учебниках  спор.
Вопрос о том, что было до Начала, - вовсе не  праздный.  В  конце  концов,
если иудейский Бог был всегда, то существовал он и прежде того времени,  о
котором сказано "В начале". Существовал всегда - значит, бесконечно долго.
И имел бесконечно большой  срок,  чтобы  подумать,  прежде  чем  сотворить
Вселенную. И ничто не  запрещает,  дополнив  Тору  собственной  фантазией,
предположить, что в течение бесконечного времени до Начала Творец творил и
уничтожал иные Вселенные, от которых нам не осталось ничего. И то, что  он
сотворил в результате - наш Мир, - действительно, оказался лучшим из всех,
созданных прежде.
     "Все к лучшему в этом лучшем из миров", - утверждал Вольтер, и,  хотя
он не был иудейским философом, да и Тору, вероятно, не очень-то чтил,  был
все же прав.
     Скажите  мне,  почему  утверждение  "Вселенная  была  всегда"   менее
логично, чем "Всегда был Бог"? Между тем, спорили именно об этом.
     К проблеме происхождения Кода мы  еще  и  не  подступили.  И.Д.К.,  в
бытность  свою  советским  физиком,   занимался   проблемой   расшифровки,
отмахиваясь от вопроса  "кто  этот  Код  создал"  как  от  бессмысленного,
аналогичного "Кто создал Вселенную в момент Большого взрыва". Включив  Код
и оказавшись внутри мира, этим Кодом  определяемого,  И.Д.К.,  тем  более,
оставил этот вопрос "на потом" - логика событий, представлялось ему, вовсе
не требовала ответа на вопрос "кто же?"
     Именно в этом он ошибался, как, естественно, и без  моих  рассуждений
понятно читателю. Я хочу лишь усилить это впечатление. Аналогия с Торой  и
Евангелием, на мой взгляд, полная, и если читатель ее еще не  уловил,  это
будет для него неплохим умственным упражнением.
     И, конечно, не нужно забывать, что Тора -  это  Код,  а  Евангелие  -
размышление по поводу.
     Поступок и Слово о поступке.


