- Тушеная оленина здесь вполне съедобна, - уклончиво ответила Эд.
   - Не взять ли по рюмочке виски для дезинфекции? - с надеждой спросил  он.
Эд Фиббз строго выпрямилась.
   -  Должна  предупредить  вас,  мистер  Маккрори,  я  трезвенница,  как  и
Матильда. - И лукаво добавила:
   - Хотя, боюсь, ее нежелание подавать спиртные напитки связано не  столько
с принципами, сколько с невозможностью купить лицензию у местного шерифа.
   Они сделали заказ и приступили к делу. Колин выложил, что знал,  о  краже
скота стараниями Лемпа и о продаже животных через шайку из Тусона.
   - Я знаю, что он работает на Пенса Баркера, но доказать не могу.  Пока  я
не  получу  поддержки  из  Вашингтона  для  проверки  условий  существования
резервации, руки у меня связаны.
   - Вы полагаете, что в этом вопросе  территориальные  власти  в  Прескотте
бессильны? - спросила она, в задумчивости покусывая кончик карандаша, словно
решая что-то для себя.
   - Здесь все ненавидят апачей. Если торговцы из Тусона  обманывают  их,  а
еще лучше - морят голодом, - правительству сплошная выгода.
   - Странный вы человек, Колин Маккрори. Защищаете апачей.
   Ее серые глаза внимательно  рассматривали  его  из-под  тонких  вытянутых
бровей.
   - Что вы хотите этим сказать? - ощетинился он.
   - Я - газетчик. Я копаюсь в прошлом, докапываюсь до корней и выясняю, как
выдающиеся, известные люди связаны с настоящим.
   Эд видела, как он напрягся Он может оказаться опасным человеком, но  глаз
он не отводил. И тогда она прыгнула вперед, как в омут.
   - Я все знаю о вас и об Австралийце, знаю о вашем прошлом скальпера,  как
вы сделали себе небольшое состояние в Мексике, а затем стали одним из видных
граждан Аризоны.
   Колин  выругался  про  себя.  Перед  ним  сидела   дьявольская   женщина,
рассматривая его своими жуткими глазами  навыкат,  спокойная,  словно  всего
лишь пригласила его на  собрание  трезвенников.  Он  почувствовал,  как  под
мышками и между лопаток заструился пот.
   - Ну, я думаю, рано или поздно кто-то же должен был докопаться до  этого.
И что вы собираетесь предпринять с этой информацией?
   - Ничего. Наверное, если  бы  я  была  журналисткой,  которую  интересуют
сенсации сами по себе, то на пачкотне вашей безупречной репутации можно было
бы раздуть громкую историю. Но хочу вас уверить, я не из таких.
   Их   прервала   появившаяся   наконец   Матильда   с    двумя    мисками,
распространяющими запах специй и тушеного мяса. Как только она накрыла  стол
и уковыляла на кухню, Колин отодвинул еду в сторону и спросил:
   - Так чего же вы хотите?
   - Мне нужна настоящая сенсация - полное  разоблачение  шайки  из  Тусона.
Контакты торговцев высоко в правительстве. Я видела кошмарные условия  жизни
резервации. Немудрено, что индейцы бегут оттуда.
   - Тем больше прибыли Пенсу Баркеру и его дружкам, - с отвращением  сказал
Колин.
   - Потому что это привлекает на территорию большие воинские подразделения,
снабжением которых занимаются они же.
   Эд Фиббз хорошо подготовилась. Колин одобрительно кивнул.
   - Вы прекрасно разобрались в ситуации. Мэгги сказала,  что  вы  могли  бы
поделиться со мной кое-какой информацией.
   Она полистала записную книжку  и  стала  зачитывать  ему  факты,  которые
выяснила во время поездки в резервацию и в столицу. Когда она дошла до  того
места, где упоминался  разговор  между  Баркером  и  неустановленным  членом
законодательного собрания, Колин, слушая, тихо присвистнул.
