успел разглядеть. И далее, посмотрев на Кокаева,  офи-
цер сказал: "Один из них по описанию даже похож на  тебя".  Они  посмея-
лись, выпили водки. "Значит, - сказал Кокаев, - легко найдете".
   Далее, возвращаясь к показаниям Калоева, надо было искать объективные
доказательства. Иначе он потом от всего откажется. Нужно оружие.  Калоев
утверждал, что продал его ингушам. Тем, кому сбывали и ворованный  скот.
Назвал некоего Мержоева. У которого, кстати, прятали перед налетом укра-
денную в Кабардино-Балкарии машину. Но Мержоев в настоящее  время  сидел
за скотокрадство. Один пистолет, как утверждал Калоев, продали ему. Вто-
рой - Султану Костоеву, моему однофамильцу. Третий продал Гусов,  и  тут
уж, после его самоубийства в камере, никаких концов не было.
   В ходе дальнейших следственно-оперативных мероприятий  один  из  этих
пистолетов был добровольно выдан и приобщен к делу в качестве веществен-
ного доказательства.
   Были арестованы и сбытчики ворованного  скота  и  имущества,  которые
проживали в Чечено-Ингушетии.
   На этой стадии я и передал дело старшему следователю по особо  важным
делам Прокуратуры России Е. Ильченко. К нему же перешла и созданная мной
бригада. Ну а я уехал в Ростов, где продолжалось дело об убийствах детей
и женщин. Известное уже теперь дело Чикатило.
 
   "ОГРАБЛЕНИЕ ПО..."
 
   Жуткая история произошла лет пятнадцать назад в одном  из  российских
городов: не совсем трезвый человек открыл дверцу инкассаторской  машины,
чтобы узнать, который час, и в ту же секунду был убит выстрелом из  пис-
толета. Инкассатор, решив, что перед ним грабитель, действовал четко  по
инструкции. Так, по трагической ошибке, закончил свою жизнь  один  очень
талантливый художник.
   Этот случай был из ряда вон выходящим. В те времена нападения на  ин-
кассаторов случались чрезвычайно редко по сравнению с первыми послерево-
люционными и  послевоенными  годами,  когда  во  многих  городах  страны
действовали банды налетчиков, на счету которых было  немало  загубленных
жизней ни в чем не повинных людей.
   В первые годы советской власти грабители использовали оружие,  остав-
шееся в наследство от гражданской войны. В  1925  году  "трофейные"  ре-
вольверы помогли преступникам ограбить кассу типографии  "Искра  револю-
ции". Правда, потом их подвела техника. Мальчишки,  игравшие  на  улице,
видели, как от здания типографии отъезжал автомобиль "ганза". Так как  в
те времена автомобили в Москве вообще были редкостью, а уж эта марка тем
более, машину очень быстро обнаружили в одном из гаражей на Большой Яки-
манке. Преступники были арестованы. Подобная же ситуация с оружием  сло-
жилась и после Великой Отечественной.
   В апреле 1949 года две женщины-кассирши привезли в Московский  финан-
совый институт 28 тысяч рублей зарплаты сотрудникам. Когда они  вошли  в
вестибюль института, к ним приблизился молодой человек  и  уложил  обеих
наповал тремя выстрелами в упор. Схватив мешок с деньгами,  он  выскочил
наружу, сел в поджидавшую его у входа "Победу" и уехал.
   Это был главарь банды из 14 человек Павел Андреев по кличке  Америка.
Он и его подручные специализировались на ограблениях подмосковных  мага-
зинов и касс. Сотрудники МУРа арестовали всю банду на квартире  Андреева
в Сокольниках через месяц после ограбления и убийств в финансовом инсти-
туте.
   Начиная примерно с середины семидесятых годов участились случаи напа-
дения на инкассаторов. В 1974 году в Риге преступник, убив за  несколько
часов до предполагаемого ограбления водителя инкассаторской машины,  за-
нял его место за рулем и направился к кафе "Турайда". Там  он  дождался,
пока инкассатор получил деньги, после чего обрезком металлической  трубы
ударил его по голове, схватил мешок с тридцатью шестью тысячами рублей и
укатил. В тот же день оперативники установили, что убийц было  двое.  На
следующий день арестовали одного из них - Мезиса, а через двое  суток  -
второго, Николая Красовского, который, как выяснилось, работал  в  одном
гараже с убитым им водителем инкассаторской машины. И Мезис, и  Красовс-
кий получили высшую меру наказания.
