разводил
огонь, Наоми отвязывала собак. Потом она варила в котелке оленину. Они молча
поели, и девушка вернулась к собакам. Лайки уже спали, все кроме Фриски,  ее
любимицы. Фриски поглядела на хозяйку своими почти человеческими  глазами  и
лизнула ей руку.
   "Хорошо поработала, милая, - сказала Наоми. -  Теперь  спи.  Лови  лунных
зайцев".
   Фриски послушно положила голову на лапы. Улыбнувшись  Наоми  вернулась  к
огню. Бен сидел там, обняв руками колени; лицо его было задумчивым.
   "Скоро снег".
   "Я так же хорошо предсказываю погоду, как и  ты,  Бен  Стаад.  Феи  водят
хоровод вокруг головы принца Эйлина".
   Бен посмотрел на луну и кивнул. Потом опять стал глядеть в огонь.
   "Знаешь, я видел плохой сон. Сон о.., о том, кого лучше  не  называть  по
имени".
   Наоми зажгла сигару и предложила другую Бену, но он покачал головой.
   "Мне, похоже, снился  тот  же  сон",  -  сказала  она,  пытаясь  говорить
равнодушно, но в голосе ее слышалась тревога.
   Он в недоумении уставился на нее.
   "Да. Во сне он смотрел на  какую-то  блестящую  штуку  и  произносил  имя
Питера. Я не из тех неженок, что вопят при виде мыши или паука, но от  этого
сна мне захотелось кричать".
   Вид у нее был смущенный.
   "Когда это было?"
   "Две ночи назад".
   "А мне это снилось четыре ночи назад. И не думай, что я  буду  над  тобой
смеяться и обзывать плаксой-ваксой. Я тоже чуть не заорал".
   "Эта блестящая вещь.., он потом ее погасил. Как ты думаешь, это свеча?"
   "Нет, сама знаешь, что нет".
   Она кивнула.
   "Это что-то гораздо хуже... Знаешь, я, пожалуй, возьму сигару".
   Она дала ему сигару, и он прикурил от костра. Они  сидели  молча,  глядя,
как ветер разносит искры огня, которые гасли, как непонятный блеск в их сне.
Вокруг было темно, очень темно. Бен подумал, что снегопад будет сильным.
   Наоми будто прочитала его мысль:
   "Похоже, будет буря, какой и старики не помнят. Как думаешь?"
   "Похоже".
   Нерешительно,  совсем  непохоже  на  свою  обычную  резкую  манеру,   она
спросила:
   "Бен, что означает этот сон?"
   Он покачал головой.
   "Не знаю. Ясно, что Питер в опасности. Если это означает что-то  еще,  то
мы должны спешить, он взглянул на нее в упор, и ее сердце чуть  подпрыгнуло.
- Мы можем достичь фермы сегодня?"
   "Должны. Но никто, кроме Бога, не знает - не сломает ли собака  ногу,  не
нападет ли на нас медведь-шатун из леса. Но если все  будет  в  порядке,  мы
будем там. Я поменяла всех собак, кроме Фриски, а Фриски не устает.
   Снег может нас остановить, но, я думаю, он задержится.., и чем больше  он
задержится, тем сильнее в конце концов будет. Но что мы  будем  там  делать,
если твой приятель не вернется?"
   "Не знаю", - Бен вздохнул и потер рукой  лоб.  Что  толку  гадать?  Пейна
отправил Денниса в замок, но как он проникнет туда? И где будет прятаться?
   "Бен!"
   "Что?" - ты отвлекся от своих мыслей.
   "Ты о чем сейчас думал?"
   "Ни о чем".
   "Нет, думал! У тебя глаза блестели".
   "Правда? Должно быть, о пирогах. Ладно, пора спать. Нам  нужно  тронуться
как можно раньше".
   Но в палатке, подле сладко спящей Наоми, он долго еще не  мог  уснуть.  В
замке полно мест, где можно спрятаться. Но  два  места  особенно  хороши,  и
именно там он может скорее всего найти Денниса.
   Наконец он уснул.
   И ему приснился Флегг.
 
