ощность,
особенно после того, как, несмотря на все свое старание,  она  оказалась
неспособной кормить грудных малышей.
   Она потребовала, чтобы дети спали вместе с  родителями  и  она  могла
постоянно быть с ними.
   Тэйн ответил Сапфире твердым отказом, и это оказалось для нее настоя-
щим шоком.
   - Ради Бога, Сапфи, неужели ты не понимаешь, что мне все  еще  прихо-
дится гнуть спину, чтобы твердо поставить на ноги свою фирму? Это  перс-
пективное предприятие, и мы должны выйти в первые ряды или погибнуть!  Я
не нуждаюсь в продолжительном сне, но для меня важно, чтобы никто не на-
рушал его, иначе мы все просто-напросто обанкротимся!
   - Бесчувственный эгоист, вот ты кто! -  возмущалась  Сапфира.  -  Это
твои дети и твои обязанности. Если уж на то пошло, они тебя почти не ви-
дят!
   - Именно потому, что я стараюсь выполнять свои обязанности и  зарабо-
тать для них деньги!
   Неужели можно любить и одновременно ненавидеть  одного  человека?  Не
видя в его жестком лице никакого сочувствия, она подумала,  что,  навер-
ное, можно.
   - Будь же благоразумна, Сапфи. Мы оба любим их, но твоя любовь -  лю-
бовь одержимой! - Помолчав, он уже мягче добавил: - Ты и так,  когда  не
спишь, постоянно с ними, а Спиридоула спит в соседней комнате с открытой
дверью. Случись что, она немедленно позовет нас.
   Никакие доводы не могли убедить ее.
   - Раз так, я буду спать в детской!
   Если бы Тэйн запретил ей это, возможно, их отношения не ухудшились бы
так быстро. Но он ничего не сказал, и Сапфира поступила, как она считала
нужным. После этого между  ними  участились  ссоры,  которые  начинались
из-за пустяков  и  заканчивались  бурными  словесными  перепалками.  От-
сутствие физической близости мешало им поцелуем свести на нет  разыграв-
шуюся ссору или ласками выказать нежность и понимание.  Она  чувствовала
себя физически опустошенной и воспринимала все в мрачных тонах, ненавидя
себя за то, чем она стала, и в то же время не в состоянии найти  силы  и
решимость изменить что-либо.
   Задумавшись, Сапфира протянула руку к тюбику с увлажняющим  кремом  и
стала мягко втирать его в кожу, которая теперь буквально светилась  здо-
ровьем от ежедневных солнечных ванн.
   Она вспомнила, как еще недавно очень переживала из-за своего ужасного
вида и как была оскорблена тем, что Тэйн после  ее  отказа  сопровождать
его на все светские приемы стал приглашать Ангелию Андроникос.
   Близнецам уже было полтора года, когда она  впервые  обвинила  его  в
предательстве.
   Сапфира бурей ворвалась в спальню, когда он застегивал золотые запон-
ки на манжетах рубашки, и стала обвинять его в том, что своим поведением
он оскорбляет ее.
   - Если тебе так уж необходимо идти, почему ты не идешь один? - потре-
бовала она.
   Она почувствовала, как от его холодного и оценивающего взгляда бешено
начала пульсировать жилка под самой шеей.
   - Ты хочешь абсолютно лишить меня общества близких мне по духу людей?
- произнес он с ледяным спокойствием. - Ангелия, как ты  знаешь,  сестра
моего соуправляющего и к тому же секретарь фирмы. Она не  только  хороша
собой и мила, но и хороший друг, и ее общество я очень ценю.
   Еще и теперь, когда прошло столько времени, она помнила, как это спо-
койное заявление ранило  ее,  пронзив  с  легкостью  иголки,  проходящей
сквозь шелковую ткань.
   - Как в постели, так и вне ее? - усмехнулась она, заметив,  как  нап-
ряглось его лицо от едва сдерживаемого гнева.
   - Раз ты больше не желаешь делить со мной  постель,  твой  интерес  к
тем, кто от этого не отказывается, неуместен. У меня нет намерения  пре-
доставить тебе их список!
   Список! Она побелела от полного яда  сарказма,  прозвучавшего  в  его
низком голосе.
   - Тем не менее, - продолжал он с той  обманчивой  мягкостью,  которая
была страшнее крика, - не советую тебе в таком тоне говорить об Ангелии,
никогда, иначе ты пожалеешь об этом. Если ты не изъявляешь желания  соп-
ровождать меня на мероприятия, подобные сегодняшнему,  или  не  считаешь
это для себя возможным, я не потерплю, чтобы ты оскорбляла женщину,  за-
нявшую твое место. Ты меня поняла?