   - Я должен узнать этого человека, - сказал Колин. - Похоже,  он  ключевая
фигура во всей операции. Вы  не  сможете  определить  его  по  голосу,  если
услышите еще раз?
   Эд опустила плечи.
   - Они разговаривали шепотом. Хоть затея и сомнительная,  но  я  собираюсь
продолжить наблюдение за происходящим в столице. Рано или поздно  что-нибудь
да откроется. Вы же  тем  временем  проведете  встречу  со  следователем  из
Управления по делам индейцев, может быть, он в чем-то окажется полезен.
   - Реальной помощью было бы  рассмотрение  судом  всех  документов  Калеба
Лемпа и Пенса Баркера. Но я сомневаюсь, что такое  вообще  невозможно,  -  с
иронией сказал Колин.
   - То есть, надо полагать, вы уже пытались? Эд  знала  ответ.  Она  лукаво
улыбнулась.
   - Возможно, мне  повезет  немного  больше,  и  я  добуду  эти  документы.
Репортерам, в отличие от людей, претендующих на правительственную должность,
не нужны судебные повестки.
   - Но это не только незаконно, но и чертовски опасно - даже  для  мужчины,
не говоря уж о женщине!
   -  Ваша  жена  предупредила,  что  вы  мужчина  со  слегка  диктаторскими
замашками. Не бойтесь, мистер Маккрори, я  не  собираюсь  действовать  сломя
голову - в данный момент. Вы встречайтесь со следователем из Вашингтона. А я
тем временем понаблюдаю,  что  тут  будет  происходить  между  Прескоттом  и
резервацией.
   Когда она стала вставать, Колин поспешил вежливо отодвинуть ее стул,  чем
весьма удивил ее.
   - Мисс Фиббз, я хотел бы поблагодарить вас за то, как вы в  своей  статье
отозвались о Мэгги и Иден.
   - Как я уже сказала, мистер Маккрори,  я  не  из  тех,  кто  перебивается
собиранием слухов, - взволнованно ответила она.
   - Тогда в Прескотте вы одна такая, - горько сказал он.
   - Я знаю, что существуют какие-то..,  э-э,  спекуляции  по  поводу  вашей
торопливой женитьбы и отсутствия вашей дочери, но все это развеется.  -  Она
упрямо выпятила челюсть и вызывающе сказала:
   - Погодите, устроим настоящий скандал - честные черные и белые факты.
   - Мисс Фиббз, я думаю,  вы  могли  бы  быть  мужчиной,  -  со  сдержанным
почтением сказал Колин.
   И неукротимая Эсмеральда Дусетт  Фиббз  поразила  его  и  себя  тем,  что
покраснела от смущения.

"Зеленая корона"

   Иден прочитала записку, повернулась к Айлин и сказала:
   - Я должна поехать в резервацию "Белая гора".
   Брови домоправительницы взлетели вверх.
   - И что же будет делать  хрупкая  девушка,  разъезжая  среди  банды  этих
апачей, любящих снимать скальпы?
   - Там вспышка оспы. Доктору Торресу нужна помощь, а поскольку  он  мне  в
детстве еще делал прививку, он знает, что у меня иммунитет. Я еду, Айлин,  -
сказала она решительно и обошла грозно вставшую на пути старушку.
   - Я прослежу, чтобы Риф  Кейтс  отправил  с  тобой  несколько  мужчин,  -
крикнула она вслед Иден, бросившейся по лестнице наверх собирать вещи.
   Вздохнув, Айлин с трудом потащилась к  конюшне.  После  всего  того,  что
выпало на долю девушки, старушка хотела быть уверенной, что та ни на шаг  не
выедет за пределы "Зеленой короны" без надлежащей защиты.
