гражданской совести у военных не может  быть
по определению, но устраивать пальбу в тот момент, когда у тебя над  головой
ревет палубная авиация шестого флота?..
   Еще никогда в жизни Порфирий не чувствовал себя столь  беспомощным.  Если
Африкан в ближайшее время не будет предан суду в Гааге (или, на худой конец,
не погибнет внезапно), американцы запросто нанесут ракетно-бомбовый удар  по
Лыцку. С них станется! В прошлом году Нижний Чир  разбомбить  грозили  -  за
непомерно большое количество наездов автотранспорта на пешеходов... Геноцид,
дескать! Собственный народ давят...
 
 
   Ближе  к  вечеру,  как  было  назначено,  пожаловал  с   докладом   глава
контрразведки.
   Нарком  инквизиции  Питирим  (в  миру  -  Кудеяр)  являл   собою   полную
противоположность робкому комсобогомольцу, что сидел  в  приемной  Порфирия.
Во-первых, был он до неприличия молод, во-вторых,  совершенно  бесстрашен...
Ибо что есть бесстрашие? Это такое состояние духа, когда  человек  настолько
очумел от страха, что ему уже все равно...  В-третьих,  востренькое  верткое
личико молоденького митрозамполита отмечено было  скорее  печатью  хитрости,
нежели ума, -  причем  хорошо  отмечено!  С  маху  печать  прикладывали,  не
иначе...
   Словом, фигура довольно неожиданная.
   Казалось бы, должность наркома инквизиции требует мудрого старца, но  это
- очередное общепринятое заблуждение. Дело в том, что,  забрав  такую  силу,
мудрый старец неминуемо спихнет главу государства и сядет на его место  сам.
Поэтому в данной должности как раз более уместен ушибленный высоким доверием
юноша, от которого требуется  одно:  рвение,  рвение,  рвение.  Кроме  того,
известно, что, достигнув высшей  власти,  всяк  норовит  как  можно  быстрее
устранить свидетелей этого своего преступления: друзей, соратников,  а  если
хватит твердости характера - то и родственников. Затем приходится  устранять
непосредственных исполнителей устранения  -  и  так  несколько  раз  подряд.
Естественно, что в результате подобных ротаций кадровый состав контрразведки
неминуемо омолодится.
   Отсюда - юность, отсюда - бесстрашие, отсюда - сметка.
   - Возможен вариант Че Гевары,  -  шмыгнув  востреньким  носиком,  сообщил
митрозамполит и  разъял  тоненькую  папку  без  опознавательных  наклеек.  -
Пламенный протопарторг решил на свой страх  и  риск  объявить  себя  частным
лицом, повстанцем, перейти границу и начать партизанскую войну  с  колдунами
на   их   собственной   территории...   Пытались   вразумить.   Уговоры   не
подействовали...
   - Он же, по официальной версии, болен!.. - напомнил Партиарх.
   - Ну вот в бреду, стало быть, и перешел...
   - Допустим... А кто уговаривал?
   - Все Чудотворцы во главе с Партиархом!..  -  без  запинки  отбил  бойкий
отрок.
   - А как  докажешь,  что  он  это  сделал?..  Баклужино-то  -  молчит,  не
протестует!..
   Все-таки запнулся митрозамполит.
   - Да... - с легким оттенком сожаления  признал  он  и  отложил  листок  в
сторону. - Поэтому я  считаю,  что  более  приемлем  следующий  сценарий,  -
продолжал он дробить языком как ни в чем не бывало. -  Обратиться  завтра  в
ООН с жалобой на спецслужбы Баклужино: дескать,  выкрали  Африкана  и  тайно
умертвили... Волну народного гнева  организовывать  не  стоит  -  поднимется
сама...
   Партиарх слушал, сдвинув брови, и время от времени кивал.  "Молодой...  -
одобрительно думал он. - Мысль с перепугу играет... Все-таки правильно я его
назначил..."
