положительно дал я тут маху.  Дождевая  стена  -
это только начало. А дальше? Мне-то что, я  и  не  такое  видывал.  А  он?
Старый я дурень. Попутчика захотелось... Ну, вот и получил... Что теперь с
ним делать? Нет, надо было еще в горах отправить  его  обратно.  Посчитал,
что втянется. Как же, втянется... Ему бы по зеленому лужку скакать,  а  не
грязь месить...
     Ну ладно, что теперь поделаешь. Раз взял,  придется,  брат,  за  него
отвечать."
     Он сорвал пучок травы, вытер им лицо, спросил:
     - Что, тяжко?
     - Да нет, ничего. Вот маленько отдохнем - и дальше...
     - Ну отдохни, отдохни... Осталось немного, меньше, чем прошли. А  там
такая же долина... Солнышко... Все, что угодно. Вот там и отдохнем.
     - А кто там живет?
     - Там?.. О, брат, там интересные создания живут: Леший и Автомат  для
продажи газированной воды... Они довольно самостоятельные, так что  помощь
им вряд ли потребуется.
     Теперь они глядели вверх.
     Полное ощущение,  что  лежишь  на  дне  узкого,  необычайно  высокого
колодца.
     Аристарх повернулся лицом к кентавру:
     - Знаешь, что? Это  я  тебя  прошу  на  будущее.  Если  где  заметишь
что-нибудь странное, мне говори. Ну... там ход какой под землю или  что-то
похожее на люк... Ладно? А впрочем, тут все странное, поди разберись.
     - Почему - странное? Что же у нас странного! Я пока ничего...
     - Да я так, - спохватился Аристарх. - Конечно, ничего  такого  у  нас
нет. Все нормально. Это я пошутил так.
     - Что-то необычные у тебя шутки.
     - Да уж какие есть, - буркнул Аристарх  и  отвернулся.  Разговаривать
ему больше не хотелось.
     Некоторое время Крокен испытующе смотрел ему в затылок,  но  Аристарх
так и не обернулся.
     ...Когда впереди посветлело, зверь отстал. Очередная яма... Еще  один
глоток жижи... Рывок из последних сил... И он вывалился на  сухое,  ровное
место!
     Машинально сделал еще несколько шагов, обернувшись, увидел  радостное
лицо Крокена и в изнеможении  сел  на  ближайший  пригорок.  Потом  стащил
сапоги, сняв с себя одежду - отжал и повесил сушиться. Крокену было проще,
он  ограничился  тем,  что  расчесал  свои  длинные   волосы   и   коротко
подстриженный хвост.
     Размеры долины определить было трудновато.  Обзор  закрывали  яблони,
кактусы, лиственницы и баобабы.
     Аристарх прилег. Солнце слепило глаза,  хотелось  заснуть,  и  вообще
стало как-то на все наплевать. Свернувшись поудобнее, он подтянул  ноги  к
животу,  успев  подумать,  что  нужно  бы  еще   подзарядиться.   Засыпая,
почувствовал, как рядом пристроился Крокен, повернувшись, ткнулся лицом  в
его мокрую шерсть и провалился в другой мир.
     ...Взрывались галактики, и пространство перекручивалось штопором...
     ...А потом он увидел ноги. Одни лишь ноги, без туловища. И в них была
какая-то  диспропорция,  которая  тем   не   менее   казалась   необычайно
знакомой...
     И только когда отрывок сменился и перед ним уже  корчился  и  исходил
огненной рекой космический монстр, Аристарх вспомнил, что эти ноги  -  его
собственные. Нет, не те, что сейчас,  а  те,  что  были  раньше,  в  мире,
который исчез... давно, очень давно...
     Фрагмент сменился. Он падал  в  хищную,  протянувшую  к  нему  пальцы
протуберанцев бездну. Длилось это вечность, и только  когда  прекратилось,
он понял, что прошла лишь секунда...
     Дверь. Легкий толчок, и она распахнулась.
     Нломаль стоял в  центре  заполненного  людьми  амфитеатра.  Произнося
речь, он суетливо размахивал руками и время от времени поглаживал  пышные,
несуразные бакенбарды:
     -  А  теперь,  с  помощью  некоторых  предпосылок,  представим   себе
примерную ситуацию, при которой наш мир поменяет  свой  знак.  Причем  это
будет не зеркальное отображение материи,  как  вы  могли  бы  подумать,  а
принципиальное изменение ее сущности.  В  этом  случае  будет  наблюдаться
деформация  физических  и  других  законов.  Ну  и,  естественно,  явления
трансцендентности могут увеличиться до невероятных размеров.
