долго. Его дух в это время очень силен, поэтому он смог подавить твой на несколько минут. Но одно дело - подавить чей-то дух на пять - десять минут, когда ты находишься в своей лучшей форме, и совсем другое - делать это в течение нескольких часов, когда ты слаб. Правда, Валентин?
     - Именно так, та belle .
     В ответ на недоверчивое выражение лица Дэнни девушка добавила:
     - Он француз. Итак, что ты на это скажешь?
     - Я скажу, что от своей сверхурочной работы ты скоро совсем свихнешься.
     - Я не сумасшедшая.
     - Конечно, конечно, - обронил Дэнни и снова направился к двери.
     Вероника протянула руку, чтобы остановить юношу, но в этот момент Валентин сам схватил его за шиворот и потянул назад.
     - Я настоящий, - прорычал призрак.
     - Кто это сказал? - Дэнни, дико озираясь и пятясь назад под действием силы, которую он не мог увидеть. - Кто это сказал? Кто меня тащит?!
     - Призрак, - ответила ему Вероника.
     - Я не верю в призраков.
     - Даже когда само доказательство держит тебя за воротник? - спросил Валентин.
     Дэнни широко раскрыл глаза от изумления, отбиваясь и пытаясь вырваться из тисков невидимой силы.
     - Ах, ты не можешь освободиться, - заметила Вероника. - Так что же удерживает тебя, если не призрак?
     - М-может быть, твой потолок воздействует на меня с помощью какой-нибудь электромагнитной силы, которая удерживает меня, - заикаясь, пробормотал юноша. - Или, может быть, токи сверхпроводимости текут по твоей ком...
     - А как ты объяснишь свои десять дюймов? - оборвал его Валентин, и Дэнни сразу же перестал сопротивляться.
     Он побелел как мел.
     - Откуда ты знаешь?.. - Дэнни обернулся, посмотрел на Валентина и замолчал от невероятного потрясения. - Т-ты настоящий. Ты.., ты и в самом деле...
     - Призрак, - сказал Валентин. - Именно это мы ,и пытаемся тебе втолковать.
     - Так десять дюймов - это твоя работа? - спросил Дэнни, и призрак кивнул.
     - Десять дюймов? - Вероника озадаченно смотрела то на Дэнни, то на Валентина. - О чем вы говорите?
     - О его... - начал было призрак, но юноша перебил его.
     - Это мужское дело, - выпалил он и почтительно взглянул на Валентина. - Так когда мы отправляемся?
     - Как ты себя чувствуешь? - спросила Вероника, посмотрев на Дэнни.
     - Ты уже спрашивала меня об этом пять минут назад и за пять минут до того.
     - И?
     - И я уже отвечал тебе, что чувствую себя прекрасно, и сейчас отвечу тебе то же самое, - проворчал Валентин. - Мы еще не приехали?
     Вероника повернула в последний раз и выехала на аллею, ведущую к плантации "Солнечная долина".
     - Почти. Хотя мне кажется, что нам лучше остановиться здесь на дороге и дальше пойти пешком. Ты сможешь сделать это?
     Валентин ухмыльнулся, его ухмылка была совершенно не похожа на ухмылку Дэнни. Юноша превратился в настоящего Валентина - казалось, что все свидетельствовало об этом, начиная от легкого изгиба губ до ярко-голубых глаз. Голубых. Вероника все еще не могла поверить в это.
     - Ты действительно в этом уверен?
     - Я не инвалид, Рыжуля, Мне немного тесно в этом теле, но вполне удобно.
     - Дэнни может слышать меня?
     - Он сейчас отдыхает, иначе мне не хватило бы сил на это. Ведь до полуночи еще целый час. Слава Богу, что твой друг согласился добровольно.
     - Ты смог бы навсегда завладеть телом? Я хочу сказать, если бы кто-то предоставил тебе его по своей воле? - Боже, о чем она думает?
     Неужели Вероника сможет привыкнуть к Валентину в теле Дэнни? Да, она сможет привыкнуть к Валентину в любом теле, пока у него будут эти голубые глаза и озорная усмешка.
     - Если они это сделают добровольно, то я могу какое-то время владеть их телом. Но не бесконечно. Даже согласившись добровольно, дух не сможет спать очень долго и будет вынужден бороться за контроль над своим телом.