Глава 95 
 
   Питер, как обычно, начал воскресенье с зарядки и молитвы.
   Он чувствовал себя отлично. Поглядев на небо, он принялся за завтрак.
   Конечно, с салфеткой.
 
Глава 96 
 
   Воскресным днем каждый житель Делейна хотя бы раз в тревоге  взглянул  на
север.  Все  соглашались,  что  будет  невиданная   буря.   Тучи   сделались
тускло-серыми, цвета волчьего меха. Стало теплее, и впервые за недели начали
таять сосульки на крышах, но старожилы говорили, что их не одурачишь. Быстро
похолодает, и часа через два, самое большее через четыре, пойдет снег. И  он
будет идти, говорили они, не день и не два.
   В три часа те фермеры, что еще сберегли свое добро и свои  фермы,  начали
загонять скотину в сараи. Коровы недовольно мычали, они  впервые  за  долгое
время  смогли  извлечь  из-под   подтаявшего   снега   прошлогоднюю   траву.
Постаревший, но еще бодрый в свои семьдесят два, Иосиф распорядился  загнать
в конюшню королевских лошадей.  Женщины,  то  и  дело  поглядывая  на  небо,
спешили высушить белье на свежем  ветру.  Но  белье  не  сохло;  воздух  был
слишком влажным.
   Все нервничали - и люди, и животные. Пивные  были  закрыты,  долгий  опыт
научил их  владельцев,  что  при  падении  барометра  посетители  становятся
раздражительны и драчливы.
   Делейн ждал бури.
 
