.
   - Как это? - не понял Маг.
   - Мы продадим тебя, а  деньги  пустим  на  возмещение  убытков  и  на
судебные издержки, -  снисходительно  объяснил  старший.  -  Мы  обязаны
блюсти справедливость и отправлять правосудие.
   Разумеется, раб стоил дороже  корзины  с  плодами.  Старший  не  стал
тянуть с правосудием, потому  что  разница  должна  была  осесть  в  его
кошельке и в кошельках его подчиненных, иначе Магу пришлось бы  провести
под замком несколько дней без пищи и воды. Пока начальник  обедал,  один
из стражников уже сбегал к известному торговцу живым товаром, и торговец
вот-вот должен был появиться здесь.
   - Как - продадите? - изумился Маг.
   - А ты думал - тебя запрут здесь да кормить  будут?  -  воззрился  на
него стражник. - Казнить тебя пока не за что, значит, продадим.
   В коридоре послышались шаги, раздался скрип открывающейся двери.
   В комнату вошел чернобородый мужчина с некрасивым, неприятным  лицом.
При первом же взгляде на  него  невольно  приходило  в  голову,  что  он
постарался  скомпенсировать  недостатки  внешности  богатством   одежды.
Старший стражник подобострастно приветствовал его и с угодливой  улыбкой
принял высокомерный ответ. Маг наблюдал за обоими и  дивился  про  себя,
как по-разному могут звучать одни и те же слова приветствия.
   - Опять товар? - деловито спросил чернобородый. - Этот, что ли?
   - Этот.
   Они заговорили друг с другом, не обращая внимания на  Мага:  "Его  не
хватятся?" - "Нет, он чужой, бродяга... ремесел не знает,  зато  крепкий
парень... нет, не больной..." - "А зубы? Не выбили, как в тот раз?" - "И
пальцем не притронулись - целехонький, нет, в рабах не был... куда он  с
ошейником  денется..."  Затем  чернобородый  потребовал  раздеть   Мага.
Стражники стащили с пленника одежду, оставив в одних сандалиях. Торговец
осмотрел его кругом, пощупал мышцы, проверил зубы. Зазвенели деньги.
   Магу велели одеться, а затем торговец со стражниками повел  его,  как
оказалось, не домой, а в кузницу. Из  груды  готовых  ошейников  выбрали
подходящий по  размеру,  заклепали,  присоединили  цепь,  вручили  конец
работорговцу. Но тот, видимо, наученный опытом, не отпустил  стражников,
а заставил их проводить себя с покупкой до дома. Это был богатый особняк
в центре города. Можно было подумать,  что  он  принадлежит  кому-то  из
местной знати или сановников правителя этой страны - то ли шейха, то  ли
султана, то ли эмира. Маг не утруждал себя запоминанием их  названий  на
местных языках. Султана, кажется... или все-таки шейха?
   Его втолкнули в обитую бронзой калитку  рядом  с  воротами.  Могучего
телосложения привратник принял цепь  из  рук  хозяина,  пока  тот  совал
мелочь своим провожатым. Торговец оставил покупку под его присмотром,  а
сам ушел куда-то за дом, на задний двор. Вскоре  он  вернулся  оттуда  с
угрюмым мужчиной, за пояс  которого  были  заткнуты  хлыст  и  плетка  в
несколько хвостов, похожая на  пучок  ремней  с  завязанными  узлами  на
концах. На смуглом лбу мужчины белело старое, выжженное много лет  назад
клеймо. Надсмотрщик над рабами сам был рабом.
   Надсмотрщик молча принял цепь у привратника и повел  нового  раба  на
задний двор. Мимо  броского  фасада  хозяйского  особняка,  расписанного
причудливым красно-желто-синим орнаментом, мимо  добротного  сарая,  где
стояли  лошади  и  верблюды,  к  длинному  мрачному  бараку,  в  котором
содержался хозяйский товар. Отодвинув засовы, он ввел Мага внутрь.
   Там царила темень, духота и вонь. Человеческое зрение Мага  не  сразу
привыкло к темноте после яркого света. Он окинул барак высшим зрением  и
увидел  десятки  человеческих  фигур,  прикованных  цепями  к   железным
брусьям, двумя полосами  идущим  вдоль  барака.  У  стен  на  полу  была
набросана  солома,  служившая  рабам  спальной  подстилкой,   посередине
виднелась голая, загаженная нечистотами земля.
