пока действует ориосская мазь, ничто  не  сможет
разбудить его, даже рев сотни драконов.
     Грон сел на камень напротив  юноши,  разложил  на  дорожной  скатерти
копченое мясо,  хлеб,  остро  пахнущий  сыр.  Накалывая  куски  на  острие
кинжала, медленно  ел,  запивая  душистым  цветочным  вином.  Вот  теперь,
наконец, можно было немного поспать, а потом  следить  -  не  появятся  ли
внезапно озерные метатели? Ориосская мазь залечит раны  юноши  не  раньше,
чем встанет солнце, и лишь тогда можно будет двигаться дальше.  Оставалось
рассчитывать на то, что метатели тоже тронутся в путь только утром,  после
долгого плотного завтрака. И он  все-таки  намного  оторвался  от  них.  А
поговорить с незнакомцем придется только в дороге, если, конечно, юноша не
последует дальше своим путем.
     -  Тинтан,  прислушивайся  одним  ухом,  -  сказал  Грон,  заталкивая
скатерть в сумку. - Спускайся  вниз,  там  сочная  трава,  а  я  чуть-чуть
вздремну.
     Он проводил взглядом послушно направившегося в долину коня, вытянулся
на земле возле боевого снаряжения, добытого  в  драконьей  яме,  и  закрыл
глаза. Тихо и спокойно было  на  бескрайних  холмистых  пространствах,  но
Ночная  Сестра,  застывшая  в  звездном  небе,  казалась  щитом   озерного
метателя.



                                    2

     Что-то прохладное и мокрое  коснулось  лба,  потекло  по  лицу.  Грон
мгновенно проснулся, заслонился  ладонью,  досадуя  на  утренний  дождь  -
размоет дорогу и замедлит продвижение к цели, - но это был не  дождь.  Над
ним, переминаясь с ноги на  ногу,  стоял  Тинтан;  с  мокрой  рыжей  гривы
часто-часто скользили  вниз  прозрачные  крупные  капли.  Грон  пружинисто
поднялся,  распахнул  плащ,  вдохнул   утренний   воздух.   Легкие   волны
незнакомого душистого запаха  набегали  от  зарослей  зеленых  растений  с
длинными гладкими  стеблями,  увенчанными  золотистыми  пушистыми  шарами.
Золотистая линия огибала небольшое озеро с неподвижной голубоватой  водой.
Почти непрерывно то тут, то  там  сразу  по  два-три  шара  отрывались  от
стеблей, взмывали в воздух, парили над озером  и  неслышно  погружались  в
воду, словно падал с безоблачного неба золотой дождь. С трех сторон  озеро
подковой обступал редкий лесок, нежаркое еще утреннее солнце  просвечивало
его  насквозь,  а  вдоль  просторной  поляны,   посреди   которой   стоял,
осматриваясь, Грон, струилась дорога, втекая под тонкие деревья  с  желтой
листвой. Путь, проложенный Тинтаном к водопою, указывали смятые  у  берега
златоглавые растения.  Белый  конь  незнакомца  пасся  на  поляне  в  двух
десятках шагов от  Грона,  его  длинная  грива  тоже  была  мокрой.  Юноша
спокойно спал в высокой траве, подложив ладони  под  щеку,  раны  на  лице
исчезли бесследно и только на спутанных светлых волосах засохла  вчерашняя
кровь.
     Грон одобрительно хмыкнул - что за чудо эта ориосская мазь! - подошел
к нему и, наклонившись, дотронулся до плеча. Надо было спешить, потому что
озерные метатели уже, возможно, пустились в погоню.  Юноша  открыл  глаза,
зеленые, как трава, сел, тряхнул головой, прогоняя сон.
     - Приветствую тебя, истребитель драконов, - улыбаясь, сказал Грон.  -
Ну как, подействовала ориосская мазь?
     Юноша повел плечами, встал,  недоверчиво  и  осторожно  ощупал  тело,
провел ладонью по лицу и с восхищением посмотрел на довольного Грона.
     - Я твой должник. Если только будет такая возможность...
     Грон прервал его взмахом руки.
     - Надо спешить. Нас могут догнать озерные метатели. Я  Гронгард,  сын
Гронгарда Странника, вольный боец Искалора. Сейчас мы  освежимся,  -  Грон
кивком указал на спокойное озерцо, - подкрепимся - и в путь. Если  нам  по
пути. Вещи, ради которых ты напал на дракона, лежат возле моего  коня.  Не
будем задерживаться.
     С каждым произнесенным Гроном словом лицо юноши выражало все  большее
изумление.
     - Послушай, Гронгард, сын Гронгарда Странника...
