- Ночью за ней присмотрит няня, - напомнила леди Розалинда, силой усаживая Джейн на табурет. - Так что ты свободна до утра и можешь повеселиться на балу, а Джанетта - попрактиковаться в другом своем искусстве.
     И они с Джанеттой взялись за работу. Пока графиня красила губы и щеки Джейн, Джанетта вытащила из ее тугого узла шпильки и принялась накручивать на нагретые палочки длинные прямые волосы. Получились восхитительные локоны. Уложив их в высокую прическу, Джанетта помогла графине затянуть на Джейн корсет, и скоро Джейн показалось, что она сейчас задохнется, а внутренности у нее вылезут через рот наружу. Она попыталась протестовать, но от нее лишь отмахнулись, заставили надеть нижние юбки, а потом и изящное платье, то самое, которое ей приглянулось в журнале мод. Оно оказалось восхитительно шелковистым на ощупь и потрясающе роскошным. Наконец Джанетта подала ей кружевные перчатки, а леди Розалинда в последний раз окинула дело своих рук критическим взглядом. Заметив на груди Джейн золотой медальон, она нахмурила брови, словно пыталась что-то вспомнить.
     - Почему мне кажется, что я где-то видела этот медальон? - спросила она.
     - Это мамин. В нем портреты моих родителей.
     - Можно взглянуть?
     Джейн кивнула, и леди Розалинда осторожно открыла замочек. Долго смотрела на миниатюры темноволосой женщины и улыбающегося мужчины, а когда закрыла медальон и взглянула на Джейн, в глазах ее стояли слезы.
     - Моя дорогая Сьюзен... - прошептала она. - Как же я по ней скучаю. Она бы так сегодня гордилась тобой.
     У Джейн перехватило горло от тяжких воспоминаний.
     Порывисто обняв, графиня повернула ее лицом к зеркалу.
     - Ну вот. Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя.
     Золотистый свет окутал стоявшую перед зеркалом прекрасную незнакомку. Джейн моргнула раз, другой... Неужели это и в самом деле она? Быть этого не может! Нет, все-таки она, но абсолютно на себя не похожа. Перед зеркалом стояла высокая, стройная девушка с лебединой шеей и покатыми белоснежными плечами, представлявшими резкий контраст с темно-зеленым платьем на чехле цвета морской волны. Платье, плотно облегавшее талию, подчеркивавшее стройность бедер и высокую грудь, имело такой глубокий вырез, что Джейн даже покраснела. Копна ниспадавших на плечи рыжеватых локонов делала строгие черты ее лица более мягкими и женственными.
     Джейн забыла, что ее затянули в тесный корсет и она почти не могла дышать. Забыла, что всю жизнь презирала ухищрения, призванные завоевать мужчин. Изумление, восторг, счастье переполняли ее, били через край. А может быть, это сон? Ну так пускай он длится вечно!
     - Я всегда восхищалась твоим ростом, - призналась леди Розалинда, постукивая пальцем по подбородку. - Гораздо легче казаться грациозной, когда у тебя длинные ноги.
     Что она слышит? Графиня ей завидует? Ей, Джейн?! Нет, мир перевернулся!
     - Но я совсем не грациозна, - возразила Джейн. - И я непременно оттопчу партнеру ноги.
     - Ничего с ним не случится, потерпит, - хмыкнула графиня и подтолкнула к Джейн Джанетту. Опустившись на колени, та надела ей на ноги расшитые зеленые туфельки. - Только помни, ты не должна танцевать вальс, пока я не раздобуду для тебя приглашение к графине Джерси. Первый вальс молодая девушка должна танцевать там и только после того, как заслужит одобрение этой зануды.
     - Я запомню.
     - И еще. Не забывай: какой ты сама себя видишь, такой тебя будут видеть и другие. Если хочешь быть грациозной, считай, что ты грациозна, вот и все. - Встав на цыпочки, графиня поправила в прическе Джейн зеленую ленточку. - И потом, ты настолько умна и мудра, что наверняка быстро освоишься в непривычной обстановке.
     - Я постараюсь не ударить в грязь лицом. - Представив себе предстоящий вечер, суливший сказочные возможности, Джейн даже задохнулась от счастья. Поддавшись порыву, она поцеловала свою благодетельницу в щеку. - Спасибо вам, большое спасибо!