   Надсмотрщик повел Мага по бараку. Он шел  не  выбирая,  куда  ставить
ноги, давно привыкнув к  этой  грязи.  Не  найдя  свободного  места,  он
криками и плеткой приказал  рабам  раздвинуться  и  впихнул  между  ними
нового раба, затем обернул его цепь  вокруг  бруса  и  запер  на  замок.
Только после этого он развязал Магу руки.
   Когда дверь за надсмотрщиком закрылась. Маг вернул Талесту на пояс  и
огляделся. В бараке размещалось с  полсотни  людей,  мужчины  и  женщины
содержались вместе, хотя были прикованы  по  разные  стороны  помещения.
Здесь было и несколько детей разного возраста. Цепей и ошейников не было
только на грудных младенцах, видимо, не считающихся товаром.
   На Мага не обратили никакого внимания. Такие же, как он, новички были
слишком подавлены собственным несчастьем,  чтобы  обращать  внимание  на
других, остальные привыкли, что здесь меняется по  несколько  человек  в
день. Он сел на подстилку, обхватил руками колени и начал  читать  мысли
окружавших его людей! Мысли рабов.

Глава 13

   Двое суток Маг безвылазно провел в темном бараке.
   С утра отсюда уводили группы  по  несколько  человек,  к  вечеру  они
возвращались, но не все. Некоторых, как и Мага,  пока  не  трогали.  Это
были такие же новички, которых выдерживали перед  продажей,  чтобы  были
смирнее. Кормили их ровно столько, чтобы не умереть с голода. Хозяин  не
держал товар подолгу,  поэтому  не  считал  нужным  разоряться  на  еду.
Правда, Маг узнал,  что  в  отдельном  помещении  содержались  несколько
молодых красивых девушек, которых специально  откармливали,  чтобы  были
пухленькими.
   На третий день надсмотрщик остановился перед ним и отомкнул замок  на
его цепи. Его вывели во двор, где уже стояли несколько мужчин, связанных
за шеи веревкой на скользящей петле, присоединили к цепочке и повели  на
рынок.
   - Просто возмутительно, чем она занимается, -  проворчала  Талеста  с
пояса Мага, имея в виду веревку на его шее.  -  Она  позорит  всех  нас,
честных веревок!
   - А чем занимается этот торговец? - ответил вопросом на вопрос Маг. -
А  этот  надсмотрщик?  Разве  они  не  позорят   всех   нас,   носителей
божественной искры?
   Талеста самодовольно хмыкнула -  ей  понравился  намек  на  равенство
между творцами и веревками. Она даже взмахнула кисточкой, хотя в плотном
теле это давалось ей с трудом.
   - Мало того, - продолжил Маг, - а  сколько  виселиц  стоит  по  этому
миру, и при каждой из них человек и его веревка. Мир  людей  -  жестокий
мир, и когда еще он станет другим.
   - Ты веришь, что он станет другим?
   Маг ответил не сразу, видимо, взвешивая про себя все "за" и "против".
   - Верю, - ответил наконец он.
   Их привели на тот самый рынок, по которому  недавно  разгуливал  Маг.
Перед продажей их раздели догола и выставили посреди толпы на  невысоком
помосте, где у хозяина было постоянное торговое место.
   На них не обращали внимания  -  рабская  нагота  давно  примелькалась
здесь. Зазывала что есть сил расхваливал  достоинства  товара,  стремясь
привлечь внимание покупателей, но большинство их шло  мимо,  потому  что
рабы были дорогим товаром, который был по карману  только  состоятельным
людям, а таких было немного на рынке.
   Тем не менее они были. Они подходили и приценивались к рабам,  иногда
начинали торговаться, но чаще отходили прочь. Вскоре  двое  мужчин  были
куплены, покупатели интересовались и Магом, но услышав, что он не  знает
ремесел, переставали спрашивать дальше. Торговец заломил высокую цену за
молодого крепкого парня.
   Маг развлекался тем, что рассматривал  окружающую  толпу.  Мужчины  с
кошелками, рабы  с  тележками,  мальчишки-подростки,  норовящие  стащить
хлебец или кусок сладкой тянучки из-под бдительного ока торговца. Женщин
было мало, большинство из них были замотаны  по  самые  глаза  платками.
Некоторые выставляли напоказ набеленные, насурьмленные лица  и  плечи  -
теперь Маг не хуже людей знал, чем зарабатывают на жизнь  эти  красотки.
Впрочем, красивых среди них было гораздо меньше, чем уродливых.
