как бы районов). Это был главный
город  гномов,  их  правительственный и деловой центр. Здесь заседал Совет
танов  всего  Торбардина, главой его был Хорнфел из Хайлара, правивший уже
три сотни лет.
     Иногда   на  Совете  между  представителями  шести  гномских  городов
происходили   настоящие  баталии.  Гномы  были  темпераментны  и  страстно
отстаивали свои права и свободы, никому не позволяя их нарушать.
     Торбардин,  можно сказать, был родным домом горных гномов. Все прочие
территории,  даже  их  собственные  участки  за  пределами горы, считались
Внешними Землями.
     Под  Торбардином были пещеры, в которые не заходил никто, кроме магов
Тейвара.  Там  находились  Глубинные  Лабиринты,  и  расположены  они были
значительно  ниже  всех  уровней  Торбардина,  поодаль от пещеры, укрывшей
город в сердце горы.
     Здесь царствовала Черная магия.
     Где-то  в  глубинах таинственного государства Тейвар находился Чертог
Черной  Луны.  Кроваво-красный  свет  факелов  колыхался на стенах высокой
пещеры.  Пещера,  на  первый взгляд казавшаяся естественной, на самом деле
была создана руками магов.
     На   стенах   в  каменных  нишах  висели  позолоченные  металлические
светильники,  стены  были  гладкими,  камень отполирован и сверкал во всем
своем природном великолепии.
     Издали  пол  казался  каменным, однако вблизи было видно: он гладкий,
как  полированное  дерево, -  его покрывал толстый слой Прозрачного стекла
толщиной около дюйма. По этому полу ходили уже четыреста лет, но на стекле
не  было ни малейшей трещинки; стекло невозможно было оцарапать даже самым
твердым алмазом.
     В  центре  пещеры  находился  круглый  помост  из черного мрамора, на
котором  стоял  -   а  казалось,  висел  в  воздухе  -   стеклянный  стол,
придвинутое  к  нему  глубокое кресло было покрыто мягким черным бархатом.
Здесь  Рилгар,  тан  Тейвара,  изучал древние магические книги, произносил
заклинания и... замышлял убийства.
     В  ночь,  когда  Станах  и  Изарн наблюдали за биением темно-красного
сердца огня в Мече, Рилгар убийства не замышлял -  замышлял он воровство.
     "Убийство, -  думал он, улыбаясь, -  убийство должно произойти позже,
когда история сможет назвать казнь Хорнфела казнью предателя".
     Королевский Меч выкован! И выкован он для Хорнфела!
     Тот, кто сообщил Рилгару об этом, не произнес слова "Королевский"; он
вообще  не  видел  этого  Меча.  Он просто пересказал услышанные в таверне
слова мальчишки, что прислуживал в кузнице Изарна.
     -   Если верить парнишке, Меч удивительный, -  говорил соглядатай. - 
Красная сталь. Не голубовато-серебристая, как обычно, а красная.
     "Ну   что   же,   -   думал  Рилгар,  -   клинок,  видимо,  и  правда
необыкновенный.  Клинок  с  огненным  сердцем  подобный  тому, какой был у
легендарного  Дункана. Но действительно ли это Королевский Меч, созданный,
чтобы  возвести на престол Верховного Короля, а потом, когда король умрет,
Меч  будет  похоронен  вместе  с  ним? С тех пор, как триста лет назад был
погребен  Меч  Дункана,  с того дня, когда Харас спрятал свой божественный
Молот,  ни одному гномскому кузнецу не удавалось выковать Королевский Меч.
Но  ведь  боги  теперь  находятся  повсюду, странствуют по всему миру, они
должны  будут  обнаружить себя в борьбе друг с другом -  в войне, которая,
как  утверждают предсказатели, скоро запылает по всему Кринну. Наблюдатели
на вершине горы уже видели летающих по ночам драконов Такхизис".
     Рилгар  оскалил  зубы в мрачной улыбке. Ну что же, уже этой ночью бог
может посетить Торбардин.
     Но действительно ли коснулся Реоркс огня в горне Изарна? Превратил ли
он простую сталь в Королевский Меч?
     Изарн,  видимо,  думает именно так. Мастер ушел из кузницы совершенно
без  сил,  но  он оставил в ней своего родственника-подмастерье -  сделать
рукоять  и,  как  говорил в таверне мальчишка, велел этому родственнику не
спускать с Меча глаз всю ночь. Конечно, если это Королевский Меч, Изарн не
мог  оставить его без охраны. Пальцы Рилгара сжались в кулак. Да, охранять
Меч  будут  всю ночь, а утром принесут Меч Хорнфелу. В знак расположения к
нему бога.
