мы  были  готовы  -  а  милашка  Гас,  как
всегда, протестовал.
   Девочка, или Минни, как  мы  обычно  ее  называли  (это  имя  ей  очень
понравилось),  резвилась  от  души.  Она  быстро  заполнила  свою  корзину
цветами, и мне пришлось попросить ее выкинуть их и собирать орехи и ягоды.
Это была идея доктора:  вряд  ли  двухзаконники  стали  бы  приветствовать
собирание цветов вместо еды. Я поставил ее в конце строя солдат Лета.  (По
крайней мере, так я понимал его  имя,  хотя  оно  было  скорее  похоже  на
"Лист", но звук "и" произносился на вдохе, а не на  выдохе,  как  привыкли
мы. Впрочем, он отлично понимал и когда я называл его "Лет", и "Лист". Мне
никогда не одолеть языка йлокков:  слишком  уж  в  нем  много  взвизгов  и
вздохов).
   Малышка Минни в  солдатской  накидке  была  очень  похожа  на  молодого
солдата-новобранца. Я приказал ей при первой же  атаке  прятаться,  и  она
согласилась, хотя мне кажется, ей очень понравилось  принимать  участие  в
драке. В последней драке ей  пришлось  оглушить  ударом  палки  по  голове
сержанта двухзаконников, когда тот пытался напасть  на  доктора,  а  потом
помогать ему, когда все кончилось. Теперь они были друзьями,  а  остальные
солдаты просто боготворили ее. Это хорошо действовало на их дух - и на мой
тоже.
   Солнце между тем поднялось высоко, и стало довольно  жарко.  Мы,  люди,
обливались потом и были довольны, что у нас не было тяжелых накидок, как у
солдат. А те не обращали на жару никакого внимания как, кстати,  и  Минни.
Наши новые сопровождающие были в  отличном  настроении:  насколько  я  мог
понять из их разговора, они надеялись  быстро  разделаться  с  мятежниками
здесь, а затем двинуться на столицу.
   Я предупредил Лета, что нужно все время держать их под контролем  и  не
позволять им грабить или обижать местное население. Он заверил  меня,  что
дисциплина в его отряде на высоком уровне и что он понимает, насколько нам
важна поддержка горожан.
   Вдали мы увидели маленькую группку йлокков, которые стояли под деревом,
опираясь на лопаты, но ничего не делали. Они взглянули в  нашу  сторону  и
замешкались, словно размышляя, не вмешаться ли.
   - Двухзаконные дряни, - сказал мне Лет.
   Я приказал ему построить своих солдат в каре  вокруг  нас,  словно  они
конвоируют пленников. Сделав это,  он  поспешил  вперед,  и  тут  один  из
негодяев  попытался  его  остановить.  Лет   сделал   обманное   движение,
отклоняясь влево, а потом, резко поворачиваясь всем корпусом, совсем  так,
как это делал Свфт, сильным ударом отшвырнул противника футов  на  десять.
Тот упал на спину и лежал, дергая беспомощно конечностями  и  ловя  воздух
ртом. Лет резко скомандовал что-то, и остальные начали работать  -  копать
длинную  узкую  могилу.  По  знаку  Лета  они  подхватили  своего  бывшего
товарища, который все еще не успел отдышаться, и швырнули его в яму. Когда
могила была полностью засыпана, Лет приказал им  как  следует  утрамбовать
ее, и они послушно затоптали податливую грязь.
   - Но слишком ли круто, Лет? - спросил я его.
   Он обнажил резцы в злобной усмешке.
   - Эти дряни по-другому не понимают, - уверенно сказал он.
   - Эй, - проговорил Гас, стоящий рядом со мной. - Послушайте, может  эта
крыса - не такой уж плохой парень, а?
   Мне, однако, было не по себе. Я  приказал  Лету  откопать  солдата.  Он
недовольно согласился. Уже похороненная было заживо крыса резко вылезла из
могилы, стряхивая прилипшие комья грязи. Внезапно  старые  товарищи  вновь
стали его друзьями и окружили беднягу, помогая привести  себя  в  порядок,
похлопывая его по узким плечам.
   - Отличная работа, полковник, - тихо сказал Хельм. - А то мне  пришлось
бы самому возвращаться его откапывать, пока он еще не задохнулся.
