го в этом, если бы не хотела  хоть  как-то
защитить себя. Теперь уже поздно извиняться или пытаться  что-то  объяс-
нить. Так же, как и раньше, она всеми силами стремилась  сохранить  свое
я.
   - Красивые кольца, - спокойно сказала она, не желая  показывать,  что
он причинил ей боль. - Когда-нибудь твоя дочь с  радостью  будет  носить
их. Я надела их сегодня, полагая, что так будет лучше. Похоже, благодаря
тебе у Робинсонов сложилось впечатление, что мы счастливы в браке, я  не
ошибаюсь?
   - У них сложилось вполне определенное впечатление, что я люблю  тебя,
- так же спокойно ответил Тэйн. - От тебя зависит, какие чувства ко  мне
ты продемонстрируешь в их присутствии. - Его зубы сверкнули  в  тигриной
улыбке, эдакий пушистый котенок, скрывающий за мягкой повадкой инстинкты
хищника. - Ты знаешь, Сапфи, мне сдается, что ты так и не  поблагодарила
меня за кольцо, а?
   Его слова прозвучали как вопрос, хотя он хорошо знал, что  прав.  Так
же, как знала и она, к своему вечному стыду. Слишком легко  все  свалить
на болезнь и перенесенную травму. Болезнь болезнью, но  главное  в  том,
что она была эгоистичной, испорченной девчонкой, требующей от мужа, что-
бы он поступал так, как хотелось ей, и не способной видеть  в  поступках
Тэйна его настоящего чувства к ней. Она сунула подаренное  им  кольцо  в
шкатулку без единого слова благодарности, и это, как бы у нее ни склады-
вались обстоятельства, было непростительно.
   Сожаление и стыд окрасили матовую белизну ее щек в розовый цвет.
   - Тебе ужасно не повезло с женой, - прошептала Сапфира,  не  в  силах
выдержать его укоризненный взгляд. - Хотя для тебя это далеко не ново.
   - Гм-м... - едва сдерживая смех, промычал Тэйн. - Признание вины сни-
мает большую часть грехов. Теперь я  действительно  припоминаю,  как  ты
благодарила меня с опозданием за подаренное обручальное кольцо. Я думаю,
что стоит и мне выказать тебе благодарность. Это послужит не только  ка-
рой, но и задаст тон сегодняшнему вечеру.
   Если бы Сапфира поняла, что он имеет в виду, чуть раньше, она  успела
бы сорвать его замыслы, но, к сожалению, она замешкалась,  пытаясь  при-
помнить, как она отблагодарила его за это кольцо с  рубиновыми  камнями.
Когда Сапфира наконец вспомнила, было уже слишком поздно.
   Тэйн просто притянул ее к себе и, крепко взяв одной рукой за подборо-
док, чтобы она не смогла увернуться, властным поцелуем впился ей в губы.
Они находились в общественном месте, и  Тэйн  не  был  эксгибиционистом,
предпочитая предаваться эмоциональным излияниям в местах без посторонних
глаз, и все же, даже не выходя за пределы приличий и вкуса,  сумел  пот-
рясти Сапфиру до глубины души.
   От его жадного, полного любовной страсти поцелуя  Сапфира  откинулась
назад, еле устояв на своих высоких каблуках, и, чтобы не упасть,  вынуж-
дена была схватиться за плечи Тэйна, впившись пальцами в его  защищенное
лишь легкой тканью костюма тело. Она ощутила тесную близость его  плоти,
его бедер, прижавшихся к мягкому шелку платья. Руки Тэйна ласкали ее  со
сладострастной медлительностью, сводя Сапфиру с  ума,  легкими,  жгучими
прикосновениями поглаживающих позвоночник больших пальцев.
   Это был карающий поцелуй. И не потому, что ей было физически  больно,
вовсе нет. Он взял у нее то, что  она  готова  была  отдать,  потребовал
большего и взял это большее, а у нее не хватило воли воспротивиться ему.
   Карающим он был потому, что Тэйн доказал ей свое превосходство,  свою
волю к жизни и свою намного превосходящую ее собственную  способность  к
выживанию. Он целовал ее не потому, что она была дорога ему,  а  потому,
что ему было на нее наплевать.
   Сапфира буквально задыхалась, когда Тэйн наконец отпустил ее,  потря-
сенную собственными ощущениями и чувством  реальной  потери,  овладевшим
ею, когда его тело отодвинулось от ее воспламененной плоти. Полная реши-
мости сыграть как можно лучше свою роль в этой игре, она предостерегающе
подняла руку, не давая Тэйну увести ее в бар.
