оланд  не
услышал. Его лицо сияло любовью к старшему брату Томаса.
   "За Питера!" - король поднял бокал.
   "За Питера, - согласился Флегг, улыбаясь. - За короля".
   Томас вздрогнул. Флегг поднял два  разных  тоста!  Не  знаю,  почему,  но
это... Отец!
   На этот раз Флегг устремил взгляд к драконьим  стеклянным  глазам,  будто
услышал эту мысль. Томас застыл, и глаза чародея,  томные  и  пронизывающие,
вновь вернулись к королю.
   Они чокнулись и выпили.  Когда  отец  осушил  бокал,  Томас  почувствовал
ледяной укол в сердце.
   Флегг повернулся на стуле и бросил бокал в камин.
   "За Питера!"
   "За Питера!" - подхватил Роланд и швырнул следом свой бокал. Разбившись о
кирпич, бокал вспыхнул на миг зловещим зеленоватым пламенем.
   Роланд поднес ко рту руку, словно собираясь икнуть.
   "Странное у тебя вино, - заметил он. - Оно не прокисло?"
   "Нет, мой король", - сказал Флегг серьезно, но Томас услышал в его словах
усмешку, и  ледяное  жало  еще  глубже  скользнуло  в  его  сердце.  Ему  не
захотелось смотреть дальше, и он закрыл  панели  и  прокрался  к  себе.  Его
бросало то в жар, то в холод. К утру он слег  с  температурой,  а  когда  он
выздоровел, отец был уже мертв, брат заключен в камеру на вершине Иглы, и он
объявлен королем в двенадцать лет - Томасом  Светоносным.  И  кто  стал  его
ближайшим советником?
   Можно догадаться.
 