   Ликующая группа и объект их внимания приблизились к  Лету.  Он  перевел
нам, что они говорят:
   - Они выражают благодарность. Говорят, что даже испугались, что на этот
раз  старине  Срту  крышка.  Рады,  что  нашелся  офицер,  который   умеет
руководить. Хотят, чтобы я принял их в свой отряд.  Они  предложили  убить
вас, рабов, - просто так, для  развлечения.  Особенно  вас,  полковник.  Я
сказал им, что у меня для вас есть дело, что  мы  идем  в  столицу,  чтобы
вышвырнуть  оттуда  Гргсдна  и  вернуть  доброе  старое  время.   Им   это
понравилось, и они тоже хотят быть" с нами. Я сказал, ладно,  пусть  идут.
Теперь у нас двадцать шесть солдат. Дело идет на лад.
   Мы вновь построили отряд и двинулись вперед, не  очень  быстро  но,  по
крайней мере, уверенно: впереди за лесом в дымке замаячили стены города.
   - Нам повезло, - сказал мне Лет. - Все эти парни совершенно запутались.
Они привыкли подчиняться распоряжениям королевского  командования,  а  тут
вдруг приходят двухзаконники и говорят, что они-то  и  представляют  новый
закон и порядок. Кто не подчинялся  им,  тех  убивали.  Они  рассказывают,
нескольких из их приятелей забили до смерти.  Они  все  еще  боятся  своих
новых хозяев, двухзаконников, но хотели бы вернуться  к  старым  порядкам.
Однако в городе может быть и по-другому. Двухзаконные войска  верны  своей
безмозглой Двухзаконной партии, и может статься, сразу же атакуют нас, как
только увидят.
   - Но у них есть только дубинки, - заметил я. - У  нас  они  тоже  есть.
Скажите войску, что победа на нашей стороне, что им надо только  держаться
вместе, выполнять приказы, а там уж скоро наступит доброе старое время.
   Он так и сделал. Солдаты заметно приободрились.
   Впереди у маленького домика стояла группка гражданских  лиц.  Я  послал
Лета вперед сказать, что мы - освободительная армия. Двое парней  помоложе
решили присоединиться к нам. На них были пальто резервистов, и я  разрешил
им  пристроиться  в  хвост   нашей   колонны.   Солдаты   шли,   оживленно
переговариваясь. Это мне нравилось: они рассказывали друг другу о том, что
происходит, и эти разговоры сплачивали их, поднимая дух.
   Еще дома, и еще рекруты. Вдоль дороги появились указатели.  Наконец  мы
дошли до  начала  деревенской  улицы.  Навстречу  нам  попалось  несколько
человек, - я заметил, что начинаю думать  о  йлокках,  как  о  "людях",  -
медленно  идущих  по   тротуару.   Самодвижущиеся   тележки,   нагруженные
непонятными мне товарами в кипах и коробках, медленно и тяжело катились по
дороге - одна-две, не больше. Впервые я мог хорошо рассмотреть, как  пишут
йлокки: указатели и борта повозок были  испещрены  знаками;  крестиками  и
странной формы петлями. Я искренне надеялся, что мне не  придется  учиться
читать на этом языке.
   Майор Лет шел слева от меня, Энди - по правую руку.
   - В конце главной улицы находится казарма, - сообщил  захваченный  мною
офицер. - Это наш лучший шанс: там много места, на всех хватит,  и  потом,
вполне естественно будет выглядеть и для жителей,  и  для  двухзаконников,
если мы отведем туда захваченных рабов.
   - А это не ловушка, полковник? - спросил Хельм.
   Минни рванулась вперед, к первому же магазинчику,  в  витрине  которого
были   выставлены   какие-то   непонятные   яркие   предметы.   Она   даже
пританцовывала от возбуждения.
   - Денди, - взвизгнула она, а потом перешла на отличный  шведский  язык,
упрашивая Энди пойти посмотреть. Он пошел за ней в магазин.
   Через полминуты Энди вышел и вернулся ко мне.
   - Мне нужны все деньги, которые есть у этих ребят,  -  напрямую  заявил
он.
   Я сказал майору, тот рявкнул что-то, и уже  через  несколько  секунд  в
руках у Энди была внушительная стопка деревянных  пластин.  Казалось,  они
были выточены вручную из твердой древесины красноватого цвета. На них тоже
были нанесены странные значки.
   - Больше сотни злотов, - сказал Лет. - Они, видимо, пограбили здесь.
