ей пирамидки. Еще одну, побольше, он  поставил
в центре, а затем поджег их одну за другой. На вид нельзя было  сказать,
различаются ли они  составом.  Маг  пощадил  свое  обоняние  и  не  стал
проверять их на запах. Старик встал перед гептаграммой и громким голосом
начал произносить какие-то непонятные слова. Маг ждал, чем все кончится,
но демон не  шел.  Этого  следовало  ожидать  -  крупные  нематериальные
сущности редко соблазняются перспективой  пойти  на  побегушки  к  такой
мелочи, как люди.
   Маг вдруг сообразил, что так и не узнает желание этого старика,  если
демон не появится. А  ведь  колдовство  было  не  маленькое,  значит,  и
желание колдуна было не совсем обычным. Не успев хорошенько  подумать  о
последствиях подобной выходки - этого умения ему всегда не хватало, - он
спикировал в центр звезды и неторопливо материализовался  перед  глазами
старца. Тот не  удивился  появлению  демона,  но,  безусловно,  выглядел
сильно взволнованным.
   - Наконец-то! - воскликнул он. -  Наконец-то  я  подобрал  правильный
состав, нашел нужную формулу, чтобы вызвать тебя, великий! Я так боялся,
что не успею этого до конца своей жизни!
   Интересно, за кого его принимал этот колдун?
   - А кто, по-твоему, я такой? - поинтересовался Маг.
   - Как - кто? - воскликнул старик.  -  Да,  понимаю,  князь  тьмы,  ты
проверяешь, знаю ли я твое подлинное имя. Ты явился ко мне  не  в  своем
обычном облике. Но я называл твое имя в  заклинаниях  -  как  можешь  ты
сомневаться во мне?
   Князь тьмы? Маг удивленно поднял бровь.  Тогда  понятно,  почему  эта
сущность не изволила явиться на вызов.
   - А как, по-твоему, я должен выглядеть? - спросил он.
   - Ты проверяешь меня,  великий.  -  Старик  не  выглядел  струсившим.
Похоже, он чувствовал себя хозяином положения. -  У  меня  есть  древняя
книга, в которой запечатлен твой истинный облик.
   - Покажи. - Маг шагнул из гептаграммы.
   Колдун наконец-то взглянул на него с удивлением.
   - Разве ты можешь выйти из звезды без моего разрешения?
   Маг не знал всех этих тонкостей людского колдовства. Он был  творцом,
и для него не было запретов.
   - Конечно, раз ты меня уже вызвал... - сказал он. - Где книга?
   - Вот она. - Увидев, что демон ведет себя смирно, старик успокоился и
подошел вместе с ним к столу. Там лежала  толстая  книга  в  деревянном,
обтянутом кожей переплете с застежками. Она была уже раскрыта на  нужной
странице. Взгляд Мага проследовал за пальцем колдуна  на  картинку,  где
было изображено волосатое человекоподобное существо с козлиной бородкой.
Дополнительное сходство с козлом ему придавали рога, копыта и  хвост.  -
Вот твой истинный облик, великий.
   - Но что у меня общего с этим животным?! - возмутился Маг.
   - Как - что? - Старик кивнул куда-то вниз, на малиновый плащ Мага.  -
А хвост?
   Маг взглянул туда и увидел, что  из-под  полы  его  плаща  высунулась
любопытная Талеста. Только этого еще здесь не хватало!
   - Сгинь! - прошипел ей Маг. - И чтобы я тебя больше не видел!
   Веревка поспешно спряталась под плащ. Маг подавил смешок - положение,
в которое он попал, выглядело восхитительно идиотским.
   - Ладно, старик, - сказал он. - Допустим, что это я.  Зачем  ты  меня
вызвал?
   - У меня есть заветное желание, которого не выполнить  никому,  кроме
тебя, князь тьмы, - торжественно произнес колдун. - Я знаю, какую  плату
ты с меня за него потребуешь, и я готов заплатить  ее.  Ты  ведь  явился
ради моей души?
   Маг  действительно  обратил  внимание  на  старика  потому,  что  его
заинтересовала эта искра.
   - В каком-то смысле - да, - сказал он.
   - Я готов! - воскликнул старик. -  Я  готов  отдать  ее  тебе,  когда
покину этот мир. Я согласен  написать  любую  расписку  и  подписать  ее
собственной кровью! Но сначала ты выполнишь мое желание!
   - Какое желание? - спросил Маг.
   - Всю свою жизнь я потратил на изучение  тайн  колдовства,  -  горячо
заговорил он. - Я неустанно трудился, но в старости увидел,  что  ничего
не успел. Я понял, что мне не хватило времени, что  я  упустил  главное.
