ены.
   - Чего ему сделается? - сказал он. - Я еще погуляю на вашей свадьбе.
   К  его  удивлению,  сестра  смутилась  и  шлепнула  его  по  затылку.
Осторожно, чтобы не задеть рану.
   - Болтун! - возмутилась она. - Как тебе не стыдно!
   Маг остался в недоумении, что же он такое сказал, что задело  ее.  На
всякий случай он исследовал  ее  память,  чтобы  узнать  причину  обиды.
Оказывается, у людей было не принято намекать на чужие  симпатии.  Кроме
того,  сестра  не  знала,  нравится  ли  она  этому  парню,   но   после
высказывания Мага решила, что брату известны чувства его лучшего  друга.
Но Маг понятия не имел, как тот относится к ней, он явно поторопился  со
своим заявлением  и  зря  обнадежил  девчонку.  Придется  теперь  как-то
улаживать это.
   - Ой, голова закружилась. - Девушка поставила миску на стол и потерла
ладонью лоб. Исследование Мага не прошло для нее незамеченным.
   - Ты устала, - сказал он. - Иди отдыхать.
   - Когда мне отдыхать? -  удивилась  она.  -  Мясо  надо  разделать  и
посолить, или оно испортится.
   Сестра еще раз протерла мокрой тряпкой его рану и встала перед ним, с
удовлетворением разглядывая свою работу.
   - Завтра я сварю мазь, чтобы скорее зажило, - пообещала она и  унесла
миску с тряпкой.
   Оставшись один, Маг усмехнулся про себя - эти родственные  отношения,
когда один так сердечно заботится о  другом  потому,  что  у  них  общие
родители, были непривычными ему, но приятными.
   С этого дня Маг занял место незнакомого парня, погибшего в погоне  за
ланью. В первое время он даже не вспоминал о  причине,  которая  привела
его в плотный мир. Ему было не до этого - слишком ко многому нужно  было
приспособиться, слишком многое нужно было узнать и освоить.  К  счастью,
никто не обратил внимания, что в  знакомой  оболочке  скрывается  новая,
чужая  сущность.  То  ли  люди  были  еще  недостаточно  развиты,  чтобы
подметить различия в поведении, то ли привычная внешность  подавляла  их
способность к различению. Магу отчасти повезло -  прежний  хозяин  этого
тела был так же неразговорчив, каким по необходимости был и он сам.
   Он привыкал откликаться на чужое имя. Он привыкал  регулярно  есть  и
заботиться о том, чтобы  в  семье  была  еда.  Он  привыкал  следить  за
чистотой  своего  тела,  одежды  и  окружения.  Он  привыкал  осознавать
необходимость каждого из членов семьи, каждой  пары  способных  к  труду
рук. Он привыкал понимать, что здесь, в этих условиях немыслимо  прожить
в одиночку.
   Он привыкал чувствовать тепло и поддержку близких ему людей. Рука  об
руку работать с сильными, печься о слабых. Он был  охотником  и  воином,
кормильцем и защитником своей семьи. У него был друг, с которым он ездил
на охоту, с которым они совместно обрабатывали  семейные  поля.  У  него
была сестра, которая встречала его  у  ворот,  когда  он  возвращался  с
охоты.
   Сестричка принимала его коня, помогала ему стаскивать сапоги, чистила
испачканную в лесу одежду и журила за несъеденный завтрак,  который  она
утром сунула в его котомку. При этом она неумолчно болтала, рассказывала
ему  о  случившихся  за  день  в  селении  событиях.  Благодаря  ей  Маг
перезнакомился со всеми местными жителями, с их  интересами,  занятиями,
отношениями, хозяйством и болезнями. От нее он узнавал,  кто  сегодня  с
кем поссорился, у кого объягнилась овца, чья скотина забрела в  лес  или
на чужое поле. Сестра не требовала, чтобы  ее  брат  как-то  поддерживал
разговор, ей было достаточно, что он безропотно выслушивает ее болтовню.
   Маг  искренне  привязался  к  этому  бесхитростному,  добросердечному
существу.  Он  по-братски  полюбил  свою  сестричку   -   не   властной,
собственнической страстью мужчины к женщине, а  скорее  любованием,  как
любят ласковых, безобидных ручных зверюшек.  У  него  завелась  привычка
привозить для нее из леса букетик цветов, причудливую коряжку или горсть
сладких ягод,  и  сестра  радовалась  этим  маленьким  подаркам,  словно
ребенок.