   Энди  вновь  вернулся  в  магазинчик.  Я  пошел  посмотреть,  что   там
происходит.  Маленькая  комнатка  была  залита  ярким   светом   и   полна
разноцветных вещиц, Минни с визгом хватала то одно, то другое, прижимала к
себе и клала обратно. Энди велел ей выбрать то,  что  ей  нравится  больше
всего. Она  остановилась  на  большом  пушистом  животном  типа  плюшевого
верблюда. Продавщица, пожилая крыса с серым носом, доставала все  новые  и
новые игрушки. Энди жестом приказал ей все убрать на место, а сам отсчитал
деревянные деньги. Старушенция болтала без умолку, но никто не обращал  на
нее никакого  внимания.  Наконец  Энди  что-то  резко  ей  сказал,  и  она
удалилась, бормоча себе под нос и на ходу пересчитывая  вырученную  сумму.
Потом он объяснил мне, что продавщица все время  удивлялась,  почему  этот
солдат так интересуется игрушками для маленьких девочек.
   - Я сказал ей, что это для его младших сестренок, - пояснил он.
   Мы снова вернулись к нашей армии.  Минни  прижимала  к  груди  голубого
верблюда - или что там еще это было.
   - Будем считать верблюда символом нашего отряда, - сказал  я  Смовии  и
майору Лету. Он передал это известие  солдатам  и  даже  провел  маленькую
церемонию торжественного вручения Верблюда  закаленному  в  боях  сержанту
(отмеченному бледной голубой полосой на  накидке),  удостаивая  его  чести
нести этот символ, и тот был очень горд  этим.  Лет  вновь  построил  свое
войско, и мы пошли дальше по улице.  Никто  не  обращал  на  нас  никакого
внимания, но вдруг из дверей одного из домов вышла короткая плотная крыса,
посмотрела на нас и горделивой поступью направилась навстречу. На ней  так
и написано было: служба безопасности.
   - Разберитесь с ним, - приказал я Лету.
   Он шагнул наперерез  этому  крысиному  гестаповцу,  но  тот  недовольно
махнул ему, повелевая отойти.  Однако  старина  Лет,  вместо  того,  чтобы
подчиниться, снова исполнил свой коронный трюк - удар с поворотом  корпуса
- и отбросил противника в сторону. Последовав за ним. Лет стоял и смотрел,
как тот пытается встать сначала на четыре, а потом на две ноги.  Потом  он
что-то  сказал  ему  своим  тявкающим  голосом,  и   полицейский   ползком
попятился, а затем, с трудом поднявшись,  побежал  обратно  и  скрылся  за
дверью, из которой незадолго до того вышел.
   Лет не задерживал его. Он подошел к нам с очень довольным видом.
   - Нам повезло, что мы его встретили, - сказал он. - Это лейтенант  Дрф.
Он шел поднять по тревоге гарнизон: до него дошли  слухи,  что  поблизости
бродят беглые рабы. Я сказал ему, что  это  программа  ознакомления  новых
работников с местностью, что мы ее участники и  что  никому,  под  страхом
смерти через удушение, не дозволено нам мешать. Это даст нам хоть какую-то
передышку.
   - Да врет он все! - встрял дружище Гас, надвигаясь  животом  на  майора
йлокков. - Наверное, велел тому типу поджидать нас у казармы.
   Лет чуть отступил и сделал знак,  чтобы  все  отошли  назад,  оставаясь
лицом к лицу с Гасом. Я-то понимал, что сейчас случится,  но,  как  я  уже
говорил, Гас учился медленно - все еще медленно. Резкий удар  с  поворотом
корпуса заставил его согнуться пополам, скорчившись от  боли;  он  сел  на
землю и начал клясть все и всех, на чем свет стоит. Я велел ему заткнуться
и встать в строй.
   Лет встретился со мной взглядом.
   - Вы же  понимаете,  полковник,  что  недопустимо  подвергать  сомнению
честность королевского офицера, - сказал он.
   Я кивнул.
   - Не беспокойтесь, больше  это  не  повторится,  -  заверил  я  его.  -
Прикажите продолжать движение.
   Несколько горожан остановились  посмотреть  на  нас.  Опрятная  молодая
особа женского пола с корзинкой в руке подбежала к Смовии,  предлагая  ему
выбрать что-нибудь из того, что в ней лежало. Вероятно, это была  еда.  Он
понюхал, вежливо кивнул в знак благодарности, выбрал один плод,  осторожно
попробовал, а затем откусил большой кусок. Это был какой-то  фрукт,  очень
похожий на сушеный абрикос. Все еще жуя, он торопливо подошел ко мне.
