Стивен КИНГ 
   ГЛАЗА ДРАКОНА 
 
 
 
Глава 1 
 
   Давным-давно, в королевстве, называемом Делейн, жил король, и было у него
два сына. Делейн  был  очень  древним  королевством,  и  там  правили  сотни
королей, а может, и тысячи; самых ранних из них  не  могли  припомнить  даже
историки. Роланд Добрый был не лучшим и  не  худшим  из  тех,  кто  управлял
страной. Он всегда пытался не делать никому слишком большого зла и  преуспел
в этом. Еще он пытался делать что-нибудь полезное, но в этом,  к  сожалению,
не  преуспел.  В  результате  получился  весьма  посредственный  король;  он
сомневался, вспомнит ли о нем кто-нибудь  спустя  несколько  лет  после  его
смерти. А до смерти оставалось не так уж долго, ведь он был стар, и сердце у
него пошаливало. Может быть, ему оставался год, может быть,  три.  Все,  кто
видел его серое лицо и дрожащие руки, считали, что самое большее через  пять
лет на большой площади у подножия Иглы объявят имя  нового  короля..,  и  то
если Бог даст Роланду эти пять лет.  И  все  в  королевстве,  от  богатейших
баронов и  пышно  разодетых  придворных  до  самого  бедного  холопа  и  его
оборванной жены, думали и толковали о будущем короле  -  о  Питере,  старшем
сыне Роланда.
   И лишь один человек думал о другом: как  сделать  королем  младшего  сына
Роланда, Томаса. Этим человеком был Флегг, королевский чародей.
 
Глава 2 
 
   Хотя король Роланд был стар - он думал, что ему  семьдесят,  но  выглядел
куда старше, - у него были молодые сыновья. Он долго не женился потому,  что
не мог встретить женщину своей мечты, и еще потому, что  его  мать,  великая
вдовствующая  королева  Делейна,  казалась  бессмертной  и  ему,  и  всем  в
королевстве. Она правила уже пятьдесят лет, когда однажды  утром,  за  чаем,
положила в рот дольку лимона, чтобы унять кашель, мучивший ее целую  неделю.
И как раз на то чаепитие для увеселения королевы и ее  двора  был  приглашен
знаменитый жонглер, который жонглировал пятью хрустальными  шарами.  И  вот,
когда королева положила в рот лимон,  жонглер  уронил  один  шар,  и  тот  с
громким звоном разбился о пол большого  Восточного  зала.  От  неожиданности
королева проглотила лимонную дольку, подавилась и тут же умерла.  Уже  через
четыре дня на Площади Иглы  состоялась  коронация  Роланда.  Жонглер  ее  не
видел; ему еще за три дня до того  отрубили  голову  на  плахе  недалеко  от
Иглы..
   Король без наследников не радует никого, особенно если  он  стар  и  лыс.
Роланду было необходимо как можно скорее жениться и  произвести  наследника.
Его ближайший советник Флегг  все  время  твердил  ему  об  этом.  Он  также
говорил, что после пятидесяти шансы мужчины сделать ребенка невелики и будут
с каждым годом уменьшаться, и уговаривал короля поскорее найти  жену,  а  не
дожидаться женщины его мечты. Если уж она не появилась  до  пятидесяти  лет,
говорил Флегг, то скорее всего не появится уже никогда.
   Роланд согласился с этим. Он не подозревал,  что  Флегг  с  его  гладкими
волосами и бледным лицом, почти всегда  скрытым  под  капюшоном,  знает  его
главную тайну: он никогда не встретил бы женщину  своей  мечты  потому,  что
никогда и не мечтал о женщинах. По  правде  сказать,  он  их  боялся.  И  он
никогда не мечтал о том занятии, от которого бывают дети, - он и его боялся.
   Но он понял, что чародей  прав,  и  через  шесть  месяцев  после  похорон
вдовствующей королевы в  королевстве  случилось  событие  куда  радостнее  -
король Роланд женился на Саше, которая потом стала матерью Питера и Томаса.
   Роланда в Делейне не очень любили, но и не сказать, чтоб ненавидели. Сашу
любили все. Когда она умерла, рожая второго сына, королевство погрузилось  в
глубокий траур, продолжавшийся год и еще день. Она была  одной  из  шестерых
девушек, которых Флегг предложил  на  выбор  королю.  Все  они  были  одного
возраста и положения; все из благородных семей, но не королевской крови; все
красивы, добры и кротки. Флегг особенно старался, чтобы никто из них не смог
в будущем потеснить его с места королевского советника. Роланд  выбрал  Сашу
потому, что она показалась ему самой доброй и кроткой из шестерых  и  меньше
других пугала его. Так они поженились. Саше  из  Западного  бароната  (очень
маленького) было тогда семнадцать, на тридцать три года меньше, чем ее мужу.
До брачной ночи  она  никогда  не  видела  мужчину  без  одежды.  Когда  это
случилось, она спросила с интересом, глядя на его восставший член: "Что это,
мой супруг?" Если бы она спросила что-нибудь  другое  или  спросила  бы  это
другим тоном, события той ночи, как и вся  наша  история,  могли  обернуться
иначе; несмотря на специальное питье, которое Флегг дал  ему  часом  раньше,
Роланд мог просто сбежать. Но он в тот момент увидел ее такой, какой  она  и
была - молодой девушкой, еще меньше его знавшей о том, как делаются дети,  -
и увидел, как она хороша, и , полюбил ее, как потом ее полюбил весь  Делейн.
"Это Королевская Сталь", - сказал он.
   "Оно непохоже на сталь", - с сомнением проговорила Саша.
   "Его надо закалить", - сказал он.
   "И где же это сделать?" - спросила она.
   "Если ты доверишься мне, - сказал Роланд, ложась к ней, - я покажу  тебе,
где его закалить, ибо ты принесла это с собой, хоть и не зная того".
 