                                  * * *

     Слово, которое И.Д.К. прочитал, состояло из ивритских букв и означало
- Бог.
     Слово, которое прочитала Дина, было написано кириллицей и, хотя  вязь
букв была причудливой, не составляло труда расшифровать его.
     - Создатель, - прошептала Дина.
     Немного  придя  в  себя,  они  обменялись   короткими   репликами   и
обнаружили, что каждый прочитал "свое" слово, а не одно и  то  же.  И.Д.К.
смотрел перед собой, а Дина вверх, русская надпись шла на высоте  примерно
третьего этажа, хотя, возможно,  и  выше  -  в  темноте,  без  ориентиров,
невозможно было правильно оценить никаких расстояний.
     - Слово было - Бог, - прошептал И.Д.К.
     - Ты думаешь, что это все...
     - Имена Бога. На всех языках и наречиях. Может быть, даже не Земли, а
Вселенной, если где-то есть еще существа, верящие в Него. Если  произнести
или записать все Его имена, наступит конец света.
     - Или наоборот - откроется абсолютная истина?
     - Или наоборот, - согласился И.Д.К. - У меня  опять  пошла  кровь,  я
лучше лягу на землю и...
     - Прости, пожалуйста...
     - Все, теперь я в порядке. Наверное, ты  права  -  кабинетного  червя
вроде меня нужно время от времени возвращать  в  реальный  мир  с  помощью
тычка по носу.
     - Возможны два варианта,  -  продолжал  И.Д.К.  -  Первый:  все,  что
происходит с нами, создается намеренно и не зависит  от  нашей  воли.  Нам
навязывают именно те поступки, которые мы совершаем. Полный детерминизм. И
мы отреагируем на появление этих слов именно так, как  и  должны.  Вариант
второй: свобода воли. Нам предлагают  определенные  обстоятельства,  и  от
наших поступков зависит, как с нами обойдутся впоследствии.  При  этом  не
играет роли, созданы предлагаемые обстоятельства искусственно или являются
естественными природными явлениями. Если  мы  свободны  в  выборе,  то  от
нашего поведения может зависеть судьба мира. Судьба евреев. Судьба  Земли.
Поскольку мы здесь потому, что  первыми  прочитали  Код,  и  наш  организм
перестроился. Значит, нужно сто раз подумать, прежде чем что- то делать.
     - Господи, - сказала Дина, - слушать тошно. Если ты так вот рассуждал
всю жизнь, непонятно, как ты Код расшифровал.
     - Погоди...
     - Не хочу погодить. Ты заметил,  что  чем  дальше  от  нас  находится
слово, тем больше его размер? Чтобы мы смогли прочитать.
     - О чем ты говоришь? Попробуй прочитать слово вон  там,  дальше,  все
сливается, как и должно быть.
     - Что сливается? Я вижу слова на самом горизонте. И на самой макушке,
вон там, в зените. Это зенит называется, когда над самой головой?
     - И что же там написано?
     - Не знаю. Кажется, по-арабски.  Вязь  какая-то.  Но  я  вижу  каждую
закорючку.
     - Не вижу никаких закорючек. Все слова одинакового размера, и чем они
дальше, тем, естественно, труднее различимы.
     - Да нет же, о чем ты  говоришь!  Все  слова  одинакового  размера  -
правильно, но на любом расстоянии. Значит, чем  они  дальше,  тем  крупнее
написаны!
     - Погоди, погоди, - забормотал И.Д.К., - ко всему прочему, мы  еще  и
видим разные вещи? Так не бывает. Что написано вот здесь,  перед  нами,  я
показываю пальцем, ты видишь мою руку?
     - Вижу - она заслоняет буквы. Написано на иврите - елохим.
     - А здесь?
     - Создатель - по-русски.
     - А это?
     - Наверно, латынь. Доминус... Да?
     - Нет! Все наоборот! Русский - вот, а иврит -  вот,  а  латыни  вовсе
нет, это же иероглиф какой-то! А ну-ка, посмотри, сколько у меня пальцев?
     - Ты что, рехнулся? Пять. И не тычь мне в глаза.
     - Дина... Дина, ты понимаешь, что происходит? Наверное,  мы  сошли  с
ума... Если мы видим разное. Неужели и чувствуем тоже?
     - Илюша, - сказала Дина, - ты опять начал паниковать. Сам же говорил:
все, что здесь происходит, имеет четкий смысл.
     - Но я его не понимаю!
     - Значит, нужно сесть и подумать.
     - Постоянно что-то происходит, -  пожаловался  И.Д.К.,  -  все  время
приходится что-то делать. Я не умею так думать.
     - Закрой глаза, сосредоточься и ни на что не обращай внимания.
     - Даже на твои мысли?
     - Я постараюсь не думать вообще.
     - Сажусь. Закрываю глаза. Думаю.


                                  * * *

     В черной пустоте небытия не было знаков. Сама пустота была знаком.


                                  * * *

     "Последовательно.
     Я - на поляне около леса. Появление Дины. Разговор. Любовь. Появление
Йосефа. Темнота. Появление Стены имен.
     Никакой связи.
     Будем исходить из того, что  существует  полная  детерминированность:
ничего не зависит от наших поступков. И в самом деле - я не могу  сказать,
что появление Дины хоть как-то было связано с тем, что делал  я.  Она  все
равно оказалась бы здесь,  на  Саграбале.  Да,  но  сюда  Дину  привел  ее
поступок там, у другой стены - Стены источников. Опять стена.  И  у  стены
принимаются решения.  Решения,  связанные  с  выбором  имени.  Там  -  имя
планеты. Здесь  -  имя  Бога.  И...  Что  причина?  Что  следствие?  Слово
"Саграбал" возникло у Дины в мыслях  вовсе  не  в  результате  логического
анализа. Почему здесь должно быть иначе? Имя должно быть подсказано. Чем?
     Полный туман.
     А если все же именно  наши  действия  определяют  ход  событий?  Дина
появилась после того, как я подумал о ней. Что-то здесь... После этого  не
значит - вследствие этого.
     Что может дать правильный выбор имени? Пароль? Ключ? Если  существует
цепь миров, каждый из которых открывается ключом, и нужно пройти  их  все,
чтобы... Чтобы - что? Невозможно определить действия, если не знаешь цели.
В любом самом головокружительном триллере всегда  известна  цель.  Поймать
убийцу. Наказать порок. Найти клад. Жениться  на  любимой  девушке.  Герой
ставит себе цель и достигает ее. Или перед ним ставят цель. Но цель всегда
есть.
     Я не знаю цели,  хотя  мне  ее  постоянно  подсказывают.  Я  не  знаю
средства, хотя оно наверняка перед глазами.
     Может ли быть  этим  средством  код,  объединяющий  все  имена  Бога,
записанные на Стене? Сколько времени нужно, чтобы прочитать все это?  Годы
и годы - уходя за горизонт. Все равно, что читать молекулу ДНК как книгу -
по страницам- молекулам. В природе для чтения генетического кода есть чтец
- молекула РНК. Здесь тоже должен существовать способ чтения.  Независимый
от сознания. Возможно, он начнет действовать сам - нужно только начать?
     Начать. Нет другого выхода."