   Негромко крякнул - и митрозамполит умолк.
   - А сопротивления он по болезни  оказагь  не  смог...  Ты  ведь  к  этому
клонишь?..  -  уточнил  Партиарх.  -  Общий  упадок  сил,  в  том  числе   и
чудотворных?.. Ну, допустим, допустим... А спросят: на кой  это  пес  вообще
понадобилось баклужинским спецслужбам?..
   Однако на сей раз сбить наркома инквизиции не удалось.
   - Боялись, как бы он их не разоблачил на процессе в Гааге...
   - В какой Гааге?..  -  страшно  раскрывая  глаза,  угрожающе  переспросил
Партиарх. - Ты... Ты соображаешь,  что  говоришь?  Да  чтобы  мы...  любимца
партии,  любимца  народа...  выдали   этим   собакам   империалистам?   Этим
еретикам?..
   - Нет, мы-то, понятно,  выдавать  не  хотели...  -  поспешил  объясниться
Питирим. - А в Баклужино думали, что выдадим... Ну и выкрали...
   - М-да?.. - Порфирий подумал. - А в чем он собирался их разоблачать?
   -Преступления подберем... Фактуры хватает...
   - Почему не разоблачил раньше?
   -  Так  ведь  Гаага  же...  -  тонко  заметил  митрозамполит.  -  Мировая
огласка...
   Партиарх помычал, в сомнении качнул головой:
   - Тогда выходит - Африкан сам должен был потребовать суда...
   - А он и требовал!.. - со всей убежденностью подхватил Питирим.  -  Хотел
явиться  в  Гаагу  добровольно,  а  мы  его  не  пускали...  боясь  за   его
безопасность...
   Партиарх призадумался.
   - Труп нужен, - сурово молвил он наконец.
   - Нужен... - сокрушенно подтвердил Питирим.
   - А спросят: где взяли?
   - Выкрали из баклужинских застенков...
   - То есть сами признаемся, что наш спецназ шурует на их территории?
   - Ну почему же спецназ?.. Местные патриоты выкрали - и нам передали...
   - Хм... - сказал Партиарх. Все еще колебался. - Ну  а  умерщвлять-то  как
собираешься? - прямо спросил он.
   Питирим крякнул. Честно сказать, задача казалась ему  неразрешимой.  Пока
Африкан жив, статуса чудотворца его никак не лишишь! А пока  у  него  статус
чудотворца - покушаться нет смысла: ни пулей не достанешь, ни ножом...
   - Н-ну, может быть... как-нибудь все-таки... вычеркнуть его из  списка?..
- с надеждой молвил он.
   - Как?.. -  сдавленно  спросил  Партиарх.  -  Как  ты  это  сделаешь  без
огласки?.. А в него три четверти избирателей верят!.. Хочешь их переубедить?
Иди - переубеждай!..
   Молоденький нарком инквизиции пригорюнился, затосковал.
   - Динамитом попробовать? - расстроенно предположил он.
   - С ума сошел? - вскинулся Партиарх. - Динамитом!.. А  что  тогда  в  ООН
будешь предъявлять? Клочья?..
 
 
   За окнами высотной кельи Партиарха черной глухой стеной стоял двенадцатый
час ночи по  лыцкому  времени.  Сам  Порфирий  восседал  за  столом,  угрюмо
вслушиваясь в зловещий шелест над столицей. "Ночные призраки" шестого  флота
США возобновили разведку целей. Мало им было той катастрофы...
   Вся эта история с Африканом настолько удручала Порфирия, что  пару  часов
назад он вывел из  состава  Политбюро  и  отправил  на  пенсию  престарелого
протопарторга  Василия,  имевшего  неосторожность  внешне  напоминать  собою
Африкана.  Причем  формулировка  была  страшна:  "Отстранить  от  занимаемой
должности с острой сердечной недостаточностью..."
