты и бесшумно выскользнул наружу.
     Выскользнул и тотчас же был сбит с ног десятком  ног бегущих матросов в
тельняшках.
     "Что случилось? - удивился я. -  Может  быть, на корабле бунт?  Тогда я
знаю, что делать".
     Или, бунт на борту обнаружив,
     Из-за пояса рвет пистолет,
     Так, что сыпется золото с кружев,
     С розоватых брабантских манжет.

     Но никто мне ответа не давал, а все куда-то продолжали бежать.
     "Тревога, тревога, -  вдруг  включился репродуктор,  - срубить  съемные
леера.  Закрепить  гак  плот-балки  в  скобе  плота.  Отдать  глаголь-гак  и
гидростата... "
     Почему-то  я  не испугался.  Я  спокойно  зашел в  нашу  каюту  и  стал
доставать из-под кроватей, на которых спали дядя Сережа и Витя, спасательные
пояса.
     До их пробуждения примерил и один,  и второй. Оба мне не подошли. А как
же тогда я спасусь, а Козетта, а Тролль? Она дама, он философ, а я писатель,
но ведь мы - собаки, а собак, как известно, не спасают.
     Я попытался  все-таки надеть на себя пояс. Потом оседлал  его верхом. И
уже собрался звонить Козетте,  чтобы предупредить ее об опасности, как вдруг
снова включился репродуктор:
     "Отбой учебной тревоги".
     А  дальше репродуктор  поведал странную вещь: он передал длинный список
участников  и организаторов  этого, как  выяснилось, обязательного  судового
мероприятия.
     В тревоге принимал участие даже сам капитан.  Но,  в  сущности, я и  не
сомневался в том,  что  в  случае чего все матросы спасутся. Вопрос  стоял -
спасутся ли пассажиры?
     Все угомонились, но спать уже не хотелось вовсе.
     Я прикинул, что до  утреннего "кукареку" еще часа два, и решил выйти на
верхнюю палубу - подышать морским воздухом.

     Мраморное море
     Какой, доложу  я вам, видоткрывается  с  верхней  палубы! С трех сторон
плескалось  море ярко-красного  цвета, а  впереди  виднелась  полоска  синей
земли.
     На ярко-красных волнах мерцали голубые мраморные прожилки. Не потому ли
море  это  называется  Мраморным? Вчера  дядя  Сережа что-то рассказывал про
него. Дай Бог памяти... Ага!
     Омывает это море берега Турции,  выплыть из него  в Европу можно только
через пролив Босфор.
     Это море  меньше, чем  Черное, площадь  его двенадцать тысяч квадратных
километров, а самая большая  глубина - тысяча триста метров. В нем находятся
Мраморные и Принцевы острова. Это очень  важное море.  Я  уже  говорил - оно
соединяет Европуи Азию.
     Словно понимая всю важность этого моря, над  нашим теплоходом появились
чайки. Я проследил за полетом одной из них. И мой взор остановился на быстро
приближавшейся к нам  точке. Точка  эта выросла и  превратилась в  крошечный
пароходик, который быстро-быстро причалил к нашему гиганту.
     Пароходик был греческий с обилием буквE и Y в названии, с него соскочил
человек в черной бороде и немедленно поднялся на капитанский мостик.
     "Лоцман  на борту", -  прозвучало в репродукторе, и  я понял: для того,
чтобы  нашему  теплоходу  пройти  через  пролив  Дарданеллы,  ему  необходим
проводник.
     Наш теплоход двинулся, заработали его машины.
     Я  еще  побыл  немного  на палубе,  посмотрел, как  мы  красиво идем по
проливу, и, сладко зевнув, побежал к своим.

