овом плаще, с волосами цвета горного снега, оказался перед  крестом
одновременно с размашистым движением стражника, с ударом тяжелого  копья
распятому в грудь.
   - Хриза! - в отчаянии закричал он. - Хриза!
   Потускневшие  от  мучений  глаза  приоткрылись.  Это  был  не  взгляд
умирающего человека, это был  ясный,  сознающий,  хорошо  знакомый  Магу
взгляд Жрицы.
   - Ты, светоносный? - шевельнулись запекшиеся губы.
   - Да! Да! Да! - только и мог повторять он. - Хриза, это ты, Хриза?!
   - Я. - Ему показалось, что в  ее  глазах  мелькнула  тень  улыбки.  -
Сейчас... я иду к тебе...
   В долю мгновения она покинула разом обмякшее тело и  оказалась  перед
ним.
   - Хриза... - Он чувствовал, как дрожат его губы. - Как я рад, Хриза!
   - Что здесь происходит? - Жрица мгновенно овладела собой и огляделась
вокруг. Ее взгляд наткнулся на висевшее на  кресте  тело,  тонкие  брови
удивленно выгнулись. - Что это?
   - Так... люди развлекаются... - Он с  трудом  справлялся  с  голосом,
преодолевая спазм в горле.
   - Ты когда-нибудь бываешь серьезным?! - накинулась на него  Жрица.  -
Как ты можешь насмехаться при виде такого зрелища?!
   - Могу вот. - Маг начинал приходить в себя. Все было в порядке, Хриза
была освобождена - так пусть себе шумит, сколько ей вздумается.  -  Если
тебе очень  интересно,  что  здесь  происходит,  можешь  ознакомиться  с
хрониками. А я, так и быть, постою рядом и подожду.
   - И ознакомлюсь. - Она наградила его возмущенным взглядом.
   - Да, ты ознакомься, пожалуйста,  -  кивнул  он.  -  Чтобы  было  чем
отчитываться перед Императором. Нас,  между  прочим,  все  еще  ждут  на
собрании.
   - Странно, я ничего не помню, - наморщила она лоб. - Ах да, я  хотела
сделать... - Она запнулась. - Да,  собрание...  я  обещала  вернуться  к
вечеру.
   - У нас еще предостаточно времени, - сообщил ей Маг.
   Жрица уже  не  слушала  его  -  ее  взгляд  стал  отсутствующим.  Она
сосредоточенно просматривала хроники.
   - Ну как? - спросил Маг, когда ее взгляд снова ожил и остановился  на
нем.
   - Хм-м-м... - Долю мгновения  она  выглядела  растерянной,  затем  ее
взгляд приобрел обычную холодноватую уверенность. - Неплохо.  Не  совсем
так, как я представляла это себе, но все равно - неплохо.
   Их внимание привлекла группа людей, направлявшихся к кресту.  Теперь,
когда осужденный умер, им было разрешено позаботиться о его теле. Маг  и
Жрица,  невидимые  для  человеческих  глаз,  молча  наблюдали,  как   те
поднялись на вершину холма и стали выкапывать крест.
   - Они все время надеялись, что я не умру. - Внимательный взгляд Жрицы
остановился на тех, кто был учениками распятого.  -  Они  до  последнего
мгновения ждали чуда.
   - Но он не смог совершить этого чуда, - сказал стоявший за ее  плечом
Маг. - Или не захотел совершить его.
   - Или не захотел, - эхом откликнулась Жрица. - Этого  уже  никому  не
узнать.
   - Да, это было его собственным, - подтвердил Маг.
   - Но им нужно это чудо. -  В  холодноватом  голосе  Жрицы  послышался
нажим. - Оно необходимо для закрепления веры. Это чудо совершу я.
   - Нам пора на собрание, - напомнил ей Маг.
   - У нас, как ты выразился, еще предостаточно времени. -  Оказывается,
она тогда услышала его. - Отправляйся вперед  и  скажи,  что  я  прибуду
вскоре за тобой. Мне потребуется здесь еще несколько дней, не больше.
   Маг  глянул  на  нее,  словно  собираясь  что-то  сказать,  но  затем
передумал. Превратившись в белую молнию, он понесся в Аалан.
   -  Уже?  -  сказал  Император,  когда  он  появился   в   гептаграмме
Вильнаррата и быстрым шагом подошел к столу. - А где Хриза?
   - Сейчас появится, - ответил Маг,  садясь  на  свое  место.  -  После
освобождения из тела ей захотелось... подчистить кое-какие мелочи.