     Каким образом может возникнуть данный феномен?..
     ...Проклятый песок, он хватал за ноги не хуже волчьего капкана!
     И Аристарх уже чуял смрадное дыхание нагонявшего зверя. А  оглянуться
не было сил, их хватало лишь на то, чтобы бежать вперед, задыхаясь.
     ...Сделав паузу и внимательно оглядев кворум, Нломаль продолжил:
     - Безусловно, одним  из  условий  будет  возможность  путешествий  на
машине времени. Исходя из этого, можно представить, как некто отправляется
в прошлое с целью воздействия на  определенный  отрезок  времени.  В  силу
эффекта затухания временных возмущений последствия его работы должны иметь
глобальный характер.
     Например: можно изменить силу гравитации и расположить ее так,  чтобы
в определенных районах она возрастала, а  в  других  уменьшалась.  Кстати,
одним из результатов будут любопытные атмосферные явления.
     Но в первую очередь подобные опыты приведут  к  тому,  что  изменится
дальнейшее развитие жизни. С увеличением подобных воздействий  последующий
мир будет отличаться от первоначального варианта все больше и больше...
     ...Он стоял на середине пустой комнаты, обливаясь  холодным  потом  и
ощущая на себе  внимательный  нечеловеческий  взгляд,  который,  казалось,
пронизывал насквозь.
     И не было больше  сил  выдерживать  эту  пытку.  Хотелось  закричать,
сжаться в комок и забиться в угол. Тем не  менее  он  оставался  недвижим,
хорошо  понимая  бесполезность  любых  действий.  А   взгляд   словно   бы
уплотнялся, концентрируясь в одной точке - напротив сердца.
     В  ожидании  выстрела  остановилось  время.  Сердце  захлебнулось  на
середине такта.
     Ну же... Ну!.. Сухо щелкнуло, и мир стал выворачиваться,  как  чулок,
постепенно и неотвратимо бледнея...
     - ...кому это нужно!
     Тот, кто пойдет на подобный эксперимент, попросту исчезнет из  нашего
мира. Но тогда изменений не будет, и он все же  окажется  существующим.  А
значит, будет вносить изменения. И так далее. По кругу, до  бесконечности,
замыкая временную петлю. Но только для данного объекта. Весь остальной мир
ничуть не пострадает.
     Другое дело, если на подобные действия отважится существо из  другого
мира, который в результате их возникнет. В таком случае парадокса нет.
     Безусловно, мои слова могут показаться  отвлеченными  фантазиями.  Но
стоит  в  том  варианте  будущего,  который  не  имеет   пока   права   на
существование, построить машину времени, как наш мир станет нереальным...
     ...Переворачиваясь, акула показала  свой  белый  живот  и  разверстую
пасть, Аристарх рванулся, отчаянно лопатя воду руками и ногами, но  черная
дыра,  усеянная  по  краям  блестящими  кинжалами,  надвигалась  на   него
неумолимо...
     Безусловно, это был всего лишь кошмарный сон.
     Проснувшись, Аристарх разлепил веки и увидел  Лешего,  который  сидел
напротив, копаясь в длинной грязно-белой бороде, и кротко вздыхал. Одет он
был в  новенькие,  усеянные  заклепками  джинсы  с  блестящими  цепочками,
висюльками и прочими,  обязательными  для  такого  рода  одежды,  цацками.
Улыбнувшись, Леший суетливо вытащил из  кармана  джинсов  очки  в  золотой
оправе и увенчал ими свой картофелеобразный нос.
     - Ну что, пришел?
     - Пришел, пришел, - ответил Аристарх, протирая глаза.
     - Ну, ты, брат, даешь! Когда успокоишься? Пора уже. Взял бы да осел у
нас в долине. Ты по сторонам  посмотри  -  благодать!  А  впрочем,  что  я
говорю! Человек ты самостоятельный, решай сам. Хотя здорово бы получилось,
останься ты с нами.
     - Угу, здорово, - согласился Аристарх. - Но как  будет  с  теми,  кто
живет не так хорошо, как вы?
     - Да я ничего. Дело твое.  Но  тут  твое  имя  переделали.  Агасфером
называют.
     - Ну, Агасфер так Агасфер, - Аристарх поглядел  на  Крокена,  который
тоже проснулся и, обнажив в улыбке длинные клыки, разглядывал Лешего.
     - А это кто с тобой? - спросил Леший,  озабоченно  протирая  замшевой
тряпочкой очки.