     В Греции есть все
     После третьего "кукареку" мы все наконец проснулись.
     Теплоход наш стоял возле пристани в Пирее. Так называется этот огромный
Афинский порт.
     Едва после завтрака мы  сошли с  трапа, чтобы побродить  по этой  земле
древних Богов, как дядя Сережа снова затеял свою очередную лекцию. Это было,
надо отдать ему справедливость, интересно.
     - Афины, - говорил он, - столица Греции, и находится она на полуострове
Аттика...
     В этом городе живет около миллиона жителей, и ходить по нему оттого уже
страшно,  что  он  слишкомдревний  для восприятия.  Он  видел  все,  и  даже
такихсобачек, как я.
     Если  я  вам  скажу,   что   в  этом  городе   сосредоточены  все  виды
промышленности,  лучшие  университеты мира,  музеи  и  театры,  -  это будет
тривиально и банально.
     Это - Акрополь с Парфеноном.
     И когда на нашей  планете еще не было ничего построено - ни  Кремля, ни
Эйфелевой башни, ни памятников Петру Великому в Санкт-Петербурге и Франциску
Ассизскому, ни даже Автова и Черемушек,  - здесь уже  высились храмы Зевса и
Нике.
     Вдумайтесь!  Тринадцатый  век   до  нашей   эры,   а   Афины  уже  были
государством.
     Мимо вот так, запросто, плавал Одиссей.
     Я посмотрел по судовой карте: он плавал отсюда в Италию (тогда она была
неведомой землей), встречал Полифема, одноглазого циклопа.
     Я спросил синьору Грацию, есть ли циклопы в Италии.
     Она ответила, что Одиссей, вероятно, убил последнего.
     Но  я  думаю,  что не  Одиссей  извел  циклопов. Их  извели американцы,
понастроившие   свои  военные  базы   как  раз  там,   где  жили  эти  милые
мифологические создания. ... А  вы  знаете, что маслин  на  свете существует
около трехсот сортов? Я ими объелся. Они мне казались мясными, как сосиски.
     Я  даже  не  мог  себе  представить, что  на  свете бывают города такие
красивые, как этот греческий порт.
     Мы стояли в нем, подняв сине-бело-полосатый с крестом флаг.
     А  потом я просто вне себя принялся  носиться понабережной,  пока  Витя
делал вид, что ему за меня стыдно и он бы на моем месте так не носился.
     Наконец, он позвал меня,  и  мы все  вместе, с дядей Сережей, Троллем и
Наташей, отправились осматривать город.
     Собственно, город начинался  прямо с порта.  Можно было его осматривать
из окна автобуса или взять такси, а можно  было проехаться  на фаэтоне - это
такая лошадь с фургоном, - но мы предпочли прогулку.
     Да и валюту надо было приберечь на что-то другое. А впрочем, на что еще
нужны эти деньги, как не на то, чтобы видеть что-то новое в этом мире...
     На  улице  пахло  грецкими  орехами,  мылом,  духами,  морем,  маслом и
сливами.
     - А ты  знаешь,  псуленька, - спросил Витя,  -  что в этом  городе  жил
Архимед?
     "По-моему,  он  все-таки жил в Сиракузах, - решил я  про себя,  памятуя
разговор с Козеттой, - а здесьжил Аристотель". Но не стал спорить.
     Я просто вилял хвостом,  и  мы отправилисьв  древнюю часть  города, как
настоящие   иностранцы,  обвешанные   фотоаппаратами,  радостные  и   полные
впечатлений.
     Одно омрачало мою радость. Козетту опять не пустили с нами на прогулку.
     Ну ничего, сегодня после прогулки и завтра мы целый день будем плыть, а
я намереваюсь бродить по палубе и вдоволь наговорюсь с Козеттой.