Теперь я умудрен годами и знаю, что мне  делать.  Верни  мне  молодость,
чтобы я мог заново прожить свою жизнь...
   Талеста безропотно сидела под плащом Мага, не смея ни  подсматривать,
ни даже подслушивать. Она всегда чуяла, когда хозяина лучше не  сердить.
Ей показалось, что прошла целая вечность, когда он  наконец  вспомнил  о
ней и позвал ее по имени:
   - Талеста!
   Веревка выглянула из-под плаща. Они находились не в комнате колдуна и
даже не в плотном мире людей, а в каком-то ином месте.
   - Куда это тебя занесло? - проворчала она. - И почему?
   - Не так уж далеко, веревочка,  -  ответил  он.  -  Это  тонкий  план
человеческого мира.
   - А где колдун?
   - Его искра только что ушла из воплощения. Ты еще успеешь  посмотреть
ей вслед.
   - Ну и ничего интересного, - завертела узелком веревка. -  Подумаешь,
невидаль - обычная искра,  даже  не  из  самых  больших.  Возможно,  мне
показалось там, под плащом, - обиженно намекнула она на  запрет,  -  но,
по-моему, ты провозился с ней ужасно долго. Раз уж я ничего не видела  и
не слышала - на что  не  пойдешь  ради  некоторых,  -  то,  надеюсь,  ты
расскажешь все сам...
   Обиженный тон веревки явственно давал понять, что иначе ее  дружеское
расположение останется под вопросом.
   - Чудные у этих людей представления о  нематериальной  жизни.  -  Маг
тряхнул  головой,  словно  отгоняя  наваждение.   -   Оказывается,   они
воображают, что повелители добра и зла борются за обладание их  искрами.
В жизни не слышал такой чепухи! Как кому-то можно обладать  божественной
искрой? Она же изначально свободна.
   - А при чем тут колдун? - потребовала Талеста. Ее  не  так-то  просто
было отвлечь от упущенного.
   - Он подробно объяснил мне все, - сказал Маг. - Если  что-то  кому-то
нужно, значит, это можно ему продать. И что  ты  думаешь  -  люди  вовсю
развернули торговлю  своими  искрами.  У  большинства  это  единственная
ценность, да и то сомнительная - лично я не дал бы за нее и медяка, - но
они  ее  почему-то  оценивают  очень  высоко.  Этот  старец,   например,
потребовал за нее ни много ни мало, а целую повторную  жизнь.  Ну,  я  и
подумал: раз он говорит, что не успел главного,  но  теперь  знает,  что
нужно делать, так почему бы не дать ему попробовать?
   - Ты это сделал?! - встревожилась веревка. -  Тебе  теперь  вовек  не
отчитаться перед Императором!
   - Мало ли мы делали глупостей в этом мире? -  пожал  плечами  Маг.  -
Одной больше, одной меньше. По  крайней  мере,  я  узнал,  что  у  этого
колдуна считается главным. Я полагал, что он с удвоенной силой возьмется
за познание  мира,  а  он  начал  новую  жизнь  с  того,  что  соблазнил
добродетельную девицу.
   - В  каком-то  смысле  это  тоже  познание  мира,  -  глубокомысленно
заметила Талеста.
   - Вскоре она надоела ему, и он ее бросил, - усмехнулся Маг. - Девушка
сошла с ума от горя, она задушила своего новорожденного младенца и  была
казнена, но мой подопечный как-то не очень обратил на это внимание - его
голова уже была занята другими побуждениями. Высокими, разумеется.
   - Ну конечно, какими же еще? - поддакнула веревка.
   - Я тогда намекнул ему, не закончил ли он свое главное дело и не пора
ли ему в перевоплощение? Но, что ты думаешь -  он,  оказывается,  только
вошел во вкус. Сказал, что не собирается отдавать свою драгоценную искру
по дешевке. Представляешь, что он воображал о своей убогой,  замызганной
душонке?
   - Ты, конечно,  сразу  же  отправил  его  перевоплощаться?  Правильно
сделал.
   - Увы, веревочка, я, видимо, так устроен, что никогда ничего не делаю
правильно, - вздохнул Маг. -  Он  заявил,  что  собирается  осчастливить
человечество, но для этого ему нужна полная власть  над  миром  и  самая
прекрасная  женщина  всех  времен  и  народов.  Даже  назвал  какая.   И
разумеется, неограниченный срок жизни,  чтобы  он  собственными  глазами
убедился во всеобщем счастье. И когда он сам скажет мне, что  совершенно
всем доволен и ему больше нечего желать, - вот  тогда  я,  так  и  быть,
заберу его искру. А до тех пор я должен быть у него на побегушках.