Глава 97 
 
   Бен и Наоми достигли фермы Пейны к двум часам - в то время Деннис  только
проснулся на своем ложе из королевских салфеток,  а  Питер  сел  за  скудный
обед.
   Наоми выглядела очень хорошенькой. Мороз и бег зажгли на  ее  щеках  алые
розы; темные волосы выбились из-под капюшона.
   "Рекордный пробег! - крикнула она, когда сани под тявканье собак  влетели
во двор фермы. - Мы прибыли на три часа раньше, чем  я  думала!  И  ни  одна
собака не сошла! Молодец, Фриски! Молодец!"
   Фриски, большая черно-белая лайка с серо-зелеными глазами, шла  во  главе
упряжки. Услышав похвалу, она кинулась на грудь хозяйке,  и  та,  обняв  ее,
станцевала уморительный вальс. Остальные  собаки,  тяжело  дыша,  лежали  на
земле, но ни Наоми, ни Фриски не выказывали никаких признаков усталости.
   "Ай, Фриски! Ал, хорошая собака! Мы успели!"
   "Куда?" - мрачно спросил Бен.
   Она отпустила Фриски и сердито обернулась к нему.., но выражение его лица
умерило ее гнев. Он смотрел на дом. Да, они успели, но что их ждало?  Пустая
ферма;
   Пейна с Арленом на севере; Деннис - где-то в замке  или  уже  в  темнице,
если его схватили.
   Она нерешительно тронула Бена за плечо:
   "Ничего. Мы сделали все, что могли".
   "Разве? - он глубоко вздохнул. - Сомневаюсь, - он шел  вязаную  шапку,  и
его золотые волосы заблестели в мягком свете дня. - Прости, Наоми. Ты тут ни
при чем.
   Ты со своими собаками сделала чудо. Я просто  чувствую  себя  беспомощным
оттого, что не могу им никак помочь".
   Она поглядела на него и тоже вздохнула.
   "Ладно, - сказал он, - давай  зайдем.  Может  нам  оставили  какое-нибудь
сообщение. К тому же, пора укрываться от бури".
   Внутри ничего не было. Обычный фермерский дом,  оставленный  хозяевами  в
спешке. После часа поисков Бен уселся рядом с  Наоми  в  гостиной..,  в  том
самом кресле, в котором Андерс Пейна слушал невероятную историю Денниса.
   "Если бы он оставил следы", - проговорил Бен и удивленно  поднял  голову,
увидев расширившиеся глаза Наоми.
   "Следы есть! - воскликнула она. - Если снег еще немного задержится..."
   "Ты о чем?"
   "Фриски! Фриски может найти его! У нее самый чуткий нос, какой  я  только
видела".
   "Этим следам уже несколько дней, -  покачал  он  головой.  -  Даже  самая
чуткая собака в мире..."
   "Фриски и есть самая чуткая собака в мире! - со смехом перебила Наоми.  -
И зимой взять след куда легче, чем  летом,  Бен  Стаад.  Летом  след  быстро
исчезает - сгнивает, как говорит мой отец, и его покрывают другие следы.  Не
только людей и зверей, но и трава, теплый ветер, даже текущая вода. Но зимой
след остается. Если у нас есть что-нибудь, принадлежащее Деннису..."
   "А остальные собаки?"
   "Я оставлю свой спальный мешок вот здесь, - она указала на сарай, - и они
будут знать, что я сюда вернусь. Пусть пока бегают вокруг и ловят зайцев".
   "А за нами не побегут?"
   "Нет, если я им скажу".
   "Ты что, умеешь говорить по-собачьи?"
   "Нет, - Наоми даже не улыбнулась. - И Фриски не  говорит  по-человечески,
но все понимает. Я скажу ей, а она передаст остальным. Они будут  охотиться,
пока не начнется буря, а потом заберутся в сарай".
   "И ты правда думаешь, что, если дать Фриски  какую-нибудь  вещь  Денниса,
она найдет его по запаху?"
   "Конечно".
   Бен задумчиво посмотрел на нее. Деннис ушел с фермы  во  вторник;  сейчас
воскресенье. Он не верил, что любой запах  может  держаться  так  долго.  Но
лучше  попробовать  даже  такую  возможность,  чем  сидеть  здесь  и   ждать
неизвестно чего. В других обстоятельствах он охотно бы переждал бурю с такой
девушкой, как Наоми.., но сейчас от него зависела судьба королевства и жизнь
его лучшего друга.
   "Ну? - спросила она нетерпеливо. - Что ты думаешь?"
   "Думаю, это невероятно,  -  сказал  он,  -  Но  попробовать  стоит".  Она
просияла:
   "Так у нас есть какая-нибудь  вещь?"  "Есть.  Веди  свою  собаку  наверх,
Наоми. На чердак".
 
Глава 98 
 
   Большинство людей этого не знают, но для  собак  запахи  -  как  для  нас
цвета. Слабые запахи имеют слабый цвет,  как  выцветшие  краски;  сильные  -
яркий и густой. У многих собак слабые носы, и они читают запахи как люди  со
слабым зрением различают цвета, предполагая,  что  светло-синий  может  быть
серым, а темно-коричневый - черным.  Но  у  Фриски  нос  был  как  зрение  у
человека с ястребиными глазами, а запах Денниса на  чердаке,  где  он  спал,
сохранился очень хорошо (еще и потому, что он несколько дней  обходился  без
бани).
   Фриски обнюхала солому, потом одеяло, которое  ей  дала  Хозяйка.  Одеяло
пахло Арленом, и Фриски быстро отвергла этот запах - запах старика,  тусклый
и кислый. Запах Денниса был куда живее и моложе.
   Она гавкнула,  показывая,  что  учуяла  запах,  и  включила  его  в  свою
картотеку.
   "Умница! - сказал юноша. - Можешь повести нас?"
   "Поведет". - Хозяйка пошла к двери.
   "Через час будет темно".
   "Ну и пусть, - Хозяйка улыбнулась. Когда она вот  так  улыбалась,  Фриски
казалось, что ее собачье сердце вот-вот разорвется от любви.  -  Нам  же  не
глаза ее нужны".
   Юноша улыбнулся:
   "Точно. Знаешь, пусть я идиот, но, мне кажется, у нас есть шанс".
   "Конечно. Пошли, Бен. Пока еще светло".
   Фриски, вдыхая запах Денниса  -  ярко-синий,  как  ей  представлялось,  -
радостно гавкнула.
 
