сь - хочу проверить, уложили ли мальчиков спать.
   Декстер  обвел  взглядом  разодетых  гостей.  Посмотрел  на   старика
Клиффорда Бордена. Тот, хоть уже и был в подпитии, принимал у  официанта
очередной бокал бурбона. Его семья потеряла почти все  свои  деньги,  но
Клиффорд держался уверенно, хотя и надел уже изрядно поношенный смокинг.
Как-то он со смехом рассказывал Декстеру, что ему пришлось  продать  все
фамильные драгоценности.
   Декстер взял еще бокал шампанского и прошелся по  гостиной.  Негромко
звучала музыка Питера Дучина.
   - А-а, Декстер, здравствуйте, - сказала Маргерит Уитберн,  протягивая
ему руку и подставляя щеку для поцелуя.  Выглядела  она  гораздо  моложе
своих семидесяти лет. Ее темно-каштановые волосы были аккуратно уложены.
Морщины на лице казались почти незаметными.
   - Добрый вечер, Маргерит. Рад, что вам удалось приехать, -  улыбнулся
Декстер.
   Маргерит посмотрела на его губы. Как и ее дочь, она прекрасно  знала:
улыбка Декстера неискренняя.
   - Мне ужасно хотелось увидеться с Керри, - ответила пожилая  дама.  -
Чудесный вечер.
   -  Благодарю  вас.  -  Декстер  с  тайным  раздражением  смотрел   на
царственную осанку Маргерит.
   Во время обедов в особняке Маргерит Декстер  ни  разу  не  удостоился
чести сидеть в комнате, украшенной оригиналами Ван Гога, Ренуара и Мане,
где сидели самые почетные гости.  Декстера  же  усаживали  в  комнате  с
полотнами менее известных художников.
   Уитберны являлись единственной  семьей  в  Палм-Бич,  относившейся  к
Декстеру высокомерно.
   - Жаль, что Джейн нет в городе, - нахмурился Декстер.
   Маргерит промолчала. Ее дочь была крестной Керри  и  Грейси,  поэтому
Маргерит вела себя с Декстером вежливо, но держалась при этом с холодным
достоинством,  словно  пытаясь  отгородиться  ледяным  барьером  от  его
попыток установить с Уитбернами более теплые отношения.
   Декстер несколько растерялся - не знал, как продолжить беседу.  Лучше
бы она вообще ничего не говорила, думал он.  Маргерит  одной  или  двумя
колкими фразами могла испортить репутацию любого человека.
   Пожилая  дама  извинилась  и  отошла  от  Декстера,  когда   к   нему
приблизились молоденькие девушки.
   Среди  них  выделялась  красивая  блондинка  с  полными  чувственными
губами. Она демонстративно извлекла  из  пачки  сигарету,  желая,  чтобы
Декстер дал ей прикурить. Поначалу он не узнал ее, потом  вспомнил,  что
когда-то она делала ему массаж. Декстер облизал губы кончиком языка.  Он
подумал о том, что сегодня вечером  она  сделает  ему  не  просто  общий
массаж. Миссис Уитберн смотрела на Декстера с явным осуждением. Ей стало
немного жаль эту девочку.
   Впрочем, если она не видит,  что  Декстер  Портино  -  просто  лживый
мерзавец, то так ей и надо, решила Маргерит. Одна лишь Энн не  заслужила
своей участи, бедняжку подвели собственная доброта и вера в  искренность
людей. Ошибка Энн заключалась  в  том,  что  она  и  Декстера  посчитала
порядочным человеком, думала миссис Уитберн.
   Внезапно Маргерит почувствовала, что кто-то тронул ее  за  руку.  Она
обернулась и увидела улыбающуюся Керри.
   - Тетя Маргерит, я  так  рада  тебя  видеть!  -  воскликнула  молодая
женщина; они обнялись.