   Тоненько  прозвенев,  на  левую  руку  Партиарха   опустился   прозрачный
худосочный комар. Видимо, прилетел откуда-нибудь из-за Чумахлинки. Лыцкие на
подобное кощунство просто бы не отважились... Любой на месте Порфирия  сразу
бы согнал его к чертовой матери, а то и размазал единым взмахом. Но Партиарх
был политик во всем. Сокрушенно покачивая головой, с мягкой укоризной следил
он за тем, как, вызревая в рубиновую каплю, раздувается  брюшко  неразумного
кровопийцы... "Ну куда же ты столько пьешь, дурашка?  -  казалось,  говорили
скорбные глаза Порфирия. - Меня, допустим, не убудет, но ты хотя бы  о  себе
подумай..." Наконец  зарвавшийся  комар  всполошился  и,  натужно  зазвенев,
попробовал взмыть. Поздно. Перебрал. Кровушка тут же потянула  вниз...  Лишь
тогда  Партиарх  вздохнул  и  погрозил  пальцем   изнемогающему   в   полете
насекомому...
   - У, нехристь!..
   И то ли этого легкого сотрясения оказалось достаточно,  то  ли  случилось
одно из мелких нечаянных чудес, которыми  славен  был  Партиарх,  но  брюшко
мгновенно лопнуло, оросив столешницу невинной кровью, а сам  комар  (вернее,
верхняя его половинка) вознеслась, звеня, к потолку...
   Не так ли и душа человеческая?..
   Внезапно Партиарх насторожился. Встал,  прошелся  по  келье,  выглянул  в
окно... Внизу сиял золотыми огнями ночной Лыцк...  Вдалеке  над  пятиэтажным
магазином "Культтовары" пылали алые неоновые буковки: "СЛАВА БОГУ!"  Столица
мирно отходила ко сну...
   И тем не менее секунду назад что-то случилось...  Что-то  очень  и  очень
серьезное... Впрочем, кажется, не здесь - за Чумахлинкой...
   Прозорливец не ошибся. Именно в этот миг перед зданием, где располагалась
фирма "Ограбанкъ" и где должна была, по  первоначальному  замыслу  Африкана,
состояться сходка "Красных херувимов", рванула легковушка с динамитом...
 
 
   - Чадо... - елейно промолвил Порфирий.  -  Мы  же  вроде  договаривались:
никаких взрывов...
   - Взрыв - не наш, - побледнев, открестился Питирим.
   Отвага - отвагой, но при виде такого смирения струхнет  любой.  Кротость,
по Достоевскому, это вообще страшная сила, а уж кротость Партиарха...  Сразу
можно гроб заказывать.
   - Не наш, говоришь? - с детским недоумением переспросил Порфирий. - А чей
же?..
   - Пока трудно сказать... Уточняем... Главное - Африкана  там  не  было...
Видно, почуял опасность... собрал подполье по другому адресу...
   Глаза Партиарха ласково просияли, прозревая грешную  душу  митрозамполита
до самого донышка... Испугался - значит не врет. Потому  что  врут  в  таких
случаях - без страха и упрека. Стало быть, взрыв и впрямь не его рук дело...
   - Даже если не наш!..  -  проворчал  наконец  Партиарх,  снова  становясь
придирчивым и брюзгливым. (У Питирима сразу отлегло от сердца.) - Ты-то куда
смотрел?.. Хорошо еще, что уберегся Африкан! А  разнесло  бы  его  в  мелкие
дребезги?.. Тут же бы легенда возникла: дескать, жив, уцелел, тому  являлся,
этому... А как опровергнешь? Мы ж без  трупа  -  как  без  рук!  -  Порфирий
фыркнул, помолчал, потом спросил отрывисто; - Что Баклужино?
   - Молчит... Скорее всего свалят на пролыцкие элементы.
   - Ну, это понятно... Думаешь, он уже и там кого-то успел достать?.. Кого?
