а.  Керри  танцевала  так,  будто  танец  доставлял   ей
острейшее физическое наслаждение.
   Ее партнер не уступал ей. Он чувствовал  каждое  ее  движение.  И  на
каждый ее пылкий взгляд отвечал таким же. Когда музыка стихла, его  лицо
с изящным итальянским профилем покрылось бисеринками пота.
   Он облизал пересохшие губы.
   - Паоло, - представился молодой человек.
   Керри тоже представилась, хотя было очевидно, что он и  так  знал  ее
имя.
   - Мы будем заниматься с тобой любовью, - сказал  Паоло  таким  тоном,
словно это было уже решено.
   - Вы так полагаете? - спросила Керри.
   - Не полагаю, а знаю. Может, прямо сегодня?
   - Приятно было познакомиться с вами, Паоло.
   Но я думаю, что одного танца на сегодня вполне достаточно.
   Она улыбнулась и, развернувшись, направилась к своему столу.
   - Вы убедитесь, что такого понятия, как "достаточно", не  существует,
мисс Портино, - сказал Паоло, догоняя ее. -  А  когда  вы  поймете  это,
может быть, вы мне позвоните?
   Он улыбнулся с видом полного  превосходства  и  протянул  Керри  свою
визитную карточку.
   Надо будет рассказать  о  нем  папочке,  подумала  Керри.  Она  вдруг
вспомнила, что уже довольно поздно и ей нужно домой, чтобы  узнать,  как
папочка себя чувствует.
   Когда она вернулась за стол, ее подруги сгорали от любопытства.
   - Это тот человек,  который  купил  поместье  Губелей,  -  простонала
Алисия. - О нем никто ничего не знает, кроме  того,  что  он  богат  как
Крез.
   - Да? А мне он показался грубияном, - сказала Керри.
   - А вот, кажется, и извинения  за  грубость,  -  сказала  Кристина  и
кивнула на официанта, который нес к  их  столу  четыре  бутылки  лучшего
шампанского - по одной на каждую из подруг. От Паоло.
   - Керри, ты не можешь сейчас уехать, - взмолилась Никки. - Вот это уж
точно будет грубо.
   И Керри осталась. Покончив с шампанским, они выпили арманьяка.  Потом
понюхали кокаина,  который  оказался  в  сумочке  у  Никки.  После  чего
покурили травки в дамской комнате.
   Она опять танцевала с Паоло.  В  какой-то  момент  он  поцеловал  ее.
Целовал страстно и долго. Ее грудь мигом отвердела. Он отступил на шаг и
поцеловал ей руку. Потом исчез в толпе.
 
*** 
 
   У Керри еще никогда не было такого тяжкого похмелья.  Она  со  стоном
поднялась с постели. Все кружилось у нее перед глазами, но  она  все  же
добралась до ванной и встала под  душ.  Затем  прошла  в  гардеробную  и
надела любимый шелковый халат. В груди у нее все  еще  покалывало  после
вчерашнего.
   Керри решила, что надо проведать отца. Наверняка он уже не спит.
   Но она его не нашла. Его нигде  не  было.  Керри  направилась  в  его
спальню. Дверь оказалась закрытой. Неужели все еще спит?
   Она решила разбудить его. Они собирались провести этот день вдвоем  -
только он и она. Они  уже  давно  планировали  такой  день.  Для  начала
позавтракают в постели. Потом позанимаются на тренажерах.
   После чего отправятся по магазинам. И, может быть, на  этот  раз  она
купит ему какой-нибудь подарок.
   Керри открыла дверь спальни. Декстер все еще находился  в  постели  -
совершенно голый, он лежал на Стеффи, одной из своих секретарш.  Стеффи,
наверное, не исполнилось еще восемнадцати.  С  ними  в  постели  была  и
женщина постарше - мать Стеффи.
   Декстер повернулся к двери. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать,
но не находил слов.
   Впрочем, Керри его и не услышала бы. Она кричала. Все громче,  громче
и громче...
 