   Керри очень любила Маргерит. Когда  она  была  еще  ребенком,  миссис
Уитберн стала для нее  чем-то  вроде  бабушки.  Даже  в  свои  семьдесят
Маргерит не утратила живейшего интереса к жизни.
   - Твой отец устроил для тебя чудесный вечер, -  сказала  Маргерит.  -
Ты, наверное, польщена.
   Керри прикоснулась к своему новому колье.
   - А в придачу я получила вот это, - похвасталась она.
   - Тогда ты, должно быть, чрезвычайно польщена, - улыбнулась Маргерит.
- Ты выглядишь великолепно, как и всегда. - Она по-прежнему держала руки
Керри в своих.
   - Вы абсолютно правы, - вмешалась в разговор подошедшая миссис Зифир;
она как-то по-театральному обняла Керри.
   Миссис Зифир, хотя ей было далеко за шестьдесят, обожала яркие платья
и украшения. Сегодня  она  надела  сочно-голубой  костюм  от  Валентине,
сверху в обтяжку и с пышными складками на бедрах. Миссис  Зифир  тут  же
принялась обсуждать достоинства и недостатки всех присутствующих.
   - Знаете, я вчера встретила Чесси  в  магазине  "Искренне  ваш".  Она
покупала самые дорогие открытки  приглашений  для  вечера  в  честь  дня
рождения своей собаки. Интересно, сможет ли она  затмить  тот  роскошный
прием,  который  устроил  на  Пасху  Билли   Мейвен   в   честь   своего
"роллс-ройса"? Все до сих пор только о нем и говорят.
   Маргерит в раздражении передернула плечами. Она подумала о  том,  что
вторую такую женщину, как миссис Зифир, надо еще поискать. Эта болтушка,
словно пустая раковина, набита чужими высказываниями и  репликами  своих
друзей. А ее друзья способны обсуждать пустяки до тех пор,  пока  голова
не заболит от разговоров. Да  и  обсуждать-то  им,  собственно,  нечего.
Вообще-то такие люди очень опасны, заключила Маргерит.
   К Керри и Маргерит направлялась  Майра  Уэкселл.  Они  ее  не  только
увидели, но и услышали. Майра была разодета,  словно  жена  наркобарона.
Она приветливо помахивала рукой знакомым и то и  дело  подставляла  щеку
для поцелуев. Одновременно она изображала на лице широкую улыбку  -  это
для фоторепортера из журнала мод, который  неотлучно  следовал  за  ней.
Перед тем как  тот  сделал  очередной  снимок,  Майра  успела  обмакнуть
указательный палец в блюдце  со  сливочным  маслом,  которое  стояло  на
столе, и помазать губы.
   - Грейси, дорогая, как дела? -  спросила  Майра,  разрумянившаяся  от
выпитого спиртного.
   - Я не Грейси, я Керри, - ответила молодая женщина.
   И  тут  Маргерит  заметила,  что  лицо  Керри  омрачилось.   Впрочем,
омрачилось лишь на мгновение, и в  следующую  секунду  Керри  уже  снова
улыбалась.
   - А мне казалось, что тебя все сегодня  называли  Грейси,  -  заявила
Майра, одновременно с интересом разглядывая наряд миссис Уитберн.  Затем
она отошла.
   Пожилая дама, нахмурившись, посмотрела ей вслед.
   - Здесь, в Палм-Бич, нужно обладать необыкновенной силой духа,  чтобы
тебя любили или ненавидели, - сказала она. - Считай, Керри, что это  мой
тебе совет. Теперь я откланяюсь. А вы, молодые, и те, что  прикидываются
молодыми, веселитесь. Приятного вечера.
   -  Спасибо,  что  приехала,  тетя  Маргерит.  -  Керри  на   прощание
поцеловала миссис Уитберн в щеку, затем отправилась  искать  отца.  Пока
она ходила среди гостей, все наперебой пытались завладеть ее  вниманием.
