издал могучий победный инфразвуковой рев. Потом, потопав
лапами и повертевшись, словно утверждая право на эту территорию, он наце-
лил пасть на большой валун футов десяти в высоту на некотором расстоянии от
него. Пасть-резонатор выдвинулась вперед на напрягшейся шее. Динамик и ос-
циллограф в костюме Педера тут же прореагировали, и весьма.
	И валун взорвался, обратившись в облако пыли. Покончив с демонстра-
цией собственной мощи, ревун, раскачиваясь, гордо удалился в свое логово.
	Насколько возможно кратко Педер пересказал увиденное Масту.
	- Если бы я стоял на пути его звукового луча,- заключил он, то мне бы
уже пришел конец. Ты выбрал неподходящего человека для этой прогулки,
Маст. Посылай вниз лихтер. Я хочу обратно.
	- Никакого лихтера я не пошлю,- твердо сказал Маст,- пока ты не сде-
лаешь работу до конца. Возьми себя в руки!
	Сквозь кишечник Педера прокатила ледяная волна. Он вдруг почувст-
вовал, как покрывается потом, холодным, липким потом. Костюм гудел и по-
щелкивал.
	- Но если ревун заметит меня?
	- У тебя ведь есть пистолет, верно? Ты должен только выстрелить рань-
ше, чем он откроет свою пасть.
	Рука Педера машинально скользнула в гнездо, управляющее тяжелым
энергетическим ружьем, которым был снабжен костюм. Он тяжело вздохнул.
	Шорох заставил его обернуться. Раздвигая кустарник, приближалось
животное размерами с кролика. Педер удивленно отметил, что это существо в
меньшем, конечно, масштабе, чем предыдущее, репродуцировало те же устрой-
ства нападения и защиты, что имелись у его более массивных сородичей. Тут
Педер вспомнил, что еще не осмотрел как следует свое ближайшее окружение.
Он протянул руку и осторожно отодвинул в сторону ветви густого кустарника.
	Движение вызвало переполох мелких животных, которые бросились на-
утек, выстреливая в него маломощными импульсами из своих карликовых зву-
котруб. Эти импульсы были легко поглощены амортизаторами костюма.
	Посмотрев наверх, Педер увидел крылатое существо, присевшее на вет-
ку, в тяжелой чешуйчатой оболочке странных перьев и с миниатюрной звуко-
вой трубой вместо клюва. Существо посмотрело вниз на Педера, потом под-
прыгнуло вверх и, тяжело хлопая чешуйчатыми крыльями, исчезло.
	Взгляд Педера упал на ствол самого дерева: по нему туда-сюда ползали
насекомые. Включив увеличение, Педер выделил несколько видов насекомых.
Некоторые были отягощены разнообразными приспособлениями для излучения
звуковых колебаний. Частоты, с помощью которых такие мельчайшие создания
вели борьбу за существование, едва ли могли называться инфразвуком - они
уже входили в диапазон частот, воспринимаемых ухом.
	Педер напомнил себе, что еще не испытал всех возможностей костюма.
Не открыть ли датчик-восприниматель внешних колебаний - прямой аудиока-
нал? Но он тут же эту возможность отбросил. Обстановка казалась достаточно
мирной, но пропустить в костюм хотя бы часть случайных инфразвуковых
волн, которые, как он подозревал, непрерывно грохотали сквозь эту лесистую
местность... Нет, эта попытка могла быть фатальной, или, в лучшем случае,
стала бы причиной серьезных внутренних повреждений органов тела.
	Вместо аудиоканала он включил одорплейт - канал передачи запахов.
Соединенная с соответствующем датчиком на поверхности костюма, это уст-
ройства передавало все запахи, автоматически фильтруя ядовитые или те, что
могли оказаться ядовитыми. Свежий, немного отдающий чем-то вроде канифо-
ли запах проник в ноздри Педера. Этот запах смутно напомнил ему о сосновом
лесе, правда, он был более резким и со множеством чужеродных оттенков - не-
которые были сладкими, некоторые - отталкивающими. Казалось очень стран-
ным, что планета, столь опасная и чуждая, может пахнуть так знакомо и естест-
венно.
	Педер отключил одорплейт. Запах, решил он, через некоторое время
стал бы чересчур назойливым, кроме того, у Педера было здесь задание посерь-
езней. Он принялся решать проблему: как пересечь участок, явно охраняемый
ревуном.