Глава 3 
 
   Люди Делейна любили ее за ее доброту. Ведь  это  королева  Саша  основала
Великую Лечебницу. Королева Саша так  плакала,  увидев  медвежью  травлю  на
площади, что король Роланд  запретил  эту  жестокую  потеху.  Королева  Саша
вымолила у короля отмену налогов в год большой засухи, когда пожелтели  даже
листья Великого Древнего Дуба. Был ли Флегг  недоволен  этим,  спросите  вы?
Сначала не слишком. Для него это казалось мелочами, ведь  он  был  настоящим
чародеем и жил многие сотни лет.
   Он позволил даже отменить налоги, поскольку  годом  раньше  флот  Делейна
разгромил андуанских пиратов, которые больше ста лет разоряли  южный  берег.
Череп пиратского короля еще долго скалился с шеста  на  дворцовой  стене,  а
сокровищница королевства наполнилась богатствами, отбитыми в  бою.  В  конце
концов, Флегг оставался ближайшим советником короля Роланда, а для него  это
было самым главным.
 
Глава 4 
 
   Хотя Роланд и полюбил свою жену, он так и не полюбил то занятие,  которое
так нравится большинству мужчин и от которого появляются на свет и последний
поваренок, и наследник королевского  трона.  Они  с  Сашей  спали  в  разных
спальнях, и он посещал ее не часто - раз шесть-семь в год. Да и в  эти  разы
Королевская Сталь не требовала закалки, несмотря на все более сильные зелья,
которые давал королю Флегг.
   Но через четыре года брака все же появился Питер. И  в  ту  ночь  Роланду
даже не понадобилось питье Флегга - зеленое, пенистое и оставлявшее в голове
короля странное ощущение, будто он сходит с ума. В тот  день  он  с  дюжиной
своих людей охотился в Королевском лесу. Охоту Роланд любил больше  всего  -
запах леса, трубный  звук  рога  и  дрожание  тетивы,  когда  она  отпускает
полетевшую точно в цель стрелу. Порох в Делейне был  редкостью,  и  охота  с
железной трубкой считалась низким занятием.
   Саша читала в постели, когда он вошел. Его грубое бородатое лицо сияло, и
Саша отложила книгу и терпеливо выслушала историю, которую он ей  рассказал,
размахивая руками. Когда в конце он показал, как поднял лук и  пустил  Грозу
Врагов, великую стрелу его отца, она засмеялась, и  захлопала  в  ладоши,  и
окончательно покорила его сердце.
   Королевский лес был уже не тот.  Во  времена  короля  Роланда  там  редко
удавалось загнать стоящего оленя, а уж драконов  не  видели  с  незапамятных
времен. Большинство людей посмеялись бы, если бы  им  сказали,  что  в  этом
привычном лесу еще водятся мифические создания. Но в тот  предзакатный  час,
когда Роланд и его свита уже собирались возвращаться...
   Дракон с треском выбрался из подлеска.  Его  медно-зеленая  чешуя  тускло
отсвечивала в последних лучах солнца;  опаленные  ноздри  выпускали  ручейки
дыма. Дракон был уже  не  молод,  в  возрасте  первой  линьки.  Увидев  его,
охотники застыли, как громом пораженные, не  в  силах  поднять  лук  и  даже
просто двинуться.
   Он смотрел на них, его обычно зеленые глаза пожелтели, а огромные  крылья
мерно трепетали. Он не мог улететь - крылья еще не выросли в полную силу, до
этого ему оставалось по меньшей мере пятьдесят лет и две линьки, -  но  даже
от этого трепета передний всадник вылетел из седла  и  шлепнулся  на  траву,
выронив рог.
   Роланд  единственный  не  поддался  общему  оцепенению,  и  хотя  он   из
скромности не сказал этого Саше, проявил  в  следующие  несколько  мгновений
настоящий героизм. Если бы не его быстрая реакция, дракон  мог  бы  зажарить
весь их отряд живьем. Он направил стрелу и спустил  тетиву.  Стрела  угодила
прямо в цель - в то мягкое, похожее на жабры,  место  под  глоткой  дракона,