   - Завтра выясним!.. - стремительно оживая, заверил Питирим.  -  Кое-какие
данные уже есть. Наводчик - наверняка кто-то из  "херувимов",  скорее  всего
перевербованный нами шофер джипа. Не знал, что место сходки меняется,  ну  и
дал прежний адрес... И, видимо, не только нам...
   - Что ж, оперативно, оперативно... - похвалил Порфирий.
   Услышав комплимент,  нарком  инквизиции  встревожился  вновь.  "С  острой
сердечной недостаточностью..." - прозвучал в ушах официальный траурный голос
диктора.
   Необходимо было  что-то  предпринять.  Причем  немедленно...  И  ширнутый
адреналином мозг не подвел.
   - Я вот думаю, - осторожно покашляв, отважился Питирим. -  А  так  ли  уж
необходим этот труп?..
   - То есть? - опешил Партиарх.
   - Если похороны выльются во всенародную демонстрацию... Мне  кажется,  на
Западе и без трупа поверят... А у нас - тем более...
   - Погоди-погоди... - отстраняясь, сказал Порфирий. - Ты что предлагаешь?
   - Самое простое. Национальный траур. Похоронить цинковый гроб - да и дело
с концом!..
   Несколько секунд Порфирий пребывал в неподвижности. Потом встал. Случай -
редкий. Как это ни печально, но ростом Бог  незаслуженно  обидел  Партиарха.
Поэтому с людьми Порфирий предпочитал говорить сидя,  а  на  трибуну  всегда
поднимался в одиночестве - чтобы не с кем было сравнивать.
   Неслышным шагом лунатика прошелся он по устланной ковром  келье.  Искоса,
как бы заново запоминая черты лица, взглянул на Питирима.
   - А как быть с самим Африканом? - вкрадчиво осведомился он.
   - Самозванец! - истово отвечал нарком инквизиции.
   - Как же самозванец?.. А чудеса в Баклужино творит!..
   - Да какие там чудеса? Его же весь народ хоронить будет!  Искренне!..  Со
слезами!.. То есть чудотворная сила сразу же перейдет с самого  Африкана  на
его мавзолей! А уж самозванца, лишенного  благодати,  убрать  -  проблем  не
составит...
   Партиарх слегка изменился в лице и, обойдя стол,  медленно  взъерзнул  на
высокое кресло. Кажется, выход был найден, но следовало еще продумать детали
- и тщательнейшим образом...
   - Ты говоришь: цинковый гроб? Значит, погиб при взрыве. То есть  патриоты
извлекли останки из-под обломков, передали нам... - Тут  на  лице  Партиарха
обозначилось некое сомнение. - Цинковый... - повторил он с  неудовольствием.
- Н-нет, несолидно! Лучше урну с прахом...  Конечно,  идеальный  вариант-это
мумия, н-но... На то, чтобы изготовить мумию, у нас просто нет времени...  -
Вновь призадумался. - Позволь!.. А как же официальная версия с болезнью?..
   - Вполне стыкуется... Почувствовал приближение смерти - и решил  пасть  в
бою. Тот же вариант Че Гевары, только чуть усложненный...
   - Ну хорошо! А сегодняшние бюллетени? Кто их вывешивал?
   - Враги - кому ж еще?.. - преданно глядя на Партиарха, молвил Питирим.  -
Внутренние враги... Открытый процесс над ними -  сразу  после  похорон!  Без
этого - никак...
   Порфирий вздохнул. Очень  не  хотелось  жертвовать  седеньким  ясноглазым
Дидимом - но что делать!.. Надо.
 
 
Глава 12. САШОК, 
ДВАДЦАТЬ ОДИН ГОД, ЛЕЙТЕНАНТ 
 
   Везет  дуракам.  Ну  как  это:  появиться  средь  бела  дня  в  приметном
монашеском одеянии на главной площади Баклужино - и не  быть  задержанным?..