     Такова человеческая природа, она заставляет бороться за выживание. Две души никогда не смогут поселиться в одном теле. Это просто недопустимо.
     - Как недопустимо дважды совершать одну и ту же роковую ошибку?
     - Точно.
     - Думаю, в потустороннем мире много своих правил, - заметила Вероника, съехав на обочину и остановившись под густой листвой развесистых деревьев. Такая маскировка должна была сделать автомобиль практически незаметным с дороги. - Хорошо, теперь приступим к выполнению нашего плана, - сказала она, но Валентин уже расстегнул ремень и вышел из машины.
     - Жди здесь, - приказал он.
     - Но ты не сможешь один войти в дом.
     - Не только смогу, но и обязательно сделаю это, - сердитым взглядом остановил девушку Валентин. - Независимо от мотивов это же незаконно, Рыжуля, и я не могу просить, чтобы ты рисковала ради меня.
     - Тебе и не надо просить, я по собственной воле отправлюсь с тобой.
     - Оставайся здесь! - Валентин хлопнул дверью и зашагал прочь.
     - Только не в этой жизни, - пробормотала Вероника, выскальзывая из машины.
     Она сделала шагов пять, и Валентин обернулся:
     - Какого черта ты вылезла из машины?
     - Чтобы пойти с тобой.
     - Возвращайся назад.
     - Ты ведь на самом деле этого не хочешь.
     - Ошибаешься, хочу.
     - Нет, не хочешь.
     - Черт возьми! - Валентин упер руки в бока. - Я хочу этого.
     - Но у меня есть план, а у тебя он есть?
     - Войти в дом и взглянуть на эту Библию.
     - Ты не сможешь войти туда, потому что он заперт на замок. - Вероника улыбнулась. - Но я уже осмотрела это место и теперь знаю, как мы проникнем внутрь.
     - Как?
     Девушка рванулась вперед и обогнала Валентина.
     - Если я тебе это скажу, то ты обойдешься без меня.
     - Ты ужасная женщина... - начал было Валентин, но Вероника перебила его;
     - Знаю, знаю. Я бы убила тебя, но ты уже мертв, поэтому мы и находимся здесь. Пошли.

***

     - Я бы и сам догадался, - сказал Валентин, просунув руку в окно, которое он только что разбил, и открывая шпингалеты. - А ты могла бы остаться в машине.
     - И что бы ты делал здесь в темноте? - спросила Вероника, направляя луч фонаря ему в лицо. - По крайней мере я догадалась взять с собой фонарь, и ты должен благодарить меня.
     - Я буду очень благодарен тебе, если ты останешься там, где сейчас стоишь, - сказал Валентин, перемахнув через подоконник. - На улице.
     - Если я останусь здесь, то со мной останется и мой фонарь.
     Валентин взглянул в темноту комнаты, потом повернулся, сердито посмотрел на девушку и протянул ей руку, помогая залезть в окно.
     - Ну вот, я знаю, ты теперь видишь вею ошибочность своего упрямства.
     - Я хочу увидеть только одну вещь, - сказал Валентин, осматривая комнату 342 вокруг себя. - Где она?
     - Вон там, - ответила Вероника, ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Ее охватило безумное желание схватить Валентина за руку и умолять не смотреть Библию.
     Но это было бы слишком эгоистично с ее стороны. И бесполезно. Они с Валентином не могли дальше идти по той дороге, по которой шли до сих пор. Слишком сильной была их связь. Рано или поздно они обязательно соединились бы, и в результате Валентин потерял бы свою душу, а Вероника никогда не простила бы себе этого.
     Вечный покой был единственным решением. Единственным правильным решением, сказала себе девушка, несмотря на охватившие ее сомнения, когда луч фонаря упал на Библию.
     Вскоре они открыли книгу, и Вероника, перелистнув несколько страниц, нашла родословное дерево Клэр.
     - Я чувствовала это. Здесь все заполнено. - Она внимательно просмотрела страницу, замирая от страха. - Вот Эмма. - Ее палец поднялся выше, до имени Клэр. Вероника перевела взгляд на противоположную ветвь, где должно было быть имя отца.
     - Никого, - выдохнул Валентин, - пусто.
     Было ли облегчение в его голосе или ей только хотелось услышать это?
     - Итак, сегодня вечером мы не узнаем ответа.
     Значит, Валентин еще на некоторое время останется в этом мире.