Глава 30 
 
   Когда Флегг ушел от Роланда (старик  чувствовал  себя  лучше  обычного  -
верный знак, что Драконий Песок  начал  действовать),  он  вернулся  в  свой
подвал. Он достал коробочку с оставшимся ядом и серебряные щипчики из  ящика
стола, перевернул песочные часы и погрузился в чтение.
   За окном опять выл ветер - старухи ворочались в своих постелях и говорили
мужьям, что Рианнон, Черная Ведьма, оседлала в эту ночь  свою  метлу.  Мужья
ворчали, чтобы они спали и не  морочили  им  голову.  Мужчины  часто  бывают
глупы; женщины, особенно старухи, гораздо лучше чуют Невидимое Зло.
   Паучок пробежал по книге Флегга, нечаянно коснулся заклинания, которое не
осмеливался произнести ни один чародей, и обратился в камень.
   Флегг усмехнулся.
   Когда часы опустели, он снова  перевернул  их.  И  еще  раз.  И  еще.  Он
переворачивал их  восемь  раз,  и  на  исходе  восьмого  часа  встал,  чтобы
завершить дело. В темной комнате  рядом  с  кабинетом  он  держал  множество
разных животных, и в первую очередь пошел туда. Звери беспокойно завозились,
и Флегг признавал, что у них есть для этого основания.
   Он подошел к плетеной корзине с дюжиной бурых мышей - они бегали по всему
замку, и это было особенно важно. Там были и крысы, но они  пока  не  нужны.
Жирная королевская крыса наверху отравлена, и  доказать  это  вполне  сможет
простая мышь. Если все пройдет удачно,  Питер  скоро  окажется  в  такой  же
корзине.
   Флегг достал одну мышь и сжал ее в руке, чувствуя, как  бешено  колотится
ее маленькое сердечко. Скоро она умрет от страха. Нужно спешить.
   Он поднес к мыши мизинец левой руки, на миг вспыхнувший фиолетовым.
   "Спи", - приказал он, и мышь вытянулась  на  ладони.  Флегг  отнес  ее  в
кабинет и положил на стол, где раньше лежал кусок обсидана. После  этого  он
пошел в погреб и нацедил из дубового бочонка немного меда. На обратном  пути
он задержался у окна, чтобы хорошенько отдышаться.
   Вернувшись в кабинет, он взял щипчики и быстро бросил в мед весь Драконий
Песок, кроме нескольких зерен. Остатки он переложил  в  заготовленный  новый
пакет, а пакет положил в коробку. Они не смогут долго удерживать яд.  Он  не
вырвется наружу - для этого ему не хватит воздуха, - но обожжет и дерево,  и
бумагу. Это входило в планы Флегга.
   Чародею хотелось вдохнуть, но  он  задержался  еще  на  мгновение,  чтобы
полюбоваться на коробку. Он украл ее десять лет назад, сам не  зная  толком,
зачем (как он не знал, зачем показал Томасу потайной ход) - его вел инстинкт
зла, и вот,  наконец,  коробка,  пролежавшая  все  эти  годы  в  его  столе,
пригодилась.
   На крышке ее была надпись "Питер". Саша подарила ее сыну,  он  на  минуту
оставил ее на столе и куда-то убежал, а проходивший мимо Флегг сунул коробку
в карман. Принц, конечно, плакал, коробку искал, ни так ничего и не нашли.
   Флегг уложил пакет с оставшимися зернами яда в старую коробочку, убрал ее
в стол, отправил туда же щипчики и только после этого пошел к окну  глотнуть
свежего воздуха.
   Мышь спала, коробка была закрыта, неопровержимая  улика  таилась  внутри.
Все в порядке.
   Направив мизинец на мышь, неподвижно лежащую на столе, Флегг скомандовал:
   "Проснись!"
   Мышь открыла глаза и пошевелила лапками.
   "Бегай".
   Мышь забегала кругами.
   "Прыгай".
   Мышь начала прыгать, как ученая собака, дико вращая  при  этом  бусинками
глаз.
   "Теперь пей", - Флегг указал пальцем на блюдечко с отравленным медом.
   За окном по-прежнему завывал ветер. На окраине города собака  разродилась
выводком двухголовых щенят.
   Мышь стала пить.
   "Спи снова", - приказал Флегг, когда мышь выпила достаточно.
   Он поспешил в комнаты Питера. Коробочку он спрятал в один из карманов - у
чародеев всегда очень много карманов, - а спящую мышь в другой.  Он  миновал
нескольких слуг и  шумную  компанию  пьяных  придворных,  но  его  никто  не
заметил. Он все еще был тусклым.
   Комнаты Питера были заперты, но для Флегга это не представляло трудности.
Несколько пассов - и дверь отворилась. Комната была пуста - принц все еще со
своей подружкой. Флегг не знал о Питере столько, сколько о его брате, но мог
догадаться, где тот хранит сокровища, которые ему хочется спрятать.
   Флегг направился  прямо  к  книжным  полкам  и  вынул  несколько  скучных
словарей. Пошарив по деревянной стенке, он  услышал  скрип  пружины.  Стенка
отодвинулась, открыв небольшой тайник, даже не запертый. Там лежали шелковая
лента - подарок дамы Питера, пачка ее писем и несколько его  писем,  которые
он не осмелился отправить. Еще там был медальон с портретом матери.
   Флегг открыл коробку и очень осторожно надорвал угол пакета.  Теперь  все
выглядело так, будто его прогрызла мышь.
   "Ты так плакал, когда потерял  эту  коробку,  милый  Питер,  -  прошептал
Флегг, ухмыльнувшись. - Думаю, когда ты ее найдешь, ты  будешь  плакать  еще
сильнее".
   Он положил в тайник коробку и спящую мышь, закрыл его и поставил  обратно
книги.
   В эту ночь он спал спокойно.  Семена  зла  посеяны,  и  теперь  он  может
действовать своим любимым способом - за кулисами, не видимый никем.
 
Глава 31 
 
   В следующие три дня король Роланд выглядел здоровей и веселее, чем многие
последние годы - так говорили при  дворе.  Навестив  больного  брата,  Питер
рассказал, что оставшиеся волосы отца вдруг изменили цвет и стали  из  белых
серо-стальными, как в его зрелые годы.
   Томас улыбнулся, но его снова пробрала дрожь. Он спросил Питера о чем-то,
но ему не нужен был ответ; ему нужно было забыть о  том  последнем  странном
тосте. Но он не мог.
   На  третий  день,  после  обеда,  Роланд  пожаловался  на  изжогу.  Флегг
предложил позвать врача, но Роланд отмахнулся, заявив,  что  чувствует  себя
лучше, чем все последние месяцы, да что там - годы...
   Он рыгнул. Это был длинный, скрипучий, сухой звук. Когда  он  повторился,
толпа  придворных,  собравшихся  в  зале,  изумленно  замолчала.   Музыканты
перестали играть. Когда король выпрямился, по залу пронесся шепот удивления.
На его щеках пылал румянец. Из глаз текли дымящиеся слезы, изо рта тоже  шел
дым.
   В зале было около  семидесяти  человек  -  всадники  (мы  бы  назвали  их
рыцарями) в кожаных мундирах, разодетые придворные со своими дамами,  слуги,
шуты, музыканты, труппа актеров,  намеревавшихся  позже  сыграть  пьесу.  Но
первым к обреченному королю подбежал именно Питер, и Флегг был рад этому.
   Питер. Они запомнят, что это был Питер.
   Роланд схватился руками за грудь. Дым валил из  его  рта  серовато-белыми
клубами. Король словно решил показать своим  подданным  какой-то  диковинный
фокус.
   Но это был не фокус. Дым начал выбиваться не только изо рта Роланда, но и
из его ушей, ноздрей, даже из уголков глаз. Горло его стало пурпурным.
   "Дракон! - прокричал король, отталкивая руки сына. -  Дракон!"  Это  было
последнее произнесенное им слово.
 