   - Полковник, - произнес он, - эта молодая девушка больна -  я  чувствую
запах гниющих апельсинов.  После  того,  как  она  так  по-доброму  к  нам
отнеслась... Попробуйте, это очень вкусно! -  он  протянул  мне  фрукт.  -
Пожалуйста, сэр, - умоляюще продолжал он, - позвольте мне ввести вакцину -
мы можем спасти ей жизнь!
   Минни подошла поближе, заинтересовавшись, что здесь происходит.
   - Дямови хороший, - сказала она просительно.  -  Дялковник,  скажи  "Ja
visst", ну, пожалуйста. Дялковник, ну, скажи.
   - Да, конечно, отличная идея, - сказал я, останавливая колонну.  Теперь
и я жевал жесткий вкусный плод. Остаток я протянул Минни, она схватила его
с радостным возгласом обычной десятилетней  девчонки.  Смовия  вернулся  к
девушке-крысе и с помощью жестов и нескольких йлоккских слов, бывших в его
распоряжении, заставил ее сесть на оказавшуюся поблизости каменную стенку.
Отвернув край ее накидки, он обнажил ее  руку,  поросшую  густой  пушистой
шерстью, и стал рыться в своем маленьком черном чемоданчике. Она смотрела,
словно зачарованная, но не сопротивлялась, когда он  вынул  впрыскиватель,
прислонил к ее запястью и ввел ей дозу вакцины. Затем он позвал Лета.
   - Велите ей идти домой и немедленно ложиться, - сказал он  озадаченному
офицеру. - Пусть ничего не ест. Я постараюсь завтра ее навестить.
   Лет старался к ней не приближаться, но распоряжение доктора передал.
   - Мы не должны к ней подходить близко, - сказал он. - У нее Погибель. Я
чувствую запах. Она умирает.
   - А может быть, и нет, - сказал ему  Смовия.  -  Пусть  делает,  как  я
сказал. Пойдите за ней, узнайте, где она живет.
   Он уже все сложил на место и был готов продолжать путь.



21

   Мы добрались до казармы без особых приключений. Она представляла  собой
длинный узкий барак с койками, сильно пахнувший  крысами.  Лет  направился
внутрь, сержант Двд шел впереди него.
   В здании располагалось несколько местных отрядов, но они бегом покинули
его через заднюю дверь. Майор вышел оттуда с довольным видом.
   - Никаких проблем, полковник,  -  сказал  он.  -  И  думаю,  что  смогу
завербовать большинство из них, если вы меня отпустите.
   Не дожидаясь моего одобрения, он во весь голос позвал Двда и послал его
за выгнанными бездомными солдатами. Мы устроились внутри, выкинув  сначала
пахнувшие крысами постели. Койки были очень узкие, но мы устали.
   Я дежурил первым, а спустя два бесконечных часа меня сменил Хельм.  Нас
никто не потревожил. Потом я заснул как убитый и проснулся, когда вернулся
сержант Двд. Он тянул за собой еще одного рядового,  а  изгнанные  солдаты
тащились за ним. Двд доложил, что эти кадры, двадцать пять рекрутов  самой
хорошей выучки, какую только можно найти в Йлоккии (они, по крайней  мере,
знают команды "смирно",  "построиться"  и  "атака"),  готовы  вернуться  к
старым обычаям. Потом было много разговоров, потому  что  каждый  старался
рассказать  другим,  как  его  заставили  сотрудничать   с   Двухзаконными
пришельцами. Им были очень интересны  мы,  люмонги.  Они  никак  не  могли
поверить, что мы не тупые животные, пока мне все это не  надоело  и  я  не
обругал их на своем ломаном йлоккском. Тогда они сразу  занялись  делом  и
начали вводить в курс событий наш первоначальный  контингент,  большинство
из которого они знали раньше.
   К наступлению темноты у нас уже был крепко  сплоченный  хороший  отряд,
вроде бы рвущийся в  бой.  Приверженцы  Двух  Законов  забились  в  лучшую
гостиницу города. Они должны были стать нашей первой целью.
   - Полковник, - озабоченно обратился ко  мне  Хельм.  -  Я  считал,  что
двухзаконники собирались напасть на нас. Майор Лет говорил...
   В этот момент ближайшее окно разлетелось вдребезги,  и  на  пол  барака
около нас со стуком упал обернутый в бумагу кирпич. Хельм развернул его  и
показал обертку майору.
   Лет поглядел на густо исписанный листок и отбросил его в сторону.
   - Дураки! Это обычное объявление о "Вознаграждении за сбежавших рабов",
только снизу приписано несколько леденящих кровь угроз. Называют мое  имя:
я вроде теперь враг народа, предатель, вор, лжец и так далее!
