на равнину. С одной стороны можно было разли-
чить кромку зелени - туда не достало пламя.
	Покалеченный грузовоз лежал на боку в середине черной зоны, как уби-
тый мамонт. Ветерок нагонял сугробики черной пыли у его боков.
	Эстру вздохнул, покачал головой, потом цинично усмехнулся:
	- Знаешь, сомневаюсь, поверят ли на Зиоде всему этому. Сколько еще
существует во вселенной случаев разума такого типа? Странно, что мы с ними
никогда раньше не сталкивались.
	- Думаю, это очень редкое явление. Анормальное. Вселенная - это дви-
жение, столкновение, конфликт. Пассивный разум с трудом может выжить в
ней. Я представляю его как эволюционное соответствие антиматерии. То есть,
теоретически возможное, но очень редко встречающееся, маловероятное явле-
ние.
	Они отошли в сторону. На борт вошел последний человек, створки
сдвинулись. Все вместе поднялись по рампе коридор трюма. Они уже собира-
лись разойтись в разные стороны, когда Эстру остановился.
	- Кстати, нам бы следовало вас подвергнуть некоторым психоаналити-
ческим исследованиям,- задумчиво сказал он.- Вы пережили уникальные собы-
тия. Не волнуйтесь, это не болезненно. Может, небольшой стресс, но и то он
бывает редко. Ко времени возвращения домой мы все закончим.
	Педер почувствовал, что корабль поднимается. Он как раз шел в свою
каюту - случайно или не совсем, но это было жилище, недавно освобожденное
Алексеем Вереднеевым. Честно говоря, Эстру проявил себя приличным челове-
ком, так дружелюбно отнесясь к Педеру. Очень немногие на "Каллане" проявля-
ли к нему хоть какое-то сочувствие, и несомненно, будущая его судьба была яс-
ной. И все же он верил, что у него есть хороший шанс получить прощение и
жить как обычный гражданином. Даже в зиодском суде можно попробовать со-
слаться на принуждение инопланетного разума как на смягчающее обстоятель-
ство. И если Маст выкарабкается невредимым, то почему это не получится у не-
го?
	Возможно, он снова станет сарториалом.
	Он вошел в тесную каютку, затворил дверь и с благодарным вздохом
сел.
	Как хорошо, когда все позади!
	Он отстегнул пуговицу кармана своей некрасивой мятой рабочей курт-
ки и вытащил драгоценное содержимое.
	Маленький сувенир на память: галстук оранжевого цвета. Он провел по
нему пальцами, прижался щекой. Восхитительно! Словно живое существо!
	Он осторожно поднял воротничок грубой рубашки и завязал свобод-
ным узлом галстук. Даже на такой рубашке эффект в каютном зеркале был впе-
чатляющий. Он был благодарен теперь, что ему разрешили порыться в пепле и
золе с другими членами команды, прежде чем местность прожгли еще раз, что-
бы окончательно очистить ее от остатков фрашонардного урожая. Команда,
кажется, была рада, что кто-то им помогает собирать кусочки и фрагменты
ткани, и даже один-два почти целых костюма. Было нетрудно утаить и проне-
сти на борт такую мелочь, как галстук.
	Но это было не все. Он развернул носовой платок, в него было заверну-
то что-то мягкое и шелковистое на ощупь. Как и галстук, оно избежало почти
жала выжигателя. По краям оно немного обуглилось, как, впрочем, и галстук.
И трудно было сказать, сохранились ли его жизненные свойства или нет.
	Педер никогда уже не сможет забыть свой костюм, несмотря на все те
испытания, которые ему из-за него пришлось перетерпеть и вынести. Он пред-
полагал, что споры растений на выжженном сейчас участке уже могли нести ге-
нетическую информацию о выращивании костюмов Фрашонарда. Если он даст
им условия для развития, то вот эта драгоценная коробочка-спора вырастит
ему новый костюм. Всего один - больше он не позволит. И теперь, когда основ-
ная масса проссима будет уничтожена зиодским военно-космическим флотом,
костюм не сможет управлять им как раньше.
	Нет, он не видел в этом никакого риска. Ему придется стать садовни-
ком. Растение будет произрастать в заботе, всего одно-единственное растение.
Он ведь легко сможет регулировать его рост.
	И разрешит вырасти только одному костюму. Для начала, во всяком
случае. Как прекрасно будет иметь такой костюм, но только так, чтобы он был
его помощником, а не хозяином, как тот, первый!
	Только один костюм!