Настоящее 
 
   Декстер, сидевший у себя в библиотеке, откинулся на  спинку  зеленого
кожаного кресла. Было четыре часа утра. Еще  несколько  часов  -  и  уже
целые сутки, как ее нет дома. Куда она могла запропаститься?
   Декстер энергично помешивал лед  в  бокале.  Он  пытался  привести  в
порядок свои мысли. После того как Энн исчезла  из  его  жизни,  Декстер
долго и упорно готовил Керри к роли своей подружки. Ему  нужна  была  ее
эмоциональная поддержка. Он же, в свою очередь, давал ей  все,  что  она
желала. И относился к ней как к своей жене. Декстер невольно  улыбнулся,
подумав о том, что относился к  дочери  лучше,  чем  к  любой  из  своих
женщин.
   Декстер по натуре был из тех мужчин, которые  постоянно  нуждаются  в
женской поддержке; лишаясь таковой, он чувствовал себя очень неуютно.  И
прекрасно это понимал.  Именно  поэтому  он  старался  соблазнить  любую
попадавшуюся ему женщину.
   Декстер  вспомнил,  как  его  в  юном  возрасте,  вырвав  из  объятий
обожаемой матери, отправили учиться в школу в  Англии.  И  ему  пришлось
один на один  бороться  со  всеми  ужасами  британской  школы-интерната.
Декстер прекрасно  помнил  свое  единственное  в  жизни  гомосексуальное
сношение. Оно было очень коротким, но  настоящим.  Того  мальчика  звали
Доминик. Декстер подумал: а любил ли он тогда  Доминика?  Но  так  и  не
вспомнил.
   Он поднялся и потянулся, разминая мышцы. И снова вспомнил свою  мать.
Тогда в Англии ему было очень плохо без нее. Когда он ложился в  постель
и читал молитву перед сном, ему казалось, что она придет и поцелует  его
на ночь. Он хотел ощущать ее тепло и любовь.
   Вернувшись к действительности, Декстер подумал о том,  что  и  сейчас
ему необходимы женское тепло и  любовь.  Поэтому  он  должен  заполучить
Керри назад.
   Она являлась тем якорем, который держал его дом у пристани. В  ярости
отбросив ногой пуфик, он направился к бару. Налил себе еще виски и  стал
рассматривать свои сокровища. Он их любил - очень.
   Старинные китайские вазы, яйца  Фаберже,  редкие  книги,  стоящие  на
полках. Декстер улыбнулся, подумав о своей бесценной коллекции  эротики,
спрятанной за потайной дверью его гардеробной комнаты.
   Улыбка, тронувшая его губы, тотчас же увяла. Где она, его Керри?
   Всходило  солнце.  Декстер  очень  устал.  Вконец  вымотался.   Снова
усевшись в кресло, он опустил голову. До сих пор он был настолько уверен
в себе и точен в своих поступках, что совершал  их  без  тени  сомнения.
Декстер любил Керри. Любил ее так, как никогда не любил другую  женщину.
Он должен заполучить ее обратно. Любой ценой.
   И тут, уже засыпая, он услышал какие-то звуки.
   Шаги? Вскочив на ноги, Декстер вглядывался в темноту холла. Да, шаги!
Она вернулась!
   Он бросился навстречу дочери - и вдруг замер на месте. Керри  никогда
еще так на него не смотрела, Керри просто  не  смогла  бы  так  на  него
посмотреть, что бы ни случилось.
   - Здравствуй, папа, - сказала Грейси. - Где Керри?
   Декстер не мог произнести ни слова. Он невольно покосился на телефон.
   - Да, позвони доктору Кейну, - сказала Грейси.  -  Он  тоже  хотел  с
тобой поговорить. - - Он тебя выпустил? - прохрипел Декстер.
   Грейси не ответила.
   - Где Кении и Кейт? - спросила она.
   - Они спят. А что?
   - Я приехала за ними. Приехала; чтобы забрать их из этого дома. - Она
ожидала взрыва. Но его не последовало. Декстер не ответил. Просто  молча
закрыл глаза.
   - Где Керри? - снова спросила Грейси.
   Глаза Декстера открылись, и Грейси увидела, что они налились  кровью.
Сейчас отец казался ей ужасно старым.
   - Ее нет, - ответил он.
   А потом отец удивил ее - он расплакался. Такое Грейси видела  впервые
в жизни.
 