Журналисты тоже не отставали от нее ни на шаг. Керри  наслаждалась  этим
ажиотажем вокруг своей особы. Среди гостей  находились  Доминик  Данн  и
Хелмут Ньютон, которые приехали в  Палм-Бич  на  этюды.  Керри  была  их
поклонницей и долго болтала с ними на танцевальной веранде.
   Наконец она увидела отца  рядом  с  яркой  блондинкой.  Девушка  была
худощавой, но физически крепкой: ее белые волосы  волнами  спускались  к
талии. Блондинка смотрела на Декстера с нескрываемым восхищением, а  тот
поглядывал на нее с лукавой улыбкой.
   Керри с минуту колебалась, раздумывая, стоит ли ей  подходить  к  ним
сейчас. Ее охватила ревность. Это же был ее вечер.  Вечер  в  ее  честь.
Почему отец проводит время с какими-то посторонними, а не с ней?
   Почему не сопровождает ее с гордым видом, обнимая за талию?
   Почему он не с ней?
   - Кажется, Бетти опять мастурбировала в ванной комнате, -  прошептала
кому-то у нее за спиной высокая рыжеволосая женщина. - Бьюсь об  заклад,
сейчас она отправится прямо к очередной жертве и сунет свой палец  прямо
ей под нос. - Вторая дама рассмеялась, и Керри, отвернувшись от  отца  с
блондинкой, посмотрела на сплетниц.
   - Наверняка, - заметила вторая женщина, -  запах  влагалища  -  самый
сильный возбудитель для мужчин.
   Слушая это, Керри чуть не поперхнулась шампанским. Затем прислушалась
к словам еще одной сплетницы, миссис Питтс.
   - Вы смотрели последнее ток-шоу Джеральдо?
   Там рассказывалось о женщине, чей бывший муж был  гинекологом.  После
развода она легла в его клинику для незначительной операции. А тот зашил
ей влагалище!
   На какое-то мгновение Керри забыла об отце.
   Стоявшая неподалеку от нее красавица  с  классическими  чертами  лица
рассказывала группе слушательниц:
   - Ему хочется только одного: мастурбировать и кончать  на  меня.  Мне
даже однажды пришлось спросить: "А ты не хочешь просто  меня  трахнуть?"
Он  посмотрел  на  меня  озадаченно.  Пришлось  ему  объяснить:  "Просто
трахнуть - это когда у мужчины эрекция, когда он вводит член в женщину".
Впрочем, я бы настояла на презервативе.
   Ну, хорошенького понемножку, подумала Керри  и  вновь  повернулась  к
отцу. Но его там уже не было.
   Не было и блондинки. На их месте стоял очень красивый молодой человек
с роскошной черной шевелюрой и серо-голубыми глазами.  Керри  уставилась
на него, соображая, куда мог деться отец. Молодой человек  не  правильно
истолковал ее взгляд и стал улыбаться ей. И только тут она  заметила  на
его щеке тонкий белый шрам.
   Какое-то мгновение Керри смотрела прямо ему в глаза.
   - Мисс Портино, - раздался голос Ирмы, стоявшей у двери в кладовую. -
Для вас только что поступил телефакс.
   Керри  посмотрела  на  листок  бумаги:  "Прилетаю  в  Майами  завтра.
Встретимся в нашем люксе в отеле "Брикерс". Извини, что не смог приехать
на вечер в твою честь. Уверен, ты была неотразима. Я люблю тебя. Майкл".
   - Спасибо, Ирма, - сказала Керри. - Отнесите это, пожалуйста, ко  мне
в комнату.
   - Дорогая,  что-то  не  так?  -  раздался  голос  Декстера,  внезапно
подошедшего к ней сзади. Он обнял дочь за плечи.
   - Нет, папочка, все в полном порядке. Завтра прилетит Майкл.
   На долю секунды лицо Декстера  омрачилось,  стало  каким-то  жестким,
постарело. Черт, подумал он.
   Черт бы побрал этого Майкла! Затем он снова улыбнулся, и на его  лице
появилась обычная приветливая маска. Декстер поцеловал дочь в щеку.