   В 1985 году в Москве двое бандитов совершили нападение на  инкассато-
ра, снимавшего кассу в одном из магазинов. Инкассатор был  застрелен  из
пистолета. А несколькими месяцами ранее эти же грабители, задумав  огра-
бить инкассатора, перевозившего деньги в один  из  подмосковных  военных
гарнизонов, убили водителя машины и сотрудника ГАИ, решившего  проверить
у них документы. Последней жертвой ублюдков  стала  кассирша  киностудии
имени Горького. Переодевшись в милицейскую  форму,  один  из  грабителей
явился к ней домой под видом участкового. Убив хозяйку, он завладел клю-
чами и пломбиром от сейфа. Так как его  соучастник  работал  начальником
группы караула ВОХР на киностудии, вскрыть после этого сейф и  завладеть
тридцатью тысячами рублей не составило труда. Между прочим,  преступники
пользовались оружием, которое они похитили на той же киностудии из кара-
ульного сейфа.
   Сегодня, когда оружие можно приобрести чуть ли не на любом рынке и им
для защиты собственной жизни обзаводятся и вполне добропорядочные  граж-
дане, арсенал бандитов пополняется день ото дня. Как утверждает  статис-
тика, оружие используется в 56 процентах квартирных грабежей и в 70 про-
центах разбойничьих нападений на киоски, магазины, Сбербанки.
 
   БЫВШИЕ (Из практики И. М. Костоева)
 
   Для второй половины восьмидесятых  годов  это  московское  дело  было
слишком громким. И не только потому, что в последнем преступлении,  под-
ведшем черту под преступной деятельностью вооруженной банды,  прозвучало
слишком много выстрелов. Не потому даже, что в арсенале бандитов имелись
револьверы и пистолеты, обрезы охотничьих ружей и малокалиберная винтов-
ка, гранаты и бутылки с зажигательной смесью, огромное количество  боеп-
рипасов, финки, стилеты, кастеты, нунчаки и прочее  снаряжение.  Громким
оно было по составу участников: бывший работник КГБ,  бывшие  сотрудники
органов внутренних дел, военнослужащий Советской Армии. И каждый из  них
привнес в общее "дело" свои знания, профессиональные  навыки  и  уверен-
ность в собственной неуязвимости, безнаказанности. И  даже  то,  что  на
раскрытие этого нападения и задержание участников банды потребовалось  в
общей сложности 15 часов, тоже своеобразный рекорд, особенно по  сравне-
нию с нынешними временами.
   Итак, 14 ноября 1986 года во двор дома N 31 по  Можайскому  шоссе,  в
котором располагался универмаг "Молодежный", к служебному его  входу,  в
девять с минутами вечера подъехала белая "Волга" с инкассаторами.  Прие-
хала одна, без сопровождения, как обычно и  как,  собственно,  положено,
патрульной машины, которая почему-то сломалась. Универмаг был  последней
точкой на маршруте инкассаторов в этот холодный уже по-зимнему вечер,  а
для двоих из них, как оказалось, и в жизни.
   Согласно инструкции, инкассатор В. Новиков отправился за выручкой,  а
старший смены А. Карпинский и шофер С. Мишин остались в машине, вместе с
уже собранными деньгами. Через короткое время появился Новиков с мешком.
Его провожала милиционер из охраны магазина В.  Алфимова.  Дежурство  ее
кончилось, и девушка торопилась домой. А свое штатное оружие она сдала в
отделение еще днем. Конечно, это было нарушением инструкции, но кто ж ей
постоянно следует!.. Они попрощались у машины, девушка отправилась к ав-
тобусной остановке, а Новиков, открыв дверцу, кинул мешок с деньгами  на
заднее сиденье, к Карпинскому. И в этот момент грянули выстрелы. Из пис-
толета и обреза. В машину стреляли с двух сторон. Стреляли в упор подбе-
жавшие к ней преступники. Шофер и Новиков были убиты  сразу,  Карпинский
ранен. Но один из преступников успел произвести еще контрольный  выстрел
в шофера и... дважды  промахнулся,  стреляя  в  Карпинского.  Услыхавшая
выстрелы Вера Алфимова кинулась к машине инкассаторов, забыв о том,  что
у нее нет оружия, и была тут же в упор расстреляна преступниками.