   - Он потребовал так мало?  -  хихикнула  Талеста.  -  Неужели  больше
ничего?
   - Нет, ничего, - хмыкнул в  ответ  Маг.  -  На  редкость  скромный  и
воздержанный  парнишка.  Я  решил,  что  такая  скромность   заслуживает
вознаграждения.
   - Уж не хочешь ли ты сказать, что поставил весь  мир  на  уши,  чтобы
исполнить прихоть какого-то человечка? - ужаснулась она. -  Считай,  что
ты уже в Бездне.
   - Нет, конечно, я еще не совсем невменяемый, - успокоил ее Маг.  -  Я
перенес его сюда, на  тонкий  план,  и  сделал  для  него  модель  мира.
Маленькую  такую,  а  затем  прокрутил  в  ней  время,  чтобы  побыстрее
отвязаться. В плотном мире прошло не больше года.
   - А люди в модели?
   - Разумеется, подделки, без божественной искры.
   - А женщина?
   - Кукла, конечно, и больше ничего. Парень  оказался  слишком  слепым,
чтобы заметить это. Был уверен, что мир вращается вокруг него, хотя, как
известно, он вращается  вокруг  Солнца.  Такие  всегда  слепые,  даже  с
нормальным зрением. Я позволил ему состариться - сказал,  что  даже  мое
могущество имеет пределы. Когда он ослеп  настолько,  что  смог  внушить
себе, что все на свете происходит по его указке - вот тогда  он  заявил,
что совершенно доволен и собой, и миром. И  тогда  я  с  легким  сердцем
отправил его перевоплощаться. Возможно, в будущей жизни этот опыт пойдет
ему на пользу.
   - А я ничего не видела! - возмутилась Талеста. - Неужели  ты  не  мог
позвать меня раньше?
   -  Ты  ничего  не  потеряла,  веревочка.  Самомнение  ничтожества   -
малоприятное зрелище. Но какой размах! Искра будущего творца уже  сейчас
рвется повелевать мирами.
   - Что ты собираешься делать дальше? С твоей помощью  колдун  совершил
зло. Жрица следит за тобой, она обязательно это заметит.
   -  Вернусь  в  плотный  мир,  к  людям.  -  Маг  провел  ладонями  по
снежно-белым волосам, затем сцепил их в затылке и выпрямился.  -  Год  -
это мелочь. Когда еще она заметит... а может быть, и прозевает. В  конце
концов, мало ли в мире соблазненных девушек? Людям нужна  помощь  высших
сил, чтобы творить зло.

Глава 23

   Говорят, нужно надеяться на лучшее, а готовиться  к  худшему,  потому
что худшее имеет обыкновение исполняться. Прошло совсем немного времени,
и Маг убедился, что оно не изменило обыкновению и на этот раз.
   Громоподобный рев Посоха  Силы  вызывал  непосредственно  его,  Мага.
Означало ли это, что Жрица и Воин  уже  на  месте  или  Император  решил
устроить ему трепку с глазу на глаз, гадал Маг, направляясь  в  Аалан  с
немыслимой даже для творцов скоростью. О причине вызова он  не  гадал  -
конечно же это Жрица выследила по хроникам его единственный  поддающийся
обвинению поступок.
   Несмотря на то что Маг явился  на  вызов  мгновенно,  он  оказался  в
Вильнаррате последним. Все шестеро Властей уже сидели  за  столом.  Едва
появившись в портале, он понял по общему выражению их лиц, что  его  уже
обсуждали здесь и пришли к некоторому решению,  а  вызвали  лишь  затем,
чтобы сообщить ему  это  решение.  Значит,  Жрица  донесла  сразу  же  -
возможно даже, когда он еще не закончил возиться с колдуном.
   Как ни в чем не бывало, он приветствовал собравшихся и уселся на свое
место. За столом воцарилась напряженная тишина, словно остальные  ждали,
пока он спросит о причине сбора. Обойдутся, подумал Маг. Нужно  будет  -
сами скажут.
   - Итак, - произнес наконец Император. - Мы  собрались  здесь,  потому
что один из нас допустил вопиющее нарушение законов Единого,  вмешавшись
в естественный ход человеческой жизни.
   Снова наступила тишина. Маг подумал - уж не надеются ли они,  что  он
сразу же закричит - это я! Или еще глупее  -  это  не  я!  А  ведь  были
времена - давно, много пробуждений  назад,  -  когда  он  так  и  делал,
выдавая себя. Когда он был еще мальчишкой.