   Как раз когда она подошла к дверям конюшни, к загону для  скота  подъехал
Волк Блэйк и спешился. Он вежливо приподнял  шляпу  и  увидел  настороженный
взгляд серых глаз ирландки. Впрочем, к этому он уже привык.
   - Добрый день, мисс О'Банион.
   - И вам того же, мистер Блэйк. Вы разве не работаете на лесопилке?
   - Похоже, трудности там разрешились, - ответил он с насмешливой ноткой  в
голосе.
   Она увидела,  как  он  поглаживает  револьвер,  с  помощью  которого  все
"разрешилось". Ах ты, молокосос, показала бы я тебе. Недоверие ее к нему еще
больше возросло.
   - Если ты ищешь хозяина, то он с миссис Мэгги уехал в Прескотт на встречу
с каким-то важным малым из Вашингтона. Так что я думаю...
   - О, привет. Волк, - сказала,  едва  переводя  дыхание,  Иден,  спеша  по
дорожке к загону с саквояжем в  руках  и  с  Руфесом,  помахивающим  хвостом
позади.
   У Волка голова закружилась от ее прелести. Она была ошеломительна даже  в
простой светло-голубой блузке и коричневой юбке для верховой езды.
   Ее большие золотые глаза сияли, а светлые серебристые волосы, заплетенные
в толстую косу, подпрыгивали при каждом шаге.
   - Добрый день, Иден, - сказал он. Неудержимая улыбка осветила его  темное
лицо. - Куда ты? К родителям в Прескотт? - Он потрепал собаку по голове.
   - Ну что ты! - От одной мысли, что  придется  встречаться  со  столичными
сановниками, не говоря уж об их женах, ей делалось дурно. -  Я  собираюсь  в
резервацию помочь доктору Торресу справиться со вспышкой оспы.
   Он перестал улыбаться.
   - Это безумие! Не дело красивой белой  женщине  ехать  в  такое  опасное,
полное болезней место. Уж мне ли не знать.
   - Хорошо сказано,  мистер  Блэйк.  Послушай  его,  Иден.  Он  знает,  что
говорит, - воодушевилась Айлин.
   Иден не обратила на нее внимания и повернулась к Волку:
   - Мне введена вакцина, заболеть я не  могу.  Зато  могу  помочь  больным.
Айлин утверждает, что для поездки  в  резервацию  мне  нужен  эскорт  помимо
Руфеса. Как ты относишься к такому назначению на должность? - Ее  золотистые
глаза устремились к его черным.
   - Ты не должна ехать, - вспыхнула Айлин, но они оба не обратили на нее ни
малейшего внимания.
   - Она поедет, с нашим ли одобрением или без оного, - сказал Риф  Кейтс  с
кривой ухмылкой. - Я бы поехал с вами, мисс Иден, но тут  у  меня  на  руках
больной жеребенок, и мне чертовски  не  хотелось  бы  его  оставлять.  -  Он
неопределенно посмотрел на Волка.
   - Я поеду с тобой, Иден, но думаю, что тот, кто попросил  тебя  приехать,
был просто пьян.
   Иден  вскочила  в  седло  и  пустилась  легким  галопом.  Волку  пришлось
догонять. Когда он оказался рядом, она улыбнулась.
   - Хотела бы я посмотреть, как вы скажете доктору Торресу, что он пьян,  -
фыркнула она. , Он мрачно усмехнулся.
   Несколько минут они ехали молча,  наблюдая,  как  Руфес  носится  вокруг,
гоняясь за бабочками и кроликами. Наконец Идеи сказала:
   - Ты действительно был бы не против поехать со мной?
   - Нет, но я все равно думаю, что тебе опасно находиться в "Белой горе".
   - Мне уже приходилось там бывать с отцом и доктором Торресом.
   - По крайней мере, ты понимаешь, что нуждаешься, в защите,  -  сказал  он
мрачно. - Апачи неодобрительно относятся к лекарствам белых.