Глава 32 
 
   Мучения короля были ужасны. От тела его исходил такой жар, что даже самые
преданные  слуги  не  могли  находиться  рядом  с  ним.  Несколько  раз   на
несчастного выливали ведра с водой, когда  постель  уже  начинала  дымиться.
Каждый раз вода мгновенно превращалась  в  пар,  затягивающий  спальню,  где
лежал Роланд, и проникающий  наружу,  где  в  растерянном  молчании  застыли
придворные и рыцари.
   В полночь изо рта у него вырвалось зеленоватое пламя, и он умер.
   Флегг  открыл  дверь  спальни  и   сообщил   эту   новость   собравшимся.
Воцарившееся молчание было  прервано  одним-единственным  словом.  Флегг  не
знал, кто его сказал, и это было неважно. Главное, что слово сказано.
   "Убийство!"
   Все разом выдохнули.
   Флегг закрыл рот рукой, чтобы скрыть улыбку.
 
Глава 33 
 
   Придворный врач сделал из одного слова три: "Убийство путем  отравления".
Он не мог сказать "отравления  Драконьим  Песком",  поскольку  никто,  кроме
Флегга, не знал об этом яде.
   Уже к  рассвету  новость  разошлась  по  городу  и  достигла  Восточного,
Западного,  Южного  и  Северного  баронатов:  король  Роланд  Добрый   убит,
отравлен.
   Но еще до этого Флегг организовал обыск замка от верхушки Восточной башни
до  темницы  с  ее  дыбами  и  испанскими  сапогами.  Он  велел   немедленно
докладывать ему обо всех подозрительных находках.
   Шесть сотен мрачных  людей  обыскали  весь  замок..,  кроме  комнат  двух
принцев, Питера и Томаса.
   Томасу не было ни до чего дела; его лихорадка обострилась настолько,  что
врач опасался за его жизнь. В горячечном бреду он видел два стакана  вина  и
вновь, и вновь слышал слова отца: "Странное у тебя вино. Оно  не  прокисло?"
Флегг все время был на ногах. Следующие несколько часов должны  решить  все.
Король умер, королевство  обезглавлено,  но  очень  скоро  у  подножия  Иглы
коронуют нового короля, Питера, если его вина не  будет  как  можно  быстрее
доказана.
   При других обстоятельствах Питера заподозрили бы сразу  же.  Люди  всегда
подозревают тех, кому выгодно преступление. Но в этом случае все говорили  о
горе принца, а не о выгоде. Конечно, Томас тоже потерял отца, думали они тут
же. Но Томас был глупым, неуклюжим парнем, и отец его не очень-то жаловал. А
взаимная любовь Роланда и Питера была известна всем. К тому  же  люди  могли
спросить, если такая мысль и приходила к кому-нибудь в голову: зачем  Питеру
убивать отца, если он и без того должен скоро взойти на трон?
   Но если свидетельства преступления будут найдены в  тайнике  принца,  все
обернется иначе.  Тогда  люди  увидят  под  маской  любви  и  уважения  лицо
коварного убийцы. Они могут заметить, что молодые не любят  ждать,  что  три
года кажутся им вечностью. Могут  решить,  что,  увидев  необычную  бодрость
короля в последние дни, Питер запаниковал и  в  жажде  власти  совершил  это
чудовищное и глупое преступление.
   Флегг знал и еще кое-что: что в  глубине  души  люди  недолюбливают  всех
королей и принцев, всех, от кого зависит их жизнь и смерть. Великих  королей
любят, обычных только терпят. Питера все любили, но Флегг знал, что они  так
же быстро осудят и возненавидят его.
   И такой случай им скоро представится.
   Маленькой  мыши  окажется  достаточно,  чтобы  потрясти  королевство   до
основания.
 