     Это одновременно и радовало Веронику, и пугало. Валентин проведет в ее кровати еще одну ночь, еще одну неделю, а может быть, еще один месяц.
     Валентин, который так искушает и смущает ее.
     Валентин, который будет улыбаться и разговаривать с ней.
     Вероника безмолвно поблагодарила небо, закрыла Библию и положила ее обратно на свое место.
     - Поехали домой.
     - Я рада приветствовать вас здесь, - внезапно раздался звонкий женский голос.
     Вероника повернулась и поняла, что слишком рано поблагодарила небеса. В нескольких футах от них стояла миниатюрная женщина с белокурыми волосами и безумными голубыми глазами, одетая в старомодное платье, словно она только что сошла с экрана кинофильма "Унесенные ветром". Впрочем, это была не женщина, а призрак. Лунный свет, сочившийся сквозь окна, пронизывал насквозь ее бледно-розовое платье, создавая ореол неземного свечения.
     - Наконец-то мы встретились, - сказала она Валентину. - Я молилась, чтобы это произошло, начиная с того самого момента, как превратилась в призрак. Сто двадцать пять лет я пристально смотрю на эти стены, снова и снова переживаю свое прошлое, сожалею о нем и утешаю себя только одной-единственной надеждой, что, возможно, вы тоже мучаетесь, желая узнать правду, как мучаюсь я, желая рассказать вам ее.
     - Клэр? - прошептал Валентин, и женщина кивнула ему.
     - Девственница! - выпалила Вероника. - Боже мой, вы девственница!
     - Я была когда-то ею, - ответила женщина, и ее губы изогнулись в печальной улыбке. - Но это было слишком давно, а теперь я просто мучающийся дух, пытающийся обрести покой и обреченный торчать в этой хижине до тех пор, пока не смогу выполнить свой долг. Я совершила ужасный поступок, рассказав о вас, Валентин, своему отцу. Я, конечно, понимала, что он придет в ярость от этого известия. Однако мне и в голову не могло прийти, что он зайдет так далеко и убьет вас.
     - Вы должны были сами прийти ко мне, я бы женился на вас и дал бы ребенку свое имя, свой дом - все, что у,. меня было.
     - Даже если бы ребенок был не вашим? - Заметив, что на лице у Валентина появилось недоверчивое выражение, Клэр продолжила:
     - Мы никогда не были вместе, Валентин Тремейн. Вы даже ни разу не поздоровались со мной, не говоря уже о том, чтобы провести со мной ночь.
     - Но вы же сказали, своему отцу...
     - Я должна была это сделать, - быстро перебила Валентина женщина. - Я боялась рассказать ему правду, иначе бы он выгнал Джона.
     - Джона? - спросил Валентин. - Джона Трудо?
     Клэр кивнула.
     - Он отец Эммы.
     - Ты знал его? - спросила Валентина Вероника, Валентин помрачнел и сжал зубы.
     - Я играл с ним в карты после бала в ту ночь, в которую я будто бы лишил Клэр девственности.
     - Вы также выпили с ним много бренди, - сказала Клэр. - Он подсыпал вам в бокал зелья, а когда вы сильно опьянели, Джон отвел вас в свою коляску, чтобы отвезти домой. Но только повез он вас не домой. Когда вы лишились чувств, он оставил вас в той хижине на окраине вашей плантации. После этого он смял простыню и разбрызгал немного моих духов, чтобы вы поверили, что с вами была женщина.
     - Так в ту ночь со мной не было женщины?
     Клэр кивнула.
     - Это была уловка, чтобы зародить у вас сомнения. В итоге вы не смогли бы оспорить мое утверждение, что именно вы, а не Джон являетесь отцом моего ребенка.
     - Почему же вы не рассказали правду? - спросила Вероника.
     - Она не могла, - объяснил Валентин. - Джон был женат.
     - Сейчас я понимаю, что наша любовь была ошибкой. - согласилась Клэр. - Но в то время я думала иначе и не могла выдать Джона. Это бы уничтожило его. Он был богобоязненным и скромным человеком, преданным другом и постоянным членом конгрегации  моего отца.
     Я сразу же пошла к нему, когда обнаружила, что беременна.
     Губы женщины изогнулись в печальной улыбке.