   - Понятно. - Император подтвердил свои слова доброжелательным кивком.
Ему, как и остальным Властям, было отлично известно, с какой  ревностной
тщательностью Жрица относится к своим делам. - Быстро же ты вернулся. Ты
воспользовался моим советом?
   - Простым и  надежным?  -  пробормотал  Маг.  -  Нет,  мне  этого  не
понадобилось. Все сделали сами люди, и гораздо лучше, чем я.  -  По  его
лицу прошла болезненная тень. - Я никогда в жизни  не  додумался  бы  до
распятия.

Глава 20

   - Почему, веревочка? - спрашивал он Талесту, валяясь  после  собрания
на ложе у себя под куполом. - Почему она вмешалась в его  выбор?  Почему
она не оставила последнее слово за ним? Разве он  не  заслужил  хотя  бы
этой почести?
   - Вы оба не знали, не смог он сотворить чудо своего спасения  или  не
захотел, - напомнила та. - Но в итоге ты склонился ко второй  версии,  а
она - к первой.
   - Отдать свою жизнь за право до  самого  ее  конца  оставаться  самим
собой - неужели этого чуда мало? - допытывался Mar. - По мне, так  здесь
ничего нельзя ни прибавить, ни убавить.
   - И прибавят, и убавят, - фыркнула веревка. - Вот  увидишь,  люди  не
успокоятся, пока не приладят его по себе. Жрица была права - это чудо им
на руку. Останься он таким же,  как  они,  он  был  бы  для  них  укором
совести. Но теперь он - другой, особенный, теперь  они  его  возвеличат.
Теперь они пойдут за его учением - вернее, за тем, что они смастерят  из
его учения.
   - Вредина, - пробормотал Маг. - Противная веревка.
   - Ладно, не переживай, - махнула она кисточкой. - По-другому  и  быть
не  могло.  Наверное,  это  наилучший  выход.  -  Ее   последняя   фраза
противоречила предыдущей, явственно намекая, что могло бы быть  и  хуже,
но Маг принял это утешение за неимением другого. Он отчаянно нуждался  в
утешении.
   - Может быть, - вздохнул он. - По-другому и быть не могло.
   - В конце концов, это  благодаря  ему  Император  отложил  решение  о
замедлении развития человеческих искр, - веско сказала Талеста.
   Магу было заметно, что она пытается отвлечь его от невеселых  мыслей,
и он пожалел, что замечает слишком много. Что ему очень трудно попасться
на уловку, даже на ту, которая вызвана добрыми побуждениями.
   - Да, конечно, - сказал он, делая вид, что попался на нее.
   - А что, собственно, ты здесь валяешься? - напала на него веревка.  -
Почему ты не полетел туда передать Силам приказ об отзыве?
   - Туда отправился рыжий, - нехотя проворчал Маг. - Не  такая  уж  это
сложная работенка, чтобы он с ней не справился.
   - Разве тебе не хочется взглянуть, как пошли события после его ухода?
- продолжала зудеть Талеста.
   Маг без труда понял, что она имеет в виду не рыжего.
   -  Потом.  -  Он  перевернулся  на  живот.  Его  пальцы   впились   в
полупрозрачные покрывала ложа. - Успеется. В конце концов,  всегда  есть
хроники.
   - Ты решил бросить это дело?
   - Ну почему же... просто могу же я иногда и отвлечься от него...
   - Отвлекись, - согласилась веревка.  -  Да  побыстрее,  чтобы  скорее
вернуться к нему. Слетай в Литанию. Поговори с ней.
   - С кем? - приоткрыл глаз Маг.
   - С Нереей. - Веревка подозревала, что он не нуждается  в  уточнении,
но добросовестно уточнила свое предложение. - Ты же обещал встретиться с
ней, когда вернешься в Аалан.
   - Да, конечно.
   - Делай хоть что-нибудь, только не валяйся ты вот здесь. И вот так.
   - Да, конечно. - Маг рывком сел на ложе. Затем он встал - это  далось
ему уже легче - и одним движением мысли отправил ложе в небытие.
   Что делать дальше, он пока не знал. Слетать в Литанию  -  как  же  он
давно не видел своих сильфид! Они, наверное, скучают по  нему.  Нет,  не
то. После жесткости человеческого мира, где все  было  слишком  всерьез,
тот славный  маленький  мирок  казался  ему  игрушечным.  Он  больше  не
соответствовал его внутреннему состоянию. Пусть поскучают еще немного.
   - Нерея! - послал он вызов.
   - Ты вернулся? - откликнулась она.
   - Да. Приходи сюда, к озеру.