     - Это? Да вот напросился со мной... Мир  повидать  желает.  А  с  кем
иначе? Крокен его зовут.
     - Это хорошо. Пойдем, там Газировщик ждет.
     - Жив курилка? И ржавчина его не осилила?
     - Самым чистым репейным маслом смазываю...
     Аристарх и Леший пошли в глубь долины,  а  Крокен  рванул  и  понесся
кругами - сшибая листья с могучих яблонь и распугивая  крохотные,  молодые
тигрокустики.
     Словно пылевая пелена затягивала  солнце,  окрашивая  края  огненного
квадрата в тускло-багровый цвет, постепенно подбираясь к центру.  Темнело.
С тревогой поглядев на небо, Аристарх спросил:
     - И часто у вас случаются выпадки?
     - Да что-то последнее время часто. Наверное,  опять  с  неба  валенки
будут падать... Впрочем, я ошибаюсь, сегодня ничего  не  будет...  Видишь,
края квадрата снова  разгораются?  Нет,  ничего  не  будет...  Вот  неделю
назад... Представляешь, птеродактиль заявился. Пока из ротного миномета не
обстреляли, ну хоть тресни - и с места не двинулся! Однако  когда  в  тебя
летят чушки, наподобие тех, что ротник бросает, - шутки плохи... Хочешь не
хочешь - пора уходить.
     - Что же вы так, - посочувствовал птеродактилю Аристарх. - Тоже  ведь
тварь божья. Жить хочет, и все такое.
     - Да так. - Леший пожал плечами. - Больно уж пакостно  кричал.  Да  и
запах от него тяжелый. А уж почавкать дай бог.
     - И куда он теперь... бедолага?
     - А куда? Куда-нибудь... Ты  не  беспокойся...  Он  ведь  из  этих...
Приспособится... А уж потом начнет хапать, да побольше - уж поверь.
     Крокен выскочил из-за ближайших кустов, разнес в труху попавшийся под
копыто гнилой пень и, легко отталкиваясь от земли самыми кончиками  копыт,
высоко подпрыгивая в тех местах, где сила гравитации была меньше, ворвался
в другую группу кустов и стал их безжалостно утюжить... Через  минуту  они
превратились  в  кучу  изломанных  прутиков,  и  довольный  кентавр   стал
горланить одну из наимоднейших среди молодежи песенок:

              Сынко, в небе синем пролетая,
                       не забудь же, милый, каску надевать.
              Голову надежно прикрывая,
              не забудь же, милый, каску надевать.
              Голову надежно прикрывая,
              можно каракатиц с неба собирать.
              А не дай же бог, увидишь бегемота,
              за собою в дом его ты не пускай.
              Он лягушек любит и мостить болота,
              он такой гунявый, в общем - негодяй.
              Если же, хиляя, будешь неподкупен,
              уловить сумеешь ложкою луну,
              мрак тебе вечерний станет недоступен,
              и тогда в субботу я к тебе приду.
              И когда увидишь ты галактик туши,
              загребешь копытом солнечный эфир,
              и свои любимые пальмовые уши
              в свежий, неразбавленный обмакнешь кефир...

     При последних словах Крокен так поддал пробегавшему мимо  тигрокусту,
что тот отлетел метров на десять, успев все же выпустить  облачко  черного
дыма, которое сгруппировалось в нечто вроде огромной физиономии с широким,
усеянным зубами ртом.
     - Что, с маленьким справился, да? - спросила  физиономия  и,  обругав
Крокена балбесом, тупицей, рыжим тараканом, петухом  гамбургским,  плевком
цивилизации, осколком унитаза и парализованным змеем, медленно растаяла.
     Крокен сейчас же спрятался за спиной Аристарха и  осмелился  покинуть
это убежище лишь тогда, когда дым рассеялся полностью...
     Заросли сарсапарелля кончились,  и  они  оказались  на  эллиптической
полянке, разделенной пополам шустрым ручейком. Возле самой воды возвышался
автомат для продажи газированной воды.
     Аристарх   остановился   и   стал   его   рассматривать   с   видимым
удовольствием.
     Обыкновенная  сверкающая  хромированным  железом  и  цветным  стеклом
жестяная коробка. В нише - чистый стакан. Выше  -  надписи:  "Газированная
вода - полторы копейки",  "Вода  с  эюпсным  сиропом  -  три  с  четвертью
копейки".