*** 
 
   Керри проснулась и, не  сообразив,  где  находится,  испугалась.  Над
бровью сильно болело. Где она?
   Она обвела глазами комнату, наполненную  букетами  сирени  и  сотнями
свечей в хрустальных подсвечниках.
   Керри с трудом привстала,  опершись  на  локоть.  И  увидела  розовый
шелковый халат, висевший на спинке кровати. Надев  его,  она  подошла  к
стеклянным дверям почти четырехметровой высоты и распахнула их.
   Двери выходили на веранду второго этажа; вдоль веранды тянулась белая
деревянная решетка.
   И тут Керри все вспомнила. Вспомнила, как только услышала его голос.
   - Добрый вечер,  -  проговорил  Паоло,  лежавший  внизу  у  бассейна.
Закинув руки за голову, он расположился в шезлонге; глаза  его  скрывали
черные очки.
   Его темный загар свидетельствовал о том, что он про вел немало дней в
этом шезлонге. - Прими душ.
   Чистое белье и одежда в шкафу, - сказал Паоло, вставая. - Я  приду  к
тебе, когда ты будешь готова.
   Керри приняла горячую ванну. Обычно ванна давала ей ощущение свежести
и чистоты. Но сейчас, даже ободрав кожу щеткой почти до  крови,  она  не
почувствовала себя чистой.
   Что, черт возьми, она делала здесь с этим человеком? И что между ними
произошло?
   Керри закрыла воду и оделась -  в  его  шкафу  было  полно  роскошных
женских нарядов. Когда она зашла в спальню, он уже ждал ее.
   - Мне, пожалуй, пора, - сказала Керри.
   Он улыбнулся, и в этой улыбке Керри почувствовала угрозу. Покосившись
на Паоло, она направилась к двери, но он не пытался ее удержать.
   Подергав ручку, Керри поняла, почему он так  спокоен,  -  дверь  была
заперта.
   - Кажется, замок заело, - пробормотала она. Его молчание уже начинало
пугать ее. - Пожалуйста, скажи что-нибудь. Если это игра, то мне она  не
нравится. - Ее глаза широко раскрылись, когда он снял со спинки  кровати
шелковый шарф.
   - Я не играю в игры, - произнес он.  -  Я  тебе  ночью  об  этом  уже
говорил.
   - Пожалуйста, выпусти меня.
   - Боюсь, не смогу.
   - Чего ты хочешь?
   - Собираюсь трахнуть тебя.
   - Кажется, мы это уже сделали.
   - Нет. Мы занимались любовью, - сказал он. - А теперь я трахну тебя.
   - Открой дверь! - потребовала Керри.
   Паоло улыбнулся. По-прежнему улыбаясь, он ударил ее по  лицу.  Ударил
всего один раз, но и этого оказалось достаточно. Керри упала  на  пол  и
застонала от боли.
   Паоло схватил ее за волосы и подтащил  к  кровати.  Затем  бросил  на
постель. Она пыталась сопротивляться, и он еще раз ударил ее. Кулаком  в
челюсть.
   Керри потеряла сознание.
   Очнувшись, она обнаружила, что лежит голая.
   Привязанная за  руки  и  за  ноги  ко  всем  стойкам  кровати.  Паоло
расхаживал по комнате. Тоже голый.
   Он заметил, что Керри приоткрыла глаза, и подошел к ней. Она  сделала
вид, что по-прежнему находится без сознания, но Паоло уже понял, что она
очнулась. Он похлопал ее по щекам, сначала тихонько, потом  так  сильно,
что у нее заныла челюсть. Керри вскрикнула от боли.
   - Я расскажу тебе, что буду  делать,  Керри,  -  заговорил  он.  Лишь
теперь Керри осознала весь ужас своего положения - это  было  хуже,  чем
побои, нанесенные Паоло. Она была совершенно беспомощна.
   Она находилась в тюрьме. - Я, конечно, еще трахну тебя,  -  продолжал
он. - Я могу проделать это несколько раз. - Она увидела,  что  его  член
набухает. - Но сначала я сделаю тебе больно. В случае с тобой мне  очень
нравится причинять боль. А знаешь почему? -  Она  отрицательно  покачала
головой. - Из-за твоего отца. Пятнадцать лет назад он  отобрал  у  моего
;отца его фирму. Украл. С помощью своих адвокатов,  брокеров  и  прочего
дерьма из Палм-Бич. Ты не знаешь, что такое страдания. Пока не знаешь. А
мой отец страдал. Он был сломлен, унижен. Его смешали с  грязью.  А  еще
знаешь что? Декстер Портино, кажется, даже не знал имени моего отца! Ему
просто требовалось очередное приобретение. А сейчас я собираюсь отобрать
у него кое-что из того, что ему принадлежит. А  потом  верну.  Чтобы  он
понял, как чувствует себя человек,  когда  что-то,  принадлежавшее  ему,
уничтожили. Вот и все.
   Паоло выдвинул ящик и вытащил хлыст. Глаза Керри  широко  раскрылись,
когда он с силой ударил им по полу.
   - Думаю, пора начинать.
   Услышав слово "начинать", Керри снова лишилась чувств.
 