   Он перенесся на берег озера и оказался там почти одновременно с  ней.
Они сели на гладкие камни, вполоборота друг к другу. Маг  сосредоточенно
следил за носком своей ноги, разгребавшим мелкие камешки.
   - Ты обещал что-то рассказать мне? - напомнила ему Нерея. - Почему ты
так поспешно потребовал, чтобы я оставила людей?
   - Сейчас все Силы уходят оттуда, - сказал он. - На последнем собрании
Властей было решено отозвать их всех. Теперь это будет мир без богов.
   - Ты тоже перестанешь бывать там? - Она не заметила, что Маг  оставил
ее предыдущий вопрос без ответа.
   - Нет, Властям это не запрещено.
   - А как же люди? - озабоченно спросила Нерея. - Ведь они  привыкли  к
богам.
   - Отвыкнут.
   - Но нам уже известно, как ведут себя люди,  когда  теряют  настоящих
богов, - напомнила она. - Они создают их оболочки.
   - Пусть. Когда оболочки станут законченными чудовищами  и  опротивеют
людям, те сами от них откажутся.
   - Ты уверен в этом?
   - Нет, конечно. - Маг  поднял  голову  и  посмотрел  ей  в  лицо.  Он
выглядел очень несчастным. - Сам я поступил бы  так.  А  они  -  кто  их
знает... Правда, последняя затея Жрицы привела к тому, что теперь многим
из них стало известно о Едином. Есть надежда, что они, пусть не  все,  а
хотя бы некоторые, откажутся от прежних богов и признают Единого. Нам  с
Геласом поручено проследить за этим... процессом.
   - А если не откажутся?
   - Каждый человек имеет тех богов, которых он заслуживает.
   Нерея понимающе кивнула, хотя ему было отчетливо видно,  что  она  не
вполне понимает его.
   - Значит, ты по-прежнему будешь пропадать там? -  огорченно  спросила
она. - И мы будем реже видеться? - Это она хорошо понимала.
   - Ну почему же? - негромко сказал он. -  Я  буду  иногда  заглядывать
сюда. Это там время идет медленно, а здесь оно идет быстро. Даже слишком
быстро.
   Они поговорили еще немного и расстались. Хотя он ничего не  рассказал
ей,  ему  стало  легче  -  от  ее  присутствия,  от  ее   простодушного,
доверчивого внимания. Пора было возвращаться к людям.
   Жрица была спасена, но Мага не покидала боль утраты. Глубоко внутри у
него стоял беззвучный, бесслезный плач по тому,  кто  носил  в  себе  ее
искру, по тому, кто ушел  навеки.  Плач  творца  по  творцу,  по  глупой
случайности оказавшемуся не бессмертным.
   Он разыскал Геласа на тонком плане людского мира. Этот план давно  не
был пустынным, он был  заполнен  продуктами  человеческого  воображения.
Рыжий  разлегся  на  поляне  посреди   какой-то   странной,   немыслимой
растительности, словно в нарисованной ребенком картинке. Он сделал  Магу
приветственный жест, но не сдвинулся с места.
   - Валяешься, бездельник? - насмешливо глянул на  него  Маг  и  уселся
рядом.
   Тот угукнул в ответ и ухмыльнулся. Маг сорвал травинку и завертел  ее
в пальцах:
   - Это съедобно?
   - Откуда мне знать?
   Маг сунул травинку в зубы и растянулся рядом с ним, заложив  руки  за
голову. Некоторое время они молча лежали, глядя в белесое небо.
   - Вот мы и опять одни,  -  протянул  Гелас,  не  поворачивая  к  нему
головы.
   - И опять нам начинать заново, - в тон ему отозвался Маг.
   - Ну почему  же  заново?  -  возразил  тот.  -  Многое  уже  сделано.
Согласись, что теперь наши подопечные совсем не те, что прежде.
   - Правильнее сказать - не совсем те. Кое-что, конечно, сделано.
   - Значит,  мы  не  начнем  заново.  Мы  продолжим  нашу  плодотворную
деятельность.
   Во рту у Мага стало горько. Он сплюнул травинку.
   - Тьфу, вот гадость! - попрощался он с травинкой. - Боюсь, что  плоды
нашей деятельности ничуть не слаще.
   - Преувеличиваешь, - лениво откликнулся Воин. - Да и незачем тащить в
рот все, что попало под руку. Кто тебя заставлял жевать ее?
   - Никто.
   - А кто тебя заставлял бродить среди людей, жить их жизнью?
   - Никто.