     - Грон. Просто Грон.
     - Послушай, Грон, я напал на дракона только ради вот этого.  -  Юноша
вытащил из-под плаща обрезок черного драконьего  когтя.  -  Ты  помог  мне
сдержать клятву. Я не знаю, что за вещи  лежат  рядом  с  твоим  конем.  Я
никогда не слышал об Искалоре. Что такое  Искалор?  И  кто  такие  озерные
метатели, почему от них нужно убегать? Можешь рассчитывать  на  меня,  мой
Топотун оступается не в каждом бою. А я не оступаюсь никогда!
     Юноша раздвинул сапогом траву, поднял свое сломанное  копье,  покачал
головой и отбросил его. Но тут же махнул рукой в сторону прозрачного леска
и воскликнул:
     - Вальнур Рай готов сражаться и простой дубиной!
     Грон озадаченно потер лоб. Из каких же краев занесло сюда незнакомца,
если он ничего  не  слышал  о  многолюдном  Искалоре  -  пересечении  всех
торговых путей, если никогда не встречался с озерными метателями,  которых
знают от Сонного моря до Ущелья пожирателей  звезд?  Но  раздумывать  было
некогда.
     - Хорошо, Вальнур Рай. Пойдем освежимся, потом я покажу тебе то,  что
охранял дракон, а побеседуем мы в пути.
     - Согласен. Можешь рассчитывать на меня. Отныне твой путь - это и мой
путь.
     - Не спеши так говорить, не зная моего пути. Пока скажи только  одно:
известно ли тебе о напитке, который называют вином Асканты?
     - Вином Асканты?
     - Да. Ас-кан-ты.
     Юноша смущенно пожал плечами.
     - По-моему,  я  знаю  слишком  мало...  Хотя  всегда  думал  как  раз
противоположное.
     - Хорошо. - Грон, расстегивая пояс, решительно двинулся к воде.  -  Я
постараюсь умножить твои знания.
     Они разделись и вошли в озеро по дорожке, проложенной Тинтаном. Юноша
оттирал с боков запекшуюся кровавую корку, Грон, поеживаясь, лил на  плечи
холодную воду, оценивающе посматривая на крепкую спину и мускулистые  руки
Вальнура. Такой попутчик был очень кстати.
     Грон вышел из воды первым, сделал  несколько  боевых  выпадов,  чтобы
согреться. Он чувствовал себя свежим и отдохнувшим, и был готов продолжать
путь.
     - Подожди, не одевайся, - остановил он Вальнура, который  направлялся
к своей одежде, разглаживая ладонями мокрые  волосы.  -  Взгляни  на  дары
дракона.
     Грон поднял  с  земли  черную  защитную  одежду  и,  растянув  ворот,
облачился в нее. Диковинная ткань, не сдавливая, плотно  облегла  тело,  и
совершенно не мешала движениям. Через несколько мгновений Грон  ощущал  ее
уже не более, чем собственную  кожу.  Юноша  с  любопытством  наблюдал  за
преображением Грона - одежда оставляла открытыми только ступни,  ладони  и
голову - и невольно вскрикнул, когда тот,  схватив  кинжал,  резко  ударил
себя в живот. Кинжал наткнулся на  преграду  и  скользнул  в  сторону,  не
оставив на ткани никакого следа.
     - О, ясноглазая Оль! -  оторопело  пробормотал  Вальнур,  внимательно
рассматривая место удара в поисках  хоть  малейшей  царапины.  -  Какое-то
колдовство?
     Грон пожал плечами.
     - Колдовство или нет, не  знаю,  но  нам  такие  доспехи,  думаю,  не
помешают. А теперь оцени арбалеты.
     Они сделали несколько пробных выстрелов по  отдаленному  леску  -  их
стрелы дружно впивались в деревья одна рядом с  другой,  расщепляя  тонкие
стволы, -  оделись  и  подкрепились  припасами  из  дорожной  сумы  Грона.
Выяснилось, что от мешка  с  провизией,  привязанного  к  седлу  Топотуна,
остались только обрывки веревок; вероятно, мешок угодил в пасть дракона.
     Солнце уже начало свое медленно восхождение над деревьями, когда они,
облаченные в непробиваемые доспехи и вооруженные  невиданными  арбалетами,
направили коней к прозрачному лесу.
     - Разомнем коней, - предложил Грон. - Скачем наперегонки  всю  вторую
четверть утра, а потом поговорим. Посмотрим, на что способен твой Топотун.
     - Посмотрим! - азартно отозвался Вальнур,  закидывая  на  плечо  полу
истерзанного драконом зеленого плаща. - Больше он  не  оступится,  клянусь
ясноглазой Оль!