*** 
 
   - Папочка? - Декстер едва узнал голос дочери.
   - Керри! Где ты?
   Она с трудом держала трубку. Ноги у нее были точно ватные,  по  спине
пробегала дрожь. Паоло стоял рядом.
   - Ты слышишь меня, Керри?!
   "Папочка разволновался, - подумала она. - Как мило... Он любит  меня.
Любит меня..."
   - Керри! Где ты?!
   Она назвала адрес, который ей дал Паоло. И вдруг заплакала, заплакала
горько, с надрывом.
   - Керри, пожалуйста, говори!
   Она не могла говорить. Ей было слишком больно.
   Она не помнила, сколько времени  прошло  с  тех  пор,  как  Паоло  ее
связал. Но ей уже было все равно. Хотелось только одного - сесть.  Лучше
лечь. И уснуть.
 
*** 
 
   Грейси поехала вместе с отцом. Она настаивала, а у него не  было  сил
сопротивляться. Декстер думал лишь об одном - кто-то жестоко обошелся  с
его Керри. Кто-то изнасиловал ее и чуть не убил.
   Одно Декстер знал наверняка - он сотрет в порошок того, кто осмелился
это сделать.
   Он с мрачным видом вел машину. Его  руки  крепко  сжимали  руль.  Они
доехали до дома, о котором говорила Керри, за пятнадцать минут.
   Декстер припарковался перед парадным входом.
   Затем, не говоря ни слова, направился к двери. Грейси последовала  за
ним.
   Декстер почему-то был уверен, что дверь не заперта.
   И он не ошибся - повернул ручку и вошел в дом.
   В холле стоял мужчина в белом махровом халате, надетом на голое тело.
Рядом на полу что-то лежало. Человек... Беспомощный и неподвижный.
   Женщина...
   Ее лицо было распухшим. Один глаз полностью заплыл. Она не узнала  ни
своего отца, ни свою сестру, когда они приблизились.
   Декстер отвернулся. Он был не в силах смотреть на нее.
   Он ожидал найти здесь  Керри.  Но  эта  женщина  не  могла  быть  его
дочерью. Она не могла  быть  Керри  Портино!  Его  дочь  -  красавица  с
королевской осанкой, чудесное создание. А  эта  женщина..,  она  ужасна.
Нет, это не Керри. Это какая-то незнакомая ему женщина.
   Грейси с отчаянным криком бросилась к сестре и приподняла ее  голову.
Она что-то кричала отцу, но тщетно - тот не слышал ни звука.
   - Папа! Вызови врача!
   Декстер даже не взглянул на Грейси.
   - Папа!
   Та же реакция.
   По щеке незнакомки скатилась слеза.
   Паоло резко развернулся и с независимым видом направился  в  соседнюю
комнату. И вдруг услышал два выстрела - они прозвучали, точно взрывы.  В
следующее мгновение его спину и грудь пронзила острая боль.
   У него не хватило сил повернуться к стрелявшему.
   Рухнув на колени, он  несколько  мгновений  старался  устоять.  Затем
уткнулся лицом в пол.
 