     Рилгар  знал,  что  Королевский  Меч  не  способен  сделать  Хорнфела
Верховным  Королем.  Никто, кроме Молота Хараса, не может этого сделать, и
даже  сам  Хорнфел  уже  не  верит,  что  Молот  найдется.  Слишком  давно
утерянный,  слишком  далеко  спрятанный,  Молот уже никогда не даст гномам
Верховного Короля.
     Но   Королевский   Меч   всетаки   принесет   своему   хозяину  титул
Короля-регента,  и  таном,  который получит этот титул, должен будет стать
именно Хорнфел.
     Совет танов будет приветствовать возвышение Хорнфела. Только Хорнфелу
удавалось  примирять  на Совете враждующие стороны -  даже сейчас, когда у
него  было  всего  лишь  традиционное не более! -  право главенствовать на
Совете. Конечно, далеко не всегда Совет танов принимал решения, какие были
желательны  Хорнфелу,  и если теперь он станет Королем-регентом, то сможет
навязывать  Совету свою волю. Да, его не будут величать Верховным Королем,
но на деле именно он будет править Торбардином.
     Маг Рилгар сквозь зубы прошипел проклятие. Желание власти всегда жило
в  его  душе,  пульсировало,  подобно  крови в венах. Рилгар не наследовал
танство  Тейвара,  по  закону  он  проложил себе путь к власти убийствами,
обманом и черной магией. Он ненавидел Хорнфела, потомка Верховных Королей,
-  эта ненависть была подобна его отвращению к солнечному свету.
     Рилгар   медленно  разжал  кулак,  сделал  рукой  магический  жест  и
прошептал  слова  заклинания.  Возле мраморного возвышения появилась тень,
вот она превратилась в гнома.
     -  Здравствуй, хозяин, -  прошептал голос.
     Рилгар молчал, пока вызванный его заклинанием вор не встал на колени;
затем  тихо  сказал  вору  несколько  слов  и  отпустил его. А оставшись в
одиночестве, вновь стал размышлять о грядущей смерти Хорнфела.
     Пусть,  пусть  Изарн  считает,  что  рождение Королевского Меча в его
кузнице   было   знаком   благоволения   к   нему  доброго  бога.  Рилгар,
поклонявшийся  темным,  злым  богам,  уже чувствовал протянутую ему в ночи
руку   Такхизис.   Утром   он   получит   Королевский  Меч  и  сам  станет
Королем-регентом шести гномских государств.
     Конечно,  Скарн  воровал для Рилгара, но о его преданности Рилгару не
могло быть и речи.
     Он  стер с рук кровь, подумал, не добить ли ему подмастерье, лежащего
без сознания на каменном полу кузницы, и взглянул на Меч. Мгновенно Станах
был  забыт.  Сердце стали пульсировало красным солнечным светом. Меч лежал
на наковальне, -  туда положил его Станах, перед тем как упал.
     Скарн  называл Рилгара "хозяин", однако никогда его своим хозяином на
самом  деле  не считал; он всегда считал Рилгара главным виновником смерти
своего сына. О, Скарн еще отомстит Рилгару!
     -   Надо  быть  осторожным,  когда  имеешь дело с магией, -  только и
сказал Рилгар, когда умер Турм.
     Род  магов  дерро  всегда  занимался  Черной  магией,  но  Рилгар  не
приближал к себе магов своего рода -  и никаких других тоже; он хотел быть
единственным  властелином.  Время  от времени он отбирал себе помощников и
учил  их  самым  простым  правилам  и  заклинаниям.  Он называл помощников
"волхвишками" и произносил это слово всегда с высокомерной усмешкой.
     Турм  был  одним  из  самых  талантливых его учеников. Он умел делать
очень  многое. При должной подготовке он мог бы пройти через Внешние Земли
к  Башне  Высшего  Волшебства.  И  мог  бы выдержать испытания на магистра
Черной  магии. Неистовый огонь магии пылал в душе Турма. Желание танцевать
в этом пламени было главным его желанием.
     И  Рилгар знал об этом, чувствовал силу Турма и счел ее угрозой себе.
Он  попросил  Турма  -   о  да,  попросил, не приказал! -  произнести одно
необычное  заклинание.  Рилгар  наблюдал  за  смертью  Турма  и смеялся, а
вызванные  из  Бездны  порождения зла и тьмы грызли плоть Турма и вынимали
душу  из  его  тела.  Да,  конечно,  Турм  сам произнес это заклинание, но
сделать это велел ему Рилгар!