	После некоторых колебаний он решил, что лучший способ - продви-
гаться среди деревьев в противоположную логовищу зверя сторону и спустить-
ся вниз по следующей ступени ущелья под прикрытием подходящей скалы. Этот
план удалось реализовать с умеренными трудностями. На пути он встретил не-
сколько животных средних размеров, выпускавших в него низкочастотные ко-
лебания без особой агрессивности, прекращая нападение, стоило лишь Педеру
удалиться. Лишь несколько раз он ощутил, что глушащая способность его кос-
тюмы достигла предела. Воспользоваться энергоружьем у него вообще не пред-
ставилось случая.
	Двигаться в костюме-глушителе сохраняя тишину было невозможно.
Несколько раз он врезался в густой кустарник, пару раз натыкался на стол де-
рева, когда преодолевал склон. Потом он прорвался сквозь завесу перепутан-
ной наподобие ползучих лоз растительности и оказался вдруг на краю самой
глубокой расщелины этой впадины.
	И увидел его.
	Потерпевший крушение корабль кайанцев, как понял Педер, первона-
чально по касательной врезался в дальний край ущелья и был затем отброшен в
глубину, где сейчас и покоился, практически заняв все свободное пространство
в этой расщелине. Взгляд Педера лихорадочно блуждал среди непривычных
очертаний чужого звездолета - насколько эти очертания было возможно разо-
брать у корабля, потерпевшего такую аварию. Куполообразные прозрачные
секции управления, тяговые участки, длинная изящно изогнутая секция грузо-
вого трюма.
	Корабль, по крайней мере частично, опускался на собственной тяге, так
как повреждения были не так уж катастрофичны. Остальное довершила фауна
Кира. Почти весь корпус корабля зиял трещинами и отверстиями от инфразву-
ковых ударов. Сквозь прорехи Педер видел внутренности корабля, так же весь-
ма пострадавшие. Но груз, тем не менее, должен быть в целости.
	- Я его нашел,- сообщил он, соединившись с "Костой".- Он в расщели-
не, как я и говорил. Очень сильно разрушен. Собираюсь войти в него.
	- Вот и умница,- поздравил Маст.- Я же говорил, что ты сможешь.
	Педер спустился вниз по густо поросшему склону и вскарабкался в ко-
рабль сквозь отверстие в корпусе, достаточно большое, чтобы пропустить чело-
века в костюме-амортизаторе. Он вспомнил схему, набросок, который раздо-
был (опять-таки какими-то неясными путями) Маст. На схеме изображалось ти-
пичное для грузового кайанского корабля размещение отсеков. Этот коридор, в
котором он находился, очевидно был одним из сквозных коридоров, пронизы-
вавших весь корабль в длину, сразу под обшивкой. Он проник в корабль до-
вольно близко к носу. Открыв дверь слева, он обнаружил, что стоит на пороге
основного навигационного купола. Кристаллический купол, разумеется, был
раздроблен во многих местах. В креслах управления полулежали разлагающие-
ся трупы корабельных офицеров. Очевидно, они потеряли сознание в момент
удара, а потом были убиты инфразвуком до того, как успели прийти в себя. Пе-
дер с интересом взглянул на щегольскую форму офицеров, совершенно для него
непривычную, затем затворил дверь. Разлагающиеся останки людей - нет, это
была картина, которую не мог спокойно выдержать его желудок.
	Он, пошатываясь, двинулся в направлении кормы. Сейчас, вот-вот, каж-
дую секунду, напомнил он себе. Его сердце возбужденно и громко билось, сто-
ило Педеру представить, что лежало на расстоянии вытянутой руки. Быть мо-
жет...
	Он вошел в первый грузовой отсек. Этот отсек был совсем небольшой,
предназначенный для перевоза мелких предметов. Содержимое отсека после ка-
тастрофы было выброшено со стеллажей и теперь в изобилии устилало его.
Сквозь трещину в потолке сочился тусклый свет. Педер включил фару костюма,
чтобы усилить освещение. Дыхание перехватило.
	Шляпы!
	Мерцали краски, элегантные линии гипнотизировали. Шляпы, мириада
разных фасонов: собственно шляпы, кепки, береты, бонетки, токи, грильби,
титферы, шапероны, шаплеты, корнеты и куафы.