   Вышедшая из паланкина женщина была хорошенькой  и,  видимо,  богатой,
поэтому она привлекла внимание Мага. Одетая как шлюха, она шествовала по
базару с видом госпожи, толпу перед ней расталкивал раб с  корзиной.  За
женщиной  увязался  господин  среднего,  ближе  к  пожилому,   возраста,
разодетый в парчу и шелк. Он что-то говорил ей вслед,  она  отвечала  не
оборачиваясь, со  злым,  надменным  выражением  на  размалеванном  лице.
Наконец  она  остановилась  и  повернулась   к   преследователю   лицом,
выкрикивая  что-то  резкое.  Маг  решил  не   осквернять   высший   слух
подслушиванием этой парочки.
   Накричав на преследователя, женщина отвернулась и  пошла  по  базару,
сохраняя на лице высокомерное выражение. Мужчина отстал, но пошел за ней
следом, держась поодаль.  Женщина  шла  между  рядами,  едва  удостаивая
взглядом лотки  с  товарами,  пока  не  оказалась  у  самого  помоста  с
выставленными на продажу рабами. Ее  оценивающий  взгляд  обошел  рабов,
остановился на Маге, прошелся по его наготе. Можно  было  не  читать  ее
мысли - они и так были совершенно очевидны.
   - Сколько стоит  этот  раб?  -  поинтересовалась  она  у  торговца  и
ужаснулась, услышав цену.
   - Это дорогой раб, госпожа, - начал расхваливать  товар  торговец.  -
Молодой, крепкий, а какой красавец! - Видимо, мысли этой женщины  и  для
него не остались тайной. - Чужеземец - такого больше нигде не купить.
   О том, знает ли раб ремесла, не заговорили ни женщина,  ни  торговец.
Обоими подразумевалось, что он подходит для  целей  покупательницы.  Она
явно не  собиралась  выпускать  покупку  из  рук,  но  торговалась,  как
завзятая скупердяйка. Ей удалось  прилично  сбросить  цену,  и  она  уже
полезла за деньгами, как вдруг к торговцу  обратился  преследовавший  ее
мужчина:
   - Сколько, говоришь, стоит этот раб?
   Торговец, мгновенно учуяв выгоду, назвал начальную цену.
   - Возьми.
   Мужчина, не считая, бросил ему кошелек.
   Тот высыпал оттуда деньги и тщательно пересчитал их.
   -  Но  мы  же  договорились!  -  Женщина  прожгла  обоих  ненавидящим
взглядом.
   - Товар берет тот, кто щедрее платит, -  с  постным  видом  потупился
торговец.
   Не обращая внимания на возмущенную брань  обойденной  покупательницы,
он повелительно кивнул зазывале. Тот велел Магу одеться, а затем передал
конец цепи дожидавшемуся у помоста мужчине. Мужчина даже не посмотрел на
свою  покупку.  Проводив  злорадным  взглядом  удаляющуюся  женщину,  он
намотал на кулак  избыток  цепи  и  быстрым  шагом  пошел  с  базара.  У
паланкина он, однако, остановился и оглядел  новоприобретенного  раба  с
головы до ног.
   - Меня, сановника самого шейха, эта потаскуха оставила как мальчишку,
- проворчал он себе под нос, явно не рассчитывая, что  чужеземец  поймет
его речь, - но и с тобой она развлекаться не будет. Наверное,  помираешь
с досады, чужеземный пес.
   - Нет, господин.
   Мужчина изумленно взглянул ему в лицо:
   - Разве ты говоришь по-нашему?
   - Да, господин.
   - Откуда ты знаешь нашу речь?
   - Когда я был мальчишкой, на караван моего отца напали  грабители,  -
начал Маг рассказывать сочиненную за  время  сидения  в  сарае  историю,
обрывки которой были взяты  из  голов  сидевших  с  ним  рабов.  -  Всех
зарезали, но мне удалось спрятаться. Вскоре я попал поводырем к  слепому
нищему, у него и научился говорить на вашем языке. Когда слепого  избили
до смерти, я некоторое время бродяжил,  затем  меня  нанял  в  услужение
писец. Я пробыл у него, пока не вырос. Тогда писец выгнал меня - я  стал
больше есть, да и моя одежда стала стоить дороже. С тех пор я странствую
один. На днях я пришел в этот город, стражники схватили меня и продали в
рабы.
   - Где твоя родина?
   - Я был слишком мал, чтобы помнить, где она.
   - Ремеслами владеешь?
   - Нет, господин.
   Мужчина снова потерял интерес к покупке. Он приказал Магу сесть рядом
с возницей, на лбу которого белело рабское клеймо, и  заложить  руки  за
спину. Связав их концом идущей от ошейника цепи, он уселся  в  карету  и
велел трогать. Карета покатила по городу, в хозяйский особняк.