   - Что ж странного.  Ведь  их  убивают  болезни  белых,  -  ответила  она,
вглядываясь в его красивый темный профиль. - Ведь это же твои  соплеменники,
Волк. Неужели тебе безразлично, что с ними случится?
   - Апачи - не мои соплеменники, так же, как и белые. Я ничей,  Иден.  -  В
голосе его слышался упрек, но он не глядел на нее.
   Глаза Иден расширились от боли, которую вызвал его злой тон, но  она  тут
же поняла, что его упрек обращен внутрь, а не ей.
   - Расскажи мне о твоей жизни. Волк, - просто попросила она.
   Он резко повернулся к ней и утонул в этих золотых глазах.
   - Первые семь лет жизни я  провел  среди  кибеков.  Мой  белый  отец  был
бродягой, который торговал с  индейцами  и  воспользовался  благосклонностью
глупенькой юной девственницы.
   В то же мгновение, как он сказал это, ему захотелось взять  слова  назад.
Сожаление охватило его при виде потрясенного взгляда ее глаз.
   - Иден.., моя мать... То, что с ней случилось,  не  имеет  ничего  общего
с... Я не имел в виду...
   - Все  нормально.  Волк.  Я  знаю,  что  ты  хотел  сказать.  Пожалуйста,
рассказывай, что было дальше. Ведь ты вырос не как апач, а как белый. Должно
быть, отец забрал тебя. - Она видела, как он внутренне борется с  собой,  но
все же продолжил.
   - Она умерла зимой, когда  мне  исполнилось  семь  лет.  Кстати  сказать,
именно от оспы. Все  небольшие  семьи,  кочующие  вдоль  границы  Аризона  -
Сонора, к тому времени  уже  здорово  пострадали.  И  буквально  умирали  от
голода. Однажды вечером в лагерь приехал отец. Я три года не видел его.
   - Ты узнал его?
   Иден и представить себе не могла, чтобы отец бросил ее или другого своего
ребенка, независимо от взаимоотношений с матерью.
   Он пожал плечами.
   - Да я и не знаю. Может быть, просто какая-то часть моей памяти сохранила
историю, которую мать рассказывала. Зато, похоже, он  узнал  меня.  Глаза  и
цвет волос остались от апачей, но черты лица...
   - Твое лицо прекрасно, как грех, -  выпалила  Иден  и  порозовела,  а  он
одарил ее одной из своих редких улыбок.
   - В общем, я выглядел  достаточно  белым  для  него.  Он  договорился  со
старейшинами племени. Те были рады избавиться от лишнего рта. Так он  забрал
меня с собой.
   - Что же он ждал так долго?
   - У него была белая жена в Пекосе, еще до того, как он  связался  с  моей
матерью. К тому времени он перестал бродяжничать и приобрел склад. Ему нужен
был наследник, жена не могла родить ему сына. Когда он понял, что  сына  ему
не дождаться, он приехал за мной.
   - А если бы твоя мать не умерла, он что, тебя бы взял, а ее оставил?
   Идеи не могла скрыть ужаса.
   Волк улыбнулся над ее нежным материнским инстинктом.
   - Для него она была всего лишь скво из племени апачей. Когда же он привез
меня в дом Эссии Блэйк, для нее я тоже был лишь грязным полукровкой.
   - Я понимаю, как это, наверное, тяжело  -  привечать  чужого  ребенка  от
другой женщины, когда нет собственных детей, но вряд ли она упрекала тебя за
то, что сделал отец?
   Он сосредоточенно посмотрел на нее.