Глава 34 
 
   В Делейне знали только три  возраста:  детство,  отрочество  и  зрелость.
Отрочество длилось с четырнадцати до восемнадцати.
   Когда Питер достиг этого возраста, всех его нянек и воспитателей  сменили
Брендон, дворецкий, и его сын Деннис. Брендону было  уже  под  пятьдесят,  и
когда-нибудь Деннис должен был сменить его при  Питере.  Семейство  Брендона
служило короне уже почти восемьсот лет, чем чрезвычайно гордилось.
   Деннис каждое утро просыпался в пять, одевался, чистил сюртук отца и  его
туфли и niiii плелся на кухню завтракать. Без четверти шесть он  выходил  из
своего дома у западной стены замка и входил  в  замок  через  особую  дверь.
Около шести он добирался до спальни Питера и принимался за утренние труды  -
растапливал печку, готовил завтрак, кипятил чай. Потом обходил  три  комнаты
принца, смотря, все ли в порядке. С этим обычно проблем не  было,  поскольку
Питер был аккуратным мальчиком. После этого он накрывал  завтрак  в  учебной
комнате - Питер любил завтракать именно там,  читая  какую-нибудь  книгу  по
истории.
   Деннис не любил рано вставать, но ему  нравились  и  его  работа,  и  сам
Питер, который был очень добр к нему. Он только раз повысил  голос  -  когда
Деннис к ланчу забыл принести ему салфетку.
   "Прошу прощения, ваше высочество, - сказал тогда Деннис. -  Я  просто  не
подумал..."
   "Так думай в следующий раз!" - Питер не кричал, но был близок к этому.  С
тех пор Деннис никогда не забывал приносить ему салфетку, а  иногда  и  две,
для подстраховки.
   Сделав утренние дела, Деннис отступал в тень, уступая место отцу. Брендон
был  дворецким  до  кончиков  ногтей  -  с  его  туго  затянутым  галстуком,
заплетенными в косичку  волосами,  безукоризненными  пуговицами  и  туфлями,
натертыми до зеркального блеска (это была заслуга Денниса). Но  по  вечерам,
без галстука и со стаканом доброго джина в руке,  он  казался  Деннису  куда
приятнее.
   "Запомни, Денни, - частенько говорил он сыну в этом приятном состоянии, -
в этом мире не так много вещей,  которые  длятся  долго.  Любовь  не  длится
долго, и любая работа, и такой вот приятный вечер со стаканчиком -  все  это
проходит. Но есть две долгих вещи: власть и служба. Если ты  хорошо  служишь
своему хозяину, то и он хорошо послужит тебе, и вы оба  будете  довольны.  А
теперь налей-ка мне еще, и немного себе, только совсем немного, не  то  твоя
мать шкуру с нас обоих спустит".
   Конечно, многим сыновьям  быстро  надоели  бы  подобные  наставления,  но
Деннис был не из таких. Он был из того  редкого  сорта  сыновей,  которые  в
двадцать лет все еще считают отцов умнее себя.
   Утром после смерти короля Деннису не пришлось нехотя просыпаться  в  пять
часов; его поднял отец в три с печальным известием.
   "Флегг организует поиски, - сказал отец.  -  Скоро  наш  с  тобой  хозяин
станет королем, и я хочу помочь ему выловить этого мерзавца".
   "Я тоже!" - Деннис потянулся за рубахой.
   "Погоди, - голос отца был строгим. - Убийство или  еще  что,  но  порядок
нужно соблюдать. Сегодня  нашего  хозяина  должны  короновать,  хоть  это  и
происходит в нехорошее время. Смерть короля не на поле боя - всегда горе, но
в такие времена надо еще больше соблюдать порядок. Поэтому ты  приступишь  к
своей работе сегодня, как обычно".
   Он вышел прежде чем Деннис успел заспорить.
   В пять часов Деннис пересказал матери то, что сказал отец, и еще  сказал,
что он идет на  работу,  хотя  Питера  и  нет  на  месте.  Мать  умирала  от
любопытства и велела ему вернуться не  позже  восьми  и  рассказать  ей  все
новости.
   Так  Деннис  оказался  в  пустых  комнатах  Питера.  Он  по   заведенному
распорядку подал завтрак в учебную комнату. Осмотрев посуду, он  понял,  что
ею не пользовались со вчерашнего дня. Привычные  занятия  немного  успокоили
его, заставив поверить, что все опять пойдет как прежде, но теперь он понял,
что все не так. Времена изменились.
   Накрывая на стол, он услышал тихий звук.  Сердце  подпрыгнуло  у  него  в
груди, и он пустился на поиски. Скоро он увидел струйки дыма,  тянущиеся  из
книжного шкафа. Он быстро достал книги, загораживающие источник  дыма.  Звук