   Я слышал, как он скрипнул зубами.
   - Полковник, нам лучше приготовиться, - сказал он напряженным  голосом,
- этот сброд будет атаковать казарму.
   - Будут они ждать темноты? - спросил я.
   Он покачал головой, отвергая эту мысль.
   - Эти  типы  не  любят  ночных  действий.  Я  предлагаю,  полковник,  -
почтительно продолжал он, - перестроить мой отряд в оборонительную позицию
и ждать атаки. Глупо будет бродить туда-сюда и бессмысленно  подставляться
под удар.
   Я согласился с ним, и он немедленно стал  выстраивать  толпу  йлоккских
солдат по трем различным отрядам, группируя их  в  отделения  и  определяя
подчиненность. Он заставил их нагромоздить койки  поперек  барака,  создав
оборонительный барьер. Я указал им на то, что для  людей  он  был  слишком
низок, и они стали его наращивать повыше. Мне было непонятно, какой  атаки
ожидал он от противника, не обладающего метательным оружием.
   - У них есть некоторый запас захваченного оружия, - объяснил  майор.  -
Ведь все эти ребята - ветераны рейдов... хм...
   - По захвату рабов, - докончил я фразу.
   В это время началась артподготовка, но она  представляла  собой  только
массированный    огонь    из     мелкокалиберного     оружия,     а     не
пятидесятимиллиметровых орудий. Мы все бросились  на  пол,  когда  боковые
стекла взорвались и посыпались внутрь, обдавая нас тучей щепок и  осколков
стекла.
   Это продолжалось несколько секунд. Затем Энди  поднял  голову,  я  было
заорал на него, но он крикнул мне:
   - Они движутся на нас, сэр! Я сейчас одного достану, - и  выстрелил.  К
стрельбе тотчас  присоединились  мы  со  Смовией  и  еще  несколько  наших
туземных помощников, у которых были пистолеты. Но вскоре я должен  был  их
отозвать, напомнив, что стрелять надо только по доступным  мишеням,  чтобы
сберечь  патроны,  которых  у  нас  было  мало.  Эта  мысль  была  йлоккам
непривычна,  так  как  они  знали  лишь  свое  энергетическое  оружие,  не
требующее подзарядки.
   Я увидел, как  в  нескольких  футах  от  меня  над  разрушенной  стеной
высунулась  крысиная  морда.   Какой-то   храбрый   двухзаконник   пытался
пробраться с правого торца. Энди и я  выстрелили  одновременно,  и  голова
исчезла, разлетевшись кусками мозга и крови. На ее месте появилась  другая
и тоже была немедленно разорвана выстрелом. К тому времени мы стреляли  из
всего своего оружия. По-видимому, двухзаконники сочли, что их первые залпы
убили всех внутри, и  двинулись  весьма  беспечно  вперед,  чтобы  навести
окончательный порядок.
   Вместо этого мы двинулись на  них.  Наши  пистолеты  уничтожали  их  по
одному, а местные  ребята,  выбегая  из-за  наших  спин,  обрабатывали  их
дубинками. Они хватали оружие, которое терял противник, и присоединялись к
обстрелу врага. В течение пяти минут двухзаконники были  расстреляны:  они
либо валялись мертвыми, либо бежали, а капитан и два  сержанта  сдались  в
плен.  Все  трое  говорили  одновременно,  заявляя  о  своей   преданности
Нефритовому Дворцу и о том, что их принудили служить двухзаконникам.
   - Я не сомневаюсь в их искренности сейчас, - сказал мне  Лет,  -  когда
они поняли, что двухзаконники проиграли.
   Теперь у нас оказалось  так  много  солдат,  что  ситуация  становилась
неуправляемой. Я велел Лету разделить  их  на  четыре  отделения,  взвода,
расчета или что там он сочтет  подходящим.  Потом  я  велел  Гасу  и  Бену
принять команду над двумя из них, а Энди и я возглавили два других. Мари я
попросил присмотреть за Минни. Обе они были  недовольны  тем,  что  их  не
включили ни в один из  отрядов,  ссылаясь  на  то,  что  до  сих  пор  они
принимали участие в боях.
   Я объяснил им, что мы собираемся наступать, и теперь все пойдет не  так
гладко и просто. А пока вражеское нападение нас совершенно истощило.
   Моим планом было направить два  отряда  прямой  фронтальной  атакой  на
склад, откуда нас в основном обстреливали,  в  то  время  как  два  другие
отряда отойдут назад, обойдут склад широким полукольц