                                  * * *

     "Страшно. Опять страшно. Вроде бы прошло,  а  теперь  опять...  Будто
паук какой-то подбирается в темноте. Всегда боялась пауков. Почему?  Из-за
лап, наверно. Глупости. При чем здесь лапы? Просто  они  жуткие  твари.  В
темноте все кажется жутким. Даже буквы эти. Жуткие буквы. Как  надпись  на
лбу - жжет и щекочет...
     Где?!
     Здесь было его плечо. Где?!
     Ох... Хорошо, что не закричала.  Не  уходи.  Пожалуйста.  Ты  слышишь
меня? Я знаю, что слышишь. Я тебя тоже слышу. Твои мысли как мои.  А  мои?
Никогда не думала,  что  у  меня  есть  мысли.  Казалось,  что  все  решаю
чувством. Ошибалась? А... Если бы могла соображать, то вышла бы за Илью? И
если бы думала головой, стала бы его слушать? Сидела бы сейчас в Ир-ганим.
Хаиму, наверное, так и не заменили повязку на руке, мама такая забывчивая,
и палец может опухнуть.
     Палец. Почему - палец? У него болел зуб - я давала ему полоскать  рот
шалфеем. Палец он порезал зимой, и все давно прошло. А я торчу здесь...  И
чем занимаюсь? Господи, я это сделала. Я. Не думать. Почему -  не  думать?
Он... Где он был раньше? Говорят  -  пойти  на  край  света.  Но  ведь  за
любимым. А я сначала пошла на край света. За край. А потом...
     Потом - что?
     Полюбила?
     Сказала все-таки. Самой себе, но сказала.  Не  хотела  даже  мысленно
говорить это, и не выдержала.
     Илюша, ты же такой умный, неужели ты не понимаешь, что все эти  имена
на стене до неба, все эти фонтанчики, и планета- память, имена,  имена,  -
как огромная доска почета. Стена памяти. Разве это пишут, чтобы читать? Да
еще подряд. Ну хочешь, я скажу тебе,  что  нужно  делать?  А  ты  даже  не
поймешь, что это я. Подумаешь, что догадался сам. Не нужно  думать,  нужно
чувствовать. Интуиция. Разве у мужчин есть интуиция? Даже у самых лучших.
     Сейчас. Еще минута. Если не догадаешься - скажу."


                                  * * *

     Умирая, уходишь. Навсегда?