стал слышнее - какое-то животное пищало от боли.
   Деннис в панике  стал  шарить  руками  по  стенке  шкафа,  из-за  которой
выбивался дым. В те времена люди боялись не так уж  многого,  но  на  первом
месте, несомненно, стоял пожар.
   Довольно скоро он нащупал пружину, и панель отворилась,  выпустив  наружу
клуб серого дыма. Флегг предусмотрел и это - тайник был не таким уж  тайным,
его легко можно было открыть. Вместе с дымом появилась отвратительная вонь -
смесь горелого мяса, шерсти и тлеющей бумаги.
   Не раздумывая, Деннис рванул панель на себя. Это пустило в тайник воздух,
и то, что там дымилось, теперь вспыхнуло огнем.
   Это был критический момент, когда Флеггу  пришлось  понадеяться  на  волю
случая. Все его труды за семьдесят пять лет зависели от  того,  что  сделает
сын дворецкого за следующие пять секунд.  Но  Флегг  решил,  что  достаточно
хорошо изучил психологию потомственных  дворецких,  чтобы  предсказывать  их
поведение.
   Если бы Деннис в ужасе замер перед этими языками пламени или  побежал  за
водой, чтобы его тушить, весь тщательно продуманный план Флегга мог рухнуть,
и Питера благополучно короновали бы в тот же день.
   Но чародей рассудил правильно. Вместо того, чтобы замереть  или  побежать
за водой, Деннис затушил пламя голыми руками. Это заняло пять секунд,  и  он
почти не обжегся. Когда дым рассеялся, он увидел лежащую на  полу  мышь.  За
свою службу Деннис убил десятки таких без  всякой  жалости,  но  сейчас  ему
стало жалко бедную тварь. С ней случилось что-то ужасное,  чего  он  не  мог
объяснить. От ее шерсти струйками  поднимался  дым,  и,  коснувшись  ее,  он
быстро отдернул руку - он будто дотронулся до маленькой печки вроде той, что
была в Сашином кукольном доме.
   Еще дым тянулся из деревянной коробочки, стоявшей рядом. Деннис приподнял
крышку и увидел щипчики и бумажный пакет, который  потемнел  и  дымился,  но
пока не горел. Дым шел  от  писем  Питера,  которые,  конечно  же,  не  были
заколдованы. Мышь зажгла их своим пылающим тельцем.
   Что-то подсказало Деннису,  что  не  следует  трогать  пакет.  Ему  стало
страшно. Он не хотел знать, что все это значит. Он знал  только,  что  нужно
скорее поговорить с отцом. Отец решит.
   Деннис достал из-за печки мусорное ведро и совок, вернулся к шкафу и смел
в ведро трупик мыши и пепел писем Питера. Выходя  из  комнаты,  он  захватил
ведро с собой и чувствовал себя уже не примерным слугой, а вором.
   И прежде чем  он  достиг  своего  дома,  в  душу  его  закралось  ужасное
подозрение - он был  первым  в  Делейне,  кто  испытал  его,  но  отнюдь  не
последним.
   Он попытался отогнать эту мысль, но она  возвращалась.  Интересно,  думал
Деннис, каким ядом отравили короля Роланда? И не тот ли это яд?
   Когда он добрался до дома, он не стал  отвечать  на  вопросы  матери,  ни
показывать, что он принес. Он только сказал, что  должен  как  можно  скорее
поговорить с отцом, а потом пошел к себе в комнату и стал думать, что это за
яд. Он знал о  нем  только  одно,  но  этого  было  достаточно.  Яд  вызывал
сильнейший жар.
 
Глава 35 
 
   Брендон пришел около десяти, злой и  уставший.  Он  весь  взмок,  на  лбу
виднелась свежая царапина, а в  волосах  застряла  паутина.  Никаких  следов
убийцы. Он сказал только, что на  площади  готовится  коронация  Питера  под
руководством главного судьи Делейна Андерса Пейны.
   Жена рассказала ему о возвращении Денниса. Брендон нахмурился, подошел  к
двери в комнату сына и постучал - не костяшками пальцев, а кулаком.
   "А ну выходи, парень, и объясни,  как  ты  оказался  здесь  с  ведром  из
комнаты твоего хозяина".
   "Нет, отец, - отозвался Деннис. - Иди сюда сам. Я  не  хочу,  чтобы  мама
видела это и слышала, о чем мы говорим".
   Брендон вошел. Мать Денниса, стоя у кухонной плиты, гадала, что за ерунду
притащил из замка  ее  сын,  и  ожидала,  что  скоро  из-за  закрытой  двери
донесутся его вопли - уставший муж наверняка выместит все беды  и  трудности
последнего дня на спине Денниса. Она не могла видеть, когда кто-то впадет  в
истерику, когда вокруг бегают очумевшие люди,  повторяющ