     Кони бодро пролетели сквозь лесок и вырвались  на  поросшую  пестрыми
цветами равнину, полого поднимающуюся  к  краю  бледно-розового  неба.  На
горизонте темнело что-то зыбкое, бесформенное, то ли еще один лес,  то  ли
холмы. Грон мчался, пригибаясь к шее коня, плащ развевался за его  спиной,
готовый сорваться  с  плеч  наездника  и  улететь  на  просторы  солнечной
равнины. Оборачиваясь, он видел, что Вальнур несется следом в облаке пыли,
летящей из-под копыт разогнавшегося Тинтана.  Топотун  держался  молодцом,
изо всех  сил  стараясь  не  отстать,  но  все-таки  отстал,  несмотря  на
отчаянные понукания Вальнура, и  Грону  пришлось  поджидать  зеленоглазого
юношу, остановившись посреди  равнины,  где  дорога  вдруг  меняла  облик,
превращаясь в аккуратно подогнанные одна к другой мраморные  белые  плиты.
Осмотревшись, Грон обнаружил, что по обе стороны от  самой  ближней  плиты
убегает вдаль, сквозь равнину, неглубокий ров, поросший травой и цветами.
     Пропыленный Вальнур,  подскакав,  с  уважением  похлопал  Тинтана  по
горячему боку.
     - Где ты взял такого коня? Мой Топотун трижды был лучшим на  играх  в
Лидане, да и я не самый плохой наездник  Зеленого  побережья,  но  мне  не
угнаться за тобой.
     - Да, Тинтан неплох, - с гордостью согласился Грон, потрепав коня  за
ухо. - Мы с ним неразлучны с давних пор,  и  только  я  знаю,  на  что  он
способен. Но и твой Топотун не подвел. Теперь можно сделать передышку.
     - Начинаются чьи-то владения? - спросил Вальнур, когда они бок о  бок
въехали на мраморные плиты. - Похоже, здесь проходит какая-то граница.
     - Может быть, - отозвался Грон. - Но дорога здесь  одна  и  двигаться
нужно только вперед. Сзади озерные метатели.
     - Я с тобой,  Гронгард,  сын  Гронгарда  Странника!  Если  хочешь,  я
расскажу о себе, а потом готов выслушать тебя.
     - Говори, Вальнур Рай.
     - Я сын судовладельца из порта Тезаро на Зеленом побережье. Наверное,
никогда не попал  бы  сюда,  если  бы  не  ясноглазая  Оль,  дочь  второго
советника округа Альганы. - Юноша вздохнул и Грон понимающе кивнул. -  Она
доводит  меня  до  отчаяния  своими  прихотями!  Чтобы  добиться  свидания
наедине, вечером, в саду советника,  я  должен  был  победить  в  играх  в
Лидане. Ради второго такого свидания я добыл для  советника  целых  четыре
зерна карлуззы, а поверь, желающих было предостаточно. Потом искал на  дне
за Печальными Островами сосуды с древними  зельями  -  там,  по  преданию,
когда-то затонул в  шторм  караван  кораблей  из  Вечерних  земель.  Потом
спускался в пещеру Поющих Цветов - и, конечно,  ничего  там  не  нашел.  И
самое главное, Гронгард, - Вальнур  опять  вздохнул,  -  самое  главное...
Умом-то я прекрасно понимаю, что все это пустые  прихоти,  что  ясноглазая
Оль просто смеется надо мной, и совсем я ей не нужен... Но ничего не  могу
поделать со своим сердцем. И если скажет она, взберись на  ночное  небо  и
достань для меня Серебристую - я  разыщу  железную  птицу  Ирру,  говорят,
водится такая за Вечерними Землями, - и сниму Серебристую  с  неба,  пусть
даже черными станут наши ночи!
     Грон  с  сочувствием  молчал,  слушая  Вальнура,  неумолимо  подавляя
воспоминания, и не забывал время от времени оглядываться. Кони, то и  дело
игриво подталкивая друг друга головами, с  сочным  перестуком  неторопливо
трусили по пыльным мраморным плитам, прямой линией  уходящим  к  туманному
горизонту. Небо постепенно затягивалось  кисеей  розовых  облаков,  солнце
тускнело, и порывы ветра раскачивали цветы и траву.