   Второй убийца в это время выхватил из машины мешок с деньгами  и  ки-
нулся к "Жигулям", которые поджидали преступников неподалеку, на Рябино-
вой улице. Случайные свидетели бандитского нападения видели, как  убегал
налетчик с мешком за спиной и как за ним бежал другой человек,  в  мили-
цейской форме. Ситуация была, в общем, понятной. Но они не могли предпо-
ложить, что догонявший "милиционер" был тоже преступником. И только один
человек, выгуливавший во дворе собаку и  невольно  оказавшийся  на  пути
убегавших преступников, понял все и, увертываясь от угрожавшего ему пис-
толета, прячась за кустами, все-таки сумел запомнить машину,  в  которую
сели бандиты, и то, что их было трое. Это он и  сообщил  через  короткое
время сотрудникам патрульно-постовой службы, оказавшимся у места  крова-
вого происшествия. Началась погоня.
   Машина ППС настигла "Жигули" с бандитами на пересечении  Аминьевского
шоссе с Верейской улицей. "Жигули" стояли перед светофором, ожидая зеле-
ного света. Заметив погоню, водитель "Жигулей" вышел из машины и спокой-
но спросил у преследователей: "В чем дело?" Но тут из  машины  выскочили
еще двое, один из которых был в форме офицера милиции,  и  начали  стре-
лять. Пока раненный в руку старшина А. Кузьмин, лежа в кювете, перезаря-
жал свой пистолет, бандиты умчались. Но номер машины, ее приметы и  нап-
равление движения преследователи успели передать по рации. И по  тревоге
был поднят весь город, задействованы все необходимые службы -  ГАИ,  уп-
равления транспортной и воздушной милиции, оперативная  группа  Главного
управления внутренних дел Мосгорисполкома.
   Во время перестрелки, как показало дальнейшее  следствие,  был  ранен
водитель, хозяин этих "Жигулей". Он умолял  подельников  отпустить  его,
обещая никого не выдать. Но "коллеги" не собирались  оставлять  свидете-
лей. Они убили его в машине, выбросили на обочину, и один из  них  вышел
следом и произвел контрольный выстрел в голову. Там труп  вскоре  и  был
найден.
   Машину бандиты были вынуждены бросить в районе станции метро "Универ-
ситет": неожиданно дорогу им перегородил троллейбус. Они побежали в раз-
ные стороны, но уже через несколько минут здесь была милиция.  Преследо-
вание продолжалось. Один из бандитов заскочил в  котельную  автодорожной
базы и, угрожая оружием, потребовал дать ему одежду, чтобы  переодеться.
Однако в этот момент в котельной появился  старший  сержант  А.  Козлов,
преследовавший его, и бандит, тяжело ранив милиционера, застрелился сам.
   По документам, найденным в брошенной машине, где, кстати, были  обна-
ружены и украденные деньги, и оружие - обрезы, револьвер,  гранаты,  хо-
лодное оружие - и милицейская шинель, можно было вычислить двоих  убитых
преступников. Но не было третьего, которого видели хозяин,  выгуливающий
собаку во дворе универмага, и раненый старшина.
   В этот день я, завершив необходимые дела в своем отделе, ради которых
на короткое время прилетел из Ростова в Москву, собирался  возвращаться.
Было довольно поздно, что-то около одиннадцати вечера, когда вдруг  поз-
вонил прокурор России С. Емельянов. Сказал, что буквально час  с  чем-то
назад возле универмага "Молодежный" совершено дерзкое нападение на маши-
ну инкассаторов, имеются убитые и похищена крупная сумма денег. Попросил
меня срочно выехать на место происшествия и организовать там работу. По-
ехал. А там уже народу! И нужного, и ненужного. Все  ж  службы  подняли!
Стал я разбираться. Оставил нужных мне людей - следователей, оперативни-
ков, экспертов, остальных попросил не мешать. Ну и, в общем,  через  ка-
кое-то время представлял себе ту картину, с которой начал рассказ.
   Стали мы устанавливать убитых бандитов. Первый, тот, что  был  найден
на обочине, оказался Голубковым, владельцем брошенных "Жигулей", а в не-
давнем прошлом - сотрудником управления КГБ. Второй, который застрелился
в котельной, пустив себе пулю в рот, был Книгиным, тоже бывшим  работни-
ком уголовного розыска 114-го отделения милиции. Но лицо его  было  обе-
зображено, и поэтому следовало провести опознание. Я дал соответствующее
поручение и уже не помню кто - следователь или оперативник - умудрился в
котельную привезти старуху-мать Книгина. Она, конечно, опознала, но уви-
денное оказалось для нее тяжелым ударом, она впала в шоковое  состояние.