     Она всегда чувствовала себя уверенно в той размеренной, спокойной жизни, наполненной интеллектуальными занятиями, которую вела в Уэссексе. Но здесь, в Лондоне, она открыла для себя совершенно новый мир. Мир Итана.
     Что он подумает, увидев, как она разительно изменилась?
     Безумное нетерпение охватило Джейн. Сегодня состоится ее дебют в высшем обществе. Она будет танцевать и беседовать с самыми знатными представителями бомонда. Может быть, она даже осмелится флиртовать...
     Вручив Джейн веер из перьев и одобрительно глядя на нее, леди Розалинда многозначительно улыбнулась и изрекла.
     - Если есть мужчина, который тебе небезразличен, не показывай ему этого. Не бросайся сразу же танцевать с ним.
     Заставь его ждать. Подразни его, подогрей его интерес к себе.
     Итан... Неужели она сумеет заставить его ухаживать за собой?
     Джейн едва сдержала дрожь сладостного предвкушения.
     - О, миледи! А что, если я что-нибудь перепутаю?
     - Положись на свою интуицию, - загадочно изрекла леди Розалинда. - И к концу вечера он будет умолять тебя о поцелуе.
     - И я должна буду ему позволить меня поцеловать?
     - А это, моя милая, зависит от того, насколько сильно ты его желаешь.
     Сделав это скандальное замечание, леди Розалинда послала Джейн воздушный поцелуй и вместе с Джанеттой быстро вышла за дверь.
     Они ушли, а Джейн не могла сидеть спокойно. Она вошла в освещенную светом свечей спальню, потом опять вернулась в туалетную комнату, потом снова пошла в спальню и всякий раз во время этих своих хождений смотрелась в зеркало. Ей нравилось слушать, как шуршат юбки, ощущать, как шелк ласкает кожу. Приятно было чувствовать исходящий от тела нежный аромат. Ей казалось, что она и не жила до этого мгновения, что все свои двадцать шесть лет пребывала в спячке, мечтая об этом вечере.
     Скоро к дому начнут съезжаться кареты. Она спустится вниз по парадной лестнице, ничем не выделяясь среди расфуфыренной аристократической публики. Нужно бы поупражняться с веером. И Джейн принялась обмахиваться им, кокетливо глядя поверх перьев, потом скользнула веером по полуобнаженной груди и захихикала. Какими же глупостями она занимается! Но как же легко на душе! Как хочется наслаждаться жизнью!
     Сегодня вечером может произойти все, что угодно...
     И вдруг она вспомнила.
     Подойдя к подоконнику, Джейн вытащила из-под подушки сложенную в несколько раз записку и мрачно уставилась на тонко выписанные буквы. Напоминание о бедственном положении леди Порции вернуло ее с небес на землю. Средь шумного бала она не должна забывать о своей миссии.
     Подойдя к камину, Джейн бросила бумажку в огонь.
     Вспыхнув ярким пламенем, та сразу почернела и рассыпалась.
     Однако содержание ее четко отпечаталось в памяти Джейн.
     "В полночь вы должны выманить Чейзбурна из дома..."

Глава 9

     Итан стоял рядом с матерью в холле, приветствуя опоздавших гостей. Он не мог не признать, что в подготовке бала леди. Розалинда превзошла себя. Столы были накрыты великолепными скатертями золотистого цвета. По углам холла стояли огромные букеты белоснежных лилий и статуи богов и богинь, отчего создавалось впечатление, будто находишься в греческом храме. Из залы, расположенной на втором этаже - чтобы подняться в нее, нужно было пройти по широкой лестнице, - доносились серебристые звуки арф и скрипок. Леди Розалинда в белом шифоновом платье с золотой каймой выглядела необыкновенно молодой, и в то же время было заметно, что она уже давно знает, что почем в этой жизни.
     Наклонившись, Итан прошептал ей на ухо:
     - Итак, матушка, во сколько мне обошелся этот скромный бал?
     Игриво стукнув сына по рукаву темно-синего сюртука веером цвета слоновой кости, графиня ответила:
     - Наслаждайся жизнью и не задавай ненужных вопросов. А теперь будь добр, отведи меня наверх. Келлишем уже наверняка давно меня дожидается. Пора начинать бал.
     - А я-то думал, он сидит в библиотеке со своими политическими соратниками, наслаждаясь стаканчиком бренди и сигарой и решая проблемы нации, - заметил Итан, поднимаясь с леди Розалиндой по широкой закругленной лестнице.