	Шляпы с мягким верхом, с жестким верхом, с низким верхом и высоким,
шляпы с перьями, с крылышками, с плюмажами, с вуалями, хомбурги и тюрба-
ны, горжетки, каулы, капюшоны, шлемы, галеазы и згеи.
	И это были всего лишь шляпы!
	Педер поднял один титфер, поднес его на уровень глаз. Да, он сразу уз-
нал руку. Ткань, не похожая ни на какую другую, линия фасона, дизайн - твор-
ческое воображение! - все это создавало впечатление, не позволяющее оши-
биться. Такое возможно было создать лишь в одном месте в галактике. Такая
шляпа не может не оказать какого-то влияния на человека, заставить его иначе
выглядеть, иначе думать, иначе поступать.
	- Посылайте лихтер,- передал он на "Косту". Я готов начать погрузку.
	Маст оказался прав - корабль был по потолок трюма набит грузом,
чью ценность исчислить было невозможно: одеждой с Кайана.


	Когда-то их называли портными. Отец Педера был портным. И на род-
ной планете Педера - Харлосе - как и на многих других мирах Скопления Зиод
- их продолжали называть портными. Но только потому, что в Зиоде одежда,
как считал Педер, не вызывала должного уважения. Он, как и другие, подобные
ему, называли себя сарториалами, и это было не ремесло, а профессия.
	Лишь дважды до этого он удостаивался чести работать с кайанской
одеждой - с вещами, сделанными на этой странной планете.
	Это было всего лишь дымчатое полотно и простой, украшенный цвета-
ми, галстук. И тем не менее, он все равно был очарован, он осознал, что все ле-
генды, касающиеся Кайана, были правдой.
	Планеты цивилизации Кайана занимали секцию спирального рукава
галактики, которая называлась Рукав Цист. Это был хорошо выделяющийся
рукав, изогнутый, с относительно пустым пространством по обе стороны от ру-
кава. Скопление Зиод, напоминавшее облако искр, находилось где-то ближе к
фокусу этого изгиба. Но контакты между этими двумя политическими система-
ми в течение последних столетий были очень слабыми и сводились в основном к
скрытой враждебности. В Скоплении не понимали образа мыслей кайанцев. А
Кайан был преимущественно неуступчив и равнодушен к тускло одевающимся
обитателям Скопления.
	На планетах Кайана одежда была не просто украшением, а филосо-
фией, способом жизни - единственным способом жизни. Даже Педер Форбарт
понимал, что не способен в полной степени уловить эту философию, как бы ни
старался. В Скоплении покрытие тела одеждой не играло важной роли и было
даже разрешено ходить обнаженными. Но даже здесь, несмотря на официаль-
ное неодобрение, процветала любовь к красивой одежде - к одному из наибо-
лее древних искусств человека. И вещи из Кайана ценились по достоинству, как
они того заслуживали. Фактически, импортировать, продавать, владеть (даже!)
вещами с Кайана было противозаконно, и очень немногие кайанские вещи пе-
ресекали черную пропасть световых лет, но те, что достигали Скопления, сто-
или фантастические суммы.
	Пересекая кайанский рукав от одной крайней точки до другой, грузо-
вые космолеты кайанцев делали это по хорде, где в середине пути оказывались
довольно близко от Зиода, и где-то в этом районе, где вокруг одинокой звезды
вращались Кир и ее сестры, один из грузовых кораблей потерпел неожиданную
аварию и предпочел рискнуть на вынужденную посадку.
	И об этом прослышал Маст.
	Юридически груз продолжал принадлежать кайанской торговой компа-
нии, которая была владельцем корабля, но никто из них не испытывал особого
беспокойства по этому поводу. Педер поспешил дальше, сквозь отдел шляп, в
соседние секции. Там он едва не лишился чувств при виде сладостных сокро-
вищ, ждавших его. В более обширной секции помещались пальто, брюки, брид-
жи, рубашки, туфли, многие другие предметы одежды, которым Педер вообще
не мог подобрать термина в своем словаре. Потом Маст предупредил его, что
лихтер уже в пути, и Педер поспешил наружу, чтобы направить лихтер к месту,
куда удобнее всего было доставить товары с борта разбитого кайанского звез-
долета.