Это было ужасно. А мне требовалось, чтобы она  отвечала  на  сотню  моих
вопросов, вспоминала, кто у них бывал: друзья,  знакомые,  кто  заходил,
звонил, особенно в последние дни. Утром кое-как удалось  вернуть  ее  во
вчерашний день, в 14 ноября. И женщина вспомнила. Помимо ряда других фа-
милий, которые нам, естественно, предстояло проверить, она сказала,  что
где-то в одиннадцатом часу вечера звонил дружок его - Финеев. Он  трево-
жился, сказав, что позабыл у них дома свое  командировочное  удостовере-
ние. Мать ответила, что сына дома еще нет.
   Стоп, говорю себе. С чего бы это человек поздно вечером беспокоился о
каком-то удостоверении? А в голове держу, что убийство произошло  в  де-
вять с минутами. Дал я команду немедленно разыскать этого Финеева. Вско-
ре звонят из ГУВД, говорят: у нас, но к делу отношения не  имеет.  Я  им
приказываю: держите, сейчас выезжаю!
   Смотрю на него, сравниваю с описанием свидетелей,  особенно  старшины
Кузьмина, который вел с бандитами перестрелку, - нет, не похож.  Выясняю
обстоятельства его пребывания в Москве. Он охотно рассказывает, что при-
ехал из Калинина, где отбывает "химию", только для того, чтобы  отметить
в семье свой день рождения. Его отпустил комендант спецкомендатуры.  На-
кануне заходил к Книгину, которого знает по совместной работе в  уголов-
ном розыске, откуда был уволен в 84-м году. Зачем заходил? А  чтобы  тот
помог отметить командировочное удостоверение. Все рассказывает спокойно,
не волнуется. О том, как сынишке подарок купил, о том,  как  весь  вечер
просидел у телевизора, какие передачи смотрел. Жена, как  мне  доложили,
все подтвердила, и день рождения у него действительно 14-го. То есть все
верно.
   Слушаю я его, а сам думаю: когда же он наконец вспомнит о своем звон-
ке к Книгину по поводу удостоверения? Однако не напоминаю ему  об  этом.
Это ведь очень важный факт. Вот я ставлю себя на его место. "Если следо-
ватель знает об этом, значит, он говорил только с матерью Книгина. Но по
какой причине? Получается, что следователь знает, что  Книгин  напал  на
инкассаторов. И почему бы ему тогда не спросить об этому самого Книгина?
Или его не задержали, или он показания не дает? А может, он мертвый?"
   А теперь думаю я: если Финеев был третьим в той компании,  то,  когда
они остались вдвоем, а затем разбежались в разные стороны,  спасаясь  от
преследовавших их милиционеров, он вполне может не знать о  самоубийстве
Книгина. И это мой, в сущности, единственный серьезный козырь. И я  про-
должаю задавать ему вопросы, множество вопросов  относительно  последних
двух суток его пребывания в Москве. Я всячески подводил его к телефонно-
му разговору с матерью Книгина. Когда же убедился в том, что  он  уходит
от этого умышленно, а не по забывчивости, наконец решаюсь сделать первый
сильный ход. Резко говорю ему: "Я уже битый  час  слушаю  все  это  ваше
вранье! Хватит вешать лапшу на уши". И наблюдаю за его реакцией. Все за-
висит от его реакции. Что он должен ответить, если ни в чем не  замешан?
Возмутиться? Взорваться? А он молчит. Не удивляется моей резкой  реплике
и не переспрашивает. Значит, что - пошло? И я продолжаю: "Конечно, когда
такое дело проваливается, никто не хочет быть паровозом, зная,  чем  это
пахнет. Вот и начинают валить друг на друга". А  он  слушает  и  молчит.