   Вместо ответа она, не помня себя, стала озираться вокруг  и,  схватив
стоявший в изголовье кровати будильник, швырнула его прямо ему  в  лицо.
Он успел увернуться, но все же недостаточно быстро,  и  будильник  краем
рассек ему бровь. В ужасе от содеянного она бросилась вон из комнаты, но
в тот момент это был единственный способ выразить свое отчаяние по пово-
ду тяжелой и ставшей постоянной депрессии, отравившей всю ее жизнь и ли-
шившей ее чувства собственного достоинства и гордости за свою внешность.
   В ту ночь Тэйн так и не вернулся, и она сидела в одиночестве в гости-
ной, прижимая к себе дрожащей рукой бутылку "Метаксы" и испытывая  тоску
по утерянным для нее Эбби, Дэвиду и родителям. Тэйн никогда не любил ее.
Теперь наконец она была готова признать горькую правду. Оказавшись жерт-
вой ее юной бесшабашности и собственной чувственности, он женился на ней
из чувства порядочности, ведь как-никак именно он лишил ее невинности  и
был пойман на месте преступления.
   Удовлетворенная тем, что ароматный крем сделал мягкой  и  упругой  ее
кожу. Сапфира направилась в спальню и выбрала себе отделанную  кружевом,
плотно обтягивающую  тело  шелковую  комбинацию  под  простое  хлопковое
платье, которое она решила надеть сегодня.
   Как она обрадовалась, когда меньше чем через неделю после  их  бурной
стычки с Тэйном на пороге их дома появилась Эбби с большим  чемоданом  в
руках, радостно заявившая, что собирается провести с  ними  часть  своих
летних каникул, если, конечно, они не возражают!
   Тогда ей показалось, что Тэйну вряд ли будет приятно принять ее сест-
ру в их разделенном враждою доме, но она ошиблась. Ее муж  в  буквальном
смысле слова встретил Эбби с распростертыми объятиями.
   Проклятье! Надо перестать мучить себя воспоминаниями. Если и  была  у
нее хоть какая-то возможность спасти их брак, то теперь все это в  прош-
лом. И если бы Тэйн на нашел утешения с ее сестрой, все равно это  прои-
зошло бы с кемнибудь другим. Эбби давно уже в Англии. А Ангелия Андрони-
кос? Разве она ничего не значит в его жизни? Она постарается  справиться
с последствиями трагической ошибки, происшедшей по вине их обоих.
 
 
   * * *
 
 
   Сапфира зашла в детскую бросить взгляд на спящих малышей, прежде  чем
спуститься вниз к Тэйну, и в этот момент услышала, как он вошел в комна-
ту.
   - Прелестные малыши, ты не находишь? - мягко шепнул  он  ей,  бережно
обняв ее за плечи и приглашая разделить с ним радость. Он сменил джинсо-
вую рубашку на светло-зеленую спортивную рубашку с открытым воротом. Во-
лосы были тщательно зачесаны назад, выгодно открывая широкий лоб и  под-
черкивая выразительные глаза.
   - Да. - Она быстро взглянула ему в глаза, выражавшие гордость  и  не-
поддельную любовь. И она когда-то сомневалась в его чувствах к детям!
   В этих глазах промелькнула мимолетная грусть, когда он  повернулся  и
посмотрел на нее прямым, полным властной силы взглядом.
   - Скажи мне. Сапфира, разве твои страдания не стоили этого?
   Токсины в крови, кесарево сечение, недели бесконечных мучений,  когда
она действительно верила в то, что им не выжить... у нее не было  сомне-
ний.
   - Конечно, стоили, - просто ответила она и вздрогнула,  почувствовав,
как его пальцы больно сжали ее руку.
   - Ну, так ты готова? - В ожидании ответа, он выпустил ее руку.
   - Разумеется.
   Она остановила свой выбор на фуксии и сером платье  из  ситца  с  не-
большим декольте, короткими с разрезом рукавчиками и закрывающей  колени
юбкой с ярко-бордовым, под цвет фуксии поясом. Ей очень шел этот  наряд,
особенно в сочетании с серыми босоножками на низком каблуке, что, как не
могла не заметить Сапфира, не укрылось от внимательного  взгляда  Тэйна,
наблюдавшего, как она спускается по лестнице.