	Охваченный энтузиазмом, Педер опять начал восхищаться Мастом. Да,
он все превосходно организовал и рассчитал. Идея послать вниз Педера была
последним прикосновением кисти мастера к завершенной картине. Нечего было
и думать переправить на "Косту" весь груз одежды. И только знания и опыт
Педера - он льстил себя мыслью, что, хотя и малоизвестный, он является одним
из лучших сарториалов на Харлосе,- могли помочь отобрать наилучшие образ-
цы на этом пиршестве великолепия.
	Посадив лихтер, Педер начал отбирать одежду со стеллажей, поспешно
совершая челночные рейсы с охапками одежды от грузовых отсеков до пузатого
кораблика-лихтера и обратно. Одежду он аккуратно складировал в небольшом
грузовом отсеке. Мозг его был принужден работать так же быстро, как и руки,
отсеивая все достигающее уровня просто великолепного и оставляя только су-
пер-превосходное. Одеяния, которые раньше вызвали бы у него благоговейный
вздох восхищения, теперь беззаботно отшвыривались в сторону, временами его
охватывало чувство совершения святотатства.
	Он отправил наверх три полных загрузки лихтера, потом вошел в отсек,
где сразу же пожалел, что начал погрузку, не осмотрев всех отсеков трюма.
Сначала он сомневался, но осмотрев и изучив ткань, которая, казалось, застав-
ляла кровь бежать быстрее по жилам и пропускала по нервам электрический
ток, он решил, что другого объяснения быть не может. Это была легендарная
ткань, которая в Скоплении была известна только по сказочным слухам. Никто
не знал, существует ли она на самом деле. И даже те, кто слышал об этой ткани,
не все знали ее название. Педер слышал, что ее называют "проссим" - просси-
мовая ткань.
	Если это был проссим,- а Педер был уверен, что это так,- тогда нужно
взять каждую нитку этой ткани, какая только есть на этом корабле. Даже на
Кайане проссим был редок - ткань королей, мистических, бесконечно искусных
мастеров одежды. Аура кайанского мистицизма окружала эту ткань, хотя Пе-
дер не совсем понимал, отчего. Он знал лишь, что одежда, сделанная из просси-
ма, невзирая на личность создателя, стоила в десять раз по всем статьям дороже
любой другой одежды из любой другой ткани. Он ничего не сообщил Масту, а
занялся опустошением отсека. Содержимое его едва наполняло грузовую каме-
ру лихтера для одного рейса. Когда он собирал последнюю охапку, он вдруг за-
метил маленькую дверцу в углу. Дверца была без таблички или какого-нибудь
другого знака. Подумав, что это может быть кладовая с парой лишних одежд,
он отворил дверцу и замер, оглушенный.
	Камера поначалу показалась непропорциональной по размерам для
своего содержимого - там висел один единственный костюм.
	И все же, присмотревшись, можно было отметить, что такая организа-
ция пространства имеет свой смысл. От костюма исходило ощущение подчине-
ния, управления окружающим пространством. Казалось, костюму было необхо-
димо пространство так же, как оно необходимо для удобства живому человеку.
Видимо, это было нечто особо ценное. Какая-то личная одежда какой-то эк-
зальтированной личности. Трудно было сказать, каковы были обычаи кайан-
цев в подобных вещах.
	По какой-то причине он не только не взял костюм, но продолжал сто-
ять, рассматривая его. Во-первых, вид у костюма был довольно обычный, цвет -
- тускловатый, покрой изысканный, но скромный. И тем не менее, чем больше
стоял перед ним Педер, тем сильнее становилось впечатление, которое на него
этот костюм оказывал. Он отметил тончайшие мерцания, вспышки в ткани, на
брюках, на пиджаке. Цвет больше не казался ему мутным, а просто составной
множества умопомрачительных узоров. Чем больше он смотрел, тем труднее
было ему отбросить одну идею, одну потрясающую возможность. Наконец он
сделал шаг вперед и протянул манипулятор, благоговейно приподняв полу пид-
жака.
	На богатой внутренней подкладке обнаружился узор, свитый из петель
и спиралей. Педер отдернул руку, тяжело вздохнул. Он знал этот дизайн, его
подозрение подтвердилось.
	Это был костюм, сделанный Фрашонардом!
	В самых бурных мечтах он даже не думал, не воображал, что когда-ни-
будь увидит или даже будет обладать таким костюмом. Фрашонард, короно-
ванный король сарториального искусства Кайана!