На площади, полной цветов, детей и контрразведчиков, где  каждый  квадратный
метр заговорен! Уму непостижимо... И ладно бы колдун, ладно бы чудотворец  -
это бы еще можно было понять! А то ведь лох лохом - и надо же! Просочился...
   Оперативники, правда, говорили потом, что приняли гада за своего. Да им и
в голову не приходило, что на площадь может проникнуть посторонний!  Кое-кто
даже утверждал, будто где-то уже видел эту волосатую гниду: не то на  приеме
в посольстве Башкортостана, не то при штабе танкового корпуса...
   Короче говоря, никем  не  остановленный  провокатор  достиг  благополучно
узорчатой решетки перед Президентским  Дворцом  и,  выждав,  когда  вереница
широких  правительственных  машин  выплывет  из-за  универмага,   быстренько
приковался к чугунному глухому завитку ограды. Забросил ключ от наручников в
клумбу и, вытащив из-под черного подола алое полотнище с серпом  и  молотом,
потребовал раззомбирования политзаключенных...
   - Отставить!.. - отрывисто произнес в десятке шагов от места происшествия
старший лейтенант Обрушин (для друзей и начальства - Павлик).
   Двое сотрудников в штатском, метнувшиеся было за ключом, тут  же  сделали
вид,  что  просто  споткнулись,  и,   мечтательно   вскинув   брови,   вновь
залюбовались кустами роз.
   - Сашок!.. - озабоченно позвал старший  лейтенант,  глядя  исподлобья  на
приближающийся лимузин Президента, окутанный зыбким  золотистым  сиянием.  -
Займи его... А я пойду приведу разъяренных женщин из универмага...
   Лейтенант  Александр  Корепанов  скроил  простецкую   физию   и   ленивым
прогулочным шагом двинулся к провокатору.
   - Ты чего это,  мужик?..  -  наивно  подивился  он,  остановившись  перед
прикованным. - А заклятие наложат?..
   - Изыди, сатана! - сквозь зубы отвечал ему тот. Был он взвинчен, изможден
и волосат до невозможности. - Не боюсь я ваших дьявольских козней!..
   Аура -  жиденькая,  скорее  жертвенных,  нежели  агрессивных  оттенков...
Оружия и взрывных устройств тоже не видно... Неужто  и  впрямь  протестовать
вышел?..
   -  Почему  это  "наших"?..  -  обиделся  Сашок.  -  Может,  я  и  сам   в
комсобогомоле состою!..
   Он приосанился и осенил себя даже  не  крестным,  а  звездным  знамением,
метнув собранную в щепоть пятерню молниевидным зигзагом: лоб - левый сосок -
правое плечо - левое плечо - правый сосок.  Однако  схитрил:  чуть  просунул
большой палец между указательным и средним, а  мизинец  -  между  средним  и
безымянным, так что знамение силы не возымело. Кто руку не набил - лучше  не
пробовать. А то  в  самом  деле  долбанет  благодатью  -  и  прощай  карьера
колдуна!.. Да и вообще карьера...
   Приковавшийся  моргнул  и  с   недоверием   уставился   на   слишком   уж
подозрительного союзника.  А  тот  подступил  поближе  и,  как  бы  нечаянно
заслонив подруливающий кортеж, с интересом потрогал приколотый к рясе  орден
Ленина,  искусно  выпиленный   лобзиком,   раскрашенный   и   местами   даже
вызолоченный.
   - А чего это он у тебя из фанеры? Под Африкана, что ли, работаешь?
   Действительно,  пламенный  протопарторг,  как  доподлинно  было  известно
лейтенанту Корепанову, тоже носил на груди подобную самоделку и  уже  многих
ею исцелил.
   - Да хоть бы и под Африкана!.. - огрызнулся волосатик, безуспешно пытаясь
выглянуть из-за лейтенанта.
   - Чего там?.. - простодушно полюбопытствовал тот - и обернулся.