   Она вся напряглась, ожидая его ироничного замечания по поводу внезап-
но пробудившегося в ней интереса к тому, как она выглядит. Однако,  если
не считать того, что можно было бы принять за промелькнувший в его  гла-
зах знак одобрения, когда Тэйн открывал  парадную  дверь,  пропуская  ее
вперед, он никак не выразил своего отношения к ее платью и косметике. По
крайней мере он не раскритиковал ее, с удовлетворением подумала Сапфира,
стараясь подавить в себе невольную мысль о том, что в  данном  случае  у
Тэйна не было основания для критики!
   - Я решил пойти к Василию, - непринужденно сообщил он ей. -  Вряд  ли
там будет много народу, но в любом случае я  попросил  Василия  оставить
нам столик с видом на море. Возможно, ты уже знаешь его таверну?
   - Нет. - Она покачала головой  и  внезапно  напряглась,  почувствовав
уверенную руку Тэйна, берущую ее под локоть, но не  отшатнулась  от  его
прикосновения.
   - Ага... - довольно протянул он. - Его таверна классом выше всех  ос-
тальных. В ней подают блюда, которые можно отведать только в  ресторанах
четырехзвездочных отелей.
   - Звучит заманчиво, - вежливо сказала Сапфира в то время, как они на-
чали свой короткий поход пешком к таверне Василия, построенной на высту-
пе скалы, нависающей над дальней стороной подковообразного залива. Обме-
нявшись приветствием с подошедшим к их столику владельцем, она с интере-
сом отметила, что таверна выгодно отличается от других чистыми  льняными
скатертями, серебром, бокалами и украшением каждого столика -  крошечной
вазой со свежими цветами.
   - Василий приехал сюда чуть больше года назад, а его таверна уже  мо-
жет похвастаться избранной и  очень  разборчивой  клиентурой,  -  сказал
Тэйн, заметив ее удивление, - особенным успехом она пользуется у  между-
народного братства яхтсменов. Ты удивишься, узнав, из какого далека  го-
товы приплыть сюда люди, чтобы отведать фирменные блюда Василия:  "стэйк
Диана" или "омар под соусом термидор".
   Два часа спустя никакое количество преодоленных морских миль  уже  не
смогло бы ее удивить. Насладившись пильчатыми креветками, хорошо  прожа-
ренными в сырной массе, за которыми  последовали  проперченный  стэйк  с
греческим салатом и блинчики Сюзетт, приготовленные в горящем пунше пря-
мо на ее глазах, и все это в обязательном сопровождении должным  образом
охлажденного легкого сухого критского вина, она почувствовала,  что  все
ее неверие исчезло без следа.
   Сапфира ожидала, что ей будет не по себе в обществе  Тэйна,  и  очень
сомневалась, что под его критическим  взглядом  сможет  воздать  должное
предлагаемым блюдам. По крайней мере, утешала себя она, в этой респекта-
бельной таверне их разговор о будущем не перерастет в безобразную ссору,
как в последнее время зачастую заканчивались их попытки общения.
   Когда стало ясно, что их разговор откладывается до тех пор,  пока  не
принесут кофе и ликеры, она почувствовала, как напряжение  начинает  от-
пускать ее. Атмосфера в таверне просто чудесная, признала она: теплый  и
ласковый бриз, безоблачное небо с ярким полумесяцем на  горизонте,  свет
от которого образовывал серебристую дорожку, бегущую по темной мерцающей
глади моря, и все это на фоне спокойной, создающей определенное настрое-
ние музыки. Жаль, что все это великолепие тратится впустую на  людей,  в
чьих сердцах больше Нет места любви, подумала Сапфира с  внезапно  нака-
тившей на нее глубокой тоской. Хотя, судя по тому, как  беззаботно  нас-
лаждался Тэйн вкусом изысканных блюд, по всей  его  раскованной  манере,
было очевидно, что он не замечает всей иронии ситуации.
   - О! - невольно вырвалось у нее, когда внезапно потух верхний свет  и
столики осветились лишь тусклым светом стоящих на них фонариков. Она ма-
шинально посмотрела в сторону кухни, когда за ближайшими к ней столиками
послышались звуки аплодисментов.
   Это появился сам Василий и направился к ним, торжественно неся  высо-
кий бокал, заполненный фруктами и мороженым и украшенный множеством  ши-
пящих и извергающих огонь и искры шутих.