   - Маг! - прозвучал  в  его  ушах  грозный  голос  Императора.  -  Ты,
наверное, уже догадался, что мы собрались здесь из-за тебя!
   - Там, в плотном мире, работали еще двое, - напомнил  Маг.  -  Откуда
мне знать, кто из нас  оказался  не  безупречным?  Я  же  не  шпионю  за
другими!
   Его презрительный взгляд скользнул по лицу Жрицы.
   Прикинувшись, что не замечает Мага, она едва заметно поджала губы.
   - Выбирай выражения. Маг, - нахмурился Император. - Это  в  интересах
общего дела, когда одни исполнители обращают внимание на ошибки  других.
И злоупотребления других, - добавил он с нажимом в голосе.
   - Я слушаю, - сказал Маг. - В чем меня обвиняют?
   -  Ты   не   догадываешься?   Или   за   тобой   числится   не   одно
злоупотребление?
   - Вряд ли у вас что-нибудь упущено. - Взгляд Мага снова скользнул  по
лицу Жрицы. - Но я не знаю,  что  у  вас  считается  ошибкой,  а  что  -
злоупотреблением. Возможно, я понимаю свои поступки иначе, чем вы.
   - Этот эксперимент с колдуном,  -  высказался  наконец  Император,  -
является прямым вмешательством в естественный  ход  человеческой  жизни.
Такое вмешательство запрещено.
   -  Почему  же?  -  Маг  изобразил  недоумение.  -  Все   делалось   с
добровольного согласия колдуна. В прежние времена мы  проделывали  и  не
такое.
   - Сейчас не прежние времена, - напомнил тот. - С  тех  пор  как  Силы
были отозваны, мы договорились не допускать не  только  насильственного,
но и прямого вмешательства, поскольку убедились, что  содействие  одному
из людей вызывает насильственное вмешательство в  судьбы  других  людей.
Так получилось и в твоем случае - бедная девушка пострадала,  мы  видели
это в хрониках.
   - Это еще не значит, что все произошло по моей вине, - возразил  Маг.
- Точно так же эту девушку мог бы соблазнить и другой  мужчина,  не  мой
подопечный. Ну, обеспечил я колдуна деньгами и побрякушками, но они есть
не только у него. Девушка выбирала сама, я ей ничего не внушал. Полагаю,
вы и это тоже видели в хрониках.
   - Все равно - по твоей  вине  произошло  зло!  -  сверкнула  на  него
глазами Жрица.
   - А сколько зла произошло по вине твоей паствы! - огрызнулся Маг. - И
все, между прочим,  с  самыми  добрыми  намерениями.  Давайте  не  будем
говорить о добре и зле -  это  человеческие  мерки.  Почему  бы  вам  не
высказать честно, за что вы на  меня  так  ополчились?  Не  за  какое-то
дурацкое добро и  зло:  должен  заметить,  что  и  то  и  другое  весьма
относительно. Почему бы вам, Властям, не быть посмелее?
   - Ты обвиняешь нас в трусости?! - возмущенно подскочил Воин.
   - А к тебе, рыжий, это особенно относится, - не сдержался  Маг,  хотя
отчетливо  сознавал,  что  наживает  себе  неприятности.  -  Легко  быть
отважным, когда ты крутой парень и у тебя в руках меч. Наверное, поэтому
у тебя плохо получается быть храбрецом в других обстоятельствах!
   Рука Воина сама потянулась к мечу.
   - Вот-вот, тащи его, - съехидничал Маг. - Ну, что ты такое  без  этой
тыкалки?
   - Хватит! - рявкнул Император. - Маг, ты  вступил  на  опасный  путь!
Согласен, добро и зло - относительные понятия. Мы  обвиняем  тебя  не  в
том, что твой поступок повлек зло, - любой поступок, даже самый  добрый,
может повлечь за собой что угодно. Мы обвиняем тебя не  в  том,  что  ты
нарушил закон Единого, -  все  мы  небезупречны,  и  подобные  ошибки  и
промахи не раз случались в прошлом. Мы  обвиняем  тебя  в  том,  что  ты
сознательно противостоишь  общему  решению  Властей.  У  тебя  еще  есть
возможность одуматься и начать сотрудничество с остальными, вместо  того
чтобы мешать им. Я очень надеюсь на это.
   - Напрасно. - Маг понимал, что этими словами отрезает все, но не  мог
поступить иначе. -  Я  никогда  не  смирюсь  с  этим  решением.  Это  не
правильно - лишать людей возможности стать творцами.