   - Некоторые гости уже разъезжаются. Пойдем попрощаемся, - сказал он.
   Молодой человек со шрамом подошел к Керри, и та молча  протянула  ему
руку в знак прощания. Он осторожно взял ее и галантно поцеловал.
   Гости действительно разъезжались. Парковщики без  конца  подгоняли  к
подъезду  "ролле-ройсы"  и  "мерседесы".  Керри  попивала  шампанское  и
целовала  на  прощание  подставленные  ей  щеки.   Наконец,   когда   ей
показалось, что прошло уже несколько  часов,  они  и  Декстером  и  сами
смогли отведать икры и семги.
   - Ну что, дорогая, тебе понравилось?
   - Это был один из самых приятных вечеров в  моей  жизни,  папочка,  -
ответила Керри. Она отодвинула в сторону тарелку, обняла отца за  шею  и
поцеловала его.
   Крепко  прижавшись  к  Декстеру,  Керри  ощутила  острое   физическое
влечение к  нему.  Это  было  то  самое  сильное  чувство,  которое  она
испытывала, когда в детстве отец держал ее на руках.  Героем  ее  первых
сексуальных фантазий всегда был  он.  Того  чувства  она  не  испытывала
давно, и  теперь  оно  вспыхнуло  в  ней  с  новой  силой.  Это  чувство
волновало, возбуждало и вместе с тем пугало ее.
   Несколько секунд оба молчали. Молчали и  сидели  не  шевелясь.  Затем
Керри прижалась к отцу еще крепче.
   - Я очень устала, - прошептала она. -  А  завтра  мне  придется  рано
вставать... Из-за Майкла.
   Она отстранилась от него. Он еще несколько  секунд  обнимал  дочь  за
плечи. Затем взял за руку.
   - Спокойной ночи, папочка, - сказала  Керри  и  медленно  направилась
наверх, в свою спальню.
   Декстер дрожал от возбуждения.
   Пошатываясь, он вышел в сад. Вышел,  крепко  сжимая  кулаки.  Высокие
стены особняка освещала луна. Почти четырехметровые  фикусы  отбрасывали
смутные тени в уголках сада. Декстер глубоко  вздохнул  и  посмотрел  на
луну.
   - Черт бы побрал этого Майкла, - пробормотал он.
   Декстер по-прежнему ощущал запах французских духов Керри.
 
Настоящее 
 
   Майкл Донован ехал в отель "Брикерс" на лимузине. Он сделал несколько
телефонных звонков, чтобы убедиться, что все в порядке.  И  поговорил  с
менеджером отеля, который заверил его, что для  него  готов  именно  тот
номер "люкс", который он пожелал, что в комнатах  уже  стоят  персиковые
розы и желтые орхидеи,  а  также  двухлитровая  бутылка  самого  лучшего
шампанского; а крем-брюле, заказанное в "Ля Билль  Мезоне",  доставят  в
семь тридцать.
   Майкл откинул голову на спинку сиденья,  закрыл  глаза  и  представил
себе Керри, Кении и Кейта. Он не видел их  уже  больше  месяца  и  очень
соскучился. И ужасно радовался, что хоть на день ему  удалось  вырваться
со съемок. В том, что Майкл прилетел из Лондона всего на один  день,  не
было ничего необычного.
   Он прилетел бы не только из Лондона, но даже с Луны.
   Он редко находил в себе силы и желание посещать Палм-Бич. Этот остров
не принадлежал к числу его излюбленных мест. Тамошние жители вызывали  в
нем чувство неприязни  и  утомляли  его:  они  были  снобами,  они  были
расистами, они были антисемитами.
   Его-то они, конечно, любили - еще бы, он знаменитость. А любили ли бы
они его так же, думал Майкл, если бы узнали, что его настоящее имя Майкл
Донавитц? Много лет назад он изменил  его  по  настоянию  агента.  И  не
придавал этому большого значения.