   - С днем рождения, дорогая! - поздравил он Сапфиру и  поставил  перед
нею исторгающие пламя сласти. - Желаю тебе прожить до ста лет. Прими это
с наилучшими пожеланиями от хозяев заведения.
   - О, но я не могу... - Ошеломленная щедростью подарка, она попыталась
протестовать и замолчала, увидев, как разочарованно  вытянулось  круглое
лицо Василия в ярко вспыхнувшем свете вновь зажегшихся ламп.  -  Я  хочу
сказать - какой чудесный сюрприз! - поспешно поправила она себя. - Прос-
то не знаю, как благодарить вас, это... - она почти не находила слов,  -
это великолепно! - тихо закончила она.
   - Четыре сорта мороженого, черная вишня, дыня и множество плодов аво-
кадо! - весело произнес владелец заведения. - Это наше фирменное изобре-
тение, которое многие знают.
   - Уверена, что так и есть. - Она улыбнулась Василию,  затем,  заметив
по лицу Тэйна, что его весьма забавляет происходящее, смущенно добавила:
- Мне кажется, здесь нужна еще  одна  ложка,  Василий,  таким  творением
нельзя наслаждаться в одиночестве.
   - Сию минуту, дорогая, - он щелкнул пальцами, что-то сказал  подошед-
шему официанту, и в результате на столе перед Тэйном появилась ложка.  -
Желаю вам получить удовольствие.
   - Сражен. - Затененные длинными ресницами печальные глаза Тэйна смот-
рели на нее со сдержанным одобрением. - Вообще, ты знаешь, я не любитель
мороженого.
   - Так же, как ты знаешь - я не отличаюсь особым аппетитом, -  защища-
ясь, ответила она. - Сам виноват. Никто, кроме тебя, не мог ему сказать,
что у меня сегодня день рождения.
   В ответ он лишь пожал плечами.
   - Наверное, сказал об этом, заказывая для нас столик, - признался он.
- От этого зависит качество обслуживания. Должен признать, что  забыл  о
детских Представлениях о том, как следует отмечать подобные годовщины.
   - Вообще-то мне понравилось, только он должен  был  преподнести  этот
сюрприз прежде, чем я закажу десерт!
   - И упустить возможность заработать на своих знаменитых блинчиках?  -
усмехнулся Тэйн. - Ладно, не будем  его  осуждать.  Вижу,  мне  придется
прийти тебе на помощь. - С этими словами он запустил ложку в  разноцвет-
ную смесь и положил ее содержимое себе в рот. -  Изумительно  вкусно,  -
вынес он наконец свой вердикт. - Попробуй сама. - Он снова набрал полную
ложку и протянул ее через стол.
   Она нерешительно посмотрела на Тэйна, осознавая опасность, таящуюся в
этом небрежном жесте. Ну и что, пусть он насладится своей маленькой  по-
бедой, вреда от этого не будет. Сапфира послушно открыла рот  и  закрыла
глаза, ощутив на языке прохладное прикосновение ложки.
   - Бесподобно, - выдохнула она наконец и по смешинкам в его глазах по-
няла, что он доволен ее реакцией.
   Они по очереди опустошали бокал, не спеша, смакуя великолепие его со-
держимого.
   - Давно мы не делили с тобой вот так кубок любви. Сапфира? -  И  Тэйн
осторожно положил свою ложку на тарелку рядом с бокалом. -  И,  по  всей
вероятности, это в последний раз. Кстати, у меня для тебя кое-что есть.
   Она поспешно отвернулась, чтобы не видеть устремленных на нее  внима-
тельных глаз Тэйна, и усиленно заморгала,  стараясь  смахнуть  вызванные
его словами слезы. У них в прошлом были такие чудесные  дни...  если  бы
только он любил ее так же сильно, как любила его она...
   - Сапфира...
   - Да?
   - Небольшой подарок, чтобы поздравить тебя с днем рождения и  сказать
тебе "sto kalo". - Он протянул ей маленькую коробку.
   Произнесенная им греческая фраза имела вполне определенное  значение.
Ее адресовали главным образом тем, кто должен был уйти  из  вашей  жизни
навсегда, и ее можно перевести так: "Где бы вы ни  оказались,  пусть  на
вашем пути вас ожидает все самое хорошее". Отказаться принять это  поже-
лание было бы недостойным и грубым, и все же откуда-то из глубины ее па-
мяти выплыла знакомая фраза: "Бойся данайцев,  дары  приносящих".  Какие
еще унижения он мог приготовить для нее в будущем?