   Это был  просторный  трехэтажный  дом  за  каменной  оградой,  внутри
которой оказалось целое хозяйство. Мужчина  передал  Мага  управляющему,
тот повел его на обширный задний  двор,  где  размещались  хозяйственные
постройки - сараи для  припасов,  скотины  и  рабов,  кухня,  конюшня  и
кузница. В первую очередь управляющий привел Мага в кузницу,  усадил  на
низкую скамейку у стены и приказал опереться о стену  затылком.  Пожилой
кузнец ухватил щипцами бронзовую чушку, накалил в огне и прижал  ко  лбу
Мага. Запахло паленым мясом,  и  над  бровями  нового  раба  отпечатался
багровый оттиск хозяйского клейма, такого же, как у кузнеца.
   - Он будет у тебя в помощниках, -  объявил  управляющий.  -  Учи  его
ремеслу, чтобы работал не хуже.
   - Да, господин, - поклонился кузнец.
   Он отсоединил цепь, оставив на шее Мага  только  закованный  намертво
ошейник. Управляющий  выделил  Магу  место  в  бараке,  где  содержались
рабы-мужчины, и  объявил,  что  с  завтрашнего  утра  тот  будет  ходить
работать в кузницу.
   Женщины здесь жили отдельно, в соседнем бараке, уборная располагалась
в дальнем углу двора, а в остальном все было похоже - те  же  соломенные
подстилки, та же скудная пища, которую выдавали дважды в день - в обед и
вечером. С утра рабы выходили работать, а на ночь возвращались в  бараки
на солому. Их не приковывали цепями, потому что клейменому  рабу  некуда
было  бежать.  За  поимку  беглеца  полагалась  награда,  небольшая,  но
достаточная, чтобы на нее польстилась  нищета.  Пойманных  рабов  обычно
засекали до полусмерти, а иногда и до смерти, в назидание другим.
   Телесные наказания были здесь обычным делом, плетка не покидала  руки
надсмотрщика. Пороли за все - за небрежность, за  леность,  за  то,  что
попался под руку, на всякий случай. Серьезно  провинившихся  привязывали
за руки лицом к столбу, специально для этого вкопанному  посреди  двора,
секли кнутом и оставляли висеть на ночь или  дольше,  в  зависимости  от
тяжести проступка.
   Со следующего утра  Маг  стал  работать  в  кузнице.  Сначала  в  его
обязанности входило подбрасывать топливо в горн,  затем  кузнец  доверил
ему поворачивать щипцами куски раскаленного железа, пока сам обрабатывал
их молотом, придавая им форму подковного  гвоздя  или  колесного  обода.
Когда Маг освоился с этим делом, кузнец показал ему, как держать  молот,
объяснил,  как  подбирать  и  нагревать  металл,  как   определять   его
готовность для ковки, какие жидкости нужно применять для закалки.
   Маг поначалу предполагал, что каждый раб мечтает стать свободным,  но
не успело зажить его клеймо, как он понял, что ошибся. И слова, и  мысли
рабов были только о том, как бы поменьше  работать  и  побольше  поесть.
Любимые темы вечерних разговоров в бараках были о  том,  как  содержатся
рабы у других хозяев. Кому-то завидовали, кого-то жалели вслух,  радуясь
про себя, что здесь пока не так, и  каждый  мечтал  о  хозяине,  который
будет хорошо кормить, мало сечь и не заваливать работой.
   Мечты рабов... Маг пытался спрашивать, что стали бы делать эти  люди,
оказавшись свободными, но встречал в ответ  одни  непонимающие  взгляды.
Большинство здесь стало рабами не вследствие войны - многие были проданы
в рабство за долги или мелкие, вынужденные  нищетой  проступки.  Они  не
умели жить на свободе. Они не знали, как  прокормить  себя  и  семьи,  а
здесь им был обеспечен кусок хлеба. У них был неплохой хозяин - здесь не
морили голодом и зря не секли до полусмерти. Рабы жили здесь  подолгу  и
были довольны своей судьбой.
   Как-то управляющий пришел в кузницу со свитком  папируса  и  угольной
палочкой. Он начал расспрашивать кузнеца, сколько  произведено  изделий,
сколько на них пошло металла и  топлива,  а  затем  стал  записывать  на
свитке. Догадавшись, что хозяин требует отчет, Маг заглянул через  плечо
управляющего.  Каракули  выглядели  незнакомо,  но  Маг  извлек   нужные
сведения из его головы и прочитал цифры. На  листке  уже  были  записаны
кухонные и конюшенные расходы.