Только бледнеет. И я понимаю: в цвет! Если я это говорю, вероятно, дума-
ет он, значит, у меня уже был разговор с Книгиным. Других-то  участников
я пока не знаю. И если это так, значит, Книгин дал показания. И  я  про-
должаю жать на него. "Финеев, - говорю, - вы же сами работали в  милиции
и знаете, что больше веры вызывает тот, кто говорит первым. Вот когда вы
захотите давать показания после предъявленных мною доказательств,  когда
я вас загоню в угол, цена таким показаниям на суде будет другая. Поэтому
я предлагаю вам взять бумагу, ручку и изложить все, как было,  с  самого
начала. Начните с самой идеи. Это очень важно". Он молчит. А я и не про-
изношу фамилии Книгина. Но продолжаю нажимать: запираться  бессмысленно,
от этого зависит дальнейшая судьба и, если хотите, сама жизнь...
   Молчал он и мучился, это же видно, примерно с час. Потом вдруг  спра-
шивает: "А как рассказывают Книгин и Субачев?"
   Я чуть не заорал: какой еще Субачев?! Их же трое было! Значит, четве-
ро? И мать Книгина упоминала, помню, эту фамилию в числе приятелей сына.
Не знаю, как я успел поймать себя за язык. И говорю, изо всех сил сохра-
няя спокойствие: "За кого вы меня принимаете? Мне истина нужна, а совсем
не ваши показания друг против друга. Вы сами должны знать, что в  подоб-
ных ситуациях каждый стремится спасти исключительно  собственную  шкуру.
Если я вам скажу, как рассказывают они, а потом им скажу,  как  говорите
вы, какое же это следствие?"
   "Дайте закурить, - говорит он. Долго молчит и продолжает: - Я расска-
жу".
   Я тут же приказал принести аппаратуру, чтобы произвести  видеозапись.
И дал команду следственно-оперативной группе немедленно  найти  и  взять
Субачева. Закончив с Финеевым, я взялся за Субачева, уже имея  на  руках
подробные показания об организации банды, о распределении ролей при  на-
падении на инкассаторов.
   Субачев вначале яростно запирался, но недолго. Он  понимал,  что  его
вина по сравнению с другими членами банды гораздо  меньшая.  Его  твердо
опознали свидетели происшествия, которые стояли на автобусной остановке.
Он был в военной форме и с противогазной сумкой через плечо, стоял у со-
седнего дома и наблюдал за происходящим, а когда преступники с  деньгами
побежали к машине, он надвинул козырек фуражки и скрылся  за  бойлерной.
Было такое ощущение, словно он контролировал ситуацию. В сумке  же  его,
как мы выяснили позже, при обыске в его квартире, были приготовлены  бу-
тылки с зажигательной смесью. Их он должен был бросить в  машину  сопро-
вождения, чтобы отсечь преследователей. Но машина неожиданно  сломалась,
не приехала, и Субачев был здесь, в общем, больше наблюдателем, чем  ис-
полнителем.
   Быстро были установлены и двое военнослужащих, подчиненных  Субачева,
которые по его указанию приготовили ему  бутылки.  Кроме  того,  Субачев
обеспечивал банду боеприпасами, хранил дома  патроны  для  изготовленных
Книгиным обрезов, малокалиберную винтовку, другое оружие и большое коли-
чество боеприпасов к нему. Он же обеспечил  Финеева  бланками  повесток,
похищенных им во время командировки в  военную  прокуратуру  Московского
гарнизона. По этим повесткам Финеев беспрепятственно приезжал с  "химии"
в Москву, где разрабатывал план нападения на инкассаторов.  Шли  дни.  Я
уже плотно задержался в Москве, принял это дело к  своему  производству.
Изучал личности участников банды. Кто они, эти люди, столь  безжалостные
и к своим жертвам, и к собственным товарищам?..
   Тридцатилетний Книгин, успевший сменить в своей недолгой жизни  более
десятка служб - поступал в военное училище, но был отчислен, работал  на
металлургическом заводе и школьным учителем, редактором в издательстве и
постовым в ГАИ, инспектором уголовного розыска и егерем. Из органов уво-
лен в августе 84-го года за совершение поступка, дискредитирующего  зва-
ние офицера милиции.
   Финеев, самый молодой из банды, ему исполнилось 27  лет.  Комсомолец.
Учился в техникуме, служил в армии, был мастером в стройуправлении.  За-
тем рекомендован для работы в органах внутренних дел. Вместе с  Книгиным
работал в 114-м отделении милиции. По служебному  несоответствию  уволен
из органов в июле 84-го года. Но месяцем раньше, занимаясь делом об  ог-
раблении склада, суме