   - Возьми это. Сапфира! - произнес он внезапно изменившимся голосом, в
котором звучала спокойная и властная настойчивость, как если бы он вдруг
прочитал ее мысли.
   Она молча взяла запечатанную  коробку,  разломила  сургуч  и,  открыв
крышку, увидела внутри прекрасной работы  яйцо  из  голубого  паросского
фарфора с выпуклым изображением белого крылатого купидона с луком в руке
и колчаном со стрелами на спине.
   Работа явно предназначалась для украшения чьей-нибудь коллекции.  Од-
нажды, ей тогда было пятнадцать. Сапфире посчастливилось напасть на  по-
хожую вещицу из лиможского фарфора, и она потратила на нее  все  свои  с
таким трудом заработанные деньги. И до сих пор для нее, как хорошо  знал
Тэйн, это была одна из самых дорогих вещей.
   - Это просто чудо! - Сапфира держала яйцо на ладони, ощущая  его  тя-
жесть и любуясь его совершенной красотой, и испытывала глубокую и  щемя-
щую грусть, причины которой она и не пыталась понять.
   - У нас, в Греции, яйцо - это символ новой жизни и новых начинаний. Я
рад, что тебе понравился мой подарок. - Уверенным  жестом  Тэйн  показал
официанту, что пора снова наполнить стоявший перед ним коньячный  бокал.
- А теперь к делу, Сапфира. - Он подождал, пока официант налил  в  бокал
темно-золотистую жидкость и отошел от стола, прежде чем нарушить  напря-
жение, внезапно возникшее между ними. -  Я  решил  полностью  порвать  с
прошлым и собираюсь продать виллу Андромеда.
   - Господи, зачем? - непроизвольно  вырвалось  у  нее.  Спохватившись,
Сапфира мгновенно закрыла рот пальцами левой руки.
   Этого она меньше всего ожидала. Одно дело - потерять право на  прожи-
вание в доме, но продать его совсем? От подобной перспективы  она  вдруг
почувствовала сильный озноб, будто ее пронизал сильный  порыв  холодного
ветра. Сколько раз она представляла, как их дети будут расти в этом  до-
ме, в его просторных комнатах, играть в окружающем  его  огромном  саду,
который они с такой любовью выхаживали с  молчаливого  одобрения  Тэйна.
Изначально этот сад принадлежал  состоятельному  американцу,  но  вскоре
после их женитьбы владелец сада продал его, так как по семейным  сообра-
жениям ему пришлось вернуться в Штаты. Сапфира сразу влюбилась в сад,  и
в первые годы их брака ей доставляло особую радость заниматься им, внося
во все, что она делала, черты собственной индивидуальности.
   - Тебе действительно необходимо сделать это?
   - Поскольку я обязан обеспечить тебя отдельным жильем, боюсь, у  меня
нет другого выбора. К тому же, это всего лишь бетонные блоки  и  цемент,
материальное выражение архитектурной концепции райского жилья.  Когда-то
и мне дом казался райским уголком, но все это не более чем  иллюзия,  от
которой в свое время мы оба пострадали, не так ли?
   - Но мне ведь нужно совсем немного! - В отчаянии  она  наклонилась  к
нему через стол. - Мне вполне хватит двух комнат, особенно теперь, когда
я отказалась от постоянного опекунства над Викторией.  Дай  мне  немного
времени, я найду работу и смогу сама содержать себя...
   - Ты говоришь ерунду! - Его лицо стало  угрожающе  сурово.  -  Помимо
всего остального, ты имеешь право на то, чтобы  дети  время  от  времени
могли оставаться с тобой. Ради них ты должна жить в приемлемых условиях.
   - Я не заглядывала так далеко вперед... - откровенно призналась  Сап-
фира. Единственное, чего она хотела, - это оказаться как можно дальше от
человека, чье властное воздействие так непомерно мучило ее.
   - Возможно, потребуется некоторое время, чтобы  найти  покупателя,  -
невозмутимо продолжал он. - В конце концов, это немалая собственность, и
жилищный рынок здесь значительно отличается от английского. А  пока  мой
агент присмотрит для тебя что-нибудь подходящее. Если повезет, то к  на-
шему возвращению в Кефину он уже что-нибудь найдет.
   - Тебе не следовало взваливать на себя все это. Лорна не имеет ничего
против того, чтобы я жила у нее, пока...
   - Но я имею! - грубо оборвал он ее. - Эта ведьма  напустила  на  тебя
свои