   - Тогда мне непонятно, чем  ты  недоволен.  Кто  тут  виноват,  кроме
тебя?
   - Наверное, никто.
   - Рад, что в  тебе  сохранилась  капля  здравого  смысла.  Но  должен
заметить, в последнее время ты не похож сам на себя.
   - И чем же?
   - Чем? - Воин задумался. - Пожалуй, в  тебе  стало  слишком  много...
человеческого.
   - С кем поведешься... - пробормотал Маг.
   - А ты не водись, - посоветовал Воин. - Ты - творец, а не человек. Ты
должен присматривать за людьми сверху, а не барахтаться в одной  грязной
луже с ними.
   - Никому я ничего не должен, - огрызнулся Маг. - Кроме того, они тоже
творцы.
   - Будущие творцы, - напомнил ему Воин. - Это, я скажу тебе, разница.
   - Не такая уж большая. - Маг резким движением сел. - И  все-таки  нам
придется начинать. Все изменилось,  этот  мир  стал  другим.  Изменились
условия, обстоятельства. А продолжать - это быть привязанным  к  прежним
условиям. Нет, рыжий, нам придется начинать заново.
   - Не рыжий, а златокудрый, - привычно поправил его Гелас.
   - Какая разница...
   - Вот вы где валяетесь! - раздался над ними голос  Жрицы.  -  А  я-то
сбилась с ног, ищу вас по всему тонкому плану!
   "Сбилась с ног" было чисто человеческим выражением. Общение с  людьми
не прошло для нее бесследно, хотя бы в этом.
   - Зачем? - глянул на нее Маг.
   - Вот-вот, зачем? - повторил Воин.
   Вид у него был, как у застигнутого за проделкой мальчишки.
   - Как зачем? - удивилась она. - Работать, мальчики,  работать!  Разве
вы не расслышали распоряжение Императора? Нужно поддержать новое учение.
   - А оно нуждается в этом? - Воин появился здесь раньше  обоих  и  уже
представлял, как обстоят дела с новым учением. - Как мне показалось, оно
само себя прекрасно поддерживает.
   - Это ничего не значит, - наставническим голосом сказала Жрица. - Нам
нужно с самого начала проследить, чтобы оно  развивалось  в  нужном  нам
направлении. Да, Маг, я еще не поблагодарила тебя. Спасибо, что ты помог
мне в этом... мероприятии.
   - Не стоит, - отмахнулся тот. -  Значит,  за  глаза  ты  зовешь  меня
лукавым? Должен заметить, что это сильно осложнило мою задачу.
   На лице Жрицы промелькнула тень смущения.
   - Разве ты не такой? - сказала она. - Не думала, что ты можешь на это
обидеться.
   - Я и не обиделся, - ответил Маг. - Просто  не  предполагал,  что  ты
считаешь это главным во мне. - Он только  посмеивался,  когда  некоторые
Силы называли его так, но от Жрицы он ожидал большей проницательности.
   - Мне трудно называть тебя скрытным, -  пожала  она  плечами.  -  Все
мотивы твоих проделок видны мне насквозь.
   - Неужели? - пробормотал он. В таком случае она  была  проницательнее
его самого. - А что ты имела в виду под словами "нужное направление"?
   - Как что?  -  Жрица  даже  растерялась.  -  Мы  же  договорились  на
собрании, что развитие творческих возможностей людей не должно опережать
развития их нравственности, поэтому новое учение должно как можно больше
содействовать ее повышению. Конечно, в учении заложены основы, но  я,  к
сожалению, не могла контролировать этого человека полностью.
   - Мне не показалось, что в его учении чего-то  недостает,  -  заметил
Маг. - Единственно, я не вполне одобряю его метод.  Все-таки  для  такой
серьезной вещи, как духовное учение, требуются подготовленные люди, а он
рассказывал его всем, кто соглашался слушать. Выслушав его, они получали
уверенность, что поняли все, а ведь это верно  далеко  не  для  каждого.
Каждый понимал его в меру своего развития.
   - Это как раз правильно, именно это я и планировала, - заявила Жрица.
- Пусть каждый в меру своего развития  приобщится  к  учению  и  получит
свою, доступную ему долю нравственных основ. Главное - массовость.  Ведь
мы озабочены тем, чтобы поднять нравственный уровень не отдельных  особо
развитых искр, а всего человечества.
   - А как же быть с отдельными, особо развитыми искрами? Они  не  могут
опуститься до общего уровня, им нужно развиваться дальше.