   Майкл родился циником и считал, что жизнь -  это  многолетняя  череда
обманов. И, разумеется, лучше всех жили те, кто жульничал  больше  всех.
Во всяком случае, Майкл  действительно  так  считал,  пока  не  встретил
Керри. Он не мог бы обмануть Керри, даже если бы и хотел. Врать ей - все
равно что врать самому себе, а такого бы он никогда себе не позволил.
   Майкл прекрасно понимал, что он собой представляет. И всегда принимал
это в расчет.
   Он был уверен: Керри чувствовала точно так же.
   Ей можно было доверять. Правда, существовало одно "но" - ее отец.
   Майкл испытывал отвращение к Декстеру. За все эти долгие годы Декстер
ни разу не пригласил его в свой дом. Никогда не приглашал он Майкла и на
семейный праздник Рождества. Иногда Декстер даже не обращался к нему  по
имени. А Керри по-прежнему восхищалась отцом. Она верила, что он -  само
совершенство. Причиной  всех  ссор,  которые  случались  между  Керри  и
Майклом, был ее отец.
   Боже, как же он соскучился по  жене!  Подумав  о  своей  безграничной
любви к ней, Майкл невольно улыбнулся.
   Лимузин свернул в пальмовую  аллею,  ведущую  к  отелю  "Брикерс",  к
замечательной гостинице,  построенной  в  стиле  Вилла  Медичи,  что  во
Флоренции.
   Майкл взял трубку и набрал номер телефона Керри.
 
*** 
 
   Керри постучала в дверь под номером 200. Ее сердце забилось чаще. Она
надеялась, что на ее лице не осталось следов вчерашней попойки.
   Дверь распахнулась.  На  пороге  стоял  Майкл,  босой,  без  рубашки;
кожаный ремень  джинсов  расстегнут,  волосы  растрепаны,  а  подбородок
покрыт щетиной. Выглядел он, как и всегда, очень мужественно,  в  чем  и
состояла его главная привлекательность.
   Она обняла Майкла, и он уловил запах вечерней прохлады, исходивший от
ее волос. Они поцеловались, и его  слюна  показалась  Керри  сладкой  на
вкус.
   - Боже, я так соскучилась, - улыбнулась она, крепко обнимая мужа.
   - Я тоже, - ответил он. - А где дети?
   Керри вздрогнула:
   - Не сердись, Майкл. Когда я встала, папочка  уже  улетел  с  ними  в
Диснейленд на весь день.
   - Как так? - пробормотал он. - Они что, не знали, что я приеду?
   - Вчера вечером я их больше не видела. После  того  как  получила  от
тебя факс.
   - Но он-то знал, правда, Кер?
   Керри не ответила. Она смотрела в пол.
   - У меня же всего один день, - сказал Майкл.
   - А мы и используем его наилучшим  образом,  -  улыбнулась  Керри.  -
Обещаю, завтра рано утром я привезу их сюда. А ты подумай о том, чем  мы
можем заняться, пока их здесь нет.
   Его темно-голубые  глаза  внимательно  смотрели  в  ее  лицо.  Словно
рентгеновский луч, который просвечивал насквозь каждый уголок  ее  души.
Она снова улыбнулась.
   - Ну, что скажешь, Майкл?
   - Входи, - ответил он.
   Из глубины комнаты доносилась мелодия - Трейси  Чепмен;  когда  Майкл
прикоснулся  к  Керри,  она,  как  ей  казалось,   кожей   почувствовала
музыкальные басы.
   - Я соскучился по тебе, - сказал он, вдыхая аромат ее волос.
   Бретельки ее бежевого лифчика упали с плеч, и он поцеловал ее в  шею.
Запустил руку за пояс ее джинсов. Он продолжал целовать ее в губы, в  то
время как его руки неторопливо и уверенно расстегивали ее джинсы.  Майкл
чувствовал, как она  возбуждена,  и  наслаждался  каждым  ее  движением.