     "Как  обширен  мир,  -  думал   Грон,   посматривая   на   притихшего
светловолосого юношу с загорелым лицом. - Как много,  оказывается,  других
земель, где я никогда не бывал, - а где я только не успел уже побывать!  -
и какие разные названия дают люди одному и тому же. У нас Ночная Сестра, у
них - Серебристая... У них железная птица Ирра,  а  у  нас  -  предание  о
железном летающем звере, что четыреста тысяч рассветов назад принес первых
людей, основавших Искалор. Где правда, где выдумка? Где находится  Зеленое
побережье  Вальнура  Рая?  О  таком  побережье  я  что-то  не   слыхал   в
Искалоре..."
     - А зачем,  если  не  секрет,  дочери  советника  понадобился  коготь
дракона? - спросил он, выводя юношу из  задумчивости.  -  Может  быть,  ей
подошел бы живой дракон?
     Вальнур укоризненно взглянул на него.
     - Конечно, ты можешь смеяться, Гронгард, сын Гронгарда  Странника,  а
мне вот не до смеха. Я вовсе не истребитель драконов, я  вообще  не  люблю
убивать. Если бы можно было добыть этот коготь как-то по-другому... Я ведь
подобрался к нему, спящему, и хотел мгновенно отрезать  коготь;  на  худой
конец, отрубить лапу, она ведь потом, говорят, отрастает вновь. Но у  него
оказался очень чуткий слух...
     - Или тонкий нюх. Так что для нее в этом когте?
     Вальнур вынул  тускло  блестящий  обрезок,  бережно  провел  по  нему
пальцем.
     - Если верить одной из ушедших в Храм Отчуждения, нужно растереть его
в порошок, смешать с  разведенным  в  молоке  белой  кобылицы  настоем  из
листьев змеиного дерева и выпить ровно в полдень накануне той ночи,  когда
Серебристая закроет Мигающую Звезду Цет. И, конечно, правильно  произнести
заклинание.
     Грон не удержался от недоверчивой усмешки. Подобные  рецепты  не  раз
предлагались на больших торгах в Искалоре, только избранным, разумеется, и
стоили совсем недешево, однако не приходилось еще  ему  слышать,  что  они
помогли хоть кому-то продлить молодость или  излечиться  от  непонятной  и
страшной болезни элейкимия.
     - И выпивший эту смесь обретет бессмертие?
     Наверное, в вопросе Грона  все-таки  прозвучала  ирония,  потому  что
Вальнур опять укоризненно посмотрел на него и спрятал коготь под плащ.
     - О бессмертии не знаю, но, по  словам  ушедшей  в  Храм  Отчуждения,
девушка, выпившая эту смесь, потом... после  замужества...  сможет  родить
необыкновенного сына. Я и сам не очень в это верю, но верит моя ясноглазая
Оль. Я дал клятву добыть коготь. А потом  мне  еще  нужно  будет  отыскать
змеиное дерево...
     - О! - Грон с сочувствием посмотрел на юношу, осторожно спросил: -  А
тебе не кажется, что у ясноглазой Оль очень много желаний?
     Вальнур гордо выпрямился в седле, ответил с достоинством:
     - Пусть у нее будет хоть тысяча желаний, Вальнур  Рай  исполнит  все,
даже если он ей совсем не нужен.
     Грон с уважением посмотрел на своего спутника. Юноша нравился ему все
больше, и Грон готов был отправиться с ним на поиски змеиного  дерева.  Но
сначала нужно дойти до цели.
     - А как ты разыскал дракона?
     - Очень просо. Все те же нашептывания в Храме. Нужно было  только  не
побояться  пересечь  кладбище  уродов,  а  потом...  Впрочем,  это  долгий
разговор. Главное - благодаря тебе я добыл коготь. И готов быть с тобой до
конца твоего пути, несмотря ни на какие твои  условия,  и  по  возможности
сделать для тебя то же, что ты сделал для меня. Но куда ты направляешься и
кто такие эти озерные метатели? И почему ты спрашивал о каком-то вине?
     - Моя история отличается от твоей, - начал Грон.  -  Мною  движет  не
желание понравиться женщине, не приказ и не жажда  обогащения.  Я  вольный
боец, и действую так, как сам посчитаю нужным. Мы, Гронгарды, всегда  были
вольными бойцами и ни от кого не зависели. Да, мы брали плату - и довольно
высокую плату, - но только за выполнение тех поручений, которые  были  нам
по душе. Это мое путешествие - особое. Не ради денег, почестей или  славы.
Это не моя тайна, Вальнур,  поэтому  сказать  я  могу  очень  немного.  Не
обижайся.
     - Я уважаю чужие тайны и никогда не стремился их узнать. Скажи только
то, что считаешь нужным сказать.
     - Искалор - огромный город, я там родился и жил, но никогда не знал и
тысячной части его жителей. Но  меня  знали  многие...  -  Грон  замолчал,
задумчиво поправил ленту на голове. - Нет, не то. Единственное, что я могу
сказать вполне определенно: я направляюсь за вином Асканты.