   - Погоди! - (Он остановился, удивленный решительностью  ее  тона.)  -
Эта помада тебе не к лицу!
   На его горячих губах не было никаких признаков помады, но это не име-
ло никакого значения. Достав из сумки салфетку, Сапфира с милой  улыбкой
стала вытирать ему губы, изображая Преданную жену и с удовольствием наб-
людая за его неожиданной беспомощностью.
   Она столь старательно вытирала его такие знакомые, такие любимые  гу-
бы, что не заметила, как к ним приблизились вышедшие из бара  мужчина  и
женщина и стали с терпеливым и чуть насмешливым  любопытством  наблюдать
за ее действиями, пока Тэйн не взял ее за руку и, мягко развернув в сто-
рону, заставил встать сбоку. Затем, обняв ее за талию,  он  произнес  на
своем, до сих пор приятном ее сердцу, английском, с легким греческим ак-
центом:
   - Филип и Кэтрин! Разрешите представить вам мою жену Сапфиру.
 
 
   Глава десятая
 
   Таким было явно нежелательное для Сапфиры начало этого вечера. Сапфи-
ра, которую неожиданный поцелуй Тэйна привел в сильное смущение,  с  ог-
ромным трудом взяла себя в руки. В конце концов  ей  удалось  изобразить
вежливое внимание, так что гостям было и невдомек о смятении, царящем  в
ее душе. Боже праведный, в отчаянии думала она, пусть только этот  вечер
закончится спокойно, а уж в дальнейшем она ничего подобного не допустит.
   - Мы, конечно, могли поужинать у нас в номере, - заговорщицким  голо-
сом обратилась к ней Кэтрин. - Но там нам бы постоянно мешали, не говоря
уже о десерте под аккомпанемент различных технических терминов.
   Филип Робинсон, сидящий напротив, улыбнулся, гладя на жену, его серые
глаза излучали неподдельное удовольствие. Он развел руками, как бы приз-
навая правоту ее слов, но все-таки сказал с улыбкой:
   - Согласись, дорогая, это не совсем так, ведь правда? Ты сама  хотела
этого, признайся, ведь ты, любовь моя, как тот цветок, которому более по
душе блистать красотой на публике, чтобы все  могли  оценить,  сколь  он
прекрасен!
   - А что, ведь наряд у меня действительно шикарный! - самодовольно от-
парировала Кэтрин, проводя рукой по черному шифоновому платью,  отделан-
ному золотистой каймой, плотно облегающему ее стройную  фигурку.  Одарив
мужа вызывающей улыбкой, она продолжила: - И, кстати, было бы преступле-
нием с нашей стороны лишить уставшего от дел греческого бизнесмена  воз-
можности выпить чего-нибудь освежающего и немного расслабиться в общест-
ве Сапфиры. Вот она-то поистине вызывает повышенный  интерес  у  здешней
публики. - С улыбкой на губах она обратилась к Тэйну: - Ваши  соотечест-
венники - истинные ценители женской красоты. Завидую гречанкам!
   - Да, это верно, подобная репутация давно закрепилась за нами, -  от-
ветил Тэйн, кивком головы одобрив принесенные только что напитки,  кото-
рые он заказал для всей компании. - В Греции считается  совершенно  нор-
мальным, если человек откровенно любуется чем-то, привлекающим его  вни-
мание. Что же касается Сапфиры, я не возражаю против повышенного интере-
са мужчин к ее персоне, но только с безопасного расстояния.
   - Сказано галантно, но и  достаточно  темпераментно!  -  с  восторгом
воскликнула Кэтрин. Глаза ее озорно сверкнули, отчего она сразу  помоло-
дела - теперь никак нельзя было подумать, что ей за сорок, как  поначалу
определила ее возраст Сапфира. - Сразу чувствуется, что вы с континента.
Интересно, почему англичане не могут понять, что  красивая  жена  только
выгодно оттеняет их собственные достоинства!
   - Видимо, потому, что, если мы это поймем и станем придерживаться по-
добных взглядов, наши женщины первые набросятся на нас, потрясая  кухон-
ными ножами, - сухо заметил Филип Робинсон. - Англичанки уже не  считают
себя принадлежностью своих мужей. А вы как считаете. Сапфира?
   - Я? - Сапфира, потягивая сухое белое вино, с интересом следила за их
разговором, постепенно расслабляясь. Ей была приятна легкая непринужден-
ность, свойственная Робинсонам. В Филипс с  его  атлетическим  сложением
она угадывала мягкий, добрый характер, несмотря на его влиятельный  вид,
что вкупе с дружелюбностью Кэтрин вполне обеспечивало успех сегодняшнему
вечеру.