Глава 99 
 
   Ужин Питеру принесли, как всегда, ровно в шесть.  Тучи  уже  нависли  над
городом, и температура начала падать, но снега еще не было. На другом  конце
площади, ежась от холода в позаимствованном халате поваренка, стоял  Деннис,
всматриваясь в мерцающий на невозможной высоте желтоватый  отблеск  -  свечу
Питера.
   Питер, конечно, не знал об этом - он только и думал о том, что, умрет  он
или спасется, это последний его ужин  в  проклятой  камере.  Жилистое  мясо,
полусгнившая картошка и водянистый эль. Он съел  все  до  крошки.  Последние
недели он ел мало и все время,  свободное  от  работы  на  станке,  посвящал
физическим упражнениям.
   Но сегодня ему нужны были все силы.
   "Что со мной будет? - думал он, усаживаясь за  свой  маленький  столик  и
разворачивая салфетку. - Куда я пойду? Кто поможет мне? Все верят  в  удачу,
Но ты, Питер, веришь в нее до смешного сильно".
   "Хватит. Что будет, то и будет. Ешь, и хватит об..."
   Тут его мысли прервались. Что-то в салфетке ужалило его ладонь. Он поднес
руку к глазам и увидел капельку крови. Первая мысль была о Флегге. В сказках
яд всегда содержится в иголке. В  конце  концов  разве  яд  не  был  любимым
средством Флегга?
   Питер встряхнул салфетку, увидел в ней крошечный листок бумаги с  черными
буковками.., и тут же скомкал салфетку. Лицо его оставалось спокойным, ничем
не выдавая вспыхнувшего волнения.
   Он осторожно оглянулся, боясь, что кто-нибудь из тюремщиков застанет  его
врасплох. Никого не было. Это в первое время они глазели  на  него,  как  на
редкую  рыбу,  и  даже  тайком  приводили  своих   подружек   поглядеть   на
злодея-отцеубийцу. Но Питер вел себя образцово, и интерес к нему  постепенно
угас.
   Он заставил себя съесть ужин, хотя аппетита совершенно не было. Что бы ни
содержалось  в  записке,  он  должен  сохранять  спокойствие  -  ведь  через
несколько часов ему нужно бежать.
   Закончив с ужином, он опять оглянулся на дверь и пошел к кровати, как  бы
случайно прихватив с собой салфетку. В спальне он отшпилил записку (его руки
так тряслись, что он опять укололся) и развернул ее. Сначала он взглянул  на
подпись и глаза его расширились. Записка была подписана: "Деннис - Ваш  друг
и преданный слуга".
   "Деннис? - прошептал Питер,  даже  не  сознавая,  что  говорит  вслух?  -
Деннис?" Он перешел к началу, и сердце его  забилось  еще  сильнее.  Записка
начиналась словами "мой король".
 
Глава 100 
 
   "Мой король, Вы может  быть  знаете  что  я  пять  последних  лет  служил
дворецким у вашего брата Томаса. Неделю назад я  узнал  что  Вы  не  убивали
вашего отца Роланда Доброго. Я знаю кто это сделал и Томас знает. Вы  узнали
бы имя этого убийцы тоже но я не осмеливаюсь написать его. Я пошел  к  Пейне
который отправился в изгнание и велел мне вернуться в Замок и написать  Вам.
Пейна сказал что изгнанники скоро станут мятежниками а это не  должно  быть.
Он сказал чтобы я служил Вам и то же сказал мой Отец перед  смертью,  потому
что наша семья всегда служила Королю а Вы истинный Король. Если у  Вас  есть
план я помогу вам даже ценой жизни. Когда Вы читаете это, я  стою  внизу  на
площади. Прошу если у Вас есть план подойти и стать у окна. Если Вам есть на
чем писать напишите записку и киньте  мне.  Позже  я  ее  подберу.  Если  Вы
согласны дважды махните мне рукой.
   Ваш друг Бен с изгнанниками. Пейна обещал прислать его сюда. Я  знаю  где
он (Бен) может быть и могу привести его сюда за день или два. Это опасно  но
я чувствую что времени у нас мало. И Пейна чувствует то же самое. Буду ждать
и молиться.
   Деннис - Ваш друг и, преданный слуга".
 