                                  * * *

     Однажды ему довелось  беседовать  с  контактером.  Познакомились  они
тривиально - в  очереди  на  бирже  труда.  Чем-то  И.Д.К.  привлек  этого
человека, может быть, рассеянностью взгляда. О чем они  говорили  сначала,
И.Д.К. не помнил, да это и неважно - разговор не мог не  крутиться  вокруг
жалкой участи репатрианта, когда доктора наук вынуждены подметать улицы, а
бывшие  действительные  члены  вымышленных  академий  -   благодарить   за
стипендию министерства абсорбции. Но уже через полчаса разговор -  это  он
помнил точно - шел о вмешательстве иного разума в земную жизнь.
     Господин, имени которого И.Д.К. принципиально не стал запоминать, был
на вид лет сорока, вполне ухожен, взгляд его был прям и  уверен  -  короче
говоря, "чайником" он наверняка не был. Да и в пришельцев, по его  словам,
до переезда в Израиль не верил. А здесь вдруг  понял,  что  некоторые  его
мысли на самом деле принадлежат не ему, а кем-то внушаются.
     Неделю он мучился, стараясь отделить свои мысли от  заемных,  которых
становилось все больше. И  когда  научился-таки  четко  осознавать,  какая
мысль его собственная, а какая  навеяна  извне,  ему  было  недвусмысленно
сказано, что  он  является  контактером  -  то  есть,  собственно  говоря,
прибором для передачи землянам информации от инопланетных цивилизаций.
     Естественно, никаких дипломов гражданин предъявить не  мог;  связь  с
чужим разумом - вещь сугубо приватная, а равно  и  недоказуемая.  Но  если
хотите, - сказал гражданин, когда  они  выходили  из  обшарпанного  здания
биржи труда, - то можете задать мне любой интересующий вас вопрос,  я  при
вас же повторю вопрос им, и они через меня дадут  немедленный  ответ.  Или
объяснят, почему не желают на этот вопрос отвечать.
     Последняя оговорка показалась И.Д.К. просто прелестной, и он спросил:
знают ли они, над какой научной проблемой он сейчас работает, и  если  да,
то в чем состоит ее решение. Гражданин кислым голосом сказал, что  научные
проблемы они  чаще  всего  стараются  обходить,  объясняя  это  нежеланием
вмешиваться в прогресс цивилизации. Но он попробует.
     Усевшись на скамейке в Саду независимости, господин прикрыл  глаза  и
на минуту погрузился в размышления. И.Д.К., сидя рядом, тоже  размышлял  -
над  проблемой  раннего  диагностирования  шизофрении.  Наконец   господин
вздохнул и объявил, что, насколько им  известно,  И.Д.К.  решает  проблему
мирового значения, очень полезную для еврейского народа, и что теперь  они
тоже этой проблемой заинтересовались, уже вошли в контакт с мозгом  И.Д.К.
и в надлежащий момент решение проблемы будет телепатировано.
     - Когда это произойдет, - добавил гражданин уже от себя,  -  вы  ясно
поймете, что вам решение подсказано ими. Просто почувствуете, что мысль  -
не ваша...
     Сейчас, сидя перед Стеной имен Бога, с тяжелой головой, в которой  не
было никаких мыслей, а одна лишь пудовая гиря, И.Д.К. понял,  что  момент,
предсказанный гражданином, наконец- то настал. Почему он  подумал  в  этот
момент о  случайной  и  нелепой  встрече,  идиотском  разговоре  и  глупом
предсказании?  Так,  пришло  в  голову  -   вместе   с   мыслью,   которая
действительно показалась ему чужой.
     Доска почета. Имена на ней. И среди них - одно знакомое.  Найти.  Его
увидишь сразу и поймешь - оно. Потому что это ключ. Он знает  много  тысяч
имен с планеты памяти.  Нужного  среди  них  нет.  Он  знает  имена  Бога,
выведенные кем-то на этой  Стене,  подобной  бесконечно  большому  парусу.
Нужного нет и здесь.
     Идти и смотреть. Идти влево и  смотреть  вверх.  Или  вправо?  Влево.
Мысль тоже ему не принадлежала. Влево так влево. Идти так идти.
     И оставить здесь тело Йосефа? Идти - в полном мраке? Идти -  сколько?
Стена может напрочь отделять одно полушарие этой планеты от другого.  Если
у планеты вообще есть полушария.
     Он прекрасно понимал противоречивость плана. Еще недавно он  стал  бы
долго и рационально взвешивать все за и против, просчитывать варианты,  но
сейчас эта пришедшая ему в  голову  чужая  мысль  вытеснила  все  сомнения
прежде, чем они успели возникнуть. Идти так идти. В темноте.  Без  Йосефа.
Вот только поесть бы.
     Это было новое ощущение. Новое  -  поесть?  Он  едва  не  рассмеялся.
Стоило не чувствовать голод какие-то сутки или двое, и  уже  кажется,  что
так будет всегда. Почему желудок дал знать о себе  именно  в  тот  момент,
когда И.Д.К. решил идти?
     - Я хочу есть, Илюша, - сказала Дина.
     - О, и ты тоже? Значит, что-то изменилось. Ты можешь идти?
     - Сейчас?
     - Да.
     - А как же...
     - Мы вернемся, когда рассветет и похороним его.
     Дина больше не сказала  ни  слова,  и  во  мраке,  который  не  могло