   - Ты изменился, - сказала как-то  она.  -  Словно  в  тебе  поселился
кто-то чужой.
   - Этот чужой - он плохой? - спросил ее Маг.
   - Нет, хороший. - Она ответила ему улыбкой. - Очень хороший.
   - Тогда не думай об этом.
   И она больше не заводила этот разговор. Она напоминала ему  сильфиду,
хотя ее нельзя было посадить на ладонь, -  такая  же  шустрая,  милая  и
непосредственная. Как и его малышкам, сестричке было далеко  до  женских
сущностей тонких миров, но она не казалась Магу глупой или ограниченной.
У нее был свой мирок, забавный и своеобразный,  и  она  чувствовала  там
себя как дома.
   Он  рассказал  ей   о   сильфидах.   О   предприимчивой   Люцине,   о
рассудительной Флавии, о плутовке  Илиль.  Сестра  слушала  его,  широко
раскрыв глаза. В них горел восторг ребенка, слушающего волшебную сказку.
   - А они там, в лесу? - Она ни на миг не усомнилась  в  словах  своего
любимого брата. - А можно я пойду с тобой, посмотрю на них.
   - Они тебе не покажутся, - улыбнулся Маг. - Они очень ревнивые  и  не
любят других женщин.
   - А еще? - попросила она. - Там живет еще кто-нибудь?
   Маг рассказал  ей  о  гномах.  И  о  дриадах,  катающихся  верхом  на
стрекозиных дракончиках. И даже о каменеющих на свету троллях, хотя  это
были не его создания и не из мира сильфид. Очень уж хорошо умела слушать
его сестричка.
   - Вот почему ты так любишь лес, - догадалась она. - Там столько всего
чудесного!
   Маг любил бывать в лесу, но не только поэтому. В человеческом селении
было такое, к чему он никак не мог привыкнуть. Там обитали грязееды.  Он
помнил, что явился сюда, чтобы исследовать их, поэтому не прогонял и  не
уничтожал их, но существовать бок о бок с ними - с этим невозможно  было
сжиться. В лесу грязеедов не было, и Маг отдыхал там от их вони и дурных
излучений.
   Чаще всего он отправлялся в лес с другом. Там они  вместе  охотились,
выбирали строевые деревья, примечали ягодные места, чтобы  рассказать  о
них  женщинам.  И  конечно,  обсуждали  односельчан  и  сельскую  жизнь.
Благодаря сестре у Мага всегда было чем поддержать беседу.
   При первой  же  возможности  Маг  постарался  узнать,  как  его  друг
относится к его сестре. Тот был равнодушен к ней, но не  был  увлечен  и
другой девушкой. Маг не стал торопить события, навязывая ему  сестру,  и
говорил о ней не больше, чем о ее ровесницах. Однако  отношение  Мага  к
сестре, видимо, как-то передалось и его  другу,  и  тот  довольно  скоро
перестал подсмеиваться над ягодами и цветами, которые Маг прихватывал из
леса. Наконец наступил день, когда его друг, запинаясь на каждом  слове,
заговорил с Магом о том, не пора ли выдавать замуж его  младшую  сестру.
Маг уже знал, как вести себя в таких случаях, поэтому  они  договорились
без затруднений.
   Свадьбу назначили на осень, после уборки ячменя. Вскоре  после  этого
отец заговорил с Магом, не сыграть ли им  заодно  еще  одну.  Магу  было
давно известно, какая девушка в селении предназначалась ему в жены.  Его
предшественник вроде бы интересовался ею больше,  чем  другими,  поэтому
односельчане единодушно прочили их друг другу.
   Конечно, Маг даже и мысли не допускал о  женитьбе.  Он  не  собирался
проживать здесь целую человеческую жизнь, он уже прикидывал,  как  будет
лучше и удобнее уйти отсюда, а девушка не заслуживала такого  несчастья.
Он с трудом уговорил отца подождать еще год.
   Месяц спустя пришло время убирать ячмень, а затем  обе  семьи  начали
готовиться к свадьбе. Наступили первые осенние дни.

Глава 11

   Это был теплый, солнечный осенний день. Все молодые мужчины селения с
самого утра выехали в дальний лес на охоту  за  дикими  свиньями,  чтобы
запасти окороков на  зиму,  и  теперь  возвращались  домой,  нагруженные
богатой добычей. Конь Мага едва ступал  под  тяжестью  убитого  хозяином
секача.
   В селении царила тишина. Никто не шел по улице, никто  не  копался  в
огородах. Заметив приехавших охотников, жители разом высыпали из домов и
побежали навстречу. Несколько женщин выли и причитали.