Глава 101 
 
   Прошло немало времени прежде чем Питеру удалось привести в порядок мысли.
Один вопрос особенно занимал его: что увидел Деннис, что заставило  его  так
решительно изменить мнение? Что это могло быть?
   Мало-помалу он убедил себя, что это неважно. Деннис изменил мнение, и это
главное.
   Пейна. Деннис пошел к Пейне, и Пейна сказал... Старый лис что-то  почуял.
Он, конечно, помнит про салфетки и про кукольный дом. И что-то чует. Что  же
делать?
   Часть его по-прежнему хотела  осуществить  намеченный  план.  Он  столько
готовился, что теперь ему было жаль отказываться от этой возможности.  Да  и
сны его подгоняли.
   Вы узнали бы имя этого убийцы... Питер его знал, и эта фраза больше,  чем
что-либо, убеждала его, что надо спешить. Флегг что-то задумал, и его  нужно
опередить. Сколько еще ждать?
   Питер разрывался  от  противоречивых  мыслей.  Бен...  Томас...  Флегг...
Пейна... Деннис ..все они мелькали в его голове, как образы из снов. Что  же
делать? Внезапно к  нему  пришла  мысль.  До  этого  он  сидел  на  кровати,
нахмурясь и склонясь над запиской. Теперь он выпрямился, и  глаза  его  ярко
блеснули.
   Если вам есть на чем писать...
   Есть. Не салфетка - ее могут найти. Не записка Денниса - она  исписана  с
обеих сторон.
   Пергамент Валеры.
   Питер встал и убедился, что глазок закрыт. Потом подошел к окну и  дважды
помахал, надеясь, что Деннис видит его.
   После этого он вернулся в спальню,  отодвинул  камень  и  вытащил  оттуда
пергамент и медальон. Он повернул пергамент тыльной, чистой  стороной..,  но
чем ему писать?
   Тем же, чем писал Валера.
   Слегка поднатужившись, он разорвал  матрас.  Внутри  была  солома,  и  он
быстро нашел прочные соломины, которые могли  заменить  перо.  Медальон  был
сделан в форме сердца, с острым нижним краем. Закрыв глаза,  Питер  прочитал
краткую молитву и полоснул себя острым медальоном по запястью. Кровь хлынула
сразу - куда больше, чем нужно. Он окунул первую соломинку и начал писать.
 
