,  я  постоянно
занимаюсь поисками новых возможностей увеличения моего состояния. Сейчас
такая возможность сама шла мне в руки, и я решил не  упускать  случая  и
воспользоваться ею.
   - Не будет ли излишней смелостью с моей стороны, если я попрошу у вас
одну из этих клацающих зубами голов?
   Третия посмотрела на пол, съела еще один орех и пожала плечами:
   -  Вовсе  нет.  Твоя  просьба  выполнима.  Я  прикажу,  чтобы  голову
хорошенько замариновали, чтобы она не испортилась до твоего возвращения.
Если тебе не удастся вернуться самому, то тебя найдут, и тогда я прикажу
замариновать уже тебя.
   - Благодарю вас, ваше преосвященство!
   - Я прикажу, чтобы для тебя  оставили  еще  и  туловище  Шэдоуса.  Ты
только привези мне побольше таких орехов!
   После этого верховная жрица раздраженным взглядом окинула помещение.
   - Где же вся  моя  стража?  Найди  кого-нибудь  из  стражников,  если
сможешь, пусть он выведет тебя отсюда.
   -  Благодарю  вас,  ваше  преосвященство!  -  я  низко  поклонился  и
попятился к выходу.
   От Третии исходил совершенно невыносимый,  пронзительный  запах.  Его
почувствуют все, кроме самой верховной жрицы. Интересно, у  кого  хватит
смелости прокричать ей об этом, поскольку никто не рискнет подобраться к
ней настолько близко, чтобы прошептать ей на ухо.
   Что  ж,  теперь  я  стал   Корвасом   -   преуспевающим   поставщиком
экзотических деликатесов. На эту должность я получил назначение от самой
Третии, советницы короля.
   Конечно, это она повинна в смерти моего отца и в гибели многих других
людей. Однако ее внезапная смерть не вернет моего  отца  к  жизни  и  не
принесет свободы жителям Искандара. Смерть Третии всего лишь приведет  к
тому, что из гнусного змеиного  клубка  выползет  на  свет  божий  новая
омерзительная гадина. Благодаря тому, что я смогу обуздать Третию,  люди
сумеют подняться над своим страхом. Я же, совершенно неожиданно,  открою
для себя новое направление прибыльной деятельности. Я научился больше не
оспаривать волю богов.
   Когда я шагнул за ворота королевского дворца на яркий солнечный  свет
и снова оказался на воле, меня разобрал дикий смех. Смеяться я  перестал
лишь три дня  спустя,  когда  наконец  добрался  до  Заколдованных  гор.
Удивляюсь, как я только не лопнул от смеха.

ЭПИЛОГ

   И вот стою я сейчас перед  вами,  мои  терпеливые  слушатели,  и  уже
совсем скоро мой верный помощник Руутер откроет двери и выпустит вас  на
свободу, поскольку  моему  "Рассказу  о  божественной  шкатулке"  пришел
конец.
   Что вы сказали, дружище? Да-да, я представляю себе, что не вы один  -
и таких, как вы, достаточно много - удивляетесь тому,  что  вам  не  обо
всем известно полностью. А вот этот  человек  спрашивает,  почему  Меру,
командир отряда нантских стражников, решил заплатить дагской рассказчице
пятьдесят золотых рилов за право умолчать о своих личных секретах? А вот
этому человеку, в заднем ряду, интересно узнать о  том,  почему  Рош  не
предупредил нас о подходе отряда Шэдоуса, когда мы находились  в  Черном
лесу, верно? Вон та дама хочет получить ответ на свой вопрос о том,  что
же случилось с "Шелковым призраком" и подводной империей иланийцев. Я не
могу ответить на ваши вопросы, друзья. Честно говоря  -  а  говорить  не
правду я просто не в состоянии, - я не знаю ответов на  эти  вопросы.  В
одной реальности Илания и  ее  красавица  царица  существуют.  В  другой
реальности изгнанники из Иткана утонули, едва оказавшись в бурном  море.
В  третьей  реальности  они  разгромили  всех  вторгшихся  в   их   края
захватчиков-северян, и город под названием Искандар так и не появился на
земле. Вижу, что мои слова вызвали  у  вас  смех,  но  я  говорю  чистую
правду.
   Видите ли, когда я вернулся к дагам, чтобы завершить для Бахудовы мою
историю, то она рассказала ее своим соплеменникам и вошла в легенду  как
богиня. Теперь божественные шкатулки носят с собой все  даги  -  все  до
единого. Однако в другой легенде ее ошикали  и  обсмеяли.  Еще  в  одной
реальности я так и не вернулся к дагам, чтобы  продолжить  мою  историю,
потому что я умер. Да и не так уж важно распутывать клубок повествования
до самого конца. Пытаться слишком крепко ухватиться за то, что  называют
реальностью, и искать точные ответы на не слишком существенные вопросы -
значит сделаться настоящим занудой. Более того, подобный подход  загонит
любопытного человека в тюремную клетку, которую  он  сам  таким  образом
возвел.
   В какой-то из реальностей я царь, и осознание этого  заставляет  меня
быть более терпимым к царям.  В  другой  -  я  раб,  и  знание  об  этом
заставляет меня обращаться с рабами, которых я встречаю в моем  мире,  с
уважением и сочувствием. В каком-то месте я по-прежнему продаю ползающие
ковры глупым волшебникам, где-то еще я - бог,  терпеливо  ожидающий  той
минуты, когда кто-нибудь спросит меня о том, что ему  или  ей  нужно,  в
надежде на мою помощь.