   - Ну да, именно вы, - настойчиво подтвердил Филип. - Считаете  ли  вы
себя принадлежностью Таноса, маленькой, но очень важной деталью, по  ко-
торой люди будут судить о нем так или иначе?
   Она бросила быстрый взгляд на Тэйна, в раздумье взирающего на нее че-
рез стол. Филип задал просто забавный вопрос, только и всего. Отвечая на
него, ей не хотелось обидеть Тэйна каким-нибудь  едким  замечанием,  что
она с удовольствием сделала бы прежде. Нет,  конечно,  ее  ответ  должен
быть непринужденным и веселым, чтобы не  разрушить  приятную  атмосферу,
воцарившуюся сегодня за столом.
   - Итак, Сапфи, каково же твое мнение? - Тэйн напряженно ждал, что она
скажет, намеренно поддразнивая ее и зная наперед, каким  презрением  она
способна его окатил".
   - Это сложный вопрос, - протянула она,  стараясь  выиграть  время.  -
Должна признаться, что никогда раньше не задумывалась  о  статускво.  Но
скажу так: когда ты являешься центральной фигурой в каком-нибудь деле, я
ухожу в тень, когда же наступает моя очередь... - На ее щеках  появились
две ямочки, в синих глазах, устремленных на Тэйна, от которого ее  отде-
ляла стеклянная поверхность стола, мелькнула насмешка. - Я вышла за тебя
замуж не только потому, что голова у тебя  светлая.  Просто  присутствие
красивого мужчины рядом оказывает иногда более благоприятное воздействие
на женщину, чем косметическая подтяжка лица!
   - Отлично сказано! - зааплодировала Кэтрин. - Мне кажется, нас  обеих
можно поздравить, не так ли? Мы обе выбрали то, что нам больше всего  по
душе.
   В знак одобрения она шлепнула  Сапфиру  по  раскрытой  ладони.  Филип
рассмеялся низким голосом.
   - Вот какие откровения мы с вами услышали, мой друг. Приятно по край-
ней мере узнать, что наши жены все-таки оценивают нас по достоинству.
   - Совершенно с вами согласен, - ровным голосом произнес Тэйн, но  от-
ветной улыбки не последовало. Он поднес к губам бокал и молча  выпил  до
дна.
   Легкий разговор в баре задал тон последовавшему  затем  ужину.  Филип
Робинсон, безусловно влиятельная персона в деловых кругах, во  нерабочее
время оказался простым, приятным в общении человеком. За  столом  велась
непринужденная, дружеская беседа. Кэтрин проявляла повышенный интерес  к
Виктории и Стефаносу, заставляя Сапфиру снова и снова рассказывать о них
что-нибудь забавное.
   - Нашей дочери уже двадцать, - довериге яы10 сообщила в  конце  ужина
Кэтрин, угощаясь пирожными. - Она решила не выходить замуж и не заводить
семью, пока твердо не встанет на ноги и не сделает карьеру. Поэтому  мне
придется еще долго ждать, прежде чем я стану  бабушкой  и  смогу  насла-
диться общением с малышами без дурацкой суеты, неизбежной  в  молодости,
когда все заботы падают на тебя одну. Если честно, не могу себе предста-
вить, как вам удается справляться с вашими близняшками!
   - Мне просто повезло, - проговорила Сапфира,  вдруг  поразившись  при
мысли, что это соответствовало правде, ей действительно повезло. - У нас
экономка, а детей Тэйн устроил в ясли. Он...  он  делал  все  возможное,
чтобы облегчить мне жизнь. - Голос ее слегка дрогнул.
   - Все же были некоторые трудности, а? - Кэтрин посмотрела  на  нее  с
пониманием и состраданием. - Ну ничего, лучшее в жизни еще впереди  -  и
радость того дня, когда они впервые пойдут в школу, и потом,  когда  они
повзрослеют и вы будете общаться с ними как с равными, иногда давать  им
советы, помогать им и наставлять их на жизненном пути...
   Ничего подобного ее не ждет впереди, по крайней мере главной  фигурой
в их жизни она не сможет стать. Судорожно глотнув воздух, Сапфира  отод-
винула свой стул.
   - Да, конечно, - выдавила она, затем метнула взгляд на Тэйна. - Изви-
ните, я сейчас вернусь.
   В дамской комнате она рухнула на стул и попыталась взять себя в руки.