Глава 102 
 
   Стоя на холодной и темной  площади,  Деннис  увидел,  как  темная  фигура
Питера вверху подняла руки над головой и дважды помахала ему. Значит,  будет
послание. Это увеличивало риск, но Деннис был рад.
   Он  ждал,  переминаясь  с  ноги  на  ногу.  Часовой  прокричал  десять..,
одиннадцать.., двенадцать часов. Луну  заволокли  тучи,  но  воздух  странно
светился, как часто бывает перед бурей.
   Он начал уже думать, что Питер забыл о нем,  Когда  темный  силуэт  вновь
появился у окна. Деннис вскинул голову, поморщившись от боли в шее, согнутой
уже четыре часа. Что-то на миг  промелькнуло  в  воздухе,  и  силуэт  Питера
скрылся. Через мгновение погасла свеча.
   Деннис огляделся по сторонам и быстро двинулся через  площадь.  Он  знал,
что в любую минуту может появиться стражник, но с этим  ничего  нельзя  было
поделать. К тому же он был уверен, что где-то неподалеку  бродят  духи  всех
обезглавленных на этой площади.
   Но о таких вещах лучше было не думать. Поэтому он просто стал искать  то,
что бросил Питер, всматриваясь в заснеженное поле площади, как  ищейка.  Ему
казалось, что предмет, мелькнувший  в  воздухе,  был  твердым  и  блестящим.
Правильно - Питер не мог бросить просто листок бумаги, иначе его  унесло  бы
ветром. Но что это?
   С каждой секундой Деннис волновался  все  сильнее.  Он  нагнулся  и  стал
шарить руками по снегу, по следам, размытым оттепелью до  размера  драконьих
лап. Пот стекал у него со лба. В голову ему пришла безумная мысль - что  вот
сейчас на плечо ему ляжет рука, и он увидит ухмыляющееся  лицо  королевского
чародея.
   "Поздновато для прогулок, - скажет Флегг, и глаза его  вспыхнут  багровым
волчьим светом. - Что ищешь, Деннис? Может, я помогу тебе?" Не думай о  нем!
Ради всего святого, не думай о нем!
   Но не думать было трудно. Где же оно?
   Руки Денниса, которыми он шарил в снегу, совсем окоченели. Ну где же оно?
Еще полбеды, что Деннис его не найдет. Хуже, если его найдет кто-то другой.
   Часовой прокричал час.
   Стоп, Деннис. Успокойся.
   Это был голос его отца. Деннис замер, как был - на  коленях,  с  носом  у
самой земли.
   Ты уже ничего не видишь, мой мальчик. Закрой глаза на  минутку,  а  потом
посмотри. По-настоящему.
   Деннис послушался. На этот раз он внимательно  оглядел  всю  заснеженную,
истоптанную мостовую у подножия Иглы.
   Ничего.
   Стоп! Вон там!
   В снегу что-то блеснуло.
   Деннис  увидел  краешек  чего-то  блестящего,  что  он  во  время   своих
панических поисков едва не вдавил в снег коленом.
   Он подхватил непонятный предмет онемевшими  пальцами  и  рассмотрел  его.
Медальон, должно быть, из золота, в форме сердца. Между двух  створок  зажат
клочок бумаги. Очень старой бумаги.
   Деннис вытащил бумагу, бережно сжал ее в руке, а медальон надел  на  шею.
Потом побежал. Эта пробежка была еще хуже, чем все предыдущее  -  на  каждом
шагу он боялся быть обнаруженным.
   Наконец он укрылся в спасительной  тени  зданий  и  смог  отдышаться.  Он
прошел в замок через дверцу для слуг, выждав момент, когда стражник -  такой
же сонный и хмельной, как его коллеги, - отвернулся.
   Через двадцать минут, в хранилище салфеток, он смог,  наконец,  прочитать
записку.
   Одна ее сторона  была  исписана  старинными  буквами,  странными  ржавыми
чернилами. Деннис перевернул листок и чуть не вскрикнул.  Эти  "чернила"  он
мог узнать.
   "О король Питер!" - прошептал он.
   Буквы расплывались - "чернила" не успели еще высохнуть, - но  почерк  был
четким.
   "Хотел убежать сегодня. Ждать больше нельзя. Не ходи  за  Беном.  Слишком
опасно. У меня есть веревка. Тонкая.  Может  порваться.  Завтра  в  полночь.
Помоги если можешь. Нужно укрытие. Могу быть ранен. На волю Божью.  Спасибо,
дорогой Деннис. Король Питер".
   Деннис перечитал записку трижды и заплакал - на этот раз от  радости.  Он
снова и снова смотрел на строчку:
   "спасибо, дорогой Деннис", написанную королевской кровью.
   "Питер, я умру за тебя тысячу раз", - подумал Деннис. Он спрятал  записку
в карман, так и не сняв медальон с шеи. Прошло немало времени прежде чем  он
смог заснуть, но проспал он недолго. Дверь хранилища  вдруг  распахнулась  -
скрежет ее дверей показался Деннису ужасным, нечеловече