     - Ну что ты! Ведь сегодняшний бал устроен в честь нашей помолвки, и он поклялся оставаться рядом со мной на протяжении всего вечера. Если бы мы уже сообщили о нашей свадьбе, он встречал бы гостей вместе со мной.
     Леди Розалинда безмятежно улыбнулась, и эта улыбка покоробила Итана. Нахлынули воспоминания, о которых он предпочел бы забыть. Наклонившись к матери совсем близко. чтобы никто не мог его услышать, он язвительно прошептал:
     - Еще не поздно передумать. Тебе не кажется, что Келлишем несколько староват для тебя? Насколько мне известно, ты предпочитаешь мужчин помоложе.
     В этот момент они как раз дошли до дверей залы. Остановившись, леди Розалинда укоризненно взглянула на сына:
     - Не думала я, что ты настолько жесток.
     В ее голубых глазах промелькнула боль, однако Итан сделал вид, что не замечает ее. Он считал, что имеет полное право осуждать мать за то, что произошло год назад. А произошло нечто невероятное и бесстыдное. Леди Розалинда завела интрижку с его лучшим другом, капитаном Джоном Ренделлом.
     Свои отношения они держали в глубокой тайне, и Итан, занятый собственными любовными похождениями после развода с Порцией, долгое время ничего не замечал, а когда заметил, какими взглядами обменивались мать с Джоном, как часто они исчезали со званых вечеров, и все понял, было уже поздно что-либо предпринимать.
     Но даже тогда, когда Итан обо всем догадался, он долгое время не мог поверить в случившееся. Представить только, его мать - его мать! - заманила к себе в постель мужчину на двадцать лет себя моложе! Да не какого-то незнакомого человека, а верного друга, которого Итан знал еще со школы. Вместе с Ренделлом они участвовали в кутежах и развлекались с женщинами. Они были как братья.
     Итана возмутило поведение матери и взбесил ее отказ прекратить эту позорную связь. В ярости он вызвал ее любовника на поединок и задал ему хорошую взбучку, однако Ренделл, черт бы его побрал, даже не попытался себя защитить.
     А месяц спустя он был убит в кровавом сражении при Ватерлоо, ведя отряд кавалерии, которым командовал, в наступление...
     Только сейчас Итан заметил, что мать не сводит с него глаз. Лицо ее было искажено мукой. Выругав себя за то, что поддался гневу, Итан сдержанно поклонился и сказал:
     - Прости за прямоту.
     - За прямоту прощу, а за осуждение - нет.
     - Думаю, ты сейчас не нуждаешься в моем одобрении.
     Равно как не нуждалась и тогда.
     - Верно. Тогда оно действительно было мне ни к чему.
     Это была моя единственная связь с тех пор, как девять лет назад умер твой отец. Иногда мне так хочется, чтобы и ты в кого-нибудь влюбился. Вот только познать боль утраты я тебе никогда не пожелаю.
     - Спасибо. И тем не менее я не смогу тебя простить за то, что было.
     - Мы с Джоном оба были взрослыми людьми, Итан. Почему тебе так трудно это понять?
     Итан мог бы ей на это ответить, прочитать проповедь на тему морали и нравственности, однако не стал этого делать, посчитав, что подобные речи больше подходят нудной старой деве. Например, Джейн.
     - А вот и Келлишем, - холодно произнес он. - Думаю, ты не рассказывала ему о Ренделле?
     Герцог стоял в переполненной гостями зале и беседовал с какими-то чопорными аристократами. Заметив леди Розалинду, он улыбнулся, отчего строгие черты его лица смягчились, и начал протискиваться к ним сквозь толпу, широкоплечий и надменный.
     - Прошу тебя, не говори ему, - прошептала леди Розалинда, глядя на сына расширенными от страха глазами, и положила руку в белой перчатке на рукав его сюртука. - Обещай, что не станешь!
     Итана охватило острое желание рассказать герцогу о том, что случилось год назад. Вот бы взглянуть, как Келлишем в ужасе воззрится на леди Розалинду, слушая ее жалкие оправдания.
     Но зачем ему эта никчемная месть? Верного друга уже не вернуть. Не смеяться им больше, не бражничать вместе, не ходить к женщинам. А как было бы хорошо, если бы жизнь была такой же беззаботной, как когда-то...