Прошлое 
 
   Декстер ни разу не навещал Энн с тех пор, как она оказалась в тюрьме.
Она отсидела уже год из тех десяти - без права досрочного  освобождения,
- к которым ее приговорили. И вот сейчас Энн сидела  напротив  Декстера,
сидела, отделенная от него только толстым стеклом. В этот день - в  День
матери - бывший муж наконец-то навестил ее.
   Энн оказалась женщиной без возраста. Она не постарела, думал Декстер,
даже стала еще привлекательнее. Да, у нее появились морщинки  в  уголках
глаз - как на бумаге, которую  сначала  скомкали,  а  потом  разгладили.
Отметины прошлых радостей и печалей, думал он. И все же ее облик поразил
его.
   Они молчали.
   Больше всего изменились ее губы, думал  Декстер,  машинально  потирая
затылок. Кончики губ опустились вниз.
   Они по-прежнему молчали.
   Декстер постукивал по столу кончиками пальцев.
   Он полагал, что она выплеснет  на  него  всю  злобу,  которая  в  ней
накопилась. Но этого не случилось. Энн восприняла его приезд  совершенно
спокойно.
   Декстер поднял на нее глаза и понял: ему не надо опасаться  взрыва  -
лицо Энн по-прежнему оставалось невозмутимым.
   - Где дети? - проговорила она наконец бесцветным голосом.
   Декстер был готов к этому вопросу.
   Он вытащил из кармана пиджака конверт.  Он  написал  это  письмо  еще
месяц назад и с тех пор старался убедить свою дочь подписать его.
   - Ты должна это сделать  для  меня,  -  говорил  он  Керри,  -  если,
конечно, меня любишь.
   - Конечно, я люблю тебя, папочка! Очень люблю.
   - Значит, если ты хочешь, чтобы я любил тебя, всегда-всегда,  ты  это
подпишешь.
   - Но Грейси этого не подпишет,  -  простонала  Керри.  -  Никогда  не
подпишет.
   Декстер погладил дочь по волосам.
   - А ты можешь подписать и за нее, - ласково проговорил он. - Никто не
догадается.
   - Я так не могу, - сказала Керри и заплакала.
   - Ты должна, - настаивал отец. - Если ты любишь меня.
   И вот сейчас он вручил  это  письмо  Энн.  Оно  погубит  ее.  Погубит
окончательно.
   Энн развернула листок и принялась читать:
 
   Дорогая мамочка!
   Папочка сказал, что мы можем навестить тебя в День  матери.  Он  даже
показал нам разрешение от судьи. Но мы не хотим. Мы проводим выходные  с
папочкой, и нам с ним хорошо. Ты нас  бросила,  как  же  мы  можем  тебя
любить?
   Керри и Грейси.
 