   - Что ты  уставился?  -  заметил  его  взгляд  управляющий.  -  Можно
подумать, ты здесь что-то понимаешь.
   - А что тут сложного? - повел плечом Маг. - Затраты на кузницу, кухню
и конюшню.
   Управляющий поднял на него недоверчивый взгляд:
   - Ты что, умеешь читать и считать?
   - Умею, - подтвердил Маг.
   - Что же ты молчал? - возмутился тот. - Тебя же спрашивали, знаешь ли
ты ремесла!
   - Разве это ремесло? - удивился Маг. Ему и в голову не приходило, что
умение читать - довольно-таки редкая в этой стране наука.
   - Это тебе за  обман!  -  Управляющий  несколько  раз  хлестнул  Мага
плетью. - Ты еще и от хозяина получишь!
   Он дописал цифры и вышел из кузницы. Вскоре он вернулся и увел Мага с
собой. Когда они миновали печально известный столб, Маг понял,  что  его
ведут не наказывать, а прямо к хозяину. Управляющий провел его по задней
лестнице на второй этаж, в кабинет сановника. Тот  взглянул  на  раба  и
кивком выпроводил управляющего.
   - Мне доложили, что ты умеешь читать и считать, - сказал он.
   - Да, господин, - подтвердил Маг.
   - А писать ты умеешь?
   - Да, господин. - Не так уж сложно  было  расставить  по  бумаге  эти
закорючки.
   - Где ты научился этому?
   - У писца. - Эта замечательная мысль только что  озарила  Мага.  -  У
которого я служил.
   - Почему ты не сказал об этом сразу?
   - Я не подумал, что это заинтересует тебя, господин.
   - Садись туда, напиши что-нибудь. - Хозяин кивнул в угол на низенький
столик, где стояли  письменные  принадлежности,  и  пошарил  глазами  по
своему столу. - Перепиши... ну, хотя бы это, - он подал Магу  свиток,  -
как можно чище и красивее.
   Маг взял папирус и  уселся  на  подушку  за  столом,  скрестив  ноги.
Извлекши из памяти хозяина,  как  должно  выглядеть  чистое  и  красивое
письмо, он начал выводить буквы. Не слишком быстро,  но,  видимо,  такая
скорость удовлетворяла сановника, потому что тот не торопил его.
   - Все, готово. - Маг присыпал текст песком, затем встряхнул свиток  и
подал хозяину.
   Тот взял свиток и стал придирчиво разглядывать буквы.
   - Пожалуй, ему можно доверить переписку, - сказал он сам себе,  затем
поднял взгляд на раба. - Где ты работаешь?
   - В кузнице, господин.
   - Теперь ты будешь работать  у  меня,  переписчиком,  -  объявил  ему
хозяин. Его собственный почерк всегда оставлял желать лучшего,  а  писцы
брали за работу бешеные деньги. Кроме того, не каждый свиток можно  было
доверить глазам писца.
   - Слушаюсь, господин.
   Теперь Маг вместо кузницы стал ходить в  особняк  своего  хозяина.  В
остальном в его жизни ничего не изменилось - он все так же ел впроголодь
и ночевал на соломе. Тем не менее, многие рабы стали  завидовать  ему  и
сторониться  его,  считая  его  положение  привилегированным.  Мага  это
нисколько не задевало - в их  дружбе  он  не  нуждался,  а  их  мысли  и
разговоры давно перестали интересовать его.
   Гораздо интереснее ему были мысли и  свитки  сановника  шейха.  Через
руки Мага проходили документы государственного значения, дипломатические
письма, налоговые отчеты, копии законов, по которым  он  читал  о  жизни
страны в  целом  и  взаимоотношениях  ее  обитателей.  Прежде  все  люди
казались ему одинаковыми или почти одинаковыми,  но  теперь  он  получил
представление о сословиях, для каждого из которых были  определены  свои
законы, об армии и  межгосударственных  отношениях.  Ради  этого  стоило
терпеть рабство.
   Однажды хозяин вручил ему для переписки совсем короткий текст - всего
четыре строчки. Пробежав их глазами, Маг с  удивлением  понял,  что  это
были стихи.

   Смотри под ноги - мне мудрец изрек.
   Не знаешь разве, мудрый человек, -
   Кто по земле ступает осторожно,
   Тому небес не увидать вовек.

   Это было так неожиданно, что Маг за