     - Как скажешь, мама, - сдался он. - Если не хочешь, я не буду выдавать твою тайну.
     Леди Розалинда с облегчением вздохнула. Несколько секунд ей потребовалось на то, чтобы овладеть собой. Итан видел, как нелегко ей это далось. Но когда Келлишем, подойдя, склонился над ее рукой, обычная маска веселости уже прочно лежала на ее лице.
     - Ваша светлость, - проговорила она теплым, мелодичным голосом. - Вы сегодня выглядите потрясающе.
     - Однако до вас мне далеко, моя дорогая. - Герцог кивнул Итану:
     - Прошу нас простить, Чейзбурн. Музыканты ждут, когда ее светлость подаст сигнал к началу бала.
     - Советую тебе поискать партнершу, - сказала леди Розалинда Итану, прежде чем уйти с Келлишемом. - Между прочим, вон в углу стоит девица, которую ты еще не видел. Та, в темно-зеленом платье. Настоящая красавица.
     В глазах матери мелькнули веселые искорки, и Итан цинично усмехнулся. Надо же, как быстро успокоилась. А еще минуту назад была вне себя от горя.
     Когда Келлишем с леди Розалиндой смешались с толпой гостей, Итан взглянул в том направлении, куда указала ему мать. Странно, что она посоветовала ему обратить внимание на эту девицу. Не в ее привычках заниматься сватовством.
     Обычно она бывала слишком занята собой и собственными удовольствиями, чтобы обращать внимание на сына.
     Гости толпились у стен залы, где должны были начаться танцы, украшенной колоннами, статуями, зеркалами и цветами. На зеркальных стенах играли отблески свечей, а многочисленные стеклянные двери были распахнуты, чтобы при желании гости смогли выйти на балкон и спуститься в сад.
     Народу в зале было полным-полно. Люди бродили, переходя от одной группы к другой, загораживая Итану вид.
     Наконец он увидел ее.
     Она стояла в противоположном конце залы в окружении многочисленных поклонников, среди которых Итан заметил Даксбери и Кибла. Он усмехнулся. Акулы приплыли на запах свежей крови. Впрочем, девица оказалась и в самом деле на редкость хороша.
     Сначала он ее не узнал. Она стояла в профиль, и фигура ее была освещена мягким светом. Длинные блестящие локоны касались ее белых плеч. Так и хотелось зарыться в них лицом.
     Впрочем, не только в них, подумал Итан, скользнув взглядом по полуобнаженной небольшой, но высокой груди. Заинтригованный, он снова взглянул на ее лицо, полуприкрытое веером. Что-то неуловимо знакомое сквозило в облике этой красавицы, однако он стоял слишком далеко, чтобы узнать ее.
     Итак, мать хочет, чтобы он познакомился с этой девицей.
     Одного этого было достаточно, чтобы отвернуться и уже больше никогда не смотреть на нее. Но она неумолимо притягивала к себе, и Итан направился в ее сторону. Он рассекал плечом толпу, не замечая знакомых, которые приветливо ему кивали, и не обращая внимания на хорошеньких женщин, призывно ему улыбавшихся.
     Он подошел ближе, и ему снова показалось, что он знает эту женщину, но он опять никак не мог вспомнить, где ее видел. Темные, с медным отливом волосы. Неопределенного цвета глаза. Строгие, далеко не изящные черты лица. Нижняя часть лица скрыта веером. На пальце нет обручального кольца.
     А вот это плохо. Девственницы не для него.
     Решив во что бы то ни стало разгадать эту тайну, Итан подошел к незнакомке сбоку. Если они никогда раньше не встречались, придется поискать сопровождающую ее пожилую даму, чтобы она его ей представила. А может, пренебречь условностями и попросить об услуге Даксбери?
     Незнакомка вежливо внимала разглагольствованиям Кибла. Наверняка донимает ее своими плоскими шуточками, решил Итан. Скрывшись за огромными пальмовыми листьями, он подошел так близко, что услышал, как виконт, наклонившись к красавице, доверительно сообщил:
     - Дело в том, что он держит в своем поместье гарем.
     Раздались смешки, удивленные возгласы.
     Самодовольно подергав себя за каштановые кудри, прикрывающие лысину, Кибл важно изрек:
     - Это правда. Чейзбурн сам об этом говорил. Верно, Дакс?