	Великий мастер, как слышал Педер, недавно умер. Он никогда не был
особо расточителен в своих творениях, и с момента его смерти все его произве-
дения, известные по счету, рассматривались в том же свете, что и великие про-
изведения живописи. Но удача Педера была еще более невероятна в одном от-
ношении: новая необыкновенная ткань, проссим, только недавно начала приме-
няться в искусстве сарториалов. Один сарториал сообщил Педеру, что побывав
на планете, находящейся на коммуникабельном расстоянии от Кайана, он слы-
шал, что якобы перед смертью Фрашонард успел закончить только пять костю-
мов из новой ткани. Пять известных костюмов.
	- Педер! - послышался раздраженный голос Маста.- Где ты застрял?
	Успокоив себя, Педер осторожно снял костюм.
	- Заканчивай с последней порцией!
	Педер осторожно вышел к лихтеру и уложил костюм в камеру, тщатель-
но затворив люк. Он собирался вернуться на корабль, как вдруг динамик внут-
ри костюма предупреждающе взвизгнул, а звукогенератор угрожающе загудел.
	Обернувшись, Педер увидел, что по склону пробирается вниз его ста-
рый знакомый - ящер-ревун.
	- Стоп,- сказал он.- Кажется, у меня неприятности.
	Похоже, ревун заметил Педера. Балансируя рубящим воздух массивным
хвостом, он нацелил квадрат звуковой трубы на корабль. И в следующий миг
по завыванию динамика Педер понял, что труба ревуна пришла в действие. Он
лихорадочно потянулся к гнезду-рукоятке, управляющей энергоружьем. Глуши-
тели на его костюме уже начали трескаться и отваливаться.
	Внутри, во внутренностях Педера, как будто начал перекатываться тя-
желый давящий шар.
	Энергоружье метнуло бледно-голубое, едва видимое, пламя, похожее на
острую струю горящего газа - только струя была очень тонкой и прямой, как
луч, устремившийся к цели. Луч ударил ревуна прямо чуть ниже рыла. Бестия
метнулась в сторону, раненая, но далеко еще не убитая, соскользнула ниже по
склону и попыталась еще раз нацелить поток инфразвука на Педера и лихтер.
Педер выстрелил еще раз, теперь уже уделив больше внимания прицелу. Энерге-
тический луч разрушил резонатор ревуна, проник во внутренности, задев, оче-
видно, какой-то важный жизненный орган, потому что ящер упал на бок, завы-
вая в агонии.
	Педер возносил небу молитвы, чтобы лихтер не оказался слишком по-
врежденным и был способен взлететь. Он шагнул к лихтеру, и тут же внутри у
него все словно завибрировало. Педер понял, что получил изрядную дозу инф-
развука.
	Но не обращая внимания на все неприятные ощущения, он заставил се-
бя войти в кокпит лихтера.
	- Поднимай меня! - прокричал он.- Я ранен!
	- Понял,- ответил Маст, и лихтер поднялся в воздух. Кораблик скри-
пел и стонал, пожалуй, даже слишком, но серьезных повреждений структуры за-
метно не было.
	Пятнадцать минут спустя он был снова на "Косте", извлеченный из по-
калеченного костюма-глушителя. Во время обратного перелета, пока он стоял
неподвижно, он чувствовал себя хорошо, но стоило ему шевельнуться, как внут-
ри ощущалась неприятная вибрация. То же самое происходило, когда он начи-
нал говорить. Кастор, которого некогда исключили за неуспеваемость из меди-
цинского училища, пробормотал что-то насчет небольшого внутреннего крово-
излияния. Потом, уложив Педера на роскошную кушетку Маста, сделал ему
массаж и несколько внутривенных инъекций. Полчаса или около того спустя,
Педер почувствовал себя лучше.
	- Какую часть груза мы перевезли? - спросил Маст.
	- Примерно половину.
	Маст поджал губы:
	- В трюме еще осталось свободное место...
	- Я больше спускаться не буду,- быстро заявил Педер.- Тем более, кос-
тюм все равно поврежден. Если тебе надо, сам отправляйся вниз.
	Маст не стал настаивать, замяв эту тему. Они все спустились в трюм,
осмотреть добычу и насладиться отбором вещей для собственного использова-
ния. Граун и Кастор украсили себя с превеликим избытком. Маст, тем не менее,
внимательно осматривающий одежду, почти ничег