     Много  лет  ждал  Скарн, когда он сможет отомстить за смерть Турма, и
вот теперь дождался своего часа.
     Скарн  поднял  Меч  с  наковальни  и злорадно улыбнулся. Рилгар очень
хотел получить этот клинок. Скарн не задумывался для чего, да это его и не
заботило.  Но  он  хорошо  помнил:  в  глазах  тана  ясно читалось желание
заполучить этот клинок, оно горело в его глазах; сейчас Скарн подумал: это
было больше чем желание -  Рилгар просто жить не мог без этого Меча.
     О,  были  тайные пути, малозаметные тропы через Внешние Земли, тропы,
неизвестные даже пограничным патрулям. Скарн знал эти пути.
     Он оставил бесчувственного Станаха лежать там, где тот упал.
     Когда  Рилгар узнал, что Королевский Меч не будет ему принесен, Скарн
был уже далеко от Торбардина.


     Глава 2


     Ребенок проснулся, плача и всхлипывая, он все еще находился во власти
кошмара;  подобные  кошмары  мучили  сейчас  почти  всех  восемьсот спящих
человек;
     это  были воспоминания о рабстве, от которого они бежали. Серебряными
светлячками  танцующие  в черном провале ночного неба, звезды увидели, как
поднялась  женщина  и, покачиваясь от усталости, еще полусонная, подошла к
малышу.  Она  не  была  его  матерью -  ее ребенок умер еще утром. За двое
суток,  пока  бывшие  рабы,  бежавшие  с  шахт Пакс Таркаса, шли по горам,
умерли пять стариков и двое детей.
     "Как  далеко!  -  думал Танис Полуэльф, сидя у затухающего костра. - 
Как  далек  еще  путь!"  Он  посмотрел на угли и бросил в костер несколько
щепок.   Танис   чувствовал  себя  донельзя  усталым.  Восемьсот  человек,
спасенных  от  рабства им и его друзьями, изнуренных на шахтах непосильным
трудом, медленно брели по горным тропам от Пакс Таркаса к Южной дороге.
     А  ведь  Южная дорога -  еще не путь к свободе, это всего лишь начало
пути...
     Тихие,  как шепот успокаивающей младенца женщины, шаги послышались за
спиной  Таниса, он резко повернулся, схватившись за рукоять короткого меча
у пояса, и тут же виновато улыбнулся.
     -   Золотая  Луна,  -   прошептал  он, -  а я уже стал беспокоиться о
тебе. Где ты была?
     Она  была  очаровательна,  эта  женщина  с  равнин,  и,  хотя ее лицо
казалось  от  усталости  постаревшим,  вся  она  излучала  душевное тепло,
радующее Таниса как прикосновение ласковой дружеской руки.
     -  Искала Тассельхофа.
     -  Нашла?
     Золотая Луна улыбнулась.
     -   Нет. Конечно нет. Однако это было хорошим поводом для прогулки по
горам.
     -  Мы и так уже "гуляем" в горах двое суток и, вероятно, будем гулять
еще  долго;  а  выходит,  при  этом  нужно еще и искать кого-то? -  сказал
Танис.
     Золотая Луна грациозно присела у костра напротив Таниса.
     -   Иногда  мне  необходимо  прогуляться,  чтобы побыть одной, -  это
помогает  мне  думать.  Танис,  куда  мы ведем всех этих людей? Есть ли на
земле такое место, где их примут?
     -   Где?!  Ну  разумеется, где?! -  Танис покачал головой. -  Выбор у
нас  невелик.  Драконы Верминаарда вот-вот появятся над горами -  если уже
не  появились...  Тас прочно закрыл ворота и хорошо завалил проход, но это
ненадолго  задержит  наших  преследователей.  Мы  должны  привести людей в
укрытие как можно скорее. Обратно пути нет, нужно идти только вперед.
     -  Но куда?
     -  Есть только одно место, Золотая Луна, только одно, где они будут в
безопасности.
     -   Торбардин!  -   Золотая Луна покачала головой. -  Целых три года,
пока  на  Кринне  шла  эта  жуткая  война, гномы о ней ничего и слышать не
хотели.  Почему  же  ты думаешь, что теперь они предоставят убежище восьми
сотням беглецов?
     Танис подложил сушняка в огонь и стал смотреть, как пламя лижет ветки
и кору.
     -  Мы убедим гномов...