     Праздник Нептуна
     Я  бы  не назвал Эгейское  море самостоятельным, это часть Средиземного
между Балканским полуостровом, Малой Азией  и  островом Крит, но дядя Сережа
педант, как все географы, и он утверждает, что это самостоятельное море.
     Если так, то даже лучше: я посмотрю в этом путешествии не пять, а шесть
морей...
     Площадь  его сто девяносто одна тысяча  километров и  два  с  половиной
километра  самая  большая глубина.  Туда  уже не донырнет даже продолговатый
Тролль.
     Мой милый хозяин Витя  взял меня за задние  ноги и  потащил  купаться в
бассейне и загорать на палубе.
     В бассейне я купаться на этот  раз не стал,  зато понежился на солнышке
вволю. Еще бы: рядом со мной пригрелась Козетта, и нам было, по-моему, очень
хорошо вместе.
     Карола ушла в дискотеку и  оставила Козетту на попечении  Вити, так что
Витя наблюдал теперь за  нами двоими. Но уверяю  вас, зря: нам совершенно не
хотелось безобразничать, а так хорошо  было лежать и  мечтать под теперь уже
почти экваториальным солнцем.
     -  Пиратка,  - спросил  меня дядя  Сережа, - а  ты не боишьсятак близко
общаться с иностранной дамой?
     Я завилял хвостом.
     Мне  даже  в  голову  не пришло,  что  Козетта иностранка. Мне очень бы
хотелось,  чтобы  нашему Вите  ее вдруг подарили, и  тогда  мы  жили бы  все
вместе.  ...  Только в России ей. как и многим  собакам,  придется ходить на
поводке...
     Так  мы  валялись,  смотрели  на волны,  которые  бьются о  борт нашего
теплохода, и улыбались друг другу.
     И  вдруг...  Уверяю  вас, это  "вдруг"  далеко  не  последнее  в  нашем
путешествии. Так вот,  "и вдруг"  прямо на купающихся и загорающих из  моря,
через борт,  протянув  свои  невероятные  щупальца, стало  вылезать страшное
чудовище.
     Одно мгновение мне дала судьба, чтобы спасти Козетту и всех пассажиров.
     Я заслонил собой итальянскую йоркширтерьершу, ощерился и смело выступил
вперед. Пусть он проглотит, этот осьминог, лучше меня.
     Черт! В нас, собаках, вдруг проявляется удивительное самопожертвование!
     Но  осьминог глотать меня не  стал, более того,  заговорил человеческим
голосом боцмана Коли:
     - Пиратик, здравствуй, - и протянул мне сразу три своих щупальца.
     Я их обнюхал и обнаружил, что они сделаны из резины.
     А осьминогвыпрямился во весь человеческий рост и обратился к пассажирам
сперва  по-русски,  а   потом,  насколько  я   могу  судить,   по-английски,
по-французски  и  по-итальянски.  Греческого  и  испанского, как я  понимаю,
осьминог не знал.
     Он сообщил, что  сегодня в семь часов вечера  в ресторанном зале  будет
проходить капитанский ужин ичто все туда приглашаются.
     Я восторженно залаял, а Козетта меня поддержала.
     А осьминог стал придумывать  забавные  игры,  викторины и так развлекал
нас до самого обеда.
     На  всякий случай я не отходил от  Козетты  - был хороший повод - и был
кавалером до конца.
     Витя выиграл все  призы, а  дядя Сережа сел играть в шахматы с каким-то
толстым греком. Я еще подумал, а не он ли в свое время "ехал через реку"...
     Подошедший ко мне Тролль спросил то же самое.
     Я понюхал пластмассовые фигурки, несколько  "нюхов"  уделил даже черной
королеве. После чего незаметно, чтобы никто не видел, пожал своими собачьими
плечами.

     Мисс Круиз
     День развлечений прошел весело, и никто не захотел идти на полдник есть
консервированное киви. Все снова пошли на палубу, и вдруг я увидел волны. Но
нев море, а  в бассейне, и  почти тотчас же  раздался голос из репродуктора,
что пребывать  на палубе больше нерекомендуется и  что  все  приглашаются  в
красный зал на просмотр какого-то очень смешного фильма.
     Но  палуба  не опустела, потому что  всем нам  хотелось  еще побыть  на
свежем воздухе.
     Тогда на палубу  поднялся сам капитан в белом кителе, расшитом золотом,
и теперь уже настойчиво предложил всем идти смотреть фильм.
     Я было подбежал к нему, чтобы спросить, почему, но вдруг поскользнулся,
и  меня  понесло к борту, и ябы,  наверное, упал  в  море, проскочив  сквозь
штакетник (не знаю, как это называется  по-морскому),  огораживающий палубу,
если бы меня не подхватил какой-то матрос.
     - Первая ласточка, - сказал капитан, показывая на облако.
     Все посмотрели туда. Но ласточки я там никакой не увидел. Увидел черную
тучу.
     - Шторм, - коротко сказал капитан.
     Это было и удивительно и интересно одновременно.
     И вскоре шторм налетел и даже самые смелые ушли с палубы.
     Но наш теплоход был  таким большим и таким основательным, что  я шторма
почти не чувствовал, особенно когда не сидел на одном месте.
     Но фильм, который  для отвода  глаз рекомендовал нам капитан,  смотреть
было  невозможно: из-за  качки  экран  все  время  сносило  в  сторону. А  в
общем-тои  фильм был скучный,  там  все  время  дрались, но  кое-кто  в зале
смеялся. Синьора Грация мужественно досмотрела фильм до конца.
     Наконец  фильм закончился, и державшийся довольнонеловко из-за качки на
сцене иностранный  массовик-затейник  предложил в оставшееся до капитанского
ужина время выбрать Мисс Круиз, то есть самую красивую женщину на теплоходе.
     Я   оглушительно   залаял,   что   вызвало  одобрение   и   смех   всех
присутствующих, и - о счастье! - после этого на сц