     - Наверное, я понадеялась на то, что он заберет меня и мы вместе убежим, но Джон был слишком добрым, чтобы оставить свою семью в таком ужасном положении. Его жена сильно болела после рождения третьего ребенка, и он просто не мог бросить ее. Она была очень слаба и могла умереть в любой момент, поэтому ему приходилось присматривать за детьми. Сначала Джон хотел, чтобы я погубила нашего ребенка. Он знал одного раба с соседней плантации, который умел делать такие вещи, но я испугалась и решила родить. Джон пытался уговорить меня, но я твердо стояла на своем. Это был мой ребенок. В конце концов Джон согласился и сказал, что мы должны придумать какой-нибудь другой выход. Он предложил объявить отцом ребенка какого-нибудь другого человека, тогда наш секрет остался бы нераскрытым. Я бы родила младенца, а потом, когда жена Джона умерла бы, мы смогли бы соединиться. У нас была бы большая счастливая семья - наш ребенок и трое его детей.
     - И вы в это верили? - скептически усмехнулась Вероника.
     - Мне хотелось верить, - сказала Клэр, смахнув серебристую слезу, скользящую вниз по ее лицу. - Теперь я понимаю, что Джон не был человеком моей мечты. - Внезапно женщина нервно рассмеялась. - По правде говоря, я поняла это давным-давно, но было уже слишком поздно.
     Нельзя предотвратить трагедию, которая уже произошла.
     - Но почему именно я? - спросил Валентин. - Почему вы выбрали меня?
     - Вы пользовались успехом у женщин, вели распутный и ветреный образ жизни. Мой отец легко поверил бы, что такой ловелас, как вы, соблазнил его дочь. Ведь я была невинна и, конечно, слишком наивна, чтобы остановить вас.
     - Таким образом вы снимали с себя вину.
     - Да, - всхлипнула Клэр и вновь смахнула слезу. - Но пожалуйста, не думайте обо мне плохо - я поступила так не ради себя, а ради Джона. Я поступила так, чтобы спасти его.
     Как мы с ним и договорились, я никогда никому не обмолвилась и словом, что отцом был он. Я не сказала об этом даже Эмме, и она верила тому, во что поверили все жители этого города. Моя дочь думала, что я не устояла перед самым знаменитым повесой в Луизиане.
     - А что произошло с Джоном? - спросила Вероника.
     - Его жена поправилась. Джон забрал ее и детей и уехал еще до того, как моя дочь появилась на свет. Больше я никогда ничего не слышала о нем. - Клэр умоляюще посмотрела на Валентина. - Теперь я понимаю, что Джон не был человеком моей мечты. Если бы он был таким, то никогда не помог бы мне совершить то, что я совершила.
     Хотя вряд ли он виноват в этом. - Женщина опустила голову. - Конечно, вся вина лежит на мне. Я искренне раскаиваюсь в том, что причинила вам столько зла, и поэтому осталась здесь, лишив себя вечного покоя, чтобы исправить свершившуюся несправедливость.
     - Значит, вы солгали, - сказал Валентин, пытаясь прийти в себя после потрясающего признания Клэр Уилбур. Обман.
     Все было сплошным обманом, и он был жертвой этого обмана, несправедливо обвиненной и преследуемой по ложному навету.
     Жертвой, которую убили.
     И даже еще хуже - его заставили мучиться все это время.
     - Полтора столетия я переживал, строил догадки, надеялся. - Валентин посмотрел в глаза Клэр. - И все зря. У меня никогда не было даже малейшего шанса стать отцом.
     - Я сожалею. Моя судьба тоже была хуже смерти, но я сама виновата в этом. Теперь я рассказала правду, признала свою ошибку, и все встало на свои места. - Женщина обернулась и пристально посмотрела на серебристую луну за окном. - Скоро наступит мое время.
     - Время? - спросила Вероника. - Какое время?
     - Время покинуть этот мир и получить вечный покой. - Клэр посмотрела на старинные часы, стоящие на полке над камином. - Как подсказывает мне мое сердце, через шесть минут я наконец успокоюсь. - И она устроилась в кресле-качалке. Деревянное кресло заскрипело и завизжало, начав потихоньку покачиваться.
     - Валентин. - Пальцы Вероники нежно прикоснулись к его руке. - Нам пора ехать домой: мы обещали Дэнни вернуться до его занятий с Вандой.