   Декстер изумился ее самообладанию. Ни один мускул не дрогнул на  лице
Энн. Во всяком случае, он ничего не заметил.
   - А что ты думаешь обо мне? - спросил Декстер уже перед уходом.
   Она промолчала, и он решил, что Энн не  слышала  вопроса,  -  слишком
тихо он говорил.
   -  Я  спросил...  -  снова  заговорил  Декстер,  но  Энн   пристально
посмотрела ему в глаза, и он понял, что она прекрасно все слышала.
   - О тебе я вообще не думаю, - последовал ответ.
   Что-то холодное и темное заполнило комнату.
   Декстер почувствовал себя совершенно беспомощным. А Энн  улыбалась  -
улыбка притаилась в уголках ее губ.
   Декстер внезапно вскочил,  отшвырнув  стул.  Он  тяжело  дышал.  Даже
задыхался. С силой ударив кулаком по столу, он взглянул на Энн  -  хотел
видеть, как она отреагирует. Но реакции не последовало.
   Выскочив во двор, спасаясь от ее взгляда, Декстер уселся на бордюрный
камень. И долго сидел не шелохнувшись, сидел, пока  не  начало  темнеть.
Наконец поднялся, передернул плечами и  направился  к  машине.  Шел,  не
оглядываясь на здание тюрьмы, в которой сидела его бывшая жена.
 
*** 
 
   Оказавшись  в  своей  камере  с  голыми  белыми  стенами  и   тусклой
лампочкой, Энн принялась думать о том, что с ней произошло.
   Взгляд ее потеплел, когда она посмотрела на фотографию Керри и Грейси
над своей кроватью. Она  внимательно  разглядывала  сначала  одно  лицо,
потом другое. Ей было очень больно. Прошло уже больше года  с  тех  пор,
как она последний раз видела их.
   Джейн, как и обещала, приезжала к ней каждую неделю и рассказывала  о
них, привозила письма и рисунки, но этого, конечно, было недостаточно.
   В чем заключалась ее ошибка? Декстер? Нет.  Он  был  лишь  орудием  в
руках какой-то другой силы. Энн не могла  обвинять  его  за  те  ошибки,
которые сама совершила в жизни. Неудачником становится тот, кто пытается
пальцем указать на другого, на того, кто якобы во всем виновен.  В  этом
Энн нисколько не сомневалась.
   Она налила в стакан воды. И принялась в беспокойстве  расхаживать  по
камере. К ней опять  вернулся  страх.  Тот  самый,  который  пронзал  ее
насквозь, вызывая озноб и дрожь. В последние месяцы этот  страх  посещал
ее все чаще и чаще. И Энн не могла найти ему объяснение.
   Она присела. Машинально поправила тесьму,  которой  были  стянуты  на
затылке ее волосы. Затем раскрыла медальон, висевший на шее. В нем  тоже
хранилась фотография детей. По щекам Энн покатились слезы. Боже, как она
за них переживала! Неужели дети от такого  неудачного  брака  унаследуют
всю его боль? Смогут ли Керри и Грейси пережить коварство и вероломство?
И смогут ли испытать чувство любви, если они выросли в ненависти?
   Как ответить на все вопросы? И  какой  урок  был  преподан  им  всем?
Может, это вовсе не урок? Возможно, отсутствие урока и является причиной
ее страха.
   А может быть, ответ на все вопросы заключается в том, что им  следует
распрощаться со своим прошлым.
   Энн не могла больше жить без детей. В последнее время, просыпаясь  по
утрам, она жалела, что проснулась, что не умерла во сне. Как же  она  их
любила! Но для них будет лучше, если она исчезнет из их жизни.
   Пока Энн жива" Декстер  не  даст  детям  жить  спокойно.  Это  письмо
окончательно раскрыло ей глаза... И вообще она устала. Ужасно устала.
   Ее терзала тупая, непрерывная головная  боль.  Внезапно,  когда  боль
стала невыносимой и ее охватило  глубокое  отчаяние,  Энн  поч