   Кильватерная колонна  иномарок  успела  причалить  к  полого  ниспадающим
ступеням Дворца. Президент покинул лимузин и, лучась  незримым  для  простых
избирателей золотистым ореолом, стоял теперь в компании седого  негра,  двух
махоньких очкастых  японцев  и  рослого  длиннозубого  англосакса...  Прочих
иностранцев в расчет можно было не принимать: Москва,  Петербург,  Казань...
Все со сдержанным удивлением смотрели на странную парочку у чугунной ограды.
   - А знаешь что?.. - с азартом  предложил  Сашок,  вновь  поворачиваясь  к
провокатору. - Грянем "Интернационал", а? Хором! Слабо?
   - Изыди, говорю!.. - беспомощно просипел  тот,  наглухо  отгороженный  от
крыльца.
   -Да ладно тебе! Заладил: "изыди-изыди"... Ну-ка!.. Чтоб знали! Хором! Ну!
А то уйдут сейчас!.. Лейтенант Корепанов оглянулся.  Все  верно  -  комиссия
ООН, ведомая Президентом, уже поднималась  к  распахнутым  дверям...  И  тут
наконец со стороны универмага  подлетели  науськанные  Павликом  разъяренные
женщины. Впереди с брезентовым рюкзаком в  отведенной  руке  катилась  некая
миниатюрная особа. Впрочем, нет, отнюдь не миниатюрная. Скорее  приземистая,
поскольку при всем своем малом росте была она большеголова и весьма широка в
кости. Кажется, Сашок уже имел счастье встретиться с нею однажды...
   - Ах вы, поганцы!.. - взвизгнула атлетического сложения коротышка, с маху
опуская жесткий рюкзачок на голову Сашка. - И так мужиков не хватает, а  они
тут в монахи намылились?
   Корепанов сноровисто упал на асфальт и, пинаемый в ребра, пополз из общей
свалки.
   - Э! Бабоньки! Бабоньки!.. - бормотал он, прикрывая затылок. - Меня-то за
что? Я ж так, из любопытства...
   Выбравшись на свет, огляделся. Комиссия ООН в полном  составе  стояла  на
крыльце и, заинтересованно прищурившись, следила за развитием потасовки. Два
милиционера в парадной форме кинулись в толпу. Стараясь не причинить  никому
увечий, они  протиснулись  к  прикованному  и  прикрыли  его  собой.  Третий
милиционер рылся в клумбе - искал ключ от наручников.
   Президент с извиняющейся улыбкой повернулся к зарубежным гостям и  слегка
развел  руками.  Вот  так,  дескать...  Защищаем  жизнь  и  здоровье  любого
гражданина, каких бы убеждений он ни придерживался...
   Раскованного волосатика вели к милицейской машине. Возле самой дверцы  он
вдруг извернулся, выпростал правую руку и, видимо, чувствуя, что терять  уже
больше нечего, торопливо  перезвездил  напоследок  угол  универмага.  Лепной
карниз второго этажа, державшийся на одном заклинании, откололся от стены  и
с тяжким грохотом рухнул на асфальт...
   - Скажешь, не гад?.. - процедил вернувшийся Павлик, с неприязнью провожая
взглядом отъезжающий "воронок". - Ну вот откуда он такой взялся?..  Менты-то
куда смотрели?.. Сашок, морщась, потрогал круглую румяную щеку  с  царапиной
от пряжки  рюкзачка  и  нервным  щелчком  сбил  с  лацкана  хрупкое  перышко
папоротника.
   - Слушай, ну достали  дилетанты!..  -  пожаловался  он.  -  Работать  уже
невозможно!..
   И Сашка можно было понять... Вот попробуй растолкуй этому волосатику, что
своей  дурацкой  самодеятельной  вылазкой  он  сорвал  серьезную,  тщательно
спланированную провокацию... Отморозок - он и есть отморозок... Прокукарекал
-а там хоть не рассветай! А ведь его еще и допрашивать  придется...  Зла  не
хватает!
   Из т