     И  так  легко  было  покориться  иллюзии,   что   вернулся   навсегда
исчезнувший мир... Но  в  следующее  мгновение  автомат  скривил  нишу  и,
подогнув  короткие  металлические  ножки,   быстро-быстро   засеменил   им
навстречу, радостно восклицая:
     - Кого я вижу! Аристарх! Да еще и с молодым  человеком!  Я  ведь  как
знал... Честное слово!  Вчера  два  десятка  моркусов  закопал.  Ведь  как
чувствовал, что придете. Ну ничего, сейчас мы чего-нибудь  сварганим.  Где
скатерть? Лешак, опять ты ею гусениц отлавливал? Сдались они тебе!  Пешком
надо ходить... Ладно, скатерть будет. Тащи сюда моркусы. Да поживее!
     Леший исчез за деревьями.  Оттуда  послышался  скрежет,  звон,  потом
Леший ругнулся, и наступила тишина.
     Со стороны ручейка  прилетела  стайка  мигвистеров.  Они  уселись  на
ближайшее дерево и заверещали:
     "Ау, Селк захромал на  левое  плечо...  Ха-ха,  пиво  есть  пережиток
прошлого, в наличии не сохранилось... И  слава  богу,  а  то  пришлось  бы
взрывать все это к чертовой  матери...  А  жаль,  куда  он  укатился?  Тут
Брандер охотится... Он самый, с тремя лапками. А сверху колючки..."
     - Ишь, заявились, - сообщил Газировщик. - Кыш, кыш!  Ну,  теперь  они
надолго. Черт! Теперь смотри в оба... Да, а что это я? Сейчас... Сейчас...
     Газировщик с  натугой  загудел...  Ближайший  к  ним  пенек  треснул,
половинки раздвинулись, и из его нутра появился краб-акселерат.
     Бешено вращая стебельковыми глазами и припадая на правый бок, где  не
хватало одной лапки, он засунул бронированные  клешни  в  середину  пня  и
вытащил из него  накрахмаленную  скатерть.  Развернув,  расставил  на  ней
извлеченные оттуда же свертки с бутербродами, аккуратно нарезанную колбасу
на жестяной тарелочке, связку баранок, банку консервированного перца,  три
баночки "хека", серебряный консервный нож с изумрудом  в  ручке,  полпалки
колбасного сыра и еще какие-то свертки, мисочки, чашечки, лохани, тарелки,
доверху заполненные неизвестно чем. Проделал он  это  быстро,  сноровисто,
повторяя,  как  треснувшая  пластинка:  "В  любой  неурочный  час   готовы
обслуживать  вас".  Кончив  свой  нелегкий  труд,   взобрался   на   пень,
пробормотал: "Чтоб вы сдохли", - и  скрылся  в  трещине.  Пень  с  треском
захлопнулся, по нему прошла судорога.  Некоторое  время  он  бешено  скреб
землю обрубками корней, потом затих.
     - Ну, вот и  ладненько,  -  пропел  Газировщик.  -  Присаживайтесь...
Устали?
     Крокен грохнулся возле скатерти и  вольготно  вытянул  ноги.  Схватил
бутерброд и, откусив, пробормотал: "С  кракенской  колбасой..."  Мгновенно
его прикончив, потянулся к следующему.
     Аристарх сел степенно,  сначала  сняв  с  головы  шляпу  и  пригладив
длинные седые волосы. Он вытащил из сапога деревянную  ложку  и  осторожно
зачерпнул что-то желеобразное из ближайшей мисочки.
     - Что, брат, это тебе не электричество? - спросил Газировщик.
     -  Электричество  -  электричеством,  а  настоящая  еда  -  сила,   -
пробормотал Аристарх, не  спеша  пережевывая  желе,  оказавшееся  довольно
вкусным. Из чего оно сделано, он так и не смог распробовать, а спросить не
рискнул. Кто его знает, может, из каких-нибудь дохлых жуков!
     Из-за деревьев показался Леший. Гусеница ростом с  лошадь  катила  за
ним  тележку  на  резиновом  ходу,  заполненную  грушевидными  предметами.
Очевидно, это и были моркусы.
     Уложив их  на  середину  скатерти,  Леший  отпустил  гусеницу,  и  та
радостно пошлепала прочь, таща за  собой  тележку,  которая  почти  тотчас
наскочила на пень и перевернулась. Досадливо махнув лапкой, гусеница пнула
тележку и исчезла за деревьями.
     - Ну что же, - сказал Газировщик. - Теперь все готово. Будем  есть  и
пить, также вспоминать и оплакивать нашу злосчастную судьбу, которая...