   - Стать творцами могут единицы, - попробовал уговорить его Император,
- а остальные - это действительно стадо, которое нужно  пасти,  и  очень
опасное стадо. Риск слишком велик,  мы  не  можем  позволить  его  себе.
Подумай об этом, Маг.
   - Даже люди могут идти наперекор опасности, - покачал головой тот.  -
С каких это пор ее стали бояться мы, творцы?
   - Это разумная осторожность, - продолжил убеждения Император, -  Люди
все равно смертны, они знают, что рано или поздно расстанутся с  жизнью.
В них есть подсознательное понимание того, что божественная искра в  них
бессмертна. Мы же, творцы, рискуем бессмертием.
   - Что вы знаете о людях? -  горько  усмехнулся  Маг.  -  Разве  легче
рисковать жизнью  оттого,  что  она  рано  или  поздно  оборвется?  Ваша
осторожность заставляет меня стыдиться перед людьми. За нас, творцов.
   - Тогда ты оставляешь нам единственное решение, - с сожалением сказал
Император. - Мы отстраняем тебя от работы с людьми.
   - Как это - отстраняете?
   - Мы запрещаем тебе появляться в человеческом  мире.  Собственно,  мы
пришли к такому решению еще до того, как  пригласить  тебя  сюда,  но  я
хотел дать тебе возможность одуматься. Но ты, я вижу, неисправим.  Жаль,
конечно. - Император вздохнул. - Ты хорошо знал людей и мог бы оказаться
очень полезным,  если  бы  работал  в  избранном  нами  направлении.  Но
теперь... - он сделал выразительный жест Посохом Силы, -  тебе  придется
оставить людей.  И  хорошенько  запомнить,  чем  ты  рискуешь  в  случае
нарушения запрета.
   - Я не согласен!
   - Сколько угодно,  -  невозмутимо  ответил  Император.  -  Только  не
вздумай возвращаться к людям.

***

   Здесь, в Аалане, не считали время. Точно так же, как там, у людей, не
считали  ни  воздух,  ни  солнечный  свет.   Зачем   считать   то,   что
неисчерпаемо? Здесь не замечали дни  и  ночи,  не  делили  бытие  ни  на
недели, ни на месяцы. Зачем?
   Там, у людей, время было тщательно поделено не  только  на  недели  и
месяцы, но даже на часы и минуты. Люди тряслись над ними, словно  скупцы
над медяками, считали и пересчитывали, теряли, экономили  и  транжирили.
Это была ценность, невозвратная ценность, и люди стремились использовать
каждую ее частичку.
   Здесь, в  Аалане,  восприятие  времени  было  совершенно  иным.  Даже
бесконечно длинное людское время не казалось длинным никому из  творцов.
Оно отматывало десятилетия и столетия, но что такое столетие для творца,
привыкшего к вечности?
   Поэтому Мага неприятно удивило, что ааланское  время  стало  казаться
ему  невыносимо  медленным  -  так  мало  событий  в   единицу   времени
совершалось здесь. Раньше это было естественным, но теперь... неужели  в
нем и вправду появилось слишком много человеческого?
   Он   привык   к   непрерывному   мельканию   событий,   происходивших
одновременно во всех уголках человеческого мира. Привык следить за ними,
выбирать самые интересные, а при желании и участвовать в  них,  хотя  бы
как наблюдатель. А теперь - тишина.
   Было невыносимо тошно чувствовать себя не при деле,  вдали  от  этого
пестрого, суетливого мира, где  в  последнее  время  протекала  вся  его
жизнь. А где-то там, на маленьком голубом  шарике,  люди  спешили  жить,
спешили использовать крохотные частицы отпущенного им времени:
   Добывали пищу, создавали жилье и вещи, искали  способы  удовлетворить
свои неугомонные желания и стремления, ненавидели и любили.
   Маг не однажды был одним из них. Он ходил по их дорогам, ел их  пищу,
выслушивал их истории  и  мечты.  Теперь  ему  оставались  воспоминания,
только воспоминания о частицах проведенного среди людей времени. Одно из
них, самое неотвязное, вертелось перед Магом, пока он наконец не  сдался
и не вспомнил его до конца.
   Тогда он был бродягой и жил по установленным для себя правилам  -  не
использовать ничего, что превышало бы человеческие  возможности.  В  тот
холодный вечер шел такой ужасный ливень, что Маг чуть было не  сдался  и
не воспользовался силой  творца,  чтобы  развести  костер.  Нако