Кружевной лифчик упал на пол, и Майкл почувствовал, как отвердели  груди
Керри. Его язык проник в ее рот. Керри крепко прижалась  к  мужу.  Не  в
силах более терпеть, Майкл обхватил Керри за плечи и  осторожно  положил
на спину. Она посмотрела  на  него,  потом  принялась  возбуждать  себя,
поглаживая пальцами свое лоно. Глаза Майкла сверкали в бликах свечей. Он
застонал, склонился над Керри и  уткнулся  лицом  между  ее  ног.  Керри
положила руку ему на голову, погладила его по  волосам.  И  вдруг  вновь
вспомнила свои фантазии - вспомнила отца.
   С ней не случалось такого уже четыре года. Тогда она  заставила  себя
забыть об этом. Но сейчас, когда Майкл  припал  к  ее  лону,  она  вновь
вспомнила про отца.
   - Я хочу сзади! - неожиданно потребовала она. - Сейчас!
   Майкл перевернул ее и поставил на колени. Затем положил  руки  ей  на
бедра и крепко сжал их. Керри устремилась  ему  навстречу.  Он  принялся
ласкать ее грудь, целовать в затылок.
   Майкл  проник  пальцем  в  лоно  Керри.  Она  вновь  устремилась  ему
навстречу.
   Затем он убрал руку и начал медленно входить в нее. До сих пор  Керри
ни разу не делала этого с  ним  в  таком  положении,  и  на  секунду  ей
захотелось остановиться. Майкл почувствовал это и замер.
   Но Керри тут же отбросила сомнения. Ей больше  не  было  больно,  она
испытывала неведомые ранее ощущения. Она тихонько застонала. Когда Майкл
снова вошел в нее, она задвигала бедрами. Ему был виден каждый  дюйм  ее
тела.
   Керри закричала в восторге, и Майкл еще крепче сжал ее  бедра.  Потом
они в изнеможении  повалились  на  пол.  Несколько  минут  спустя  Майкл
приподнялся на локте и с улыбкой сказал:
   - Ну, какие еще замечательные идеи родились  у  тебя,  пока  меня  не
было?
 
*** 
 
   - Давай уберем волосы внизу, - неожиданно сказала Керри.
   До  этого  они  долго  лежали  молча,  слушая  музыку   и   потягивая
шампанское. Теперь же Керри вскочила и побежала в ванную.
   Майкл громко рассмеялся.
   - Прекрати дурачиться. Иди сюда! - крикнул  он  Керри,  разыскивая  в
косметичке депилятор. - Я помню, что в прошлый раз, когда я это  сделал,
сначала было занятно, а потом, когда начала расти щетина,  я  расцарапал
себе все внизу.
   Керри тоже хорошо это помнила. Той ночью они легли  спать  только  на
рассвете, а наутро к ним в ванную ввалились Кенни и Кейт. Майкл и  Керри
принимали душ.
   - Ой, а что это вы совсем лысые? - спросил Кении, с изумлением  глядя
на родителей. После этого они с Майклом несколько дней не могли прийти в
себя.
   - Ну  зачем  нам  это?  -  спросил  Майкл,  протягивая  жене  высокий
хрустальный бокал с шампанским.
   Она наклонилась, чтобы помыть ванну. Майкл же  принялся  разглядывать
ее. Керри была высокой, с пышной грудью, с  узкими  бедрами  и  длинными
ногами. Сексуальна, игрива, свежа, но в то же время опытна. С физической
точки зрения Керри обладала всем, что только мог пожелать мужчина. И все
же Майкл чувствовал: с ней что-то происходило. Он не понимал что именно,
но что-то изменилось в ней после приезда в Палм-Бич. Майкл чувствовал  в
жене какую-то дикую энергию и тягу к авантюрам.  Поначалу  он  надеялся,
что это - всего лишь фантазии, вызванные тем, что она устала от жизни  в
Лос-Анджелесе. Но теперь его охватило беспокойство.
   Майкл  стоял,  стараясь   улыбаться,   пока