   - Ты выросла на территории Аризоны, Иден. И ты  знаешь,  как  люди  здесь
ненавидят апачей.  Что  ж,  и  на  западе  Техаса  чувства  людей  ненамного
отличаются. Мой отец был суровым человеком, и она не могла  противиться  его
решению, но  каждый  день  моего  пребывания  под  ее  крышей  был  для  нее
источником нескончаемого раздражения. Она ненавидела меня как живой упрек ее
бездетности. Обычно они ругались за закрытыми дверями, и она  обзывала  меня
грязным индейским дерьмом. Она делала все, чтобы заставить  отца  избавиться
от меня. Обвиняла меня в том, что я порчу  вещи,  что  испачкал  ее  любимый
ковер и что даже украл у нее драгоценности. Отец порол меня. Я думаю, что он
тоже полагал, будто все апачи грязнули и воры.
   Слезы наполнили глаза Иден. Когда  они  подъехали  к  сосновой  рощице  с
ручейком, пробивающимся среди корней, она остановила лошадь и слезла.
   -  Пусть  лошади  отдохнут,  а  ты  закончишь  историю,  -  сказала   она
приглушенным голосом.
   Она двинулась к воде, собака за ней. Блэйк соскочил  со  своего  крупного
чалого, подошел и уселся рядом на бережку. Ее слезы глубоко тронули его.
   - Никто еще не плакал обо мне, Иден, - тихо сказал он, протягивая  к  ней
руку. Подушечкой большого пальца он коснулся сначала одной  ее  щеки,  затем
другой.
   - И что же ты делал?  И  как  стал  таким  хладнокровным  и  жестоким?  -
спросила она, внезапно ощущая робость.
   Он отдернул руку, тоже вдруг оробев.
   - Я понимал, что уже не могу вернуться к соплеменникам матери. Ясно было,
что они скоро все вымрут. Но несмотря на белого отца, меня  не  принимало  и
белое общество. Я решил учиться. Впрочем, это не совсем так. Решила,  что  я
должен учиться, мисс Хаксли. Думаю, что она, обучая меня, тем самым  бросала
вызов окружающему. - Он улыбнулся этому воспоминанию. - Она была  похожа  на
мисс Фиббз из Прескотта, такая же костлявая и прямая, как ее  накрахмаленные
блузки.
   - Она похожа на  суровую  надсмотрщицу,  -  улыбнулась  Идеи,  поглаживая
улегшегося рядом пса.
   - Я учился читать, писать и считать. Приобрел вкус к чтению.  Читал  все,
что она мне давала, - от Гомера до Марка Твена... - Он замолчал.
   - И что же произошло потом?
   Иден чувствовала, что должно  было  произойти  нечто  ужасное,  чтобы  он
превратился в наемного охранника.
   Волк сглотнул. Он еще никогда не рассказывал о том, что до сих пор  болью
отзывалось в сердце.
   - Отец всегда хотел, чтобы  я  занимался  его  бизнесом  -  управлял  его
складами и магазинами скобяных изделий. К тому времени  он  открыл  еще  два
небольших магазина в соседних городках. Я же  терпеть  не  мог  возиться  со
всеми  этими  инструментами  и   стройматериалами,   мне   ненавистны   были
покупатели, которые обращались со мною, как с прокаженным  -  собственно,  я
таким и был. И однажды, когда мне было уже пятнадцать, из  месячной  выручки
пропали двенадцать тысяч долларов.
   - Не мог же отец  подумать,  что  ты  будешь  воровать  то,  что  в  один
прекрасный день все равно достанется тебе?
   - А больше и обвинять-то было некого, особенно когда рядом стояла Эссия и
говорила, что вот, мол, она предупреждала, чтобы он не доверял  мне  ведение
счетов. А деньги взяла она. Не потому, что он в чем-то ей отказывал. Просто,
чтобы подставить меня. Она по-настоящему взревновала,  когда  отец  перестал
пороть меня за детские шалости и, наоборот,  признал,  что  у  меня  хорошая
голова и я могу отлично считать. Он доверил мне ведение  бухгалтерских  книг
за три месяца до того, как начались пропажи  денег.  Для  начала  он  уволил
нескольких клерков и нанял новых, затем же, когда пропадало все больше...  В
общем, он не хотел слушать, когда я попытался  ему  объяснить,  что  это  ее
проделки.