куда поступает воздух, раздувающий огонь.  Ящер  рухнул  замертво,  испустив
последний тяжкий выдох, опаливший все кусты вокруг. Охотники быстро погасили
пламя - кто водой, кто пивом, а многие собственной мочой,  которая  тоже  по
большей части была пивом, потому что, когда Роланд выезжал на охоту, он брал
с собой много пива и не жалел его.
   Огонь погасили за пять минут, а дракон издох за пятнадцать. В это время у
его ноздрей еще можно было вскипятить чайник. Потом  ему  взрезали  грудь  и
торжественно поднесли Роланду дрожащее девятикамерное сердце.  Он  съел  его
сырым, как было положено, и нашел довольно вкусным. Он жалел лишь о том, что
второго ему уже никогда не удастся отведать.
   Может, это драконье сердце сделало его таким сильным, в ту ночь. А может,
это  были  просто  его  радость  и  сознание,  что  он  проявил   отвагу   и
хладнокровие, когда  остальные  просто  застыли  в  седлах  (конечно,  кроме
переднего всадника, который застыл на земле). Во всяком случае,  когда  Саша
всплеснула руками и воскликнула:
   "Как здорово, мой храбрый король!" - он, не колеблясь, лег к ней,  и  она
встретила его улыбкой и широко  раскрытыми  глазами,  в  которых  сияла  его
победа. В ту ночь он в первый и единственный раз в  полной  мере  насладился
объятиями своей жены. Девять месяцев спустя - по  одному  на  каждую  камеру
драконьего сердца - в той  же  палате  родился  Питер,  и  все  вздохнули  с
облегчением. Теперь у короля был наследник.
 
Глава 5 
 
   Может быть, вы думаете - если вы вообще об этом  думаете,  -  что  король
после рождения Питера перестал принимать зелье,  которое  давал  ему  Флегг?
Вовсе нет. Иногда он пил его, потому что любил Сашу  и  хотел  доставить  ей
удовольствие. Кое-где считается, что секс нравится лишь мужчинам, а  женщины
только и мечтают, чтобы их оставили в покое. Но в Делейне люди знали, что  и
женщины получают удовольствие от того, что производит на свет детей.  Роланд
знал, что дает жене мало этого, но старался, как мог, и для этого пил  зелье
Флегга. Только чародей знал, как редко король посещает постель королевы.
   Через четыре года  после  рождения  Питера,  под  Новый  год,  на  Делейн
обрушилась снежная буря, самая сильная из всех известных, кроме  одной  -  о
той я расскажу вам после.
   Повинуясь внезапному чувству, которое он сам не мог  объяснить,  Флегг  в
тот вечер дал королю питье двойной крепости - может, что-то в  воздухе  и  в
вое ветра побудило его сделать это. В обычное время Роланд мог бы скривиться
и отставить стакан прочь, но бушевавшая за окном буря сделала новогодний пир
еще более веселым, и король много выпил. Пляшущий огонь  в  камине  напомнил
ему дыхание дракона, и  он  поднял  стакан,  чокаясь  с  драконьей  головой,
висевшей на стене. Потом он одним глотком проглотил зеленую  жидкость,  и  в
нем зажглась злая похоть. В ту ночь он, хоть и любил Сашу, сделал ей больно.
   "Прошу тебя, мой король!" - умоляла она, рыдая.  "Прости,  -  пробормотал
он. - Хрррр..." Он уснул рядом с  ней  тяжелым  сном  и  не  ног  проснуться
двадцать часов. Она не могла забыть странный запах у него изо рта той ночью.
Пахло чем-то гнилым; пахло смертью. Она думала, что он  такого  съел..,  или
выпил?
   Роланд никогда больше не  прикасался  к  зелью  Флегга,  но  чародей  был
доволен. Через девять месяцев Саша родила Томаса, своего второго  сына.  При
этом она умерла. Все в Делейне жалели ее, но никто особенно не  удивлялся  -
ведь такие вещи случаются. Но никто не знал, что случилось на самом  деле  -
никто, кроме Анны Криволицей,  повитухи,  и  Флегга,  королевского  чародея.
Случилось то, что терпение Флегга иссякло.
 