   Все это относится и ко всем вам. Если вы не верите мне, то  это  дело
вашего выбора - верить или не верить. Однако тем из  вас,  кто  обладает
хотя бы капелькой смелости и скромности, чтобы открыть свой разум  перед
осознанием того, что вы  одни  не  являетесь  мощью  всей  Вселенной,  я
советую сделать для себя  такую  божественную  шкатулку.  Положите  мощь
Вселенной на кончики ваших пальцев  и  откройте  для  себя  бесчисленное
множество своих собственных "Я". Можете начертать имя своего покровителя
на такой шкатулке, можете - как это сделал я - оставить  ее  вообще  без
какой-либо надписи, и вы всегда будете получать то, что вам нужно.
   Начав свой рассказ, я пообещал поведать вам о великом герое, красивой
девушке, отъявленном негодяе и о том, как капитан Шэдоус оказался в этих
бутылях. Хотя в моем рассказе присутствовала даже не одна,  а  несколько
красивых девушек, той, которую я имел в виду в  моем  вступлении,  была,
конечно, божественная Абрина. Боюсь,  что  назвать  меня  героем  просто
нельзя. Герой -  вот  эта  шкатулка,  а  также  бог  или  боги,  которые
действуют благодаря ее выдвижным ящичкам. Что касается негодяя,  то  это
вовсе не Шэдоус и даже не гетеринский  ужас,  инструментом  которого  он
является.  Негодяй  -  это  страх.  В  конечном  итоге  страх   потерпел
поражение, а герой получил в награду девушку. Однако подождите, это  еще
не все.
   У вас часто будет возникать вопрос о том, зачем вам нужно все то, что
вы получаете от вашей божественной шкатулки. Я тоже часто задавался этим
вопросом, направляясь из  берлоги  дагов  мимо  более  не  существующего
манкуанского святилища в долину омергунтов, куда я собрался  за  орехами
бата, чтобы мир по-прежнему оставался свободным.  Я  задавал  себе  этот
вопрос, потому что продолжал испытывать сладостную  боль  в  собственном
сердце, в котором поселилась Абрина.
   Пока Коул со товарищи выплакивали у деревьев орехи, я повернул своего
скакуна к Черному лесу. Здесь я встретил  нашего  бывшего  проводника  и
моего нынешнего помощника Руутера,  который  работал  на  лесопилке.  Он
совершенно  не  помнил  о  том  времени,  когда  мы   были   знакомы   и
путешествовали вместе в горах. Как раз в то время мне  пришла  в  голову
мысль выставлять капитана  Шэдоуса  на  всеобщее  обозрение.  Для  этого
требовался  помощник,  и  Руутер  принял  мое  предложение  занять   эту
должность.
   Оставив его на лесопилке, я почувствовал, что меня неодолимо тянет  к
дереву - избушке Шамаса, затерявшейся  в  чаще  Черного  леса.  Когда  я
добрался до этого места, там ничего не  оказалось,  ни  единого  пенька.
Гигантское  дерево  не  являлось  частью   этой   реальности,   как   не
существовало и самого Шамаса, отца Абрины.
   Я спешился, пустил своего скакуна на волю и остановился,  вглядываясь
в чащу леса и держа руку на божественной шкатулке.  Душу  мою  наполняла
печаль. Помню, что в те минуты я думал о том, почему мне непонятна боль,
не понимал, зачем нужна боль,  а  еще  я  думал  о  том,  придет  ли  ей
когда-нибудь конец.
   Я чувствовал, что знаю, что  мне  нужно,  но  даже  тогда  я  не  был
настолько невежествен, чтобы просить богиню. Все, о чем я  мог  просить,
было то, в чем я нуждался.
   Ни один из ящичков  шкатулки  не  открылся,  однако  до  моего  слуха
донесся стук топора где-то вдалеке.  Мое  сердце  было  готово  в  любую
секунду разорваться в груди, и  когда  я  снова  оказался  в  седле,  то
напомнил себе о забавах богов. Я успел усмехнуться,  прежде  чем  передо
мной замаячили ужасы и надежды на счастливый случай.
   Скоро я оказался  на  той  самой  поляне,  где  в  другой  реальности
когда-то встретил Абрину. На дальнем ее конце какой-то  лесоруб  обрубал
ветви поваленного черного дерева. Я спешился, привязал моего четвероного
друга к какой-то ветке и подошел к хорошо знакомой  мне  фигуре.  У  нее
были короткие черные волосы, янтарного цвета глаза, пухлые алые  губы  и
тело  настоящей  богини,  облаченное  в  отделанный   кружевами   жилет,
коричневые брюки и сапоги.
   Когда я подошел к бревну, она выпрямилась. Она  была  всего  лишь  на
голову выше меня. Может быть, это я так вырос?
   Она вопросительно посмотрела на меня:
   - Кто ты?
   - Меня зовут Корвас, - ответил я, чувствуя, как во рту  пересохло  от
волнения. - А твое имя Абрина?
   - Верно. Что-то случилось? Что-нибудь с моим отцом Шамасом?
   - Нет. - Я отрицательно  покачал  головой.  -  Во  всем  мире  ничего
особенного не произошло. Я хочу задать тебе вопрос.
   Моя собеседница положила руку себе на бедро.
   - Какой же?
   Я указал на пень.
   - Можно мне присесть здесь и понаблюдать за тем, как ты работаешь?
   Ее брови удивленно взлетели вверх. Она  рассмеялась  и  приготовилась
обрушить новый удар топора на ствол поваленного дерева.
   - Никому не запрещается сидеть здесь. Мы живем в свободной стране.
   - Да, верно.
   Я опустился на поверхность пня, наблюдая за тем, как работает топором
моя богиня. При этом я поглаживал мою божественную шкатулку  и  возносил
хвалу  мудрости  богов.  Щеки  Абрины  приняли  розовый   оттенок.   Она
покраснела.