Согласившись играть свою роль, она была обязана довести ее с  честью  до
конца. Через несколько минут, подправив косметику и выпив стакан ледяной
воды, Сапфира изобразила на дрожащих губах вежливую улыбку и направилась
в зал.
   В дверях ее поджидал Тэйн. Он взял ее за руку и слегка притянул к се-
бе. Она вопросительно посмотрела в его напряженное лицо.
   - Что-нибудь случилось? Что-то не так?
   - Это я тебя хотел спросить, Сапфи. У тебя был расстроенный вид, ког-
да ты выходила из-за стола. Тебе, наверное, вся эта игра дается  не  так
легко?
   - Да нет, не в этом дело. Я не хотела быть невежливой. Робинсоны оби-
делись?
   - Нет, - успокоил ее Тэйн, - все в порядке. Просто я психанул.  Поду-
мал, что ты решила уехать домой.
   - Тогда  ты  бы  попал  в  затруднительное  положение,  объясняя  мое
бегство. - Сапфира едва улыбнулась ему. -  Я,  видимо,  перерепетировала
свою роль. - Она бессознательно потянула жакет своего платья-костюма ни-
же на бедра.
   - И к новому костюму еще не вполне привыкла, да? - Ее нервный жест не
ускользнул от его цепкого взгляда, в котором появился какой-то  странный
блеск, значение которого ей не удалось разгадать.
   - Он мне не вдет? - В ее  вопросе  прозвучала  беспомощность,  и  она
умолкла. Больше всего на свете ей не хотелось бы выглядеть слабой в гла-
зах ее уверенного в себе мужа.
   - О, Сапфи, он очень тебе к лицу. - Зрачки его расширились, превратив
глаза в два бездонных озера. - Интересно, почему ты выбрала такой цвет?
   - Это вышло совершенно случайно. - Его вопрос заинтересовал  Сапфиру.
- Мне казалось, этот цвет придаст мне уверенности - нельзя  же  остаться
незаметной в костюме алого цвета! - И она нервно рассмеялась.
   - А не в том ли причина, что такого цвета было твое свадебное платье?
   - Нет! - Вопрос, заданный со спокойной уверенностью, потряс  Сапфиру,
и она с негодованием отринула его голословное предположение. Ведь у  нее
и в самом деле ничего подобного не было в голове при выборе цвета  этого
костюма. А может, он прав? Может, упоминание  Ангелии  о  фотографии  на
письменном столе у Тэйна каким-то образом подвело ее  к  бессознательной
мысли об алом цвете? - Почему ты так решил?
   - Сам не знаю. А почему ты подстриглась?
   - Ты против? - Он уже долгое время не интересовался, как  она  выгла-
дит. Сердце ее учащенно забилось - вдруг ее стрижка ему не  понравилась.
Но ведь она решила не обращать внимания на его мнение. Но надо  смотреть
правде в глаза: оно все еще много значило для нее.
   - Я ведь не имею права быть против, не так ли? - спросил он спокойно.
- Но если тебе интересно мое мнение, то могу сказать... - Он умолк,  на-
меренно продлевая ее мучения, окидывая оценивающим взглядом и  ее  новую
прическу, и лицо, которое она обрамляла. - Не думаю, что  ты  когда-либо
была более прекрасна - даже на нашей свадьбе.
   - О! - Столь щедрый комплимент поразил Сапфиру, наполнив радостью все
ее существо, но туг она вовремя вспомнила, что говорить  ей  комплименты
было в интересах Тэйна. Она вздернула брови, изобразив на  лице  изумле-
ние. - Как это галантно с твоей стороны, Тэйн. Вернемся к Робинсонам?
   - Конечно. - Он открыл дверь, пропустив ее вперед, и повел к их  сто-
лику, обняв ее рукой за талию, демонстрируя свое право на столь интимный
жест.
   Инстинктивно ее спина напряглась под его рукой. Тэйн улыбнулся.
   - Робинсоны приглашают нас к себе в номер на кофе и ликер. Ты ведь не
возражаешь, я правильно понял? Филип хочет кое-что обсудить со  мной  до
возвращения в Англию.
   Сапфира услышала возбужденные нотки в голосе Тэйна и поняла,  что  за
беспечностью его тона кроется заинтересованность в предстоящем  разгово-
ре.
   - Я буду с тобой столько, сколько ты захочешь, - тихо произнесла она.
   Тэйн приветствовал ее решение негромким смешком.
   - Сапфи, что за опрометчивое заявление! Ладно, поищу  позвоню  Эфими,
надо предупредить ее, что мы вернемся поздно.
   - Она же не знает, что мы с тобой здесь вместе, Тэйн.