Глава 6 
 
   Питеру было только пять лет, когда умерла его мать, но он  хорошо  помнил
ее. Помнил доброй, любящей, полной ласки. Но пять лет  -  не  так  много,  и
большинство воспоминаний было не очень четким. Хорошо он помнил только  одно
- как мать сделала ему внушение. Он помнил это много  лет  спустя.  Внушение
касалось салфетки.
   Каждый год при дворе устраивали  пир,  чтобы  отметить  начало  весеннего
сева. Когда Питеру исполнилось пять, его впервые позвали на этот пир. Обычай
требовал, чтобы Роланд сидел во главе стола, наследник - по правую его руку,
а королева - напротив. Это привело к  тому,  что  она  не  могла  подойти  к
Питеру, и ей оставалось только  следить  за  тем,  как  он  себя  ведет.  Ей
хотелось, чтобы ее сын выглядел прилично, и она знала, что во время пира это
зависит только от него, так как  его  отец  не  имел  о  приличиях  никакого
понятия.
   Может быть, вы спросите - почему Саша так беспокоилась о манерах  Питера?
Разве у него не было гувернантки? (Было целых  две).  Разве  не  было  слуг,
специально приставленных к юному принцу? (Их  был  легион).  Но  она  хотела
держать всех этих людей подальше и воспитывать сына сама. Она  очень  любила
его и не желала ни в чем стеснять, но  понимала,  какая  ответственность  за
него лежит на ней. Когда-нибудь этот мальчик станет королем, и Саша  хотела,
чтобы он был хорошим королем.
   Большие  пиры  в  дворцовом  зале  не  отличались  изяществом  манер,   и
большинство воспитателей даже не думали учить мальчика, как  вести  себя  за
столом. "Он же будет королем! - сказали бы они, если бы им вдруг  предложили
заняться этим. - Кто скажет хоть слово, если он опрокинет соусник или вытрет
руки о платье? Разве в прежние времена король Алан не блевал в свою  тарелку
и не велел своему шуту подойти  и  отведать  этого  "горячего  супа"?  Разве
король Джон не откусывал головы живым форелям и не засовывал  потом  их  еще
трепещущие тела в вырез платья фрейлинам? Разве до сих  пор  каждый  пир  не
заканчивается тем, что гости бросают друг в друга остатками пищи?"
   Так оно и было, но Сашу это не успокаивало. Она считала, что "кто  скажет
хоть слово" - самая вредная идея, какую может усвоить мальчик,  собирающийся
стать королем. Поэтому она терпеливо учила его манерам и внимательно следила
за его поведением на пиру. И после, когда он уже ложился спать, она пришла к
нему.
   Она  была  хорошей  матерью  и  сначала  похвалила  его  поведение  -   и
действительно, оно было почти образцовым. Но она  знала,  что  никто,  кроме
нее, не поправит его, когда он еще боготворит ее. Поэтому она сказала:
   "Ты делал одну вещь неправильно, Питер, и я не хочу, чтобы  ты  вел  себя
так".
   Питер лежал в постели и внимательно смотрел на нее своими синими глазами.
   "Что это, мама?"
   "Ты не пользовался салфеткой, - сказала она. - Она лежала сложенной возле
твоей тарелки, и мне это не  понравилось.  Ты  ел  цыпленка  руками,  и  это
правильно, потому что так делают все мужчины.  Но  потом  ты  вытер  руки  о
рубашку, и это было уже неправильно".
   "Но папа.., и Флегг.., и все лорды..."
   "Оставь в покое Флегга и всех лордов! - крикнула она так, что Питер  даже
подпрыгнул  в  кровати.  Он  испугался,  увидев  сердитые  розы,   мгновенно
расцветшие на ее щеках. - Твой отец делает  все  правильно,  потому  что  он
король, и ты, когда будешь королем, тоже будешь во всем прав.  Но  Флегг  не
король, как бы он ни хотел им быть, и ты еще не король, а  только  маленький
мальчик, который не следит за собой".
   Она увидела его испуг и улыбнулась. Потом погладила его по голове.