   - Почему не могут? - удивленно глянула на него  Жрица.  -  Могут.  Им
совершенно незачем превышать этот общий уровень. Как я наблюдала прежде,
многие из них начинают заниматься недопустимыми видами творчества.
   - Недопустимыми? - по губам Мага скользнула презрительная усмешка.  -
Я не заметил, чтобы их творчество приносило ощутимый вред.
   - Их - да, - нехотя согласилась с ним Жрица. - Их слишком мало. Но  у
них всегда появляются сотни подражателей, а они приносят ощутимый  вред.
Людей невозможно заставить не подражать друг другу,  поэтому  правильнее
будет устранить источники подражания.
   - Все это временно, - напомнил Маг, - а божественная искра вечна. Нам
следует помнить о вечных интересах, а не о временных.
   - Но если мы упустим временное, это непременно окажется на вечном,  -
строго сказала Жрица.
   - Да, Маг, ты забрел куда-то не туда, -  вмешался  в  Разговор  Воин.
Прежде он молчал, но внимательно прислушивался к словам обоих. -  У  нас
уже был случай, когда мы пустили все на самотек, а затем были  вынуждены
начать сначала.
   - Но ведь до сих пор не известно, правильно ли мы поступили тогда,  -
нахмурился Маг. В его  острой  памяти  все  еще  были  живы  подробности
несчастного наводнения.
   - Во всяком  случае,  хуже  не  стало.  Хриза  права  -  людей  нужно
контролировать и контролировать. Иначе невозможно предсказать,  в  каком
направлении они начнут развиваться.
   - Рада, что ты согласен со мной, Гелас, - одобрила Воина Жрица.
   - Маг, что бы ты там ни думал про себя, какие бы  красивые  мысли  ни
проскакивали  в  твоей  голове,  есть  необходимость,  и  тебе  придется
подчиниться ей. В конце концов, ты -  виновник  всего  этого.  Любой  на
твоем месте беспокоился бы  о  том,  как  выйти  из  положения  наиболее
надежным и безопасным способом, а не носился бы с сомнительными идеями.
   - Я - не любой, - возразил Маг, но Жрица уже не слушала его,  считая,
что высказала последнее слово, оставшееся за ней.  Она  протянула  Воину
руку, тот ухватился за ее тонкие, холодные пальцы и вскочил на ноги.
   - Пошли работать, бездельник, - оглянулся он на Мага.

***

   Новое учение распространялось, как степной пожар? Кое-кто из людей  и
прежде интуитивно постигал Единого, но  то  были  одиночки  из  наиболее
ярких искр, развившихся в человеческом мире. К сожалению, все их  усилия
довести до остальных идею осмысленного, дружелюбного присутствия Единого
неизменно заканчивались неудачей. Рассудку заурядных людей было чуждо  и
непонятно  божество  не   требующее,   не   поучающее,   не   обладающее
человеческими достоинствами и недостатками, а  постижение  иных  качеств
было недоступным для их неразвитых искр.
   Их не интересовало божество, которое нельзя  задобрить,  которого  не
нужно бояться. Им было безразлично божество, в отношениях с  которым  не
было ни страха, ни выгоды. Новое учение создало образ понятного им бога,
одобряющего определенные человеческие  качества  и  заинтересованного  в
них. Оно утверждало,  что  Единому  можно  угодить  и  получить  за  это
награду.
   Эту награду каждый понимал по-своему. Для Мага было несомненным,  что
тот, кто носил в себе искру Жрицы, знал, что говорил, утверждая,  что  в
высшем мире угодные Единому будут возвеличены, но не мог  уточнить,  как
именно они будут возвеличены, потому что в человеческом  языке  не  было
подходящих слов. Он пользовался сравнениями, которые каждый  толковал  в
меру своего понимания. И каждый считал, что в высшем мире  сбудутся  все
его неутоленные  желания.  Честолюбцы  надеялись  на  славу  и  всеобщее
поклонение,  не  слышавшие  доброго  слова  жаждали  быть   любимыми   и
обласканными, сластолюбцы мечтали о красивых женщинах, нищие и скупцы  -
о богатстве, замотанные тяжелым, подневольным трудом - о праздной жизни.
Люди были согласны воздержаться от пороков в этой  жизни,  если  там,  в
загробной жизни, все их пороки будут удовлетворены сполна.
   И каждый ловился на эту неотразимую, придуманную им  самим  приманку.
Новое учение распространялось, как степной пожар.
   Людям было достаточно намека, остальное  они  додумывали  сами.  Если
Единый любит угодных ему людей, то, естественно, он ненавидит неугодных.
Если он поощряет тех, кто соответствует его требованиям,