разогнать тусклое свечение Божьих имен, они пошли, оставляя стену  справа.
Сначала  шли  медленно,  И.Д.К.  боялся  на   что-нибудь   наступить   или
споткнуться, но местность была ровная, и он ускорил шаг. Дина шла  позади,
и он слышал ее дыхание. Она то и дело касалась рукой его  плеча,  затылка,
ему  казалось,  что  она  чуть  поглаживает  его  волосы,   ему   хотелось
остановиться, обернуться, и тогда Дина столкнется с ним,  и  он  наверняка
сможет даже в этой тьме разглядеть ее глаза. А больше ничего и  не  нужно.
Вот поесть бы только.
     - Иди, иди, не останавливайся, - сказала Дина, - от голода так быстро
не умирают.
     На стене большими буквами, готическим  шрифтом,  было  выведено  "The
Creator". И сразу следом - неузнаваемо  сложная  вязь,  что-то,  наверное,
восточное, а выше, то ли снизу вверх, то ли наоборот, шли  знаки,  похожие
на японские иероглифы, но чем-то неуловимо  от  них  отличавшиеся.  И.Д.К.
задрал голову, стараясь понять, что именно  показалось  ему  странным,  но
Дина подтолкнула его в спину, и он пошел дальше.
     Когда он споткнулся, Дина не остановилась во-время, и они оба едва не
повалились. И.Д.К. все же удержал равновесие и наклонился. Это  был  всего
лишь большой камень, наполовину  перерезанный  стеной.  И.Д.К.  попробовал
просунуть палец между камнем и  поверхностью,  но  ничего  не  получилось,
материя стены прогибалась, но не возникло никакой щели.
     - Идем, - сказала Дина. - Что  нам  делать  на  той  стороне?  Читать
надписи в зеркале?
     И.Д.К. стал  более  внимателен  и  следующий  камень  успел  заметить
раньше, чем наступил на него. Местность,  видимо,  постепенно  становилась
холмистой. Чувство голода усилилось, И.Д.К. подумал, что до конца осталось
совсем немного. Эта мысль ему тоже  не  принадлежала,  потому  что  он  не
представлял, что означает конец, и почему усиление рези  в  желудке  может
быть связано с приближением развязки.
     - Смотри, - сказала Дина.
     Смотреть было не на что, но И.Д.К. все же огляделся. Небо. Оно больше
не было невидимо-черным. Весь свод  будто  фосфоресцировал  -  на  пределе
различимости, настолько слабо, что И.Д.К.  ничего  не  мог  бы  сказать  о
цвете. Но полного мрака больше не было.  Рассвет?  Хорошо,  если  рассвет.
Сколько  прошло  времени?  Часа  три  или  четыре?  Он  не  полагался   на
собственное ощущение времени.
     Он вскарабкался на довольно крутой холм, помогая Дине,  и  здесь,  на
вершине,  попробовал  разглядеть,  насколько  далеко  тянется  стена.  Она
уходила за горизонт в обе стороны - ясно видна была  кривизна  поверхности
планеты: стена, бесконечно высокая, внизу  четко  отграничивалась  большой
дугой.
     - Мы можем так обойти всю планету, - пробормотал И.Д.К. - Как раз  за
год управимся. Если с голода не помрем.
     - Попить бы, - сказала Дина.
     Да, и попить не мешало. У него пересохло в  горле  сразу  после  слов
Дины.
     - Слышишь? - сказала Дина. - Ручей.
     Он уже несколько минут слышал этот звук - тихое журчание, которое  не
усиливалось и не ослабевало, оставаясь на пределе слышимости.  Именно  это
постоянство заставляло его думать, что на самом  деле  никакого  звука  не
существует. Значит, и Дина услышала. Впрочем, она могла  услышать  не  сам
звук, а отражение в его мозге. Попробуй - разберись.
     - Слышу, - сказал он. - Кто-то  над  нами  посмеивается.  Не  обращай
внимания.
     Легко сказать. Через минуту он уже и  сам  не  слышал  ничего,  кроме
шелеста, шепота, звона, журчания воды, льющейся с камня на камень -  почти
неслышимый звук, усиленный сознанием до рева реактивного лайнера. Пить...
     Пришлось остановиться, потому что Дина начала шарить  руками  вокруг,
ей, видимо, казалось, что совсем рядом срывается со скалы водопад.
     Видно было недалеко - не  дальше  метра.  Серость  утра  была  скорее
кажущейся, чем реальной: лишь имена,  светившиеся  на  стене,  можно  было
разглядеть до самого горизонта и до самого зенита. Звук, как и  освещение,
казалось, не имел источника - он шел отовсюду и поэтому, как решил И.Д.К.,
был, скорее всего, тоже порождением сознания. Дина не понимала  этого,  не
стоило и объяснять. Можно было только обнять ее, прижать к себе ее  голову
и шептать в самое ухо - нет, не объяснения, но  разные  глупости,  которые
успокаивают быстрее, чем логический анализ ситуации.
     Что И.Д.К. и сделал.


                                  * * *

     Читатель, надо полагать, давно  решил  этот  незамысловатый  ребус  с
именами и теперь следит  за  попытками  наших  героев  с  некоторой  долей
превосходства, а возможно,  даже  и  отпускает  в  мой  адрес  язвительные
замечания. Такие замечания я уже слышал от первых своих критиков: упреки в
том,  что  ради  развития   сюжета