     -   Мы  можем их только просить. -  Золотая Луна прищурилась. -  Вряд
ли они услышат нас, Танис,
     Танис, поблескивая зелеными глазами, мрачно улыбнулся:
     -   Тогда  мы  заставим  их услышать нас! Он был уверен: восемь сотен
голосов нельзя не услышать.
     На  склонах  горы,  укрывающей  Торбардин, у самой вершины были узкие
уступы, из долины незаметные, но известные гномам с той давней поры, когда
создавался Торбардин. Подняться к этим уступам по склонам было практически
невозможно, но из пещеры к ним можно было пройти по подземным тоннелям. По
ним  можно  было  пробраться  от  стены  Южных ворот к поверхности склонов
недалеко  от  уступов;  далее вели тропинки, по которым могли пройти разве
что  только гномы да дикие козы. И летом и зимой здесь всегда было холодно
-  и трудно было дышать разреженным морозным воздухом.
     Для Станаха Молотобойца эти уступы были как дом родной.
     Сегодня он поднялся сюда налегке, лишь с флягой на поясе, наполненной
водкою.  Весь день он усердно трудился в кузнице; от работы, от жара горна
и  тяжести  молота  он  устал так, что едва мог вздохнуть полной грудью. И
потому  он  поднялся  сюда,  чтобы отдохнуть в мирном покое горных высот и
кое-что обдумать...
     Станах  прислонился  спиной  к  большому  камню.  От  глотка  крепкой
гномской  водки по телу разлилось тепло. Далеко внизу, в долине, наступала
ночь,  и  черным бархатом она уже укрывала золотисто-коричневые от опавшей
листвы склоны.
     Час  назад  Станах  узнал,  что  Меч Бури находится где-то во Внешних
Землях  далеко  от  Торбардина.  Из  стран, где драконы чертят небо своими
широкими кожистыми крыльями, где идут жаркие сражения во имя богов добра и
зла,  пришел  странник и принес слух об украшенном сапфирами замечательном
Мече. Уже прошло два года после кражи Королевского Меча, и теперь Хорнфел,
узнав  новость,  решил отправить во Внешние Земли отряд, который вернул бы
Меч  домой. Это была трудная задача. Хорнфел не без оснований полагал, что
до  Рилгара,  тана  Тейвара,  тоже дошло известие о Мече; посланцы Хайлара
должны  действовать быстро и осторожно, потому что из-за Королевского Меча
Рилгар, несомненно, кого угодно готов убить.
     С  той  ночи,  как Королевский Меч был украден, не было минуты, чтобы
Станах, посмотрев на пламя горна, не вспомнил бы, как от руды, огня и воды
рождался  Меч Бури. С той ночи Изарн -  его мастер, родич и лучший друг - 
прямо-таки заболел от горя, временами он даже терял рассудок.
     Станаха не пугала никакая опасность, он просто горел желанием вернуть
Меч Бури домой и был готов ради этого на все.
     На  поиски  Меча Хорнфел решил послать близкого родственника Станаха,
которого  звали  Киан  Красный  Топор.  Никто  во  всем Торбардине не знал
Внешние  Земли  лучше, чем Киан. Во всяком случае, так говорил сам Киан, и
Станах  верил  ему.  Они были одногодки, но Киан казался старше: он долгое
время  жил на границе с Внешними Землями, в постоянном ожидании врагов и в
борьбе  с  опасностями,  о  которых  Станах  мог лишь догадываться. Станах
хорошо  знал  всю  семью  Киана и сейчас с готовностью вручил бы саму свою
жизнь в руки Киана.
     Чтобы  обеспечить  безопасность самого Киана, Хорнфел отправлял с ним
мага Музыканта.
     "Нет  такой  опасности, о которой Музыкант не сумел бы предупредить!"
-   считал  Станах.  Он хорошо знал этого золотоволосого колдуна, знал уже
три  года,  с  тех  пор как Музыкант пришел в Торбардин. Вообще-то его имя
было  Джорди,  однако все в Торбардине называли его Музыкантом; эту кличку
дали  ему  гномские  дети,  любившие  петь,  когда  он  играл на флейте. В
последнее  время  долговязый  Музыкант  и  Станах стали близкими друзьями.
Добрые духи, покровительствующие магу, немного разгоняли и печаль Станаха.
     Они частенько вместе проводили время в тавернах Торбардина за кружкой
эля.   Особенно   хорошо  бывало,  когда  с  границы  возвращался  Киан  и
присоединялся  к  ним:  он  без  устали  рассказывал невероятные истории и
клялся самим Реорксом, что все его рассказы -  истинная правда.