   "Успокойся, Питер, - сказала она. - Это мелочь, но и мелочи  важны,  если
ты собираешься стать королем. А сейчас принеси свою грифельную доску".
   "Но спать..."
   "Подожди немного. Сначала принеси доску".
   Питер сбегал за доской. Саша взяла мел и тщательно вывела три буквы.
   "Можешь прочитать это?"
   Питер кивнул. Он уже знал многие буквы, но мог прочитать всего  несколько
слов. И это было как раз одно из них.
   "БОГ".
   "Да, правильно. А теперь напиши его наоборот".
   "Наоборот?"
   "Вот именно".
   Питер своим детским почерком выписал три буквы под четкой надписью матери
и очень удивился, увидев еще одно знакомое слово.
   "ПЕС ! Мама, тут написано "пес"!
   "Да, - ее голос был грустен, и это  сразу  погасило  возбуждение  Питера.
Мать указала на два написанных  рядом  слова.  -  В  человеке  две  природы.
Никогда не забывай  об  этом,  потому  что  ты  будешь  королем,  а,  король
вырастает большим, как дракон после девятой линьки".
   "Но отец вовсе не такой большой", - заметил Питер.  Роланд  действительно
был невысоким, да еще и кривоногим. К тому же перед собой  он  нес  солидный
живот, налитый пивом и медом.
   Саша улыбнулась.
   "Король растет невидимо, Питер, как только ему на голову возложат  корону
на Площади Иглы".
   "Да?" - глаза Питера стали большими и круглыми. Он не  очень-то  понимал,
как это связано с салфеткой, но не жалел, что  они  уклонились  от  довольно
неприятной темы к такой интересной. К тому же он уже  решил  для  себя,  что
теперь всегда будет пользоваться салфеткой, раз это так важно для его мамы.
   "Да. Короли  вырастают  ужасно  большими,  поэтому  они  должны  особенно
заботиться о том, чтобы не задеть тех, кто меньше  их,  просто  прогуливаясь
или усевшись не в том месте. Плохие короли часто делают такое, и,  я  думаю,
даже с хорошими это иногда случается".
   "Мама, я не по..."
   "Тогда послушай еще. Божьи люди говорят, что наша природа частью от Бога,
а частью от Старика с копытами. Знаешь кто такой Старик с копытами?"
   "Это дьявол".
   "Да. Но большинство плохих людей скорее похожи на псов, чем на  дьяволов.
Псы добрые, но глупые, как и люди, когда они напьются. Когда псы  возбуждены
или напуганы, они кусаются; так и люди, когда они возбуждены  или  напуганы,
дерутся. Псы - ручные животные, они слушаются хозяев, но если человек только
слушается, это плохой человек. Псы могут быть отважными, но могут и выть  от
страха в темноте и убегать, поджав хвост. Пес  так  же  лижет  руку  плохого
хозяина, как и хорошего, потому что не знает разницы между хорошим и плохим.
Пса тошнит, когда он ест отбросы, но он все равно продолжает их есть".
   Она на минуту замолчала, быть  может,  вспоминая  пир  -  как  мужчины  и
женщины, заливаясь пьяным смехом, кидали  друг  в  друга  объедками,  иногда
отворачиваясь, чтобы стошнить на пол. Роланд  делал  то  же  самое,  но  она
знала, что его ей не изменить - даже если он пообещает ей вести себя  иначе,
он все равно не станет другим человеком.
   "Ты понимаешь меня, Питер?"
   Мальчик кивнул.
   "Тогда скажи, пользуются ли псы салфетками?"
   Питер потупился и покачал головой. Разговор оказался не  таким  приятным,
как он подумал сначала. Время было позднее, он устал,  и,  должно  быть,  от
этого к глазам его подступили слезы. Он изо всех сил  старался  не  дать  им
прорваться, и ему это удалось. Саша заметила это и порадовалась за него.
   "Не плачь об этой салфетке, любовь моя, - сказала  Саша.  Она  встала,  с
трудом поднимая свой располневший живот  -  до  рождения  Томаса  оставалось
совсем немного. - Твое поведение почти безупречно.  Любая  мать  королевства
гордилась бы своим сыном, будь о