   - Что случилось? - спросил ехавший впереди Маг.
   Оказалось,  что  за  время  их  отсутствия  здесь  побывали  охотники
соседнего селения. Они убили  пастуха  и  угнали  стадо,  утащив  заодно
оказавшуюся поблизости десятилетнюю девчонку,  жившую  за  два  дома  от
Мага. В работницы, как объяснила ему рыдающая мать.
   Пропажа  стада  означала  голодную  зиму.  Охотники  обступили  Мага,
ожидая, что он скажет. На охоте они  следовали  за  ним,  слушались  его
распоряжений и теперь снова ждали их по сложившейся  в  последнее  время
привычке. Маг вдруг понял, что они признали его вожаком.
   - Разгружайте коней, - скомандовал он. -  Нужно  догнать  грабителей,
пока они близко.
   Мужчины  в  замешательстве  переглянулись.  Соседнее   селение   было
значительно больше, и мужчин там было больше. Те нападали и  прежде,  но
односельчане Мага были вынуждены терпеть их налеты.
   - В другой стороне есть село поменьше, - сказал один из них. -  Будет
безопаснее, если мы отберем скотину у них.
   - Чтобы потом ее отобрали у нас? - возмутился Маг.  -  Неужели  такие
парни, как мы, не навешают этим мародерам? Да мы их раскидаем, как  этих
кабанов!
   Это было сомнительное утверждение,  но  разгоряченные  после  удачной
охоты мужчины ухватились за него. Они давно ненавидели и  боялись  своих
соседей, но до сегодняшнего дня  страх  пересиливал  ненависть.  Сегодня
ненависть пересилила  страх.  Добычу  наскоро  развезли  по  домам,  все
охотники немедленно собрались за околицей, готовые следовать  за  Магом.
Тот взмахнул копьем,  подбадривая  товарищей,  и  первым  направился  по
широкому следу, оставленному угнанным стадом.
   Они настигли налетчиков в лесу. Маг шепотом отдал команды,  направляя
остальных, а затем с воинственным кличем первым ринулся в бой. Грабители
были застигнуты врасплох, они  не  ожидали,  что  ограбленные  осмелятся
преследовать их. Маг бился в гуще сражения, он ударял копьем  направо  и
налево, круша врагов, не  чувствуя  жалости,  не  зная  пощады.  Он  без
колебаний отправлял их искры ждать нового воплощения - пусть поразмыслят
в промежутке, как мародерствовать.
   Битва закончилась полным разгромом налетчиков. Немногим удалось уйти,
чтобы принести печальную весть в свое село. На долю Мага  пришлась  чуть
ли не треть убитых. Восхищенные товарищи окружили его, ожидая  приказов,
признавая его полновластным вождем.
   Ноздри Мага вздрогнули, почуяв  знакомую  вонь.  Его  недоброжелатель
стоял среди остальных, источая  омерзительный  запах  зависти,  над  ним
вилась туча грязеедов. Как быстро они слетелись сюда, в лес!
   Маг стал отдавать приказы. Раненых  перевязали,  разбежавшееся  стадо
согнали  в  кучу,  из  куста  вытащили  спрятавшуюся  там   перепуганную
девчонку. Взяли  трофейных  коней  и  оружие.  Гордые  победой,  погнали
скотину обратно.
   В село  они  въезжали  победителями.  Они  и  были  победителями.  Их
завидели издали, и все односельчане  выбежали  им  навстречу.  Маг  ехал
первым, рядом с ним ехал его друг, посадивший впереди себя  девчонку,  с
лица  которой  не  сходила  щербатая   улыбка.   Обступившие   их   люди
приветственно тянули к ним руки.
   Проехать сквозь толпу было невозможно, и  Маг  соскочил  с  коня.  Из
толпы выбежала девушка, которую прочили ему в жены, бросилась ему на шею
и на глазах у всех крепко поцеловала его.
   Маг  почувствовал  внезапную  дурноту.  Что-то  скверное  происходило
совсем рядом, на тонких планах. Он включил высшее зрение и увидел своего
завистника и, как он понял теперь, неудачливого  соперника,  окруженного
черным облаком дурных мыслей. Внутри облака что-то шевелилось.
   Маг  отвечал  на  приветствия,  кивал  направо  и   налево,   пожимал
протянутые руки, но его высшее зрение неотрывно следило,  как  в  черном
облаке зарождался новый грязеед - черная зависть. Новорожденный  грязеед
яростно впился в своего создателя. Глянув туда краем глаза,  Маг  увидел
перекошенное лицо завистника.