     - Не  иронизируй,  -  оборвал  его  Леший,  опускаясь  на  колени,  с
вожделением разглядывая миску с колбасой.
     - А это что? - спросил  Крокен,  взяв  в  руки  один  из  моркусов  и
внимательно его рассматривая.
     - Ого! Это штука! - Леший отломил у моркуса верхушку и припал к  нему
ртом.
     Аристарх некоторое время  смотрел,  как  он  пьет,  а  потом  отломил
верхушку у своего моркуса. Жидкость  показалась  ему  холодной,  но  через
мгновение он понял, что это почти кипяток, и стал пить осторожнее,  смакуя
каждый глоток. И вдруг ему стало хорошо.
     Нет, это совсем не походило на опьянение. Просто у Аристарха странным
образом изменилось зрение. Он видел, как левая рука Крокена, та самая,  на
которой ноготь большого пальца был сломан, тянется к упавшему моркусу,  из
которого вытекает молочного цвета жидкость.
     Одновременно он  видел,  что  Леший  и  Газировщик,  обнявшись,  поют
старинную песню:

                         На краю большой Галактики
                         жил простой единорог,
                         знал законы космонавтики
                         и любил мясной пирог.
                         И, рассеянно гуляя
                         по планете вновь и вновь,
                         жил легко, не ожидая
                         птицу редкую - любовь...

     Причем по правой штанине великолепных джинсов Лешего стекал моркусный
сок, а передняя дверца Газировщика была распахнута, и можно было  увидеть,
что в бак для сиропа ныряют махонькие зеленые человечки.
     Кроме того, Аристарх видел, как по небу нескончаемой вереницей плывут
серебристые облака. На одном примостился небольшой  космолет,  из  крайней
дюзы которого торчали сиреневые ноги, в количестве  трех  штук.  Очевидно,
пилот был занят ремонтом. А может, и спал.
     Еще он видел, как возле ручья из осоки  выглянула  крокодилья  морда,
сказала "ку-ку" и тотчас спряталась.
     А потом огромные стены окружающего  мира  обрушились.  Свет  погас  и
снова загорелся. И это был нормальный мир.
     Газировщик оборвал песню и мечтательно сказал:
     - Да, а ведь раньше все было по-другому... Моркусы - хорошая вещь, но
было еще что-то, уже и не вспомнишь...
     Крокен встрепенулся:
     - Раньше? А что было по-другому?
     - Не обращай внимания, мой мальчик, - сказал Газировщик. - Раньше все
было по-другому, но ты этого не видел. Ты родился уже в этом  мире.  Может
быть, это здорово - ничего не помнить. Ведь самое страшное в воспоминаниях
- это то, чего никогда не помнишь целиком. И никогда не уверен - правильно
ли помнишь... Потому что остальные помнят совсем  по-другому.  И  все  эти
воспоминания - словно ощупывание слона в тумане. Есть  такой  классический
пример. Откуда, не помню, но есть. Так вот, я держу хобот, а он - ногу,  а
третий - хвост. И мы не можем угадать, что это такое?  Одно  это  животное
или несколько? Вот в чем трудности... Спроси у Аристарха, он знает. Но  не
скажет. Так что можешь не спрашивать...
     Леший с хрустом  прожевал  капустный  лист  и,  утвердительно  кивнув
головой, сказал:
     - А ты плюнь... Есть такие вещи, которые знать  не  следует  -  легче
дышится... И будущее не такое страшное.
     - Но-но, - возмутился Аристарх. - Давай о другом.  Вы  мне  мальчонку
испортите. А ведь нам идти.
     - Да, идти, - мечтательно сказал Газировщик. - И я бы  пошел  с  вами
хоть к чертовой матери. Искал бы эту бетонную крышку, цветок черного мака,
а может, и беспочерковоронную куратаму!
     - Я ничего... Однако это обидно, - заявил Крокен. пытаясь встать,  но
копыта у него разъезжались.
     Аристарху стало страшно.
     Что они делают? Что они делают? Нет, точно, парня надо спасать.
     - Газировщик, тебе привет от Дракоши, - сообщил Аристарх.
     - Да? - удивился Газировщик. - Так  она  еще  жива?  Ну  и  как  себя
чувствует?
     - Превосходно. Только радикулит донимает. Да клык мудрости сломала. А
так - отлично.  Вот  какого  молодца  вырастила,  -  Аристарх  показал  на
Крокена.
     Тот снова попытался встать, но ничего не  вышло.  Тогда