     Станах  очень  хотел пойти на поиски Меча с ними, однако прежде всего
нужно  было  убедить Хорнфела, что именно он. Станах, должен отправиться в
путь с Кианом и Музыкантом.
     Он  вовсе  не  считал предстоящий поход легкой прогулкой; более того,
Станаха,  привыкшего  к  спокойной  и размеренной жизни в горе, никогда не
покидавшего Торбардин, изрядно смущали предстоящие трудности.
     Здесь,   в   Торбардине,   его  будущее  можно  было  считать  вполне
обеспеченным.  Станах  принадлежал  к  богатому  клану  Молотобойцев,  был
искусным  мастером,  а  мастеров-молотобойцев  в Торбардине все уважали. В
последнее  время  его  отец все чаще стал заговаривать о женитьбе Станаха,
обычной  темой  разговоров его матери за обеденным столом стало обсуждение
достоинств  той  или иной невесты; советы матушки одновременно и забавляли
Станаха,  и  вызывали  любопытство.  Семьдесят  пять лет -  не возраст для
гнома, и, с точки зрения его народа, Станах был еще достаточно молод и мог
бы  не спешить создавать семью. Но в то же время ему постоянно напоминали:
именно семьи создают процветание и богатство всего рода. Богатство рода не
достанешь из отцовских сундуков...
     -   Твое  главное  богатство  -  доверие к тебе рода, -  говорила ему
мать.  -   Ты  сможешь заслужить доверие рода не только благодаря детям - 
его  принесут  тебе  и  твоя  жена,  и твои друзья, и то, как ты живешь. И
тогда, даже если ты в лохмотьях, -  ты богат.
     ...Станах  сидел,  обхватив  колени  руками. Сейчас он беднее любого,
самого оборванного овражного гнома. Он потерял доверие рода!
     -  Я должен был лучше охранять Меч! Должен был!
     Но  он не сумел его уберечь -  Королевский Меч украли. Изарн ни в чем
не  винил  своего родича, да и зачем? Но Станах сам осудил себя и терзался
всякий раз, когда видел пламя кузнечного горна.
     Хорнфел обязательно пошлет за Мечом воина Киана и мага, это очевидно.
Как  же  убедить  его в необходимости послать и того, по чьей вине Меч был
утрачен?
     Станах грустно улыбнулся. Его двоюродный брат, Киан Красный Топор, - 
несомненно,  прекрасный  воин, а Музыкант -  очень искусный маг, однако же
ни  один из них не видел Меча, не знал, как он выглядит. Только Станах был
при его рождении и все три года, каждую ночь, удел
     его в своих снах.
     Он  поднял  глаза к небу, посмотрел на красную звезду, сверкавшую над
самым  высоким  горным  пиком.  Легенда  гласила,  что  эта  звезда  горит
отраженным светом горна самого Реоркса.
     _ Я знаю, что должен был надежнее беречь Меч, -  сказал он богу, -  и
всетаки,  Отец,  помоги  мне  уговорить Хорнфела, чтобы он отправил меня с
Кианом и Музыкантом; клянусь самим Мечом Бури, я верну его домой.
     Произнеся  молитву, Станах поднялся с камня и в задумчивости вернулся
в  Торбардин.  Реоркс должен помочь ему -  он отправится в путь с Кианом и
Музыкантом и принесет Меч на родину.


     Глава 3


     Кровь  пропитала  дорожную  пыль.  Четыре гнома лежали на дороге, они
были  мертвы; ветер обдувал их холодные руки, шевелил волосы на непокрытых
головах,  трепал бороды. Где-то в вышине, в холодном голубом небе, кричала
ворона.
     Трех  гномов  Станах не знал, и то, что они убиты, его не печалило - 
скорее  радовало;  но  четвертым был Киан Красный Топор. Станах закрыл ему
глаза   и  склонил  свою  голову.  Даже  самый  искусный  воин  становится
беззащитной  жертвой  трусливого  нападения из-за угла. Киан Красный Топор
был убит выстрелом из арбалета в спину.
     "Пирамида,  -   подумал  Станах  и  посмотрел  в  небо.  -  Мы должны
воздвигнуть  пирамиду".  Если  гном  умер  на  поверхности земли, его тело
должно  быть закопано в землю, а над ним должна быть воздвигнута пирамида;
в  противном  случае  его смерть считается смертью предателя. Киан Красный
Топор не заслуживал такой участи.
     Прохладный  ветерок принес запах серы. Около дороги возник кружащийся
стол