   Предположение Талесты подтвердилось - грязеедов  творили  сами  люди.
Бессознательно, конечно. Если бы они увидели, что творят, то,  наверное,
побоялись бы это делать.
   Толпа с Магом посередине проследовала до его ворот. Маг завел коня во
двор и вернулся к товарищам, делившим военную добычу. При его  появлении
все смолкли и обернулись к нему, готовые повиноваться любому его слову.
   Вечером за селом состоялось  гулянье.  Люди  праздновали  возвращение
стада и победу над сильным врагом,  который  в  следующий  раз  побоится
сунуться сюда. А если и сунется - у них теперь был защитник. Теперь  они
были не просто толпой, живущей  в  одном  селе  и  связанной  отдаленным
родством, они были силой, объединившейся  вокруг  своего  героя,  своего
вождя.
   Маг  перетанцевал  почти  со  всеми  девушками  села,   кроме   своей
сестренки, которая не отходила  от  его  друга.  Шум  утомил  его,  и  с
наступлением темноты он воспользовался первой же возможностью  незаметно
улизнуть домой. Он шел по пустынной улице, прокручивая  перед  мысленным
взором  картину  зарождения  грязееда.  Будет   чем   отчитаться   перед
Императором.
   Пора  было  возвращаться  в  тонкие   миры.   Пора   было   оставлять
стариков-родителей,  друга  с  сестренкой,  всех  этих  людей,   которые
надеялись на него, верили в него. Маг поймал себя на том, что размышляет
слишком уж по-человечески. Чем дольше он жил  здесь,  тем  труднее  было
покинуть это место, тем труднее было порвать образующиеся  привязанности
и обязательства. Может, не спешить, подождать еще?
   Дурной запах  снова  ударил  ему  в  ноздри,  безошибочно  сообщая  о
близости завистника. Маг отыскал его высшим зрением - тот крался за  ним
по улице. На его спине висел грязеед, в  руках  был  топор.  Зачем?  Маг
заглянул в его  мысли  и  с  отвращением  отвернулся.  Этот  человечишка
задумал убить его, творца. Хотя откуда ему было знать?  Он  хотел  убить
незнакомого Магу парня, погибшего в  начале  лета  на  охоте  за  ланью,
потому что ему был невыносим чужой успех, чужое признание и слава.
   Может, это был наилучший выход? Все пойдет естественным путем, а  сам
Маг освободится. Он чуть было не замедлил шаг,  чтобы  завистник  скорее
приблизился, но сдержал себя - как  бы  не  спугнуть  его.  Вот  впереди
показались ворота родительского дома... Завистник был совсем  рядом,  за
самой спиной. Мага тошнило от его близости.
   Маг не почувствовал удара - он выскользнул из тела  за  мгновение  до
того, как тяжелый топор вошел ему в  затылок.  Безжизненное  тело  мягко
осело на тропинку, убийца  обрушил  на  него  еще  один  удар,  а  затем
несколько раз ожесточенно пнул ногой. Прислушавшись, он росился  бежать,
а Маг взмыл вверх, устремляясь в тонкие миры. Он не  оглядывался  назад.
Ему не хотелось увидеть того, что будет потом, когда  найдут  его  тело.
Даже случайно. Это было не нужно, ни к чему. Что ему до этих  людей,  до
их короткого, эфемерного бытия?
   Так он и не погулял на свадьбе своей сестренки. Не сдержал слово. Как
она, наверное, будет убиваться по нему!
   Он молнией несся  сквозь  тонкие  миры,  раздираемый  противоречивыми
чувствами. Он узнал все, ради чего спустился к  людям,  он  удовлетворил
свое любопытство и выполнил задание Императора. Пока он летит до  своего
мира, у людей пройдут недели и месяцы, а его сестра выйдет замуж за  его
друга - хорошего парня, который и ее утешит, и о  стариках  позаботится.
Его забудут.
   И все-таки - он был убит ударом  топора  в  затылок,  а  его  любимая
сестра плакала по нем.
   Маг материализовался на своем любимом месте  -  у  большого  плоского
камня на берегу озера. Он присел на камень, оперся локтями на колени,  а
лбом на подставленные кулаки и взглянул вниз.
   - Так-то, веревочка, - прошептал он.  -  Ты  была  права,  люди  тоже
творцы. Правда, пока они творят, что могут.