   - Тем более приятно ей будет услышать радостную весть. - Его  зеленые
глаза вновь сверкнули. Они уже подошли к их столику, и на сей  раз  Тэйн
по-хозяйски обнял ее за плечи.
   Сапфира украдкой взглянула на него. Он был все таким  же,  каким  она
впервые увидела его, - спокойным, слегка отчужденным, надменным, уверен-
ным в себе и очень-очень красивым.
   - Мы с Сапфи будем счастливы принять ваше  приглашение  и  продолжить
наш вечер.
   Люкс Робинсонов оказался роскошным,  как  и  подобало  первоклассному
отелю. Мужчины с головой ушли в обсуждение своих проблем,  а  Сапфира  с
удовольствием продолжила разговор с Кэтрин, оказавшейся прекрасной собе-
седницей. Вечер плавно перешел в ночь, а у них находились все новые  об-
щие темы - от увлечения музыкой и драмой до рецептов приготовления  раз-
нообразных блюд.
   Только когда Тэйн позвал ее, до Сапфиры дошло, что  мужской  разговор
закончен и Тэйн успел позвонить кому-то по телефону.
   - Да, милый? - откликнулась она инстинктивно, сразу не сообразив, что
назвала его "милым" - как в былые времена. Тэйн лениво поднял  бровь,  и
она поняла, что допустила промах. Ну и что?  Что  теперь  -  извиняться?
Ерунда, как-нибудь выкрутится позже. С беспечным видом она встретила его
ироничный взгляд.
   - Боюсь, уже очень поздно, дорогая, - ответил он ей в тон. - Если  мы
сейчас поедем домой, мы всех перебудим. Поэтому на эту  ночь  я  заказал
здесь для нас номер.
   Он стоял перед ней без пиджака, галстук был расслаблен, а верхняя пу-
говица на рубашке расстегнута, волосы свободно спадали на лоб. На  щеках
уже стала проявляться щетина, придавая ему пиратский вид.
   - Да, но... - Сапфира не знала, как отреагировать на его слова.
   - Не волнуйся, все будет в порядке, я поговорил  с  регистратором,  и
она обещала снабдить нас зубными щетками и электробритвой, а другие  не-
обходимые туалетные принадлежности  есть  в  каждом  номере.  Одну  ночь
как-нибудь продержимся.
   - Думаю, ты прав, - согласилась с ним Сапфира. Что ж, он  все  хорошо
продумал. Она отметила, что лицо его осунулось, в зеленых глазах  появи-
лась усталость, и это ее тронуло.
   Еще полчаса прошло, пока они прощались с гостеприимными  хозяевами  и
Тэйн забирал из регистратуры ключ от номера и сумку Сапфиры. Стоя  подле
него, пока он отпирал дверь, она подавила зевок,  прикрыв  ладонью  рот.
Вдруг Тэйн пробормотал какое-то ругательство на своем родном языке.
   - В чем дело?
   Она протиснулась в открытую дверь и окинула глазами номер, готовя се-
бя к худшему, но ничего такого не увидела. Просторная  комната,  обстав-
ленная современной, красивой мебелью. Уютное кресло, письменный стол. На
низком столике стояла даже ваза с фруктами, а на тумбочке - цветы. И тут
она увидела то, что вызвало недовольство Тэйна.
   - О! - уставилась она на огромную двуспальную кровать.
   - Поверь, Сапфи, - зло проговорил Тэйн, - я не подстраивал это специ-
ально. Я просил двухкомнатный номер, честно. Но в Греции, как  тебе  из-
вестно, в большинстве гостиниц в каждом номере стоят, как  правило,  две
отдельные кровати. Я думал, здесь то же самое, и это нас вполне бы  уст-
роило.
   - Наверное, эта комната обычно  предназначается  для  новобрачных,  -
предположила Сапфира, забавляясь его бурной реакцией. Сама она не прида-
ла этому такого значения. Может, потому что очень устала, а может,  весь
этот вечер воссоздал атмосферу прошлого, о потере которого она так сожа-
лела.
   Грациозной походкой она пересекла комнату и открыла дверь ванной.
   - Здесь просто роскошно, - бросила она через плечо. -  Две  раковины.
Море позолоты. Но ванна слишком мала для тебя, так  что,  боюсь,  ты  не
сможешь переночевать в ней.
   - Я буду спать здесь. - Тэйн решительно плюхнулся в кресло. -  Можешь
первая принять ванну. - Он закрыл глаза. - Только побыстрее.
   Она повиновалась без возражений. В ванной  она  разделась  и  наскоро
приняла душ, стараясь не думат