     Валентин кивнул, позволив Веронике вывести себя из коттеджа. Они были на полпути к машине, когда услышали женский голос.
     Валентин обернулся и успел увидеть мерцающее сияние в окне и женскую фигуру - Клэр. Сияние становилось все более ярким и ослепительным, пока, наконец, не взорвалось миллионами искр. Крошечные пылинки, кружась. опускались на землю в ночном небе. Казалось, что мерцание луны стало более ярким, планета притягивала искры и показывала им путь домой - в загробный мир, к вечному покою.
     То же самое через несколько часов ожидает и Валентина, подумала Вероника. Как только часы пробьют три, он исчезнет. Настанет время его смерти - время перехода в другой мир. Теперь, когда он знал правду.
     Когда Вероника с Валентином вернулись домой, призрак быстро покинул тело Дэнни.
     - О чем ты думаешь? - спросила девушка после того, как поблагодарила и проводила своего друга.
     После полуночи Валентин полностью материализовался и теперь стоял у открытых дверей балкона. Он пристально смотрел в ночное небо и испытывал странное чувство, словно луна, как магнит, притягивала и звала его к себе.
     - Ты злишься? - спросила девушка, подходя к нему сзади.
     - Злился раньше. - Валентин закрыл глаза. - Подумать только - убит и обманут! Но теперь я уже не злюсь.
     - Почему?
     Валентин внимательно посмотрел на луну. Но в этот момент он видел вовсе не желтый диск планеты: у него перед глазами стояла Вероника с ее огненными волосами и белой, как молоко, кожей. И несмотря на то что Валентина Тремейна лишили и прошлого, и будущего, он улыбался.
     - Клэр совершила страшный поступок, но она совершила его ради своей любви. Я не понимал силы этого чувства, но теперь понимаю - благодаря тебе. - Валентин повернулся к девушке и посмотрел ей в глаза. - Я не могу презирать эту женщину, я даже благодарен ей.
     - Благодарен?
     - Хоть мне и хотелось быть отцом Эммы, теперь я радуюсь, что не оказался им. - Призрак покачал головой. - Я никогда не думал, что буду испытывать такое чувство. До недавнего времени ребенок был для меня гораздо важнее всех женщин.
     Он подошел к Веронике.
     - Я не лишал Клэр девственности и не совершал никаких роковых ошибок. Меня убили вовсе не из-за моей ошибки, а потому, что ошибся кто-то другой.
     Вероника поняла, о чем говорит Валентин. Он хотел сказать, что ее любовь не будет стоить ему его души.
     Чувство, которое испытала при этом Вероника, было и горьким, и радостным одновременно. Хотя слова Валентина и доставили ей огромную радость, они же повергли ее в еще большую печаль.
     - Тебе по-прежнему нужно уйти в другой мир?
     Валентин кивнул, и смерч чувств пронесся в душе Вероники. Тоска, желание, печаль, злость и.., любовь. Последнее чувство было столь сильным, что девушке захотелось обнять любимого и никогда не отпускать его.
     Ей все равно пришлось бы сделать это.
     Но не сейчас, напомнила она себе, внезапно решив воспользоваться драгоценным моментом, пока это было возможно. Веронике хотелось, чтобы у нее осталось как можно больше воспоминаний о Валентине. Она желала заняться с ним любовью.
     Это не имело ничего общего с ее работой, просто Вероника полюбила Валентина, а он полюбил ее. Девушке хотелось, чтобы ее первым мужчиной был человек, которого она любит.
     Вероника подошла к Валентину, но он отвернулся от нее.
     - Валентин.
     - Я знаю, милая, о чем ты думаешь. Это было бы пределом моих желаний, но мы не можем этим заняться.
     - Почему? У нас еще три часа времени, правда?
     Валентин кивнул.
     - Дело не во времени. Я не могу взять то, что ты предлагаешь, как бы сильно мне этого ни хотелось. Это было бы нечестно с моей стороны. У меня нет ничего, что бы я смог отдать тебе взамен, - ни имени, ни богатства, ни будущего, - ничего, кроме короткого мига удовольствия.
     Он был прав. Его аргументы в точности повторяли аргументы Вероники в тот момент, когда она решила, что самым правильным выбором с ее стороны было бы отдать свою девственность Валентину. Ничего не изменилось, и тем не менее все изменилось.
     Валентин по-прежнему был для нее самым лучшим, но не пот