   В тот день, когда он сказал мне, чтобы я уходил и никогда не возвращался,
она стояла рядом и злобно улыбалась. Этого мне никогда не  забыть.  -  Голос
звучал жестко, лицо было непроницаемым.
   - А твой отец? Как же мог человек, который  не  побоялся  привезти  домой
ребенка-полукровку, вдруг затем так обойтись с ним?
   Волк замолк, пытаясь припомнить выражение лица Гидеона Блэйка.
   - Он плакал. Этот большой суровый человек не скрывал своих слез.., но  не
смягчился. А я ни о чем не просил и ушел не оглянувшись.
   - Как же ты выжил?
   - Я ведь  не  только  продавал  оружие.  Я  практиковался  в  стрельбе  -
единственная польза от этого бизнеса, - сказал он  с  невеселой  улыбкой.  -
Бродяжничал и брался за  всякую  работу,  пока  не  скопил  на  первый  свой
револьвер. Так я оказался в Эль-Пасо, где стал охотником  за  преступниками,
за головы которых выплачивали премии. - Он пожал плечами. -  Дело  следовало
за делом,  репутация  моя  росла.  Люди  могли  плеваться  и  обзывать  меня
различными именами, но только уже не в лицо, они боялись меня.
   Невероятное одиночество, горечью сквозившее в этом рассказе, ужалило Иден
в самое сердце.
   - Тебе пришлось выживать в одиночку. Я не представляю,  что  было  бы  со
мной, если бы не отец и Мэгги, Айлин и Риф. И  ты  не  думал  о  том,  чтобы
возвратиться?
   - Я слышал, что Эссия умерла пару лет назад и что отец ищет меня. Что  ж,
я думал об этом, однако же он сделал свой выбор,  когда  она  была  жива.  И
сделанного не воротишь. Каков отец,  таков  и  сын.  Мне  кажется,  я  такой
суровый в него.
   - Ну уж не такой суровый. А кто  спас  это  беспомощное  животное,  этого
Руфеса?
   При упоминании своего имени пес навострил  уши,  поднялся  и  подбежал  к
воде. Вскоре он был уже увлечен тем, что носился в брызгах ручья и гавкал на
белок, дразнящих его с верхушек сосен.
   - Я вовсе не такой уж мягкий человек, Иден. Не заблуждайся.
   - Ты ошибаешься! - горячо заговорила она. -  Ты  хороший,  благородный  и
сильный.  После  всего  того,  что  пережил,  ты  продолжаешь  заботиться  о
других.., даже обо мне.
   Лицо ее  вспыхнуло,  и  она  отвела  взгляд,  не  смея  взглянуть  в  эти
прекрасные темные глаза.
   - Ты чудесная леди, Иден. Красивая и добрая. Мечта любого мужчины.
   Она резко вскинула голову, и лицо ее застыло, на этот раз от боли.
   - Мечта любого мужчины.  Скорее,  кошмар.  Со  мной  все  кончено.  Волк.
Залапанная подонком на глазах его же приятелей!
   Она смолкла и всхлипнула. Волк протянул руки, обнял ее и стал успокаивать
тихими словами:
   - Ты Иден Маккрори, красивая и добрая, настоящая леди, и  не  важно,  что
случилось с тобой. Она отчаянно покачала головой.
   - Нет, нет, ты не понимаешь. Я не леди, а шлюха. Я позволила ему...  Джуд
Ласло сказал, что любит меня, что хочет жениться на мне. Он не похищал  меня
- я сама с ним сбежала.
   Она заставила себя поднять глаза, ожидая увидеть то  самое  презрительное
выражение, с которым глядел на нее каждый в городе.
   Волка словно в живот ударили. Итак, она билась в истерике в лагере  Ласло
из-за собственной вины. Он крепко обнял ее и погладил по щеке.
   - Иден, Иден, он  восп