     Джеймс Даксбери энергично закивал, вытаращив голубенькие глазки.
     - Это такой повеса, уму непостижимо. Хотя о хозяине такого говорить не принято.
     - Совершенно верно, - отозвалась дама в зеленом. - Особенно когда он стоит и подслушивает.
     И, с треском захлопнув веер, она указала им на Чейзбурна.
     Ее воздыхатели обернулись и уставились на Итана. Но ему было не до них. Женщина в зеленом приковала его внимание.
     Острый взгляд ее серо-голубых глаз, казалось, пронзал его насквозь.
     Глаза Джейн...
     Нет, этого не может быть!
     Пораженный Итан застыл среди листьев пальмы. Не может эта женщина быть Джейн! Где же прилизанные волосы, собранные на затылке в тугой узел? Где высокий, такой, что можно задохнуться, воротник? Где желтоватая кожа и унылое черное платье?
     Нет, это не Джейн, убогая, ворчливая старая дева.
     Они стояли, молча глядя друг на друга. Итану казалось, будто он пребывает в волшебном сне. Он чувствовал, как бьется его сердце, слышал вокруг себя приглушенный гул голосов, а сам в это время находился далеко, в другом мире. В свете свечей губы Джейн казались ярко-алыми и манящими. Щеки окрасил слабый румянец, лицо обрамляли чудесные локоны.
     Итан скользнул взглядом по ее стройной шее цвета сливок, потом по золотому медальону, потом взгляд его спустился еще ниже, на гладкую, необыкновенно соблазнительную грудь. Как же ему хотелось коснуться ее рукой, почувствовать, настолько ли она мягка, как кажется. Внезапно острое желание пронзило его, и он ужаснулся.
     Что с ним происходит? Почему он стоит, прячась за пальмой и глазея на Джейн, как какой-то идиот?
     С трудом изобразив на лице пренебрежительную ухмылку, Итан вышел из-за пальмы и направился к Джейн и столпившимся вокруг нее поклонникам.
     - Привет, Кибл. Привет, Даксбери. Вижу, вы первыми успели познакомиться с моей гостьей.
     - Мисс Мейхью - сама невинность, - застрекотал Кибл, прижимая руку, украшенную перстнями и кольцами, к широкой груди. - И такая оригиналка.
     - Само совершенство, - подхватил Даксбери, откровенно пялясь на грудь Джейн.
     Итан едва сдержался, чтобы не стукнуть их лбами друг о друга.
     - Что ж, мисс Мейхью, - сказал он. - Позвольте поздравить вас с вашим гаремом.
     Джейн промолчала. Открыв веер, она взглянула поверх его зеленых перьев, словно опытная куртизанка, манившая его к себе. Серо-голубые глаза таинственно мерцали, и у Итана возникло непреодолимое желание увлечь ее в какую-нибудь темную комнату и заставить поведать ему все свои секреты.
     Впрочем, о чем это он? Какие могут быть секреты у Джейн?
     Как была она старой девой, так и осталась. Просто матушка неплохо над ней поработала.
     Приложив руку к уху, Кибл воскликнул:
     - Слушайте! По-моему, музыканты начинают настраивать свои инструменты. Помните, мисс Мейхью, вы обещали мне первый танец?
     Растолкав остальных мужчин, Итан подошел к Джейн.
     - В качестве хозяина я прошу вас, мисс Мейхью, оказать эту честь мне.
     Аккуратно обогнув Итана и обдав его при этом едва уловимым запахом духов, Джейн подошла к Киблу и взяла его под руку.
     - Весьма сожалею, лорд Чейзбурн. До полуночи все танцы у меня расписаны, а вот после этого я буду счастлива оказать вам честь с вами потанцевать. - И, помолчав, пристально взглянула на него из-под перьев веера и добавила. - А пока, я уверена, вы легко сможете выбрать себе партнершу из вашего гарема.
     Присутствующие восторженно захихикали. Итан тоже растянул губы в улыбке, но внутри у него все клокотало от бешенства. Джейн с Киблом удалились. Такой смешной пары Итану еще никогда не приходилось видеть. Джейн была на целую голову выше виконта, хотя он выбрал обувь с высокими каблуками и завил пышные локоны Она стройна, как тополек, он - жирный, как боров. Она невинна, как младенец, он - развратен, как сам дьявол.
     Мужчины, толпившиеся вокруг Джейн, отправились иск