     - Что такое Асканта?
     - Можешь верить мне, можешь не верить, но  есть  человек...  люди,  у
которых хранятся... - Грон  без  всякой  нужды  хлестнул  поводьями  коня,
досадуя на собственные запинки. - Это не предания, это действительно  было
так. Мне показывали... Асканта - имя  женщины,  когда-то  спустившейся  со
звезд. Тогда еще не существовало Искалора... Но она... они... оставили...
     Вальнур дотронулся до плеча Грона.
     - Не надо, Грон, мне не нужны чужие тайны. Ты едешь за вином Асканты,
я еду с тобой и постараюсь помочь, если понадобится моя помощь.
     - Благодарю тебя и принимаю помощь. Я отправился в  одиночку,  потому
что привык путешествовать один, и никто ведь ничего не знал... А теперь  я
никак не могу ответить на вопрос: откуда об этой дороге проведали  озерные
метатели?
     - Они очень опасны?
     - Озерные метатели - это воплощение зла, -  мрачно  ответил  Грон.  -
Если бы ты видел, что они устроили в Энессе... Вино Асканты -  не  простой
напиток, не цветочное вино, и не сок бауры. Тот, кто  выпьет  его,  станет
счастливым. Это не пустые россказни на больших торгах, поверь на слово. Но
счастье-то для каждого свое. Что  такое  счастье  для  озерных  метателей?
Награбить вволю, порадоваться пожарам, надругаться над женщинами... А ведь
есть еще пещерные хохотуны, есть кровавые кинжальщики, их  много...  Молва
уже потекла, хотя не представляю,  какие  силы  могли  вырвать  признание,
откуда хоть что-то стало известно? Вино Асканты нужно обязательно найти  и
спрятать в надежном месте до лучших времен. Когда настанут лучшие...
     - Смотри, Грон! - воскликнул Вальнур, показывая на равнину.
     Казалось, большое розовое облако упало  с  неба  и,  гонимое  ветром,
беззвучно понеслось над травой к дороге, наперерез  всадникам,  на  глазах
наливаясь тяжелым багровым цветом, разбухая, выбрасывая в стороны  похожие
на щупальца клубящиеся отростки. Грон и Вальнур еще не  успели  остановить
коней, а облако, которое и не облаком уже было, а гигантским подрагивающим
шаром,  уже  докатилось  до  мраморных  плит,  перевалило  через   дорогу,
растеклось, а потом взметнулось к розовой  пелене  облаков,  заполнив  все
пространство  перед  всадниками.  Тинтан  чуть  попятился,   но   тут   же
остановился, а Топотун рванулся было в сторону, но Вальнур уверенной рукой
вернул его на плиты.
     - Спокойно! - крикнул Грон и взялся за рукоять меча.
     - Я спокоен, - отозвался юноша,  напряженно  вглядываясь  в  багровую
колышущуюся стену.
     В полной тишине стена сверху донизу распалась на две  части,  обнажив
мраморные  плиты,  а  по  бокам  обернулась  двумя  багровыми   наклонными
поверхностями, на которых копошилось множество длинных червеобразных сизых
тел с короткими когтистыми лапами. Сотни зубастых голов с  белыми  глазами
шевелились, тянулись  к  всадникам,  лоснящиеся  тела  скользили  вниз,  к
дороге, пытаясь преградить путь.
     - Вперед! - скомандовал Грон, пришпоривая Тинтана. - Надо проскочить!
     Они ринулись вперед, давя копытами коней зубастые головы,  промчались
по узкому  проходу,  переполненному  отвратительным  хрустом  и  шипением,
оставили позади багрово-сизый кошмар и, не оглядываясь, поскакали дальше.
     Кони взлетели на покрытый  густой  растительностью  крутобокий  холм,
внезапно выросший на пути, и перешли  на  шаг,  подчиняясь  воле  седоков.
Мраморные плиты оборвались так же  внезапно,  как  и  начались,  и  дорога
превратилась в едва заметную тропинку. Багровое видение  исчезло,  пропали
зубастые белоглазые твари, и  вновь,  как  ни  в  чем  не  бывало,  позади
всадников качались под ветром цветы на безлюдной равнине.
     - Что это было, Грон?
     Грон, порывшись в суме, извлек  флягу  с  цветочным  вином,  протянул
юноше.
     - Не знаю. По-моему, какие-то неизвестные силы пытаются нас запугать.
- Он принял флягу от Вальнура, сделал несколько глотков. -  Я  здесь  тоже
впервые. Меня предупреждал