   Талеста  махнула  кисточкой,  показывая,  что  слышит   хозяина,   но
промолчала. Она очень хорошо чуяла, когда ей лучше промолчать.
   Маг зажмурился. Сколько же всего можно было вместить в этот  короткий
миг - частичку человеческой жизни! Пока он сидел здесь,  на  камне,  его
сестричка взрослела и старилась,  растила  детей  и  внуков  для  бытия,
такого же короткого, как ее собственное. Он еще мог  бы  успеть  к  ней,
взглянуть на нее годы спустя, но зачем? Те  мгновения,  когда  он  сидел
рядом с ней, выслушивая ее наивное щебетание, уже никогда не повторить и
не вернуть - это не под силу даже творцу.
   Может быть, податься к сильфидам, создать там еще одну и  назвать  ее
именем? Нет, Маг не хотел иметь перед глазами такое  напоминание.  Кроме
того, в мимолетности ее бытия было какое-то грустное очарование,  словно
оставшийся аромат давно отцветшего цветка.
   В нем росло странное ощущение собственного одиночества. Вокруг ничего
не изменилось, все было таким же как прежде. Изменился он сам.
   - Нерея! - послал он вызов.
   - Это ты? - Ему показалось, что в ее голосе прозвучала радость.
   - Приходи сюда, - позвал ее Маг.
   Мгновение спустя Нерея очутилась рядом с ним и  присела  на  соседний
камень. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
   - Ты сегодня совсем не такой, как вчера, - нарушила она молчание.
   Вчера? Ну да, конечно, для нее это было вчера.
   - Я был в другом времени и месте, - сказал  он.  -  Для  меня  прошло
почти полгода. Полгода среди людей.
   - Как это могло случиться? - удивилась Нерея.
   - Я прожил несколько месяцев в человеческом теле.
   - Но почему?
   - Проще всего ответить, что по поручению  Императора.  -  Маг  оперся
подбородком на сцепленные руки и взглянул на нее. Ей показалось, что  он
чем-то очень опечален. - На самом деле... дурная голова,  наверное,  все
можно было бы проследить и сверху. Я попал туда внезапно, но  даже  если
бы у меня было время подумать.. я не смог бы предвидеть этого.
   - Чего? - спросила она, потому что он замолчал.
   - Что я приму все так близко к сердцу. - Маг начал рассказывать Нерее
обо всем, что произошло с ним у людей. Он не утаил ничего - ни  событий,
ни своего отношения к ним. Если бы он хотел что-то утаить, он не  вызвал
бы ее сюда, не затеял бы этот разговор.
   - Вот и все, - закончил он. - Каждый раз, когда идешь к людям,  нужно
быть готовым терять. Радости могут и не случиться, но потери неизбежны.
   - Ты так горюешь по своей сестре?
   - Нет, - встряхнул головой Маг. - Не горюю.  Просто  пусто  как-то...
словно у меня вынули кусочек сердца, словно он остался там.
   Он нахмурился и перевел взгляд на спокойную, прозрачную  воду.  Нерея
могла  беспрепятственно  рассматривать  его  лицо,  на   первый   взгляд
казавшееся  спокойным,  как  эта  вода.  Но  уголки  его   глаз   устало
опустились, он казался приоткрывшимся и от этого неожиданно близким.
   - Хочешь, я буду твоей сестрой?
   Они растерянно взглянули друг на друга, словно  вопрос  Нереи  застал
врасплох обоих.
   - А у тебя получится? - шевельнул губами Маг.
   - Не знаю.
   Она не представляла, что такое - быть сестрой, она узнала это  только
с его слов. Но ей вдруг до  боли  захотелось  стереть  с  его  глаз  эту
усталость, эту печаль.

***

   На следующий день Маг не отправился  к  Воину,  рассудив,  что  имеет
право отвлечься - все-таки  не  каждый  день  тебя  убивают  топором  по
затылку. Вместо этого он перенесся в Литанию навестить своих  сильфид  и
вспомнил там, что у него осталось неоконченное  дело.  Маг  приготовился
послать вызов, но в последний миг передумал.
   Он сосредоточился на переходе в Тартар - Эрида наверняка была там,  -
и мгновение спустя перед ним возникли черные, дышащие жаром пески  этого
сурового мира. Безжизненные пески. Порождения творящих в  том  мире  Сил
предназначались не для жизни - они предназначались убивать и умирать.
   Маг пристукнул ногой об ногу, и  братья  